Папу Марии Леруновны звали, понятное дело, Леруном.

Точнее – называли.

Подразумевали же – Ленин раскрепостил угнетенные народы.

Может статься, что не все подразумевали, но уж его-то мама с папой – определенно имели в виду то, что имели.

Собственно, это то немногое, что мне известно о папе тёти Маши.

Добавить к этому могу лишь то, что отчество свое она считает сложнозапоминаемым и просит называть себя тётей Машей.

Еще наша тётя Маша не человек вовсе, а что ни на есть настоящее золото.

Только в быту намного полезнее.

Мы без тёти Маши как без рук.

Нам без нее совсем никуда.

Тётя Маша наше чадо белобрысое из школы забирает и до дома доводит.

Плюс дважды в неделю организует доставку все того же белобрысого чада до бассейна и обратно.

Плюс дневной выгул чада рыжего – тоже на ее нехрупких плечах.

Это если строго по договоренности нашей.

А если по правде жизни, то она еще блондинистого отпрыска вкуснотищей всякой кисломолочной подкармливает, уроки с ним регулярно делает и всяко-разно присматривает.

Ребенок же в ответ в тёте Маше души не чает, а мы, стало быть, тихо радуемся – за себя и за чад своих, на произвол судьбы не брошенных.

И все же имя, пусть даже и папино, как ни крути, а значение имеет.

Ну то есть я так себе мыслю: вот был Ленин – он вроде бы народы угнетенные раскрепощал (не факт, разумеется, но примем в качестве гипотезы).

А вот был тёти-машин папа – он гордо носил имя, указующее всем посвященным на то, что, дескать, Ленин и в самом деле раскрепощал народы – из тех, что прежде в угнетении некоем пребывали. Раскрепощал ли сам папа кого или нет – о том известная мне часть истории умалчивает.

И вот, наконец, есть тётя Маша – все то же громкое имя досталось ей уже по наследству, да и то в виде и не имени уже даже, а только отчества - а потому ни о каком раскрепощении тётей Машей народов речи, разумеется, не идет. Но поскольку имя есть имя, то и тётю Маш не миновала доля раскрепостительницы.

Это я вам со всей ответственностью заявить могу – раскрепощает буквально на счет «три». Пропуская первые две цифры за ненадобностью.

Почему могу? Потому как был свидетелем очередного раскрепощения.

Участь раскрепощения, между прочим, постигла нашу дверь входную.

Она, извольте видеть, слишком уж закрепощена как-то оказалась. Проще говоря – вздумала перечить попыткам открыть ее (для особо пытливых могу сообщить и причину столь хамского дверного поведения – по недосмотру закрыли ее на лишний замок, которым прежде никогда и не пользовались вовсе).

Отпрыск же вот какую теорию дверного упорства выдвинул – мол, пустяки это все, просто коврик под дверку попал и оттого малость ее заклинило. Дело-то житейское.

Ну а раз так, то не откладывая дело в долгий ящик тётя Маша ситуацию с закрепощенной дверью весьма оперативно разрулила: эдак слегка на дверку плечиком поднажала и тем раскрепостила ее от оков замка злополучного раз и навсегда. Чтобы впредь неповадно уже.

По результатам же содеянного принято было решение без промедления отзвониться Рыжей моей с оперативным докладом.

Сказано-сделано.

[низким грудным голосом] «Лизонька!..Я Вам выломала дверь!».

 

*****

 

Вот и гадаю теперь – то ли оттого это, что Леруновной тётю Машу родиться угораздило, то ли папа ее тут и вовсе не при чем?

А Ленин тогда тоже ни в чем не виноватый, скажете?

Как бы там ни было, а все же Лерун этот у меня теперь под большим подозрением числится.

Знаем мы их, раскрепостителей этих. Как же.



Оригинал записи здесь.