Пора реанимировать журнал? Или не пора? Надо подумать.

Если кто-то считает, что число 13 - плохо, тот пусть и дальше так считает. А мы не суеверные. Мы всю удачу себе заберём.

История о том, как Робин подломал шерифа на «пиве», гуляла
по всему ноттингемнету. В изложении самого Робина и литературной
обработке Тука это выглядело так:

— Если, думаю, сейчас не взломаю, то полгода ни к каким
ящикам вообще не подойду! А как его взломаешь? Там контрольный вопрос
«любимое блюдо», ну как его подберёшь? У меня, вон, вообще любимое
блюдо несъедобное.

Читать полностью >>

Ноги рыцаря по щиколотку вязли в песке пустыни; песок набивался в башмаки и не хотел их покидать. Башмаки тяжелели.

— Коня… Коня… Полцарства за коня… — рыцарь снял шлем и растерянно огляделся: — Кто это сказал?

Пустыня молчала, и даже завалящего миража не желала показать
на горизонте. Путник хотел надеть шлем обратно, но передумал и сунул его
под мышку. Читать полностью >>

Юрий Шевчук, ДДТ.

Одно моё хобби: творчество по мотивам сериала "Робин из Шервуда". В моём основном блоге ("Блог Княгини", он же greatbattle.ru), есть отдельный раздел, посвящённый этому сериалу. Раздел уже довольно большой и понемногу пополняется. Это рассказы, пьесы и клипы. Хотя "РоС" - не единственный источник моего вдохновения.

Продолжение истории о том, как Мач учился грамоте. Начало здесь: http://greatbattle.ru/2011/10/03/shervudskiy-gramotey-1/

— Ну м-мать твою ты так!.. — истошный вопль Скарлета враз поднял поляну на ноги. Мач почему-то сразу понял, что вопль относится к нему, а не к неведомым врагам и не к ночному кошмару, и в испуге присел. Ну что он опять сделал неправильно?

Два дня он мучился совершённой ошибкой. Он же не хотел присваивать никакие деревья! Просто буквы на них получались хорошо и никому не мешали — он так думал. А вышло вон как!

Опрометчиво сделанные надписи лишали душевного спокойствия; хуже всего было то, что память об ошибке всё время висела перед ним. И перед прочими! А менять место лагеря Робин собирался не скоро. И каждый день, вставая, Мач видел своё имя на деревьях. Эти же надписи каждый шервудец видел много раз за день. А Мач видел шервудцев и их ухмылки. Даже обычное молчание Назира казалось Мачу необычно многозначительным, а дырка на спине Скарлета ну просто источала презрение. Марион, и та иногда улыбалась!

Было бы проще, если бы ему нашлось дело; но шервудская шайка на несколько дней устроила себе отдых, чтобы выждать, пока уляжется первая сумятица после ограбления, а заодно допить начатый бочонок. И если первый день прошёл сносно (шервудцы ходили в ближайшую деревню, чтобы передать причитавшуюся тем долю от грабежа, и вернулись поздно), то второй вечер принёс Мачу дополнительные мытарства. Read more...

В дополнение к предыдущим постам — разбор полётов никитинской эпохалки:

• http://greatbattle.ru/2011/11/14/o-doblestnom-ryitsare-gae-gisborne-yuriy-nikitin-1/


• http://greatbattle.ru/2011/11/18/o-doblestnom-ryitsare-gae-gisborne-yuriy-nikitin-2/


• http://greatbattle.ru/2011/11/21/o-doblestnom-ryitsare-gae-gisborne-yuriy-nikitin-3/

А также форумное обсуждение аффтара и его творчества на 10-и (на данный момент) страницах: Шервуд-Таверна. (Подумать только, этот халтурщик забрал столько места и времени…)

«…но зато какого!» © milka

На будущей неделе я надеюсь (если никакой кирпич на голову не упадёт) выложить технический разбор никитинской эпохалки «О доблестном рыцаре Гае Гисборне», сделанный специалистом из Sherwood-Таверны. А пока ещё один стихотворный опус на ту же тему; больше стихов об этом, скорее всего, не будет, разве что я сама напишу что-нибудь (только это наверняка будет проза, а может быть, даже драма).

