Автор: ­Амая Рена
Название: Солёное молоко.
Бета: Microsoft Word
Дисклеймер: Амано Акира
Рейтинг: пусть будет PG-13
Пейринг: Бельфегор/Фран
Жанр: слеш, драма
Размер: мини
Размещение: с шапкой

- Сенпаааай! – в обычной манере тянул Фран – Сенпай, куда вы меня тащите?
- Лягушонок, сколько раз тебе повторять: приказы его высочества не подлежат обсуждениям, - величественно парировал Бельфегор, волоча кохая за собой.
На улице хлестал дождь. Всё было неистово серым, до того серым, что казалось, будто ты поглощён переулками, а туман – вот единственное, что есть над, под, спереди и сзади тебя. Немногое, что было здесь людского – мерцающие огни витрин, приглушённая музыка и противный глухой визг шин об мокрый асфальт.
Решив просто волочиться вслед за Принцем, Фран ощутил себя Алисой, провалившейся сквозь землю в иной мир, а «любимый сенпай» представился ему Белым Кроликом, за которым ему приходилось идти в неведом направлении.
Наконец они остановились около светофора; для несмышленого кохая это был отличный шанс создать одну из своих безупречных иллюзий, которыми он так часто дурит сенпая и получает от него за это пару ножей в спину, и смыться. Однако он этого не сделал. На вопрос «почему?» у Франа имелось три предположения: первое – не успел сориентироваться, второе – ему было лень и третье – сегодня у него просто было хорошее настроение.
И вот долгожданная остановка! Оглянувшись, парень в лягушачьей шапке заметил, что они находятся в парке развлечений. Фран тяжело вздохнул, всплеснув руками и безучастно поинтересовался:
- Сенпай, вы что, окончательно спятили? – Фран деловито обошёл Белла кругом, безразлично вглядываясь ему в лицо – Нет, я знал, что когда-нибудь этим всё и кончится, но, сенпай, почему из всех мест, где можно убедить меня в своей окончательной двинутости, вы выбрали именно…
Однако кохаю не дали договорить – сенпай с размаху заехал прямо по макушке шапки, отчего парень, поскользнувшись на мокрой дорожке, осел на землю.
- Итте… - пробурчал Фран – Больно же, Белл…
Бельфегор снова заехал парню по макушке.
Фран с выдохом продолжил:
- Сенпай.
Окинув мокрого Франа взглядом сверху-вниз, Белл сыронизировал:
- Что ж, как у всякой лягушки, твои ноги кривы и бесполезны.
- Но, Белл-сенпай, у лягушек очень сильные ноги. Они ведь прыгают, прыгают и… прыгают?.. И плавают… – парень сосредоточенно приложил палец к губам и задумчиво наклонил голову, но, в очередной раз получив по голове, прикусил губу.
Белл недовольно бросил:
- Ладно, хватай свои лягушачьи лапки в такие же лягушачьи руки и дуй за мной, идиот.
Последовав приказу, Фран хмыкнул:
- Могли бы что пооригинальней придумать. Тоже мне ПРИНЦ… - вздохнул парень.
Бельфегор виду не подал, что была задета его драгоценная гордость, но в ответ на иронию лягушонка, изящно и точно дал тому в солнечное сплетение. Фран, задыхаясь, схватился за рукав Принца и последовал за ним, кашляя и тяжело дыша.
Когда Фран пришёл в себя, то обнаружил, что сидит на скамейке в парке с мороженым в руках. Фран меланхолично взглянул сначала на мороженое, а затем с укором на Бельфегора:
- Сенпай, это конечно мило с Вашей Царственной Стороны, но, сенпай, если вы в кои-то веки решили позаботиться о своем милом кохае, я бы не советовал покупать ему мороженое – сейчас холодно и я он может простудиться, к тому же он не любит шоколадное…
- А это не для тебя - прошипел «горячо любимый сенпай» и небрежно выбросил мороженое в урну, не забыв дать нерадивому мальчишке по носу.
