Сегодня утром проснулась странным ощущением.
Очень ясно, как на картинке, вспомнила свою жизнь до Китая. Вернее, до того, как я начала жить одна.

К хорошему, действительно, привыкаешь невыносимо быстро.
Во сколько просыпаться, переодеваться из пижамы, или нет, читать книги, которые нравятся мне, и смотреть фильмы, которые хочу смотреть я. Рисовать тогда, когда мне хочется, самой планировать свой день. Сидеть на диетах или обжираться пирожными. Перед сном играть на телефоне или до 4-х утра смотреть сериалы. Надевать ту одежду, которую я хочу надеть. Всегда находить все вещи на тех местах, где я их оставила. Пить кофе и ни от кого его не прятать. Слушать музыку или сидеть в тишине. Пить таблетки от головной боли или терпеть. Лежать на кровати и смотреть в потолок или завернуться в одеяло и играть в куколку.
Всего этого у меня никогда раньше не было.

Каждый чёртов день был войной за право самой решать, что мне делать. Мне приходилось идти гулять, потому что дома я чувствовала себя рабом под надзором. У которого ни на что нет право, а как только он пытается поднять голову, то ему быстро объясняют его место.

Мне говорили, что я живу на всём готовеньком, и что не знаю, как тяжела самостоятельная жизнь, и как мне повезло, что обо мне так заботятся.
В конечном счёте, я верила в это.
Знаете, говорят, что если маленького слонёнка посадить на верёвку, которую он не может порвать, в силу возраста, то даже когда он вырастет, он не попытается её порвать, потому что всё так же будет верить в её нерушимость.

Всё это оказалось иллюзией. Маме не хотелось меня от себя отпускать. Её хотелось, чтобы я была всё время рядом. И ей хотелось, чтобы я была её копией и всё делала, как она.
Однажды я порвала эту верёвку, и иллюзии разбились.

Жить одной ─ легко. Заботиться самой о себе ─ легко. Жить самостоятельно ─ легко. Я бы справилась с этим всем лет с 13, будь у меня такая возможность. Совершеннолетие наступает непростительно поздно.

Я жила в Аду.
Все соседи знали, что "ребёнка истязают". Это было общественное мнение.
Живи я в какой-нибудь америкашке, меня давно отдали бы на усыновление.

"Делай как я сказала. Потому что я так сказала".
Ни одного дня без скандалов. Я не преувеличиваю ни разу. Ни одного дня, когда дома было бы тихо и спокойно.
Я знаю, что есть люди, у которых семья ─ это семья. Но я чувствовала себя животным на поводке.
Сейчас кажется, что все те ужасы были не со мной.

Когда кто-то меня пытается оскорбить или унизить... Чёрт, чуваки, ну вы никогда не сравнитесь с моей мамой. У вас нет её фантазии.
После всех тех слёз, которые были пролиты из-за боли, страха и унижения, что-то новое уже сложно придумать.

А потом она говорила, что любит меня. Что любит больше всего на свете.
Оборотни, демоны, чудовища. Я видела это каждый день.
Вы думаете, я преувеличиваю? Нет, я преуменьшаю. То, что я осталась жива ─ это чудо.

Мне жалко себя? Нет. Почему? Ну, это сделало меня сильнее. Извращённым способом, но сделало. Это сделало меня такой, какая я есть сейчас. И я себе чертовски нравлюсь. Все те кошмары и ужасы остались со мной, на дне бокала. Такой вот клубящийся сгусток тьмы, который позволяет смотреть мне на мир, как будто прошла тысяча лет. То что мертво, умереть не может.

Вы тоже заметили, что на всех моих рисунках улыбки какие-то вымученные?..