Автор — Клаус Штертебекер из Sherwood-Таверны (кстати, исторически-легендарный Клаус Штёртебекер — морской коллега Робин Гуда).

Гнев, о богиня, воспой, шервудгемцев, отважных и грозных,
Тех, кто Никитина книжку прочёл, про безмоглых болванов.
Многие кары на голову аффтара разом все призывали,
Узнав, что про грязь написал он: мол, Робин Гуды, и Блады,
И прочие урки (ну, там Дубровский, и Клаус с немецким прозваньем) —
Лишь тормозят, и мешают, и путь утрудняют прогрессу,
Что человека ведёт в дебри трансгуманизма.
Впрочем, чего обижаться на старого дядьку?
Робин не стал бы, ему уже восемь веков безразличны
Аффтары, что ниспровергнуть чего-то упорно желают;
Умн был разбойник, и всё понимал он отлично:
Дело не в том, что идеи они продвигают,
Им на идеи плевать, ну а дело всё в деньгах.

В общем, оставим мы старого дядьку в покое,
Сами же книжкой займёмся, и дурь в ней поищем.
Старец Гомер, растекавшийся белкой по древу,
(Или какой-то другой, может быть Джованьоли)
В древние годы сказал очень мудрую штуку:
Взялся писать — не халтурь! А не то твою книгу
Будут равнять с колбасой, что протухла давеча.
Ты ж, как торговец, с улыбкою льстивой и жадной,
Будешь хватать покупателей за руко-ноги,
Требовать, чтобы они её все же купили!
Вот, например, жил-был папа, по имени Климент.
Кто «Ворошилов» сказал? Римский папа. По номеру Третий.
Жил он себе, не тужил, но случилась однажды
С ним неприятность: он взял, да зачем-то и помер.
Год тогда шёл от Рожденья Христова тысяча сто
Девяносто (запомните накрепко!) первый.
Автор же пишет, что раньше, при том самом папе,
Ричард Ослиная... (гм!) Тыква германцам попался.
Хренушки! Ричард, известно, застрял в Шарфенберге
Позже заметно, чем Климент несчастный скончался.
То ли герои машину по-наглому спёрли,
Ту, что способна по времени взад и вперёдить,
То ли их автор немного, пожалуй, заврался.
Иль не немного… Посмотрим. Читаем. Что дальше?

ГлавМартиСью (ах, простите, главрыцарь, сэр Гисборн)
В самом начале той книжки (не надо про белку!)
Едет по Франции, лучших из лучших собравши.
Бронзовы лики, могучи их руки и ноги.
Луки английские грозно сверкают на солнце.
Круче отряда — лишь только варёные яйца…
Кстати, про яйца. Могучие лучники англов
Сексом эпичным во Франции путь отмечают:
Что шевельнулось, убьют иль оттрахают разом;
Колышки, сиськи, вино, грабежи и так дальше.
Их командир, словно евнух в дешевом борделе,
Смотрит на всё это, рожу презрительно скривив,
Но запретить праздник жизни дебилам таки не рискует.
Лучшим из лучших! А худших представить уж страшно.
Как им мозгов достаёт, чтоб дышать, и чтоб сердце их билось —
Страшная тайна великой могучей Вселенной…
И результат: до единого вся шайка-лейка
«Лучших из лучших» помэрла, домой не добравшись.
Как сарацины в походе их всех не убили —
Тайна, покрытая мраком. Наверное, просто
Тошно им было настолько безумных гяуров
Видеть, и слышать, и нюхать — не то, чтоб сражаться.

