прожигая жизнь привкусом ментола, иногда смотришь на ополовиненные бутылки с алкоголем и все чаще приходит мысль: "спиться что ли?"

 ее осенило.

насколько же я ужасна. Насколько топорно резка и отвратительна.

Бестолковый кусок плоти, в оболочке которую многие находят достаточно привлекательным, чтобы снизойти до прослушичиваний мыслей.

мысли мяса.

избитое очарование.

Чудовищная сказочка.

Очень ходячая и очень чудовищная.

Разбивая жизни, подписываясь на испытания и долко скрепя их торжественно проваливая, хороня друзей и впаптывая в грязь ни в чем не повинные чистые души, я эгоистично реву и еще более эгоистично хочу кофе. Того самого кофе, который никто так и не научился вкусно варить.

я растекающаяся по коже слизь небытия. счистьте меня, сплюньте, и умоляю, никогда, НИКОГДА больше в меня не вляпывайтесь.

 

Как же мне хочется стереть себя с этого мира...
Как же я хочу исчезнуть...
Просто не быть. Не быть никогда. Не рождаться.
Я не хочу умереть. Я просто хочу не быть.

Какими  мы раньше были красивыми. Черно-белыми снаружи и темно-радужными под кожей.

Как мы похоже улыбались. Мы были настоящими настолько, наколько это только возможно.

Мы много читали, мы искали пути стать теми, кем нам хотелось, в совсем другом времени, на просторах давно уже не существующих стран.

Мы смело решили уйти во зло и кажется упустили какую-то мелочь.  Всегда непонятные и внеземные, мы сами заменили себя синтетикой. 

Синяки под глазами, убивающая надежды на отдых сила воли и непроглядный холод.

Все те же похожие улыбки, только реже и почему-то отдающие резиной. Те же мечты, но более не именуемые мечтами, теперь это цели, точные, четкие и куда менее желанные.

Задолго до того, как человек появляется на свет, рождается его тень. В большинстве своем тени, как и люди очень похожи.. Чуть тоньше, чуть выше, это не имеет абсолютно никакого значения. Но есть такие, у которых за спиной два огромных, красивых крыла. Цвет этих крыльев человек выбирает когда он уже есть, но его никто не видит, когда для ученых он все еще безымянный зародыш, а для того, кого принято называть богом, он уже может сделать свой первый выбор. Он может рассмотреть невидимую светлую или  темную ношу со всех сторон и выбрать. Потом, когда он уже появится "человеком" для всех остальных он сможет поменять свои крылья, но только один раз.

Такие существа время от времени кидая взгляд на землю нет-нет, и вдруг видят за спиной своей тени два бугорка. Они знают, что способны на что-то большее, чем все остальные, они знают, что они могут летать. Начиная с Икара, они ищут, как соединиться с небом. Они разбиваются о скалы, на подлете к солнцу. А кто-то, не выдерживает осознания того, что у него есть крылья, но он не может почувствовать их,  не представляет как бы он мог взлететь просто не понимает кем он на самом деле является, и просто делает шаг с крыши. С обрыва. С лестничной площадки еще не приехавшего лифта.  В сущности не важно.

Они могут спасать людей. Они могут опустошать их, если не взглядом, так непринужденным жестом.

Когда я создавал вас, я хотел, чтобы вы просто были. Радовали глаз больше чем птицы, но оставались бы при этом человечными. Но люди не поняли вас. Сначала они считали вас эфемерным чудом и назвали Ангелами. Тогда я попросил вас оберегать их. Люди снова не поняли, они решили, что вы покушаетесь на их свободу, и окрестили вас  чистым злом в красивой маске. Я пытался донести до них истину, и тогда они усомнились в моем существовании. Я призвал вас обратно. Но не смотря на все их пороки и эгоизм, вы уже полюбили людей. Вы решили остаться. Я больше не могу помочь вам. Я больше не могу забрать вас домой, ведь я сам придумал свободу воли, и вы выбрали свой неуютный и нерадушный дом. Я не могу покарать людей, за ваши страдания, ибо вы любите их больше себе и оберегаете их даже от гнева моего.

                                                                                                                                                                                                                                                  Бог.

