Под старость лет, придя к долготерпенью
И всё простив неласковой судьбе,
Всем сердцем полюби и помышленьем
Клочок земли, доверенный тебе.
И вновь тебе откроются забавы,
Которым прежде даже не был рад:
В росе по утру ласковые травы,
В пролёт террасы золотой закат...
И чтобы каждый день твой был отмечен
Крупинкой радости, хоть самою простой,
Событьем станет, радостным, как встреча,
Цветенье роз, посаженных тобой.

Июнь 1957



* * *
Передо мной, не в маршальском мундире,
Каким для всех запечатлен на век,
А в чем-нибудь помягче и пошире,
По вечерам один в своей квартире
Такой усталый старый человек.
Весь день он был натянут, как струна,
И каждый шаг ему давался с бою,
И вот теперь настала тишина,
Но нет ему отрады и покою.
Приходит он, из тайников стола
Достанет сверток с снимками рентгена
И смотрит, как на них густеет мгла
В растущих пятнах гибельного тлена,
И знает, что ничем нельзя помочь -
Ни золотом, ни знанием, ни славой, -
Что он совсем один с своей державой
И что идет ему навстречу ночь.



Тюремный вальс

Дни ползут, но летят недели,
И вот уж снова слушаем мы
Легкий шелест и плеск капели
На исходе сиротской зимы.

Иногда на откосе оконном,
Первый знак идущей весны,
Розовеет луч, отраженный
От высокой кирпичной стены.

Ну, следи за собою строго,
Слух замкни, затворись во тьму,
Чтоб напрасной весны тревога
Не нашла дороги в тюрьму.






СЕДЬМОЕ ФЕВРАЛЯ

И каждый год Седьмого февраля
Одна с упорной памятью моей
Твою опять встречаю годовщину.
А тех, кто знал тебя, - давно уж нет,
А те, кто живы, - все давно забыли.
И этот, для меня тягчайший, день -
Для них такой же, как и все, -
Оторванный листок календаря.

1969



* * *
Полвека не могу принять,
Ничем нельзя помочь,
И все уходишь ты опять
В ту роковую ночь.

А я осуждена идти,
Пока не минет срок,
И перепутаны пути
Исхоженных дорог.

Но если я еще жива,
Наперекор судьбе,
То только как любовь твоя
И память о тебе.




* * *
Уходили бабы по обетам
От горшков, ухватов и печей
По дорогам ласкового лета
К золотым крестам монастырей.
Шли в лаптях, с котомкой за плечами
И с краюхой хлеба в дальний путь
Степью и дремучими лесами
Вольной жизнью глубоко вздохнуть.
Утешенье вымолить у Бога,
О нехитром счастье попросить.
Далека нелегкая дорога -
Тянется, как от кудели нить.
А вернувшись, долго вспоминали,
Будто с плеч свалили целый пуд,
Будто легче стали все печали
И отрадней самый тяжкий труд.




* * *
Наперекор тюрьме и горю,
Утратам, смерти, седине
К ночному северному морю
Всё возвращаюсь я во сне.
Встают и движутся туманы
В рассвете золотой зари
Туда, под старые каштаны,
Где о любви ты говорил...
Где, жизни сдав себя на милость,
На крестный путь ступила я
И где навек переломилась
Судьба печальная моя!

1938



* * *
Над головой сосновый бор
Шумит, внимательный и строгий,
И игол шелковый ковер
Босые чуть щекочет ноги.

Здесь хорошо бродить, искать
Грибы в медлительной забаве
И понемногу забывать
О страсти, радости и славе.

И, сердцем погружаясь в тьму,
Не бредить счастьем и свободой,
И встретить старости зиму
С холодной ясностью природы.



* * *
Какими на склоне дня
Словами любовь воспеть?
Тебе вся жизнь отдана,
И тебе посвящаю смерть.
По дороге горестных дней
Твоё имя меня вело,
Но незримо любви твоей
Осеняло меня крыло.