- Ах, да, следовало догадаться, что мороженое предназначалось мусорному ведру. Как же я мог ошибиться?! - театрально сокрушался Фран. Ему это всё начало порядком надоедать.
Белл вновь схватил Франа за рукав и потащил к разноцветной будке.
Войдя в неё, Фран понял, что находиться в кабинке для фотографий, в которой обычно запечатлевают свои воспоминания парочки на свидании.
Фран, искренне удивившись, начал нервно освобождать свою руку от хватки Потрошителя.
- Ками-сама, забери эту потерянную душу в свой божественный дурдом – она совсем ошалела! – восклицая так, лягушонку не удалось выбраться из рук сенпая, который схватил его за плечи, дабы тот не удрал – Нет, ну честно, сенпай! Что с вами? – Фран положил руку ему на лоб, проверяя, не вызвано ли это помутнение рассудка жаром – Нет, и вправду – вы горите!.. – флегматично воскликнул он.
Мысленно Бельфегор ответил ему: «Если я и горю, то по несколько иной причине…»
Похоже, иллюзионист прочёл его мысли и язвительно парировал:
- Простите, сенпай, но у нас с вами ничего не получится…
- Да ладно тебе, и так знаю, что ты уке – усмехнулся Принц, добавив своё привычное «и-ши-ши-ши-ши».
- Ах, вы и это знаете? – вздохнул Фран, успокоившись и присев, слегка улыбнувшись, –
Однако, что мы тут делаем? – наклонив голову, поинтересовался парень
- Сколько раз повторять тебе, тупая ты башка – приказы Его Величество не обсуждаются. Ну ладно, сегодня я добрый, поясняю: просто приспичило вот и всё.
Фран, усмехнувшись, поинтересовался:
- То есть, если вам вдруг приспичит переспать со мной, то вы это сделаете?
Бельфегор ответил непринуждённо, при чём Фран впервые услышал в голосе Бельфегора такую простоту и очевидность:
- Конечно, - пожав плечами простодушно ответил Принц, однако после добавил со своей жутко-прекрасной улыбкой – Только вот не знаю, как сильно я должен рехнуться, чтобы желать подобного? И-ши-ши-ши…
- Вы уже достаточно рехнулись для подобного, мой милый сумасшедший сенпай – мягко ответил Фран, обняв Белла за плечи, едва коснувшись губами его губ и потеревшись носом о Королевскую щёку. «Мягкая…» - с удивлением заметил Фран: «…и горячая…»
Бельфегор удивлённо отпрянул, вытерев Лицо Его Величества рукавом любимой полосатой толстовки:
- Ты что себе позволяешь, глупая жаба!? Осквернил прекрасное лицо Его Высочества!!!
Фран укорительно покачал головой:
- И так ты разговариваешь с парнем, которому только что признался в любви?!
Раздражённый и даже чуть смутившийся Бельфегор не заметил обращения к Его Королевскому высочеству «на ты», а в ответ нервно бросил:
- Хорошо-хоршо!.. Ты сексуален и я хочу тебя! Доволен?! – отвернувшись, прошипел Белл.
Фран удовлетворённо вздохнул, слегка улыбнувшись:
- Вполне…
После они сделали снимок.

…Фран, взяв листочек с кучей маленьких Франов и Беллов, удивлённо воскликнул:
- Сенпай, у вас глаза есть! – и действительно, на снимке было слегка видно краешек глаза сквозь чёлку.
Тут он заметил, что Принц чем-то увлечённо занят. С торжествующим видом Бельфегор продемонстрировал свои художественные способности: лицо кохая было «украшено» рожками, усами и прочими художествами.
- И не стыдно вам портить столь прекрасное произведение искусства?!
- Это ты-то произведение искусства?! И-ши-ши-ши… - Принц довольно смеялся.