Ладно, теперь сэр герой, как орёл-победитель
(Весь свой отряд потерявший, но эти неважны детали)
В Лондонский Дувр приплывает водАми Канала,
Чуть ли не в самые двери дворца кораблём своим въехав.
И говорит ему принц: «Знаешь, что, сэрка Гисборн!
Я тут дурак сволочной и поэтому будешь
Ты нотингемским шерифом, не спорь. Мы и замок
Плохенький, но хоть какой-то подыщем герою.
Лишь не забудь остеклить ты его, ведь я слышал,
Можешь из спичек и желудя крепость построить,
Форт неприступный, прям так посерёдке пустыни,
И сарацины его не сумеют захапать!»

«Минусы есть у тебя, — продолжалась речь принца, —
Вот, например, смотришь в Библию, видишь в ней фигу:
Про Моисея с Аароном споришь… Не надо.
Коль отлучат идиота, кто будет отважно
Дев полупопных привязывать к кольям прибитым?
То и оно… Отправляйся подальше, чтоб сэров,
Всяких баронов, и грандов, и прочих пфальцграфов
Всех низводить, курощать, обижать, злить и дёргать.
Очень центральная власть оттого укрепится.
Сгинь с глаз моих!» И поехал тотчас же сэр Гисборн,
Взявши с собою монаха, букварь и конспекты.
Ехал он мимо деревнь со стенами из камня,
Походя пачки разбойников лошадью портил,
Ехал, мечтая о том, как в порученном графстве
Будет чинить самосуд, называя всё это — «Законом».
Графам-баронам нельзя, ну а мне — всё по праву!
Мол, по закону военного времени, фигли!
Я с этих пор ваш закон, а прогнившие хартии ваши
Можете мне на портянки отдать, а то ишь размечтались!
И понеслась: самосуд, идиотские речи, налоги,
Взятые просто, что так захотелось ГайСьюшке,
И обращения «сэр» в приложеньи к фамильям.

Хоть, к справедливости, нужно отметить, что автор…
…или герой, я не знаю, кто тут постарался,
Счёл: неуместно получится этих картонных
Воростепенных графьёв и баронов и прочих
Правильно звать по одной очень веской причине:
Звали ведь их не Бриан, Ательстан или Морис,
А, например, скажем, Хейнц, или в этом же роде.
Словно не Трент омывал берега Ноттингема,
А, скажем, Рейн, иль Дунай, или Эльба какая.
Ну, чтобы полным был список ГГ развлечений,
Там ещё вешали время от времени разных:
Чтоб посмотреть, кто при казни (неразборчиво).
Тут ГисборнСью, разумеется, тож проявился.

Ну, а тем временем, принц, начитавшись чего-то
(Иль накурившись; известно, с Крестовых походов
Многие травки чудесные были известны)
Спьяну решил, что отдать бы всё нафиг французам!
Пусть обожрутся, как жук колорадский из байки.
Пусть притомятся, налоги из Кана считая.
Пусть надорвутся, таская с деньгами баулы.
Принц же, великий, и с братом в веках несравнимый,
В памяти предков (потомков? а впрочем, неважно)
Будет известен не как просто-напросто Джонька,
А Иоанн! Чтоб боялись, какой он гениальный.

Что за фигня про соседям Нормандию сбагрить,
Всё превосходно сказал предыдущий оратор.
Я же добавлю, что автор писал, мол, полезно
Все боевые и прочие сцены для книжки
В играх проигрывать, чтоб не писать порнографий.
Только беда, если в той же стратежке на пробу
Всё отдавать, потому что держать, мол, ломает,
То проиграешь со свистом, любому партнёру —
Хоть пятилетке. Увы, такова правда жизни.

Ладно, хорош. Я скажу, от жестоких фэйспалмов
Руки уже разболелись. Такая вот книга.

Приснилось мне под утро, будто мой пионерский лагерь захватили фашисты… тьфу, не будем об этом — я благополучно проснулась, так что всё в порядке. Лучше вернусь к начатой мной теме о доблестном рыцаре и его аффтаре. Оно само по себе того и не стоит, но ответное творчество таверновцев заслуживает быть представленным общественности. Публикуется с разрешения авторов.