В комнате без окон и дверей, Одна в целом доме. В уставшей полудреме, закрой глаза, выключи все звуки, и ты почувствуешь, как на твои веки снисходят едва заметные прохладные струи воздуха, как будто на них дышит нежный и незаметый человек, всю жизнь проживший в холодильнике.. Это будет станно, но ты привыкнешь.. и тебе будет приятно.. А потом ты услышишь, еле различимый сквозь звук биения твоего сердца, абсолютно безликий шопот.. Будь то ветер, или бог, он определенно любит тебя, он хочет сделать тебе подарок, настолько грандиозный и настолько пугающий, что ни раз в своей , а может и не своей жизни ты назовешь его проклятием, пусть даже только это проклятие будет заставлять тебя дышать, когда все остальные причины и допинги сойдут на нет..

Он расскажет тебе, о том, кого ты не сможешь забыть, и о том, кого ты едва ли найдешь среди миллионов прочих мыслей..

Если он смешается с толпой, ты едва ли его узнаешь, если ты не будешь его видеть, ты врядли вспомнишь о том, что ближе и дороже у тебя никого нет, и быть может, а оно бы и к лучшему , и не будет вовсе. Но тебе всегда будет чего-то не хватать. маленькго, необъяснимого, но жизненноважного.

Если ты окажешься рядом, настолько близко, чтобы мочь  различить черты, услышать голос, почувствовать этот странный запах, ты сразу захочешь улыбнуться, ты будешь заливаться если не соловьем, то другой певчей птицей и каждую секунду ты будешь понимать, что это самый настоящий, самый близкий из возможых, живой человек. Вы будете лучшими, самыми лучшими друзьями в мире, лучше  чем в книгах, ведь книги о дружбе писали люди, не раз пережившие прощания.

А если.. Если кто-то из вас совершенно случайно прикоснется, будь то ресничка, снятая с века, собирание волос в хвостик, или цепкая ладонь на запястье, когда ты споткнешься на ровном месте, вы уже не сможете перестать чувствовать друг друга. Как будто больше никого и не существовало никогда, Как будто  тяжелый наркотик, захвативший все вены и все рецепторы сразу, разольется теплом, с которым невозможно замерзнуть ни пож дождем, ни в снегу. Самая настоящая, самая чистая, и самая нежная любовь. Необходимость ощущать человека постоянно, сравнимая с воздухом. До первого разрыва..

И пока ты будешь настолько близко, чтобы видеть- вы будуте самыми лучшими друзьями,

А когда кто-то уйдет по своим делам и смешается с толпой- восспоминаниями, скоро перейдущими в разряд полусказочных. Почти забытых. До тех пор, пока ищущие неизвестно чего глаза вдруг не заметят, будь то через дни, месяцы или годы, непонятно почему знакомые очертания, природное любопытство подведет поближе, чтобы рассмотреть, и ты увидишь, и вы будете самыми близкими друзьями. И самыми нежными любовниками.

В комнате без окон и дверей вы будете сходить с ума от замкнутого круга, и никогда не будуте понимать зачем вы расцепили руки, зачем отошли друг от друга хоть на минуту, зачем уехали, вернув пропасть и безпамятство. Вы будете счастливы. Вы будете одиноки и всегда вместе. Волею ветра или богов, вы будете переплетающимися арабесками.

В комнате без окон и дверей.  Одна в целом доме, в уставшей полудреме, ты слушаешь свой приговор, разорвать который и превратить сумашествие в квинтэссенцию счастья сможет только смелость.. Отчаянная, неоправданая, нечеловеческая смелость того, кто сможет взяв за руку поклясться уже больше никогда ее не отпускать,                 и не отпустить.

 

 

 

 

Когда фортуна идет с тобой в ногу, когда ты молод красив и талантлив, и что бы ты не задумал, ты ловишь исполнение своих желаний за хвост, все зовут тебя человеком-удачей, счастливцем, или просто везучим раздолбаем, этих всех почему-то вдруг оказывается так много, что порой кажется, что ты столько и не знаешь вовсе, и ты дышишь лучами своей фортуны, молишься на нее и  с трепетом вжимаясь в углы от каждой тени, боишься и сувствуешь приближение того дня, когда она вдруг перебросит свою ветренную опеку на следущего, такого же в сущности человека, набросившись теперь уже на него свей тяжестью несомого ей счастья и страхов.

