7 ноября 1941 года по Красной площади прошли 24,5 тысячи советских бойцов, чью поступь услышал весь мир

На 7 ноября 1941 года Гитлер назначил парад своих войск в поверженной Москве. Фашистским солдатам и офицерам уже выдали парадную форму, в которой они готовились маршировать по Красной площади. И вроде бы для этого не было никаких серьезных препятствий. В 50 километрах от столицы уже громыхала тысячами танков и самоходных орудий двухмиллионная группировка фашистских армий «Центр», в тылу которой лежала поверженная Европа. Между Кремлем и этой бронированной, вымуштрованной, великолепно вооруженной и не знающей поражений армадой стояли наспех сколоченные из окруженцев и народных ополченцев куцые дивизии, ожидающие сибирских подкреплений. В обескровленной обороне порой зияли такие бреши, что в них могли свободно втянуться крупные мобильные вражеские соединения. Москву спасла величайшая, непоколебимая сила духа ее защитников, представлявших весь советский народ от азербайджанцев до якутов. Зримым проявлением этой нематериальной силы стал военный парад советских войск на Красной площади 7 ноября 1941 года в 8 часов утра. Это был самый короткий парад в истории наших Вооруженных сил – он длился всего 25 минут вместе с речью Сталина. Но по силе своего воздействия на моральный дух советских войск, общества, да и человечества вообще, ему нет равных.

Столица на осадном положении



— Решение о проведении парада не было однозначным. Военная обстановка вокруг Москвы сложилась зловещая, — рассказал мне ведущий научный сотрудник Института военной истории полковник в отставке Борис Невзоров. — Московская битва втянула в свою орбиту на 2,3 миллиона человек больше, чем весь советско-германский фронт в приграничных сражениях июня 1941 года. На полях Подмосковья с обеих сторон солдат и офицеров сражалось на 3,4 миллиона больше, чем в будущей Сталинградской битве, на 3 миллиона больше, чем на Курской дуге и на 3,5 миллиона больше, чем в Берлинской операции. Из сравнения этих цифр с цифрами операций, проведенных союзниками, видно: ни одна из них по этому показателю не может сравниться с битвой за нашу столицу. Так, в сражении под Эль-Аламейном, которое, по мнению западных историков, положило начало коренному перелому во Второй мировой войне, живой силы участвовало в 23 раза меньше, чем под Москвой. На всем западноевропейском фронте к концу войны общее количество германских и союзных (американских, английских, канадских, французских, польских, датских и др.) войск было на 100 тысяч человек меньше, чем действовало в одной Московской битве. Наконец, в самых крупнейших операциях Первой мировой войны участвовало солдат и офицеров в 3,5 раза меньше, чем в сражениях за советскую столицу. Эти сравнительные данные показывают, что не только в Великой Отечественной, но и во Второй и Первой мировых войнах, в войнах XX века вообще не было более крупного сражения, чем Московская битва.

Обстановка была настолько опасной, что в середине октября часть правительственных учреждений и дипломатический корпус были эвакуированы в Куйбышев. С 20 октября столица переведена на осадное положение. Москва готовилась к уличным боям. Не прекращались налеты и бомбардировки. Казалось, силы были на пределе. Поползли слухи, что Сталин покинул столицу. Это очень сильно деморализовало тыл и фронт. Нужно было показать, что все нормально, ситуация под контролем. Наилучшим способом было бы проведение традиционного парада.

В свое время мне довелось беседовать на эту тему с генерал-лейтенантом авиации Николаем Сбытовым, тогдашним командующим ВВС Московской зоны ПВО. Вот что он рассказал:



— 28 октября Сталин вызвал в Кремль командующего войсками Московского военного округа генерала Артемьева, командующего ВВС генерала Жигарева, командующего Московской зоной ПВО генерала Громадина и меня. Нам даже в голову не пришло, что причиной вызова могут быть предпраздничные хлопоты Верховного главнокомандующего. «Скоро годовщина Октябрьской революции, — сказал Сталин, — парад в Москве будем проводить?» Вопрос был настолько неожиданным для всех, что никто не мог ничего ответить. Военный парад в Москве проводился каждый год, но в 41-м году обстановка была настолько исключительной, что никто и не думал о нем. Какой парад, когда уже минируются мосты через канал Москва — Волга, минируются заводы, например, «Красный Октябрь» и ТМЗ. Сталину пришлось трижды повторить свой вопрос уже рассерженным голосом. Только тогда мы все откликнулись и заговорили разом: «Да, конечно, это поднимет дух войск и тыла!»