- Ну уж посимпатичнее некоторых, - возразил парень, показав модернизированное лицо Принца Потрошителя на фотоснимке.
- Эх!.. – вздохнул принц, смяв свой шедевр и отняв снимок из рук второго «художника» – Эх… Такой снимок загадил!.. – сокрушался Белл, выкидывая фотографии, при этом взяв другую и что-то пририсовав, а, закончив, положил фотку во внутренний карман куртки.
Фран решил не придавать этому значения.
- Наконец вы осознали всю глубину своего поступка? – поинтересовался «художник» №2.
- Нет… Просто… - но мысли Белла прервались, или скорее постесняюсь выйти наружу. Такое поведение неприемлемо для офицера Варии. Для Самого Принца Потрошителя. Нет. Нельзя так поступать.
Бельфегор потянулся рукой к Франу, стоявшему где-то в метре от Принца, и словно схватил невидимую вуаль. Выражение его лица было не мрачно. Скорее печально. Нет, вернее безысходно. Лягушонка пробивало на жалость, хотелось подойти к нему, посмотреть под чёлку и ласково произнести: «Ну же, сенпай!..». Не подошёл. Не сказал. Что-то остановило. Наверное, в этот раз ему не хотелось быть небрежно отброшенным, как всегда. Принц ведь не принял бы жалости или сострадания. Такого, как он, нужно было разозлить – чем сильнее, тем лучше – и дать ему вымести злобу на себе. Это лучшее, что он мог сделать. Это единственное, что принял бы Бельфегор и, возможно, он после скажет про себя: «Спасибо»…
Однако вместо диких порывов движений наружу вырвался лишь вопросительный вздох сожаления:
- Сенпай…

… На следующее утро Вария была слегка удивлена одним казусом – смертью Принца. Лишь его залитая кровью и запачканная пылью крутка висела на кресле напротив камина в гостиной.
Скуалло презрительно фыркнул: «И это офицер Варии!!!». Леви удивлённо произнёс: «Надо же…». Луссурия кудахтал: «Смерть так несправедлива!..». А Занзас даже взгляда не бросил на куртку, проходя мимо кресла.
Для Варии смерть офицера - позор – это же элита! Как мог офицер так легко умереть?! Теперь ведь его даже за члена отряда считать не будут…
Фран, подойдя к креслу, уселся напротив него на корточках и, стараясь подавить душевные волнения, с деланным равнодушием вздохнул: «Что, уже умер? Какой глупый, опрометчивый сенпай!..», на что Скуалло бросил: «Сам виноват! Надеюсь, ты так быстро не подохнешь! Врооой! Что такое с Варией творится в последнее время?!» - и нервно уткнулся в какие-то бумаги. Луссурия обнял Франа с возгласами: «Не беспокойся, Франчик! Он ведь обижал тебя!». «Да мне всё равно…» - ответил парень безразлично. Леви осторожно произнёс: «Ты это, крепись, парень». Фран пофигистично выдохнул: «А что-то случилось?..». Он порылся в карманах куртки, желая узнать хоть что-то о личной жизни погибшего Принца Потрошителя, что-то нашёл, незаметно взял и удалился из сравнительно шумной гостиной в сравнительно тихую столовую, и налил стакан молока.
Принц смеялся над любовью Франа к молоку, хотя сам постоянно его пил, ссылаясь на отсутствие иных пригодных жидкостей для питья или на свои острые ножи. Посмотрев на находку, Фран обнаружил вчерашнюю фотографию, где сенпай в последний раз улыбался, и которую тогда положил во внутренний карман куртки.
На фотографии была подпись: «С днём рождения, мой милый кохай!». Фотография была свежая и ещё пахла типографией и чёрным маркером. Фран спрятал её во внутренний карман своего пальто – прямо у сердца и сделал глубокий вдох.

…Молоко сегодня, как всегда было вкусное, несмотря на его солоноватый привкус.