Этот день обязательно придет, и если еле заметная паника уже началась, значит она уже ищет нового любимчика. А когда она отвернется, то ты, такой красивый, такой талантливый, такой солнечный, но уже без нее, окажешься в толпе совсем чужих и непонятных персоонажей, которые и сами -то не помнят с чего они вдруг сподобились все это время прыгать вокруг тебя, сирого и убогого.

Люди не ищут ни красоты, ни правды, одну лишь фортуну, и тех с чьих плеч она могла бы их разглядеть.

Я не хотела этого делать, честно, очень не хотела. Но кажется врожденная язвительность и навязчивая идея огреть чайником добрую половину идущих мне на встречу индивидов все-таки взяли верх.

Школьники в общем. Выпускники в частности. Безнадежные существа, и те, кого может еще можно спасти.

Посмотрите на себя, и да простят вас темные боги. Буквально на днях был последний звонок. Групы контакта посвященные школам под идентификационными номерами трещат по швам от обилия отвратительных фотографий, пошлые синтетические платья а-ля Наташа Ростова, не сходящиеся на заботливо отрощенных пивом и чипсами выпуклостях в районе так-называемой-талии, в перемешку с валяющимися с первой в жизни белой горячке начинающего " взрослую жизнь" гопника, блядские танцы в бальных нарядах, и бальные танцы в блядских прикрытиях.

Глазки недопристрелянного оленя и бутылка водки, и обязательные  фотки с учителями, во дворе и спортивном зале. Точнее так- вот они мы еще не при параде,  при параде,  при параде с учителями, при параде в стельку, при параде с учителями в стельку, учителя в стельку, наша оргия, учительская оргия, оргия нас и учителей. 

Милые мальчики- бабуины, готовые оттоптать все ноги сразу, первое в жизни ответственное мероприятие, с грандиозным размахом проваленное в тартарары. Визги, вопли, улюлюканья, не веселье, не счастье- ор во имя ора... Ребята, я восхищаюсь, честно, поклон голосовым связкам.

И да, во имя пресечения кидания тапками. Я верю, Свято верю, что у кого-то находится достаточное колличество мозгов не превращать притянутый за уши праздник в позор всего человечества. Но москва последней недели почему-то говорит мне об обратном.

Шаг левой, правой, как -то так и жить,

Живут же люди не любя, не каясь,

О камни никогда не спотыкаясь,

Забыв про небо , видя лишь асфальт,

 

Я не привыкла, я пришла творить,

Смотреть за горизонт горящим взглядом,

 Вести вдоль Лукомория отряды,

Таких же жадных до историй глаз.

 

Закончились истории и сказки,

Спустились тучи, словно соловей,

Лишившись разом крыльев и друзей,

Я плачу под терновника защитой.

 

Больной, бессильный, но еще живой.

 Несчастный, но покамест не убитый,

 Я выхожу из под своей защиты,

Пытаясь раствориться под водой.

 

  Пусть только дождь, как нежный старший брат,

 Погладит нас, пропитанных слезами,

 Вы ангелов своих убьете сами,

Дай только срок, здесь каждый будет рад.

 

 

 

В колонках играет - l'ame immortelle

Ей было 12. Она любила сказки, звуки музыкальных шкатулок, пингвинов и играть в прятки.  Однажды она захотела спрятаться совсем-совсем, так чтобы ее точно никто не нашел. Может она испугалась чего-то, а может хотела испугать маму, но она свернулась клубочком в самом дальнем и самом темном углу шкафа, по внешнему виду которого было сложно предположить, что в нем может оказаться человек, и уж тем более просидеть там несколько часов. Пряталась она ночью, и в темноте ей казались волшебные сказки и красивые существа, названий которых она не знала. Она быстро заснула в окружении кружевных юбок и бархатных платьев, и ей снились странные сны, в которые хотелось верить, и которые манили куда больше, чем все что рассказывали в школе и во дворе.

Когда утром она вышла из шкафа, она уже не верила ни в физику, ни в химию, ни в космос, была не уверена в существовании пингвинов, витаминов, микробов, но точно знала, что в мире есть жар-птицы, единороги, непредсказуемые и загадочные морщерогие кизляки, что ветер подгоняют те, кто выдувает мыльные пузыри, и что сама она утка, и если уж кто-то и сможет сделать так, чтобы все остальные тоже увидели, как все происходит на самом деле, так это она.