Итак:

С подошв соскребая прилипшую грязь,
Вздыхал старый рыцарь, сквозь зубы бранясь.
Ругаться погромче ему запретили,
Когда с бодуна его образ лепили.

Тогда же внушили ему, что отважен,
Что к Долгу и Чести навечно привязан.
Что выведет всех из любой переделки,
В лесу что не тронет ни волка, ни белки.
(Иначе, без белки, как сможем узнать,
Что в Англии может она поскакать?)

Ещё он когда-то построил в пустыне
Лагерь такой, что арабы доныне
Пытаются подвиг его повторить —
Из ничего кое-что сотворить.
(Помилуйте, рыцарь ли этот герой?
Доступен лишь Господу фокус такой.
О Боже! Ужаснейшее богохульство!
Простите за грех, не сочтите кощунством!)

Наш рыцарь умел говорить по-французски,
Ещё — по-английски, немного — по-русски.
Он пел по-арабски, читал на латыни,
Историю знал и все карты пустыни.

Водил по норманнским лесам мародёров.
Им говорил, что таких визитёров
Примут в штыки французские братья,
В ответ получал он смешки и проклятья.
Отличный, поверьте, такой командир,
Что за ослушание не зарубил.

Он храбро сражался с крестьянами, ибо
Своих подчинённых не остановил он.
Потом рассуждал, что насиловать — плохо,
Но нечего делать, коль властвует похоть.
Он сам не подвержен был плотским забавам.
Спиртного не пил — научили арабы.

В итоге прославленный наш командир
Весь свой отряд по пути загубил.
Вернулся домой, распродав все трофеи,
И в Тауэр дуврский помчался скорее.
Где был удостоен неслыханной чести —
С принцем поспорить о троне и месте.

Ну а потом... Долог будет рассказ.
Лучше финалом порадую вас.
Расправившись быстро с врагами закона,
Дабы блестела ярче корона
На голове короля, что почил,
Бравый наш рыцарь вдруг загрустил.

В грязи перемазавшись, счастья не знавший,
Всё человеческое потерявший,
Не может бедняга даже напиться
И по-человечески повеселиться.
Всё потому, что с момента рожденья
Символом был он перерожденья,
Штампом картонным идей поцифизма,
Или, по-новому, трансгуманизма.

Всё это печально и грустно, поверьте.
Но большее зло существует на свете:
Если писатель, что книжки клепает,
Языка, на котором клепает, не знает.
И с пунктуацией полный провал.
Ну а история — лучше б молчал.

Прежде, чем смело основам грозить,
Прежде, чем чёрное белым рядить,
Прежде, чем громко вещать о пиратах,
О внезаконцах, законах, порядках,
Неплохо бы в теме самой разобраться,
И с запятыми, куда же деваться?

Вот потому-то наш рыцарь вздыхает —
Жить захотелось, а как — он не знает.
Автор-то этому не научил.
Видно, несвежую ёлку курил.

Автор — Bobby из Sherwood-Таверны.

И для полноты картины добавлю клип. Он был сделан поклонницей сэра Гая задолго до того, как гр-ну Никитину пришла в голову идея его эпохалки, но к теме подходит очень и очень.

Стихи будут в конце, а сейчас я объясню, откуда и почему они взялись и зачем понадобились.




Если вы ещё не читали опус под названием «О доблестном рыцаре Гае Гисборне»», то не читайте. А если сильно невтерпёж, читайте на Флибусте или ещё где, но только не переводите на неё денег. Ибо подобное непотребство и ничем не обоснованное уничтожение деревьев поощрять материально нельзя!


Автор сего произведения — Юрий Никитин. Когда-то я прочла ряд его книг, а потом бросила и думала, что больше никогда с ним не встречусь. Просто потому, что впредь буду обходить его стороной. Оказалось, обходить мало — он сам влез на мою (нашу) территорию, точнее, на территорию робингудианы. Робин Гуд ему, вишь ли ты, не по вкусу, это-де грязь на подошвах, а сейчас аффтар всем покажет, как оно было на самом деле! Лучше бы не брался, ибо в результате он оскорбил нежные чувства как поклонников Робин Гуда, так и поклонников сэра Гая (в число которых вхожу я), а также обычный здравый смысл и нормальный литературный вкус.


