Пишу сразу две рождественские истории. Автобиографические. Между событиями 27 лет. Числа лет тоже кратны девяти. И обе истории получаются грустными. Думаю, может быть, сделать триптих, включив вполне подходящий нумерологически 2007-й?

А толчок дала еще одна рождественская эпопея, совсем давняя, детская, из 1966 года. Индустриальный советский Усть-Никольск на берегу холодного моря. Закрытый, то есть по-советски привилегированный городок. Мне 7 лет, кузену Игорю 11. Я у него гощу, взрослых никого нет, все ушли гулять, праздновать, пировать и орать застольные песни. И что? Мы вдвоем дома. Есть кот с традиционным националистическим именем, дрессированный; охотничьи запасы дядьки Вити; пистолет ТТ со спиленным бойком, списанный из Дома офицеров. И начинаются приключения покруче киношных. Не придуманные, настоящие...

Катя Гордеева, фигуристка в черном трико, в мае 1988 года сдавала мне зачеты по школьному курсу советской литературы по причине досрочного экзамена на аттестат зрелости.

Четыре года я нес крест преподавателя-словесника (русака) в школе недалеко от ФА, которая тогда называлась Академией марксизма-ленинизма. В номере этой школы 8 раз повторяется магическое восточное число 88 или 11 раз клубится и кувыркается граненое число 64, двойка в шестой степени, черный квадрат той же восьмерки.

Меня там из-за имени называли Пушкиным, из-за подписи АСом, а за простоту обращались коротко: преподаватель! Учитель, по-моему, слишком высокое слово для средней школы, не подходит.

Весной 88-го Екатерина Гордеева была уже олимпийской чемпионкой. Чтобы уехать в конце мая на очередные тренинги-сборы, она и сдавала все эти зачеты, зачеты, зачеты, а поскольку собиралась тогда на факультет журналистики Ломоносова, литературе уделила повышенное внимание, почти каждый день приносила мне по сочининию - критическому разбору определенной учебной темы - объемом в целую 18-страничную тетрадь. У меня, наверное, пальцы до сих пор в золотой олимпийской пыльце от тетрадок с ее сочинениями.

Она приходила перед ежедневной тренировкой (ледовое поле ЦСКА было недалеко) в черном трико, идеально обтягивавшем ее точеную фигурку, и рассказывала мне нечто в рекреации, поскольку классы все в утреннее время бывали заняты. Рекреация - это просторный коридор со светлыми окнами, предназначенный, судя по слову, для "восстановления сил" и "выздоровления". В рекреацию выходят двери классов, которые служат, вероятно, для противоположных целей.

Катя немного нервничала при ответах и по этой причине постоянно трогала, поддергивала, пощипывала себя за какие-то нужные места внизу и выше, спереди и сзади. А я выслушивал ее взволнованные монологи о проблемах колхозного строительства, советского патриотизма, образах Макара Нагульнова, Анны Снегиной, В. И. Ленина в одноименной поэме. Катя была креативна, декламации были напряженными и эмоциональными. "Зеленая прическа, девическая грудь, о тонкая березка, что загляделась в пруд? Что шепчет тебе ветер, о чем звенит песок? Иль хочешь в косы-ветви ты лунный гребешок?" Свою "пятерку" по литературе она заслужила, заработала, выиграла честно, как и олимпийское золото.

Сейчас Екатерина Гордеева постоянно живет в США, выбрав, так сказать, их ценности, свободу, права человека, комфорт, сервис, гуманизм, а не колхозное строительство, не суверенную демократию, не здешние нелепые и жестокие проблемы, которые местная знать (элита), видимо, считает, необходимой изнанкой гламурной фени-роскоши, а я бы назвал редуцированным обществом лишних людей, съеденных углеводородными животными.