У нее появилось много друзей и знакомых, в метро на нее оборачивались и начинали перешептываться, бабушки и чопорные дамочки смотрели на нее свысока, а ее и тех кто ей нравился называли в лучшем случае из ряда вон странными, а то и вовсе сумасшедшими. Они все быстро привыкли и перестали обращать внимание на подобные экземпляры, или принимали такие заявления скорее как комплементы. Они вместе строили свои миры и реальности и как будто жили на какой-то совсем другой планете.

Иногда она влюблялась. Чисто и по-детски, наивно и почти беспредельно. У нее загорались глаза, и все казалось как будто красочнее, ярче. Она открывала музыкальные шкатулки и танцевала с белым  ветром. Она брала за руки и показывала жизнь своими глазами. Она сама была сказкой, волшебной и счастливой по началу, и  грустной, может даже немного готичной, в самом конце. Она все мечтала, что одна из них не закончится, и она сможет стать чьим-то личным Экзюпери на всю жизнь. Чтобы, не смотря на все мировые потрясения, кто-то кроме нее смог удержать красоту в своих глазах и ни в коем случае не забыл как выглядят единороги.

Люди проходили сквозь ее маленький уютный мир, топтали траву, срывали цветы и тут же бросали, выливали бензин в озеро, оставляли банки из-под кока-колы в замке, мазали жар-птицу гуталином. Она прощала их, ведь они совсем не умеют обращаться с волшебством, плакала, пока наводила порядок, и временами думала, а стоит ли это все того, чтобы быть сказкой. Она знала, что она настоящая, но все остальные не привыкли, пугались или посмеивались, они забыли, что такое волшебство в свои 12 лет, а это было уже так давно....

Она жила так семь лет. То появляясь там, где она нужна, то исчезая оттуда, где люди уже научились находить сказки в своей жизни, или от тех, кому это было просто не нужно.  Ее песни становились все грустнее, но светлые существа не покидали ее, и скоро она научилась находить волшебство в отравляющем дыме сигарет.  Однажды она полюбила слишком сильно и стала слишком странной, так что уже ни друзья, ни родители, ни тот, в кого она верила больше всех, не могли ее понять.

Она очнулась дождливым ранневесенним утром свернувшаяся калачиком на полу посреди комнаты. Что-то больно упиралось в грудь, глаза с трудом открывались, губы были неприятно-солеными, и от чего-то было чертовски больно двигаться. Холодный ветер трепал волосы сквозь разбитое окно, пол был усыпан осколками стекла, некоторые из которых отливали чем-то красным. На душе было тяжело и чего-то как будто не хватало.

Она находилась почти в трансе и чуть не уснула обратно. Она вздрогнула, из самого темного угла того старого шкафа вдруг заиграла мелодия, которую она слышала давным-давно в снежном шаре очень грустного ребенка. Она всегда манила ее, а он от нее плакал. Ни ребенка, ни воспоминания о нем уже не осталось, но именно таким, как ей казалось, таким и только таким мог бы быть плачь феникса.

Она встала и подошла к шкафу, не чувствуя битого стекла босыми ногами. Она шла по нему, как по маленьким сверкающим звездочкам, а звезды не могут сделать больно тому, кто отправляется на поиски. Что-то глухо упало на пол, на грудь уже ничего не давило, но стало как будто еще более пусто. Никакого шара в шкафу не оказалось, ни шкатулки, ни открытки, ровным счетом ничего, что могло бы издавать любимые механические,  но от того еще более волшебные звуки.

На открывшейся дверце  висело зеркало. Рисунок единорога карандашом для глаз стерся, на лице и на спине появилось два неизвестно откуда взявшихся синяка, на полу сзади отразилась небесно-голубая обложка книжки, отпечаток которой въелся в кожу.

Маленький принц.

Она хотела поднять ее, но пока она повернулась, звуки прекратились, и стекла больше не сияли звездочками, они врезались в кожу с каждым шагом, и путь до книжки казался пыткой. Мягкие страницы слегка погладили кожу и открылись на иллюстрации маленького принца со змеей, прощающегося с планетой и летчиком.