Записка Жукова

Но одно дело принять решение, другое – провести его в жизнь в смертельно опасной обстановке. Сорвать мероприятие мог авиационный налет фашистской авиации, что было тогда каждодневной реальностью. Более того, находящееся на трибуне правительство — лакомая и легкая мишень для противника. Значит, парад нужно проводить в темное время суток. Сталин в этой связи задумал небольшую военную хитрость. Назначил парад на 10 утра, а в последний момент перенес на 8, когда в столице еще темно. Правда, это привело к некоторым накладкам, но противник был сбит с толку.

Другой серьезной опасностью могло бы стать мощное наступление фашистов именно в дни праздника.

— Сталин дважды обсуждал этот вопрос с Жуковым, — рассказал мне руководитель Института военной истории полковник Иван Басик. – В конце октября вызвал его с фронта и спросил: «Мы хотим провести в Москве торжественное заседание по случаю годовщины Октября и парад войск. Как вы думаете, обстановка на фронте позволит сделать это?» Жуков доложил: «В ближайшие дни враг не начнет большого наступления. Он понес существенные потери и вынужден пополнять и перегруппировывать войска. Против авиации, которая наверняка будет действовать, необходимо усилить ПВО и подтянуть к Москве истребительную авиацию с соседних фронтов».

Вернувшись на командный пункт, Жуков еще и еще раз проанализировал возможности противника для наступления. Разведчики взяли по его указанию «языка». Это был офицер, одетый в парадную форму поверх обычной амуниции. Из допроса выяснилось, что немцам не подвезли теплую одежду, они мерзнут, деморализованы, командиры приказали облачаться в парадные мундиры, присланные из тыла для парада на Красной площади.

Жуков из-за обстановки не мог покинуть свой пост на фронте, поэтому послал Сталину записку, написанную на клочке штабной канцелярской бумаги химическим карандашом: «Немцы деморализованы. Их наступление в ближайшее время невозможно. Жуков».

Только после этого Сталин принял окончательное решение на проведение парада.

«На вас смотрит весь мир»



6 ноября на станции метро «Маяковская» прошло торжественное заседание Моссовета, посвященное годовщине Октября. Жуков на нем присутствовал, а вот на трибуне Мавзолея во время парада его не было. Он находился на командном пункте в готовности немедленно принять все необходимые меры, если гитлеровцы попытаются прорваться к Кремлю. Ведь трансляция, как сейчас говорят, в режиме он-лайн, шла на весь мир. Поэтому фашисты могли одним молниеносным ударом танковой группы прорваться к центру Москвы.

На параде Сталин произнес речь, в которой он призвал народ не просто выжить, отстоять Москву, а нацеливал советских людей на более высокие задачи: «На вас смотрит весь мир. На вас смотрят порабощенные народы Европы, попавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии!» В этих словах — поразительная вера в народ, в его непобедимость, в его особую миссию спасителя не только родного очага, но и всей цивилизации.

На параде впервые после 1917 года прозвучало воззвание к русскому патриотизму, к русскому сердцу: «Да пусть осенит вас бессмертный подвиг Александра Невского и Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова!»

Непосредственно парадом командовал командующий Московским военным округом генерал Павел Артемьев, а принимал его Маршал Советского Союза Семен Буденный. Торжественный марш открыли курсанты минометного училища и училища имени Верховного Совета, за ними проследовали стрелки 322-й Ивановской и 2-й Московской дивизий, дивизия имени Дзержинского, полк бригады особого назначения. Далее все шло более или менее обычным порядком: кавалерия, артиллерия, танки.

Два дубля: танковый и звуковой

С прохождения танков начались накладки, связанные с переносом на два часа парада. Две «тридцатьчетверки», которыю замыкали колонну танков, пройдя мимо Мавзолея, вдруг развернулись и на большой скорости проследовали в обратную сторону. Сталин спросил начальника охраны: в чем дело? После разбирательства выяснилось, что танки прибыли по тревоге прямо с передовой. В ходе спешного инструктажа экипажам объяснили, что во время парада может случиться прорыв противника, нужно быть готовыми сходу вступить в бой. Замыкали колонну танков три «тридцатьчетверки». Но брусчатка перед въездом на Красную площадь была так засыпана снегом, что гусеницы буксовали на подъем. Один танк застрял и передал по рации: «У меня полный стоп». Подумав, что это SOS, два других танка вернулись ему на подмогу.