* * *
Я крепко сплю теперь; не жду за воротами,
Когда в урочный час
За поворотом в лес вдруг грянет бубенцами
Почтовый тарантас.

На самом дне души, похоронив тревогу,
Живу, и дни идут,
И с каждым днем трудней размытая дорога,
И все чернее пруд.

У этих серых дней душа моя во власти,
У осени в плену.
И кажется порой, что даже грез о счастье
Я больше не верну.




* * *
Оттого, что когда-то ты
Сердце к сердцу ко мне приник.
И сейчас, у последней черты,
Слышишь, бьет горячий родник!
Только тронь – зазвенит струна,
И о чём я ни стану петь,
Но тебе вся жизнь отдана,
И с тобой я встречаю смерть.

1949



* * *
Над головой сосновый бор
Шумит, внимательный и строгий,
И игол шелковый ковер
Босые чуть щекочет ноги.
Здесь хорошо бродить, искать
Грибы в медлительной забаве
И понемногу забывать
О страсти, радости и славе.
И, сердцем погружаясь в тьму,
Не бредить счастьем и свободой,
И встретить старости зиму
С холодной ясностью природы.



ПРОВОДЫ АХМАТОВОЙ

На грязных больничных задворках
Стояли в холодных лужах...
А мир будто сделался уже,
И было нам стыдно и горько,
Что всё так бедно и убого.
Собрались – почти по секрету
В последнюю путь-дорогу
Навек проводить поэта...

Но ясен был лик величавый
И нашего чужд смятенья!
Такой принимала славу,
Удары и униженья,
Такими снежными горы
Когда-то видала я в детстве...

Стихи да высокое горе –
Богатое наше наследство.

1966




* * *
Идёт твое лето на убыль,
Давно соловьи не звенят,
Напрасно накрашены губы
И волосы ярче огня.
Но эти глаза пустые
И горькая складка у рта!
Водою в песок пустыни
Ушла твоя красота.
Но всё за последние сроки
Упорно держишься ты –
За эти жалкие крохи
Былой твоей красоты...
И что меня так задело,
Так в сердце кольнуло остро?
Какое мне в сущности дело –
Случайная встреча в метро...

1966




* * *
Какая нежность беспредельная
В сухой степи осенним днем!
Сияют краски акварельные
Последним гаснущим огнем.
Дороги ровные укатаны,
Атласом лоснится трава.
Улыбка солнца незакатная
Ласкает, как любви слова.
А складки сопок золотистые
Лазурью заливает тень,
И просит сердце, чтобы выстоял
Весь до конца погожий день.
Чтоб меж холмами и низинами,
Где выступает соль, как снег,
Идти весь день дорогой длинною,
Не зная, где найдешь ночлег.
Чтоб было все легко и молодо,
Как сопок голубая мгла.
И чтобы ночь под звездным пологом
Была спокойна и тепла.


Тимирева Анна Васильевна родилась в 1893 году в Кисловодске, в семье известного музыканта Сафонова.
В 1906 году семья переехала в Петербург, где Анна Васильевна окончила гимназию княгини Оболенской (1911 г.) и занималась рисунком и живописью в частной студии С.М. Зейденберга. Свободно владела французским и немецким.
В 1911-1918 гг. - замужем за С.М. Тимиревым.
В 1918-1919 годах - переводчица Отдела печати при Управлении делами Совета министров и Верховного правителя.
Самоарестовалась после ареста Колчака в январе 1920 года. Освобождена в том же году по октябрьской амнистии.
В мае 1921 года вторично арестована. Аресты и ссылки в 1922, 1925, 1935, 1938 и 1949 годах.
До 1960-го - в "минусе" без права проживания в 15 крупных городах СССР.
В промежутках между арестами работала библиотекарем, архивариусом, маляром, бутафором в театре, чертежницей.
Реабилитирована в марте 1960 года.
Умерла в 1975 году.
музыка:Ференц Лист , играет Альдо Чикколини - Года странствий.