Она плакала.

Фотографии GreenDuck : утиные истории

Фотографии GreenDuck : утиные истории

Как прекрасен был мир, когда в нем находилось место наивности. Казалось, стоит красиво встать, или заразительно улыбнуться, и вот он, уже у твоих ног, тебя все любят, и ты никогда-никогда не останешься один на последнем издыхании.Налет фальшивых улыбок сметается, люди, которым хотелось верить, оказываются промерзшими насквозь ледяными пустышками, и встань ты хоть так, хоть сяк, это уже ничего не изменит. Когда остывает последнее и тухнет самое дорогое, сначала невыносимо горько, а потом одиноко. 

 С начала хочется забиться в угол и рыдать, но слезы уже давно закончились, а может, ты просто научилась держать себя собранной. Ты быстро привыкнешь к тому, что о тебе уже не вспоминают, и единственное человеческое прикосновение ты ловишь лишь в метро, когда тебя окликают, не выходишь ли ты на следующей станции.

Ты сильная, и потеряно блуждаешь в таком состоянии почти месяц, после чего тебе окончательно срывает крышу от холода, и хочется прижаться к груди первому встречному, просто отдаться в хорошие руки, зарыться в терпком запахе парфюма, закрыть глаза, закусить губы, чтобы не испортить мизерную дозу так нечаянно свалившейся на тебя нежности, а там будь что будет. Ты гонишь подобные мысли как можно дальше и то тихо, то громко ненавидишь себя за само их возникновение.

Рано или поздно холод прорвется внутрь, как бы ты  не жгла руки свечами и не куталась в меховые воротники. И если по началу ты металась в поисках батарейки, то теперь ты все больше сползаешь по стенке в самом промерзшем за зиму углу, стоишь по ночам на ветреных перекрестках без шарфа, и уже даже ничего не ждешь. Ты мечтаешь запереться одна в большом кирпичном доме с решетками и никогда уже оттуда не выходить.

Мне всего 19. Многие скажут- жизнь только начинается. Но расскажите всю мою историю, без утайки и художественной дорисовки своей матери или бабушке, спросите ее переживала ли она за все ее время столько? Я ни одной такой матери пока не знаю. Это была прекрасная жизнь. Но, боюсь, феникс во мне уже больше не возродится из табачного пепла, сколько бы пачек в день я не выкуривала. Мне осталось всего пол бутылки вишневого вина. А после…Мне кажется, я просто рассыплюсь струйками дыма.

Забавные вы, женщины существа. Особенно забавные, когда что-то не поделили...

Злитесь, ненавидите, громите все вокруг... При этом ловите в пресловутом контакте каждую новую фотку и обязательно оставляете свою несокрушимую мысль. 

А ведь злиться-то не на что. Кому-то из вас чтобы урвать кусок счастья нужно придумывать феерические планы и несколько суток слушать длинные гудки в телефоне, кому-то просто позвонить вечерком с наивной просьбой.

Ваш доморощенный Бог, не в обиду сему потрясающему мужчине будет сказано, через какое-то время поменяет вас местами, или не поменяет, это уже как ему в голову придет, а вы... чтобы не делали все равно останетесь двумя клонами каламбины при дворе его величества. На потеху всем кто смотрит на вас со стороны.

Наши судьбы сплелись как катализаторы друг друга. Он может вертеть вами как ему заблагорассудится, а вы ничего не сможете сделать. Гордые, истеричные, сумасшедные, но вы слишком любите, чтобы сопротивляться еле заметной полуулыбке. И каждая победа одной оборачивается для другой слезами. А самое забавное, то, что ему всегда будет интересна та, которая сейчас от него свободна- умудрись глотнуть воздуха, улыбнись в кои-то веки себе и скажи что ты молодец. Удиви- и вот, пожалуйста, но стоит погрязнуть в собственном счастье- как подышать успеет и другая.

А ведь когда-то вы друг другу нравились. А ведь когда-то вы произнесли фразу которая могла бы сделать вас подругами..

Теперь все просто- продолжительность твоего счастья зависит от того, насколько долго ты сможешь стиснуть зубки и делать вид что тебе все ни по чем.

 

Я безучастный сторонний наблюдатель. Удачи.

Иногда с рассветом приходит мужество.

                        С мужеством собранность

                                                        и развалившийся было в бензиновое пятно пазл вдруг снова превращается в картинку.

Красивую и немножко ядовитую картинку, такова уж моя сущность. Просто я снова поймала свое вдохновение, эфемерное как дым, прекрасное как средневековая сказка.

Пусть жаждущие свободы остаются свободными.  Пусть счастье станет вспыхивать редко, но настоящим цветом, в конце концов очарование приходит в сравнении. Я как будто влюбилась заново. Я как будто распахнула заспанные глаза и вот он мой прекрасный шизофренический мир. Я вырвалась из череды ежедневных вскрываний собственных внутренностей и как будто учуяла запах счастья. Кому какое дело до справедливых шаблонов?

Во мне бурлит эйфория. Я счастлива.

 

Все те же улицы... Чтобы ни случилось, из того, что в состоянии пережить человеческое тело, меня всегда будут сопровождать все те же улицы. Я гуляла по ним когда была счастлива, я убегала по ним от того, что стукнуло алыми слезами тонким режущим предметом в спину. .. Я искала на них себя, я надеялась, что они помогут мне все забыть.. Одни и те же ветки деревьев сретенского бульвара. Леденящие душу слова и взгляды любимых людей, и нежные голоса тупых и бесполезных существ, которых в мою жизнь никто не звал. 

Снег сможет меня согреть..

Я отказалась от праздников, чтобы видеть немножко больше правды и каждый, кто захочет настоящего праздника мог сделать его в любой день. Чтобы не знать когда ждать гостей и они приходили когда захотят и становились самыми лучшими подарками. Я оказалась слишком наивна и праздники покинули мою жизнь.

Я взяла отпуск и забыла с какой яркостью светилась раньше. Я забыла что заставляло меня дышать. Мне не больно. И не страшно. Тонкая корочка льда по всему телу сработала прекрасной анестезией. Почти синие обледеневшие губы все еще трепещут в ожидании теплого поцелуя, но будет ли он, да и кому придет в голову пройти через две снежные пустыни для того, чтобы от невыдуманной грусти очнулось маленькое неприметное водоплавающее..

Душу мою отпеть здесь некому больше...

 

Я открыла глаза и увидела стройные ряды сосновых досок. Вокруг пахнет смолой и валокордином. На соседней подушке букет сиреневых тюльпанов.  Тихое шуршание компьютера и тихое с добрым утром. Это будет обычный суетный день. Он забудется, забудутся числа дней и месяцов, забудутся люди и разговоры.останется только запах неестественно красивых цветов. Глубоко в памяти. Я никогда не забываю цветы. Подаренные и не подаренные, приснившиеся и настоящие.

Сном белым к тебе приду, в мысли твои войду,там для себя приют найду.

Самые страшные слова, которые может довестись услышать " мне не нужна твоя улыбка". Потому что через какое-то время ты перестаешь улыбаться. и уже не можешь понять зачем это вообще делается. Ведь все вокруг кажется таким грустным и бессысленным. Наверно я и правда живу в каком-то другом мире. Как же иногда хочется чтобы хоть кто-нибудь его увидел. Как через замочную скважину Алисы из страны чудес.

На моей луне я всегда один.

 

Мы все помним Людмилу Прокофьевну и Новосильцева... Они такие смешные, такие нелепые. И нам кажется что совсем глупые. Мы освободились от всех рамок предубеждения. Научились держать себя и одеваться. Научились быть именно такими, какими мы хотим чтобы нас видели, но стали ли мы счастливы? Стали ли мы хоть на миллиметр менее одиноки? Услышали ли те, кому мы кричали сквозь провода времен и пространства, то что мы пытались им сказать?.

Сам себе король. Сам себе судья.

*Маленькая девочка Полли*

-Такая юная, такая милая, и такая глупая. -

*Съела дома все конфеты с алкоголем.*

-Когда одиноко и печально. А на самом деле очень смешно и чертовски безнадежно. Ведь немало людей, что пили  мерзкое пойло, чокаясь с монитором и словами " за друзей"-

*Думала яд*

-А яд хочешь ты того или нет все-равно останется. Слова недалеких людишек не трогает только сдя слепых, иначе откуда берутся опостылевшие демисезонные депрессии?-

*Думала яд*

-так усилнно себя травить могут только очень  целеустремленные существа. Молодец. У тебя получается. Осталось совсем чуть чуть.-

*Умирая дома со скуки *

-сидишь дома и ждешь. Когда кто-нибудь пзвонит или напишет. И позовет. Неважо куда. Ты найдешь пару причин, повоняешь и все-равно приедешь. Потому что тебе нужно.-

*Пишет полюблю в из рук в руки*

-Все люди ролики. А все передающие- вандалы, которые умеют тормозить только об бордюр. Иногда я держу пальцы, чтобы очередная вандалка тебя не доломала и ты дожил до того, кто умеет кататься.-

*Но не звонят*

-телефоны чертовски мерзкие штуки. особенно когда ждешь звонка. Вроде как сделаны для того, чтобы люди могли быть чуточку ближе. Но сколько раз я слышала " весь день просидел дома, а она так и не позвонила?-

*Проще все сказать устно*

-Но что-то в этом есть, чтобы читать сильные и глубокие слова из неотправленных сообщений мобильного. Он передается из рук в руки .как письмо. настоящее, не электронное. -

*Это так грустно- твои глаза.*

-Спокойные, почти счастливые. вот только грязи, которую они видели, и боли, которую не собираются показывать там столько, что выдержать сможет только еще более несчастный человек. или тот, кому на тебя наплевать.-

*Взяли и завязали чьи-то чужие часовые пояса.*

-тебя никто не спрашивал хочешь ли ты в другую страну. меня не спрашивали, славку не стпрашивали. А когда спросили, мы уже с трудом вспоминали любимые улицы родного города.ТОлько по этому мы еще и вместе. Между городные разговоры, в которых чаще слышно, не " как ты?", а "как сретенка?"-

*Свернуты в одно полотенце*

-я помню как ты возле бассейна кричал на Аню, что она тебе осточертела и ты не желаешь иметь с ней ничего общего, при этом кутая ее в свое полотенца, чтобы она не замерзла.  правда забавно? -

*Стерео удары твоего сердца*

-так странно, но порой даже приятно. Вот ты вроде умер, а я нет-нет, да слышу как оно бьется. Странная вещь дружба. Вроде совсем чужие люди.-

*Ни для кого*

-а если вдруг никто и не заметит. я говорила тебе, что бляди самые одинокие существа на земле. Мне не жалко, я улыбаюсь, читая твои статусы. А ведь ты так хотела, чтобы я стала такой же.-

 

*Ведь даже тысячная часть одной мили*

-мы заперты. бессысленными границами, проведенными красным карандашом на карте мира. Все обещали. Но никто так и не приехал к тебе в гости. Скольких московских друзей ты возненавидел?-

*Слишком далека когда кричишь *

-Чем ближе те, на кого есть смысл кричать, тем меньше слишно крик. и тем громче хочется кричать.-

*или *

-гадкий предлог. в нем нет ничего хорошего. произнесенный вслух он становится настолько тошнотворным, что смысл всего сразу теряется, превращаясь в слепую ярость . хуже может быть только "если"-

*Пишешь письмо *

-как хочется получать пиьма. Ждать их неделями. видеться и не говорить о том, о чем переписываешься. как будто это страшная тайна.Мы Так в школе делали. А кто не делал так надеялись найти в почтовом ящие незнакомую бумажку, что проверяли ее каждый день.-

 

*Проще все сказать устно*

-но проще- это же не наш способ- нормальные герои, как известно, всегда идут в обход.-

*Это так грустно *

-Когда не успеваешь среагировать на улыбку, когда готов бежать куда угодно, но сиреневые дреды уже исчезли из вида и ты просто не знаешь куда. Звонишь мне. А сказать нечего. Потому что мы в чертовски большом городе. и все грызут морковку там, где их с меньшей вероятностью найдут знакомые лица.-

*Твои глаза.*

-удивительно. я всегда считала, что глаза должны быть темнее , чем брови, Но в тебе это почему-то так кравиво. Мимика такая яркая.. А сами глаза зеленые-зеленые. как из другого мира. В них хочется смотреть долго -долго... Даже печально от того, что ты так любишь очки..-

*Взяли и завязали*

-так часто чужие люди своими кривыми и не очень чистыми руками рубят твои мосты. ЧАсто они даже не понимают что делают. А ты их сам возводил. Без чертежей и архитекторов. Потому что у них бы так красиво не получилось.-

*Чьи-то чужие часовые пояса.*

-У каждого свое время. и если не держаться постоянно за руки, вас будут отделять доли секунды, иногда они кажутся почти годами.-

В колонках играет - don't you care about me anymore?
*Он всегда такой красивый. Темно бордовый, бархатный, и всегда пахнет сладкой сказочной пылью.
Мы все рано или поздно уйдем в эту сладкую пыль. А подневольные сказке монтеры все уберут. и нет никакой разницы сколько трупов осталось на сцене, ведь мы так хорошо сыграли, не так ли?

Стук сердца словно стук колес поезда наполяет мятежную голову отчаяньем и разрывает вены вклочья * все о чем в нем говорилось*, каждая остановка веет могильным холодом и предвестьем вечной зимы.

Я как будто очнулась ото сна, в котором видела беспечное человеческое счастье.
Я как будто убедила себя в том, что я человек.* всего лишь*

Я снова вижу кладбищенские скульптуры и замерзшие насмерть цветы, которые больше никто не увидит.
Я снова иду навстречу снежным хлопьям к склепу где похоронила свои замки .*слова*
У меня снова болит сердце, но в этот раз мне почему-то всеравно.

Настроение сейчас - очень хочется запаха цветов

Вспоминая все свои грехи и погрешности несложно понять почему столько людей со временем просто теряют способность на меня смотреть. Кому-то страшно. Кому-то больно. Кому-то чуждо. Самые самоотверженные пытаются за меня молиться, а всепрощающий бог раз в 6 лет отключает меня от матрицы и читает лекции о том, что так жить нельзя. А я смеюсь. Сижу в на галерке святой поточки и рисую комиксы. Отхожу от наркоза и продолжаю творить.

У меня впереди пара сотен лет, несколько городов, обещающих дать услышать их сердца и вечность непроглядной темноты за планкой.

Я почти счастлива. На балконе, наблюдая за хмурым утром работников завода Зил, я чувствую, как кто-то очень добрый обнимает меня за плечи и страшно повернуться и испугать.
Я почти привыкла к непроглядному холоду изнутри. И вдруг появился кто-то кто может растопить древний айсберг и затопить все вокруг наркотической эйфорией замерзшего безумия.

Я зависла в воздухе с распростертыми руками и будто жду когда кто-нибудь сдернет меня и намертво привяжет к себе. Я хочу быть почти вещью, исполняя невероятные прихоти и забываясь под теплыми ударами железных плетей. Я буду рыдать от переполняющей меня боли и засыпать в ногах, любя того, кто осмелится меня присвоить.

+2
-1
немного математики, и вот он диснеевский один единственный...

погрязла в несуществующи рифмах маяковского.. почему-то люблю незнакомых людей...
осень. заболела наверное.

Бывает заходишь в режущую глаз темноту, и так интересно что там такое внутри скрывается, проходишь несколько шагов и дверь в которую вошел уже не видно,вообще ничего не видно.. и становится еще интереснее.. и страшно очень.. особенно когда попахивает жареным.

Я хочу принца Эрика и серенады под окном, чтобы весело стряхивать вниз пепел, отбивая чечетку на подоконнике.
Я хочу петь песню про "целый новый мир" летающему коврику, прикованному железными цепями к полу.
Я хочу выйти замуж за очаровательного Чарльд Гарольда, застрелить его, нежно забальзамировать, сделать из него чучело и жить с ним долго и счастливо.

Вот такие вот у меня волшебные сказки)

всего одино прикосновение к забывшей боль коже...
всего один вдох ядовитого дыма...

и все тело дрожит от потустороннего хохота, и по венам снова растекается эйфория.
А на губах сладкая жажда крови. и Папина улыбка на лице.

тааааак, а ну-ка взяли и заценили один из основных вариантов грима на хелл))))) п.с. фотки с веб-камеры.освещение у меня как в бункере- поэтому за качество тапками не кидать.

толи романтики и цветов хочется... толи убить кого-нибудь... (с)