Уникальный график, участник многих международных выставок, армянский художник Рудольф Хачатрян родился в 1937 году в Ереване. Детство его было трудным и пришлось на суровые военные и послевоенные годы. Несмотря на то, что его семья мало интересовалась и не имела точек соприкосновения с искусством, мальчик увлекся рисованием и это увлечение очень скоро переросло в подлинную страсть.

В сквере напротив Театра оперы в Ереване стоял и рисовал молодой человек. Ему было четырнадцать лет.

Вдруг он услышал: кто-то дышит за его спиной. Мальчик не любил, когда смотрели, как он работает.
Обернулся - позади стоял старик. Так ему тогда показалось. Старик сказал: «Вот адрес, приди и принеси все свои работы». Он принес. Хозяин дома, перебрав их, воскликнул: «Леонардо жив!».

Мальчик удивился. Он думал, что рисует, как Репин. Оказалось, выше.

Так произошла встреча Рудольфа Хачатряна с Ервандом Кочаром, знаменитым армянским художником, основателем принципа «живописи в пространстве». Кочар долгое время жил в Париже. Вернувшись на родину, был репрессирован. После выпущен на свободу. Они стали друзьями: пожилой человек за пятьдесят и подросток-недоучка.

Хачатряну не исполнилось и двадцати, когда Кочар однажды сказал: «Ты можешь умирать. Если ты умрешь сейчас, останешься в истории армянского искусства». Хачатрян остался жить...  Это была судьбоносная встреча, и молодой художник стал заниматься у мэтра армянской живописи и скульптуры Ерванда Кочара.

Self-portrait

Хачатрян рисовал с трех лет. Но когда его увидел Кочар, с ним уже случилось то событие, после которого он стал рисовать совсем иначе. Это событие - он увидел Бога. Иначе он никак не мог назвать тот свет, что засиял ему однажды ночью.

Семья жила в полуподвале, отчего всегда приходилось держать занавески закрытыми, чтобы люди не заглядывали в окна. Глаз Рудольфа привык к постоянному полумраку. А тогда и вовсе спустилась ночь. Мальчик, которого вернее было бы назвать отроком, лежал в постели, и только его представления и мысли, как обычно, летали высоко. Внезапно он открыл глаза и увидел перед собою яркий свет и лицо в этом свете. Очень доброе. Можно было разглядеть каждый волосок, каждую пору кожи. Отрок испугался и закрыл глаза. Открыл снова - лицо, как и прежде, близко над ним. Отрок ущипнул себя за руку: он не спал. Натянул одеяло на нос и съежился под одеялом. Но не выдержал и опять выглянул: человек все так же с добром смотрел на него. И тогда отрок закричал.

Пришла мать. Он ничего ей не сказал. Она его успокоила. Он уснул. А утром вышел и признался: «Мама, я видел Бога. Поэтому я кричал».

Годы спустя он сказал: «Мы кричим, когда рождаемся первый раз из лона матери. Во второй раз я кричал, потому что родился как человек».

С ним всю жизнь случались мистические события.

После второго инфаркта он находился в больнице, пульс был учащен и не падал, врачи не могли ничего сделать, лекарства слабо помогали. В палате рядом с ним ночевал сын. Было совсем поздно, когда он почувствовал руку у себя на руке. Он дотронулся до этого места - пусто. Прошло еще время. Кто-то явно держал руку у него на сердце. Он посмотрел... сын спал на второй кровати. И еще раз как будто кто-то положил руку ему под лопатку. На следующее утро пульс нормализовался. Он рассказал врачам, что с ним было. Выяснилось, что во всех указанных им местах расположены точки, которые задействуют для улучшения сердечной деятельности.

Двое. Двое в одном. Двойственность как личностная категория. Двойничество как психологическая категория. Двуединство как философская категория. Свет и тень.Черное и белое.

Он оставался жить и после двух инфарктов.

Self-portrait.

A portrait of the linguist M. P. Melkumyan

An actress

A girl in an old beret

David

Man portrait

Caravaneer

A portrait of Samvel

A profile

Moko

A portrait of the artist Inna Olevskaya

pmos_nmos