Решил, стало быть, автор доказать, что Робин Гуд разбойник, а значит плохой. И стал он ломать стереотипы, и выбрал он своим орудием, а точнее, жертвой, робингудова антагониста — сэра Гая Гизборна (Гисборна). И стал писать «как оно было на самом деле». Обратили внимание на последнюю фразу? Это важно.


Для начала стоило бы отметить, что «самый настоящий», то есть, балладный Гай Гисборн не звался сэром. В рыцари его зачислили литераторы позднейших времён. Но допустим, что с этой деталью можно смириться ради авторского замысла.


Далее. До нашего аффтара в Англии законов, конечно, не было. То есть, они где-то там были, но автор изобретает их заново. Собственное творчество его не устраивает, и он с упоением рассказывает, как надо сделать лучше. Кроме законов, автор изобретает новые историю и географию, открывает новые неведомые деревни и обрушивает в руины реально существовавшие замки и города, а также создаёт небывалые баронства (в Ноттингеме баронов не было ни до, ни после Иоанна, Ноттингемшир всегда оставался сугубо королевским владением). Реальные исторические события тоже прыгают туда и сюда по аффтарскому усмотрению. Вот как оно было на самом деле!


Даже имена персонажей по его произволу даны какие-то левые — и не английские, и не саксонские, и даже не норманнские. Может быть, это должно означать утончённо средневековый колорит, я не знаю. Но у меня от этого осталось чувство бессовестного надувательства. Если бы это было фэнтези, можно было бы придумать любые законы и имена. Но автор же претендует на «на самом деле»…


А ещё у автора страдает логика. Вот герой воевал двенадцать лет в Палестине с королём Ричардом. Который и королевствовал-то всего десять! И за эти двенадцать лет непрерывных сражений герой не только выжил, но и получил всего лишь несколько шрамов, видимо, декоративных. Ладно бы это был тыловик, обозная крыса или штабной работник, но автор же его представляет крутым воякой… А потом герой изучает свои шрамы, стоя перед большим напольным зеркалом — судя по описанию, в человеческий рост. Мама родная, да таким зеркалом можно было половину королевского выкупа погасить! Двенадцатый век на дворе, не двадцатый! Но наш аффтар об этом явно не думает. В свете чего я бы не удивилась, если бы он снабдил героя навигатором для странствий в пустынях (это, кстати, объяснило бы невероятную выживаемость последнего). Но нет, не догадался.


Далее этот вояка внезапно становится книгочеем и созидателем законов. Навигатор в пустыне? Да наш сэр рыцарь все двенадцать лет получал еженедельную английскую газету! Как иначе объяснить, что он не только не забыл родную речь, но и ещё и был в курсе английской и европейской жизни?


Были, конечно, в истории и такие выдающиеся личности. Например, Уильям Маршалл. Он и на турнирах блистал, и на войне отличался, и на пульсе большой политики руку держал. Но он же и не покидал родину на двенадцать лет! За такой срок можно забыть собственное имя. Зато это объясняет, почему «наш» герой так плохо разбирается в английских порядках. Кстати, речи, которыми изъясняются герои, их хвилософия и идейные размышления — отдельная песня. Никак не средневековая.


Ну, ладно, бывает; бывает, что автору прощают и большие ляпы. У Шекспира, например, с историей и географией тоже было не очень здорово, и его древние римляне носят очки, перчатки и отрывные рукава. Но, во-первых, Шекспир никогда не декларировал слом стереотипов с девизом «вот как было на самом деле». А во-вторых, герои Шекспира живы. А герои Никитина выпилены из картона. Второстепенные предназначены для того, чтобы ходить и выдавать реплики и действия по указке автора, а главгерой — типичный Марти Сью (мужской вариант Мэри Сью; если не знаете, что это, смотрите здесь: Мэри Сью). Если очень кратко — это набор взаимоисключающих достоинств, позволяющих своему обладателю смести всё на своём пути. В РПГ такое бывает, в жизни — нет (собственно, это и навело меня на мысль о замаскированном навигаторе и прочем тайно используемом оборудовании). Кроме того, Мэри/Марти часто служит воплощением несостоявшихся амбиций автора, и этот случай, похоже, не исключение.


