Нормальны-то люди, Миш, на охоту с собакой ходют. Да. А я вот со старухой своей пошел. Да ну привязалась, блин! Возьми да возьми ее! На охоту-то. А то, грит, последний десяток уж на земле живу, а на охоте-то ни разу и не была. Желаю, грит, однуе хотя бы уточку подстрелить. Дробиночкой. В крылушко. Не насмерть, а так... На память. Я грю: ты чо, старая, совсем что ль мозгами одровянела? Охотница, блин! Иди давай вон лучше картошку чисть. Ногтями. Ножик-то потеряла! Или огород вон вскопай давай. Заодно ворон распугашь. А то они, окромя тебя, никого уже не боятся. На охоту она... Снайперица, блин, е-мое, твое, наше... Сперва вон в фаянсову утку попадать научись! Следопытка... Путные то старухи семечки вон на лавках клюют да носки по километру в день вяжут. А эта шары выпучила да в ор: возьми да возьми! А не возьмешь, грит, дак я участковому-то доложу, у кого самый большой в Европе самогонный аппарат! А председателю, грит, скажу, кто его курям на крыльях звезды нарисовал. И агроному, грит, объясню, кто ему к мотоциклу замест руля рога лосиные присобачил. И суседям скажу, кто ихное белье из шлангу поливал, так что оно месяц сохло. Как это называтца-то, Миш? Шантаж? Да, вот така она шантажовка. И главно, хитрая така! Я, грит, помогать тебе буду. В биноклю глядеть. И в свисток крякать. Чтоб утки к нам летели, а не от нас. Ага. Ты, грю, на гитаре ишо играй. Пускай думают, что туристы. Ну-к, чо теперь... Пришлось ее все-тки взять. Разболтает жа все. Участковому. А ить лодка-то у меня, Миша, хлипенька! А старуха-то наоборот! Она ж, Миша, в избу-то когда входит — ее ж сразу во все окна видать. Сколь с ей живу, столь боюся, что ночью щекой раздавит. Это у их порода така. Огромная. У ее мать-то знашь кака была? Хо-о-о... В ей пудов было больше, чем во мне кэгэ. А на этой когда женился, дак в ее туфлю три литра браги вошло! Ох, лучше б захлебнулся бы я тогда... Чем мучиться так. В лодку-то она сяла — дак с обоих бортов свисает. Я даже мотор заводить не стал. Ветер ей в спину дунул — и поехали. Ага. Так даже лучше, без грохоту. И быстрей. Я грю: полный ход, растопырь фуфайку! И как мы с ей, Миша, супротив теченья-то врезали! Острова-то мимо, как мухи — фить, фить! Деревня в минуту кончилась, скрылася, на плесо выплыли. Я, значит, в лодке сидю посеред реки взади, она в ей жа поперек себя спереди. Тоись, Миш, она навроде что капитан, а я так себе, пуговка от кальсон. Деловая вся така! В бинокль в обои дырки одним глазом глядит. Другим мне подмигиват. Мол, вон у тебя кака старуха-то боевая! Мол, мы этих утков не тока два мешка настреляем, но ишо и три мешка в плен возьмем. Рядом с курятником утятник ишо построим. Дикий. И по карте, знашь, кажные пять минут чего-то сверяется. Думат, наверно, что утки там обозначены. И кажные три минуты гудок дает. Ну, супу-то горохового поела. Вот. А тут за плесом на острове глядь — Санька ходит. С ведром. Грибы, что ли, собират. Подберезовики, там, подрейтузовики... Нас-то с ей увидал, как давай на всю реку изгаляться! Эй, грит, на крейсере! Эй, на катере! Эй, в тазике! Изгаляется, гад. В смысле, изгалялся. Я до сих пор, Миш, не пойму, как ружье-то у ее в руках оказалось. Оно ж у меня лежало. В ногах. Ох, даже испужаться толком-то не успел! Одна тока мурашка на спину выбежала. Как оно, Миш, даст-даст! С обоих стволов-то сразу. Бах, бабах, ох!! Вижу тока, в смысле, слышу, как оно мимо виска просвистело. Ружье. И в водичку — бряк! Хорошее ружье-то было. Новое. По уткам-то я с его не успел, а по лодке-то вниз в самый нос она из его ка-а-а-ак даст! — вот така вот дыра, как у слона, не совру. И вода сразу снизу-то как попрет! Я ору: затыкай дыру, говяжья душа! Собой затыкай, больше нечем, дыра большая! А она "боюсь"-то не может уже сказать, заикается со страху, "баю-баю" да "баю-баю". Я грю: заткни хайло! И дыру! И на борт не вались, потопнем! А тут вдруг ливень как сверху даст, дождичек проливной! А в дыру-то вода хлобысть! А она-то из обеих глазьев слезьми-то брызь! Да, чего там... Короче, утопли на хрен. Ну, там с метр, правда, было до дна-то. Машину потом пригнал, вытащил. Лодку-то. Со старухой. Она ж боялась на берег-то выходить. Там жа я. Без уток, без ружья. Вот и все оно, Миш, отохотился с этих пор, все. А и черт с ими, с утками! Я так считаю, куры вон есть, и хватит. И ладно. Правильно? Люди ж вон не зря ж поди говорят... Как там? Лучше синица в руке, чем дятел в жо... Ох-х! Да тьфу на их всех!!

 

Взято из библиотеки Шестакова