Банально трагическая почти комедия
Начальнику отдела кадров
Лапшину В.И.
певодчика англ., франц. и нем. языков
юридического отдела
Александриной Кармены Изольдовны
Заявление
Прошу уволить меня по собственному желанию с 1.09.2006. Причина увольнения – личные обстоятельства.
1.09.2006 Подпись:٤גﮏkτﻤĶ
«Да уж – пролетело что-то в моей голове – красивым почерком ты, родная, никогда не страдала»…
Бумажка с каракулями жалко валялась на столе у шефа среди более стоящих документов. Так