А ещё некоторые поступки героя заставляют заподозрить у него расстройство психики; во всяком случае, схизис у него налицо: то он осуждает насилие, то извиняет насилие, то сам его творит — причём системы «где что выбрать» у него не наблюдается.


В довершение всего, автор заставляет героя под видом наведения порядка творить беспорядок, пардон, беспредел, какого не творил самый злой известный мне Гизборн (им является советский Гизборн в исполнении Масюлиса). А то, что творит сей писатель с героем, тоже называется беспределом, а не будь герой безнадёжно картонным, это было бы издевательством. Впрочем, создать такого кадавра — издевательство и есть. И над ним, и над читателями. В свете чего за Робин Гуда уже и не так обидно: автор хотя бы сразу признался, что намерен с ним сделать.


Может быть, там хотя бы сюжет гениален? Ну, с такими героями даже на средний трудно рассчитывать, но ведь и среднего нет! Сюжет отсутствует как класс, вместо него — нагромождение событий, происходящих друг за другом без особой необходимости, просто потому, что так захотелось «творцу».


То, что слог ужасен, я уж не стану говорить. Я лучше поцитирую поклонников настоящих сэра Гая и Робин Гуда. :) Эти сэр Гай и Робин Гуд выдержали четвертьвековое испытание временем… но о них, может быть, в другой раз.


Стихотворение посвящается творчеству вышеописанного писателя. Автор — Milka из Sherwood-Таверны, публикуется с её любезного разрешения.


Четвертые сутки листаю страницы,

Кипит мозг усталый, в глазах — темнота.

Не падайте духом, балладный Гай Гизборн!

Мой шервудский Робин, не плачь у костра!


Над Трентом угрюмым свершается ужас!

Его породил дядя Юра в бреду.

Балладный Гай Гизборн! Клинок — вон из ножен!

Мой шервудский Робин, наладь тетиву!


Мелькают в страницах знакомые лица,

Тиранистый Ванька, бароны и Нил…

Все будет ужасно, балладный сэр рыцарь!

На складе картона не жив ни один.


А где-то ведь рядом печатают книги,

В которых герои пьяны от вина.

Которые живы, которые близко,

Которые вечно, на все времена.


И где-то в тумане прошедших столетий

Герои не ведают, в чем их вина.

За те преступленья они не в ответе.

Балладный сэр рыцарь, налейте вина!


Английское солнце! Великое солнце!

Оно изменило бы курс корабля!

Балладный Гай Гизборн, так будьте же стойки!

Зачем тебе, Робин, такая фигня?


Захлопнута книжка, в помарках страницы.

Читать не советую этот маразм!

Не нать англичанам французской землицы —

Так в авторском бреде решил Иоанн.


О Боже Предвечный! Спаси нас скорее!

От ляпов и бреда, от Мартина Сью!

От трансгуманизма младых поколений,

От аффторов глупых, что ересь несут.


Послушайте: кони несутся галопом,

И стрелы свистят и поют на ветру!

Отважный сэр рыцарь уж рубит с наскока!

И шервудский Робин направил стрелу.


За все, что изгадил безграмотный автор,

За бред и за дикость они отомстят!

Отважно и смело, разбойно, законно.

Зачем им, по правде, другая земля?

Другая история, глупость и бякство?

У них и без этого жизнь нелегка.

Не падает духом Шервудское братство!

Шериф Ноттингема седлает коня!