Другая накладка связана с прессой. Операторов забыли предупредить о переносе начала парада. Хорошо, что по инструкции их ассистенты должны приезжать на два часа раньше мероприятия для подготовки аппаратуры. Ассистенты начали снимать, не успев наладить аудиозапись. Когда к 10 утра появились операторы, площадь и Мавзолей опустели. Через некоторое время к ним подошел генерал НКВД Кузьмичев и сказал: «Правительство знает, что не по вашей вине речь товарища Сталина не записана, а по вине наших органов, которые не предупредили вас об изменении времени начала парада. Но нужно исправить оплошность».



Повторная съемка на Мавзолее исключалась, и тогда режиссер Леонид Варламов, операторы Марк Трояновский и Иван Беляков предложили построить в Большом Кремлевском дворце фанерный макет трибуны Мавзолея, покрасить его под мрамор, а для того, чтобы у Сталина во время речи шел пар изо рта, в БКД открыли все окна. Однако, как ни остужали зал во время съемки, пар изо рта не выходил, но зрители и американские киноакадемики не заметили этого. Кадры парада и вмонтированная речь Сталина вошли в документальный фильм Леонида Варламова и Ильи Копалина «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой», который получил «Оскара» в 1942 году, но главное – имел огромное значение для поднятия высокого духа сопротивления и нацеленности на Победу у советского народа.

Крестный ход

У этого великого парада была и другая, далеко не всем известная духовная сторона. Накануне иерархи Русской православной церкви ходатайствовали перед Сталиным разрешить им провести крестный ход с Казанской иконой Божией Матери, которая не раз спасала Русь от иноземных захватчиков. И вождь впервые пренебрег атеистическими принципами советской власти. В Богоявленском соборе осажденной столицы отслужили молебен, после которого состоялся крестный ход с выносом Казанской иконы. В то время, когда на Красной площади Сталин говорил речь перед участниками парада, к верующим обратился митрополит Сергий с и поныне актуальными словами: «Не в первый раз русский народ переживает нашествие иноплеменных. Не в первый раз нам принимать и огненное крещение для спасения родной земли. Силен враг. Но велик Бог Земли Русской! Так воскликнул Мамай на Куликовом поле, разгромленный русским войском. Господь даст, придется повторить этот возглас и теперешнему нашему врагу».

«Разбомбить во что бы то ни стало!»

О параде сорок первого года мне довелось беседовать с нашим выдающимся военным разведчиком и писателем Героем Советского Союза Владимиром Карповым. Вот его комментарий:

— Для всей страны парад стал неожиданным, потрясающе радостным событием. Это был парад хотя и традиционный, но необыкновенный, промыслительный. Парад-вызов, парад презрения к врагу, парад, проведенный на рассвете еще очень далекой, но уже предчувствуемой Победы. Он на небывалую высоту поднял дух нашего народа. Но одновременно нанес первое моральное поражение фашистскому воинственному духу. Для гитлеровцев этот парад стал громом среди ясного неба. Их разведка проморгала сюрприз. Радиотрансляция с Красной площади была включена на весь мир в ту минуту, когда парад уже начался. Ее, конечно, услышали и в Берлине, и в «Волчьем логове» — ставке фюрера. Позже его приближенные вспоминали, что никто не осмеливался доложить Гитлеру о происходящем в Москве. Он сам совершенно случайно, включив приемник, услышал музыку марша и твердую поступь солдатских сапог. Когда зазвучали команды на русском языке, фюрер понял, в чем дело. Он бросился к телефону и приказал соединить его со штабом группы армий «Центр». Устроил разнос, потребовал к трубке командующего бомбардировочной авиацией и приказал ему: «Даю вам час для искупления вины. Парад нужно разбомбить во что бы то ни стало!» Несмотря на метель, бомбардировщики поднялись в воздух. До Москвы не долетел ни один. Двадцать пять из них были сбиты на дальних подступах, остальные повернули назад.

Москва уже была недосягаемой для врага. Еще будут прорывы и авиабомбежки, еще будут обстрелы из дальнобойной артиллерии. Но пружина войны после того легендарного парада начала раскручиваться в обратную сторону.

Взято отсюда: http://bosonogoe.ru/