Отец бы не понял

Михаил ПОДОРОЖАНСКИЙ

Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

Я не питаю иллюзий: Вы вряд ли прочтете этот текст. Не уверен и в том, что выжимка из него войдет в один из обзоров прессы, которые Вы регулярно получаете. Но надежда есть, и потому, чтобы не усложнять жизнь референтам, cразу о главном: я прошу Вас использовать в качестве служебного автомобиля ЗИЛ. Не только по особым случаям, а всегда. Благо несколько экземпляров по-прежнему есть в Вашем распоряжении.

Я не раз об этом говорил по радио, давно хотел написать, а вот посмотрел парад Победы — и как захлестнуло. Наверное, потому, что вспоминал отца.

Отец ушел оборонять Москву ополченцем — будучи студентом юридического института. Вернулся живым, орденоносным, но не очень здоровым: перенес контузию.

Долгое время наша семья жила в Куйбышеве (нынешняя Самара) — отец работал в «Волжской коммуне», тогда крупнейшей газете региона. Пару раз он брал меня в Тольятти — там строился новый автозавод, а затем я рассказывал одноклассникам, что завод — это как сто, нет, как тысяча наших школ! Мне завидовали.

Однажды в нашу крохотную квартирку набилась толпа папиных друзей-журналистов — придумывать название для новой советской машины. Было накурено, шумно, но я был счастлив — меня не прогнали спать, а взрослые даже слушали мои предложения: я тоже выбирал имя!

При чем здесь автомобиль президента? Я расскажу.

Фото РИА Новости

Я не знаю точно, кто именно и при каких обстоятельствах подтолкнул Бориса Ельцина сменить ЗИЛ на бронированный Mercedes, но расчет был точным: в лице госструктур откроется гигантский рынок сбыта иномарок. И Ельцин, возможно, не осознавая того, дал знак: вот теперь можно. Естественно, с учетом нюансов иерархии.

Дмитрий Анатольевич! Я поездил на представительских ЗИЛах. Не нужно быть экспертом: все они хуже Мерседесов S-класса даже двадцатилетней давности. Потребительские качества ЗИЛов остались в начале восьмидесятых годов прошлого века. Но, ей-богу, сейчас — именно сейчас и именно Вам! — время пересесть на ЗИЛ.

Очевидно, что в ответ на запрос о «технической» возможности такого шага Вам дадут отрицательное заключение. Производство развалено, есть проблемы с запчастями, слаба активная, да и пассивная безопасность. Наконец, это накладно: довести ЗИЛ хотя бы до уровня «сто сорокового» Мерседеса выйдет дороже, чем заказать в Германии еще пару бронированных машин! А к бюджету, как Вы не раз призывали, нужно относиться рачительно. Все верно, а потому можно и не вспоминать о коррупционном скандале, затронувшем госструктуры, закупающие Мерседесы.

Но очевидно и другое. Если Вы твердо скажете, что, например, через месяц начнете передвигаться только на ЗИЛе, то найдется все. Шатуны и поршни, тормозные колодки и диски, амортизаторы и втулки… Чего не будет в запасниках, то будет прецизионно изготовлено — если не на ЗИЛе, то в инструментальном цехе любого оборонного завода. Смогли же к параду Победы подготовить три практически новых ЗИЛа! Через полгода мотор оснастят распределенным впрыском, перестанет «тупить» автоматическая трансмиссия, еще через год появится система стабилизации — и тогда же Вам покажут эскизы ЗИЛа нового поколения, расскажут об уникальных защитных материалах, включая новейшие стекла из города Гусь-Хрустального... Да и Вам, как мне кажется, процесс будет интересен: модернизация! Только не надо затягивать.

Станет ли новый ЗИЛ лучше, чем Ваш Mercedes Pullman? Нет. Слишком долгим был перерыв: на возрождение конструкторской школы уйдут годы, а то и десятилетия.

Изменится ли в лучшую сторону отношение к Вам? Это у кого как. У меня — да. Смело отвечаю и за своего отца-фронтовика: да.

Поможет ли это автомобильной отрасли, если не считать тех, кто будет непосредственно вовлечен в проект? Да. Причем в перспективе — не менее эффективно, чем многомиллиардные вливания в тот же АвтоВАЗ.

Теперь я гораздо чаще, чем тогда, с отцом, бываю на автомобильных заводах. Дело швах. И каждый раз разговоры с конструкторами сводятся к отчаянному вопросу: а нужен ли России свой автомобиль? Нужен ли, если даже президент предпочел иномарку?

Я далек от мысли, что если Вы пересядете на ЗИЛ, то вскоре в России появятся автомобили европейского уровня: при нынешнем положении дел нам уже впору ориентироваться на корейские машины. А пройдет еще три-четыре года — и на китайские. Но с Вашим шагом появится хотя бы импульс, надежда — то, чего нам, Вашим соотечественникам, сейчас так не хватает. Наш президент ездит на нашем автомобиле!

А что такое «наш автомобиль»? Бытует удобное мнение, что собранные в России иномарки, особенно с относительно высоким уровнем локализации — вполне себе «наши». Лукавство. Да, современный автомобиль — это своего рода интегратор: в его создании и производстве принимает участие множество фирм, разбросанных порой по всему миру. Но «наш» — это когда в нашей стране находятся центры компетенций, когда нашей стране принадлежат права на интеллектуальную собственность, когда у нас происходит большая часть так называемых переделов.