До чего только жадность людей не доводит! Вот хотела я для одной религиозно-философской дискуссии на форуме подобрать в качестве иллюстрации икону Сошествия во ад. Захожу в Гугль, думаю: «Ну, сейчас пару вариантов в разном стиле найду и выложу». Не тут-то было: Гугль меня порадовал такой россыпью, что стало ясно: парой не дело не кончится, пяток, как минимум, а то и больше.

И стала я этот «пяток» подбирать, и наткнулась на интересную икону, точнее, фреску, и захотела узнать — откуда и кто, ибо я содержательные картинки на сайтах и на форуме, как правило, снабжаю такой информацией. Но не все сайты так делают, и пришлось мне их штук шесть или семь перелопатить, прежде чем нашёлся экземпляр этой фрески с подписью. И тут мне совсем поплохело, потому что этот сайт выдал мне стооооолько икон, фресок и миниатюр на этот сюжет, что у меня руки опустились от невозможности легко и быстро всё это украсть. :)

Так вот, пока я выбирала, что там поценнее и что красть в первую очередь, мне попалась на глаза миниатюра из Трапезундского Евангелия. И я тут же поняла, что это — как раз материал для соотв. темы в историческом разделе моего любимого форума. :D В результате я выгребла из интернета все миниатюры Трапезундского Евангелия, какие нашлись, скомпилировала текст с нескольких сайтов, отредактировала, отформатировала, и сгибаясь под тяжестью перетащила эту образовательную информацию в тему о средневековых книгах. Кто грузил статьи с подписанными иллюстрациями, тот поймёт.

А «Сошествие во ад» пришлось отложить на другой день. Когда силы для перетаскивания восстановятся. :)

Астрология — часы, которые стоят. Два раза в сутки они показывают правильное время, а если вы посмотрели не вовремя — ну, вам просто не повезло.

Тук наотрез отказывался учить Мача новым буквам: последствия неосторожного приобщения парнишки к грамоте украшали все деревья по кромке поляны, где был разбит разбойничий лагерь. Жизнь казалась Мачу беспросветной: Тук отнекивался, Маленький Джон похмыкивал, Робин ухмылялся, Уилл Скарлет злился. Только Назир, как всегда, молчал и думал о своём, да Марион стреляла грозными взглядами в тех, кого подозревала в намерении обидеть Мача.

С месяц или два назад Тук (от нечего делать) показал Мачу первую букву его имени. Мач (которому тоже было нечего делать, ибо его названный брат, он же глава благородных разбойников, он же Робин Гуд, обдумывал какой-то глобальный проект и на несколько дней отменил обычный караул на дороге) ухватился за новую забаву и начал играться с этой буквой... Читать дальше...

Повесть временных лет

Год 6579 (1071).

«Такой волхв объявился и при Глебе в Новгороде; говорил людям, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, говорил ведь: «Предвижу все» и, хуля веру христианскую, уверял, что «перейду по Волхову перед всем народом». И была смута в городе, и все поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест в руки и надел облачение, встал и сказал: «Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует Богу, пусть ко кресту идет». И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его пошли и стали около епископа, а люди все пошли к волхву. И началась смута великая между ними.

Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: «Знаешь ли, что завтра случится и что сегодня до вечера!». Тот ответил: «Знаю все». И сказал Глеб: «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня!» — «Чудеса великие сотворю», — сказал. Глеб же, вынув топор, разрубил волхва*, и пал он мертв, и люди разошлись».

* Чем и доказал, что пророком тот был никудышным.

Представили себе зрелище? Князь без охраны подходит к волхву, самозабвенно поющему, как глухарь на току, и в упор не видящему, что ему светит. А многочисленная толпа, только что готовая идти за сим волхвом куда угодно, без звука расходится по домам… Сцена, кстати, вполне реалистичная. Но это присказка, а сказка впереди. Читать полностью >>

Несколько слов о моём вчерашнем походе в Лавру.

Решила вспомнить кулинарные увлечения молодости. В результате получилась заметка под названием "Как приготовить борщ". Делюсь со всеми, кто интересуется.

Фан-творчество.