Юдина относилась к числу любимых пианистов Иосифа Сталина. Однажды ночью 1944 года, когда Сталин неожиданно услышал по радио трансляцию фортепианного концерта № 23 Моцарта, у него на глазах появились слезы, и он немедленно потребовал сделать оттиск, чтобы всегда иметь при себе пластинку. Когда Юдина приехала домой после концерта, то надолго уснуть ей не удалось: её разбудили офицеры, увезли в студию звукозаписи, где её уже поджидал наскоро собранный небольшой оркестр, - и так была сделана запись прямо в середине ночи, а единственная копия была оттиснута с матрицы и затем представлена Сталину (матрица сохранилась, и запись доступна на компакт-диске).  

Привязанность Сталина к искусству М. Юдиной могла являться следствием не сентиментальности, свойственной многим диктаторам, а своеобразной попыткой терапии диссоциативного расщепления личности – оплакиванием «прежнего человека», в своё время убитого внутри себя революционером и вождём.

Несмотря на признание со стороны вождя, пианистка оставалась бескомпромиссным критиком режима. А когда ей выдали Сталинскую премию, то она пожертвовала её Православной Церкви на покрытие «бесконечных сталинских грехов». Я. С. Назаров рассказывает: «У меня есть два врага, - говорит Юдина, прибирая со стола после обеда, - крошки и Советская власть». Однако М. В. Юдина, по свидетельству её ученицы М. Дроздовой, «не была диссиденткой… ничего не провозглашала, не писала писем протеста, не звала на демонстрацию».

Мария Юдина была широко концертирующим исполнителем, выступавшим преимущественно с сольными концертами или в камерном ансамбле (особенно с Квартетом имени Бетховена и Квартетом имени Глазунова). В круг её интересов входила, прежде всего, новейшая русская и мировая музыка: Юдина была первым в СССР исполнителем ряда произведений А. Берга, П. Хиндемита, Э. Кшенека, Б. Бартока, А. Веберна, О. Мессиана и др.; многолетнее творческое содружество связывало её с C. С. Прокофьевым и Д. Д. Шостаковичем. Вместе с тем Юдина известна как одна из лучших исполнительниц музыки Шуберта, И. С. Баха, Бетховена, Брамса и Моцарта.

Стиль Юдиной - играть всё «под Шуберта»: проникновенно-драматично, певуче, ясно, предпочитая замедленные темпы. Ярким примером подобного предпочтения в интерпретации музыкального произведения является запись Юдиной сонаты № 5 Бетховена. Вряд ли можно назвать такое исполнение аутентичным, но Юдина к этому и не стремилась; её целью всегда было - вызвать катарсис в душах слушателей.

В фильме «Рихтер непокорённый» Святослав Рихтер вспоминает: «„Weinen, Klagen“ Листа она замечательно играла, большую сонату B-dur Шуберта - очень хорошо. Хотя всё шиворот-навыворот. Она играла Баха во время войны - прелюдию си-бемоль минор - быстро и фортиссимо. И когда Нейгауз потом пошёл её поздравлять в артистическую, он сказал:
- Ну, скажите, пожалуйста, почему вы это так играете? Вот так!
- А сейчас война!

Вот это типичная Юдина: „А сейчас война!“ Но после её концертов у меня болела голова. Она… насилие какое-то было над публикой, страшное насилие. Большой талант была». Далее Рихтер вспоминает, что играл Рахманинова на похоронах М. Юдиной.

Мария Вениаминовна Юдина обладала и литературным даром. Она оставила обширную переписку (с И. Ф. Стравинским, П. Сувчинским, К. И. Чуковским, Б. Пастернаком, Карлхайнцем Штокхаузеном и др.), пространные воспоминания о Вл. Софроницком, М. Бахтине, П. Флоренском, Л. Карсавине, Ал. Ухтомском, А. М. Горьком, М. Цветаевой, Б.Пастернаке, К. Паустовском, А. Кочеткове, Н. Заболоцком и др. В памяти слушателей остались рассказы Юдиной о музыке и композиторах, которыми сопровождались её концерты 1960-х гг.

В 1930 Юдину увольняют из Ленинградской консерватории после газетных публикаций в рамках борьбы с религиозными взглядами преподавателей (Кружок «Воскресение»).
Два года спустя ей удаётся получить место профессора в консерватории Тбилиси, а с 1936 (при содействии Генриха Нейгауза) — в Московской консерватории, где она работала до 1951. В 1944—1960 Юдина преподавала в Институте имени Гнесиных.

В 1960 году была уволена из Гнесинского института из-за своих православных убеждений и за симпатии к современной западной музыке (включая эмигрировавшего Стравинского). Она продолжала давать публичные концерты, но ей было отказано в записях. После того, как в Ленинграде она прочла со сцены стихи Бориса Пастернака в ответ на вызов на бис, Юдиной был запрещено концертирование на срок в пять лет.
 

Юдина Мария Вениаминовна  >>>

link