Вот представительский ЗИЛ — автомобиль наш, а BMW из Калининграда (кстати, с мизерной локализацией) — немецкий. Замороженный перед началом подготовки к производству ВАЗ-2116 — наш, а выпускаемый в Москве Renault Logan — французский. Внедорожник Тигр из Арзамаса — наш, а IVECO LMV, который планируют собирать на КАМАЗе, — итальянский. Надо ли говорить, что иностранным производителям тем уютнее в России, чем меньше здесь «наших» автомобилей? И глупо их в этом упрекать.

А может, «умерла так умерла»? Ну не наше это, не российское — разрабатывать автомобили? Промсборка иномарок — еще куда ни шло, а чтобы полностью, от концепции до конвейера… Вот и Вы, когда зашла речь о пьянстве за рулем, высказались в том духе, что не готов еще наш народ к тому, чтобы в России действовали нормы предельной концентрации алкоголя в крови. Наши, мол, выпьют рюмку — и пошло-поехало. А один чиновник был и вовсе краток: не тот, говорит, у нас «человеческий материал».

Но что же получается? В Китае или Корее «материал» тот, а у нас — нет? И вот что любопытно. Несмотря на то что качество китайских машин («конструктив», безопасность, надежность) все еще уступает российским автомобилям, китайские лидеры все же ездят на «своих» автомобилях! Та же картина в Южной Корее. Я уже не говорю о лидерах стран антигитлеровской коалиции — там только на «своих»! За исключением Президента России.

Я снова об отце. Упаси меня­ бог в разговоре с ним обмолвиться об ущербности нашего «человеческого материала»! Попадись я под горячую руку — и получил бы затрещину. Он до самой смерти считал себя частью великого народа-победителя. И гордился этим.

Впрочем, мне ли впадать в пафос? Я ведь тоже езжу на иномарке, тоже, кстати, немецкой и тоже недешевой — у меня Porsche 911.

Дмитрий Анатольевич! Если Вы пересядете на ЗИЛ, то я в тот же день предложу вазовцам забрать мой Porsche. Потому что каждый конструктор, особенно из тех, кто занимается тормозами, эргономикой, управляемостью, всем тем, что формирует «интерфейс» между водителем и автомобилем, обязан периодически ездить на такой машине. А взамен попрошу один из ходовых макетов остановленного по просьбе французов «Проекта С». Тем более что мы в Авторевю — кстати, не без методической помощи специалис­тов ВАЗа — поднаторели в ускоренных испытаниях на надежность. Из этой машины мы вытрясем душу. Вытрясем ее и из конструкторов, коли будут выявлены «косяки». Чтобы в серию пошел автомобиль, за который ни нам, ни Вам не было бы стыдно.

Что-то подсказывает: если Вы предпочтете ЗИЛ, то «Проект С» может быть реанимирован. И не только. В Нижнем Новгороде, возможно, начнут собирать не Mercedes Sprinter, а дадут зеленый свет собственной разработке — Газели-3. К слову, права на бренды Чайка и Победа тоже за ГАЗом. Зашевелятся и ульяновцы: они, как и Вы, поймут, что Mercedes G-Wagen в колонне сопровождения Вашего ЗИЛа — моветон. С названием модели там уже все в порядке — Patriot, а мощную (как вариант — еще и бронированную) версию можно назвать Patriot-President. Хотя я бы предпочел кириллицу.

И тогда, быть может, не оборвется последняя нить, удерживающая конструкторскую школу России над пропастью.

Инвестиции? Спрос? А много ли найдется губернаторов, которые после Вашего шага продолжат инвестировать бюджетные деньги в развитие немецкого автопрома, спуская по двадцать с лишним миллионов рублей на бронированные — почти как у Вас! — Мерседесы? И никаких запретов и понуканий! Да, Президент России выбрал российский автомобиль, а все — пусть как хотят. Свобода выбора. И пошлины повышать не надо: конкуренция — великая вещь! Надо лишь внятно разъяснить, что же это такое, российский автомобиль. А то не ровен час получим очередную буффонаду, как это уже было со сборкой BMW в Калининграде.

Наивно? Импульсивно? Это от отца.

A если взвешенно, то Mercedes Pullman — лучший в мире представительский автомобиль. И хотя я не уверен, что ателье Carat Duchatelet, готовившее для Вас один из автомобилей, смогло обеспечить столь же сбалансированную защиту, как на лимузинах Mercedes Pullman Guard (там интегрированное бронирование начинается на ранних этапах постройки кузова), но все равно — Ваш автомобиль наверняка круче, чем у лидеров Китая или Южной Кореи. Ведь в Германии машинами такого рода занимаются более восьмидесяти лет, а там — без года неделю.

Вот только отец бы не понял. И, боюсь, не простил бы. Несмот­ря на то что война не позволила ему получить высшее юридическое образование, он был энциклопедистом с широчайшими взглядами. Но, как и многим фронтовикам, «чувство полутонов» ему порой изменяло: либо свой, либо чужой.

Вот на этом автомобиле георгиевская ленточка хороша. А на Мерседесе — фарс

Фото AP

(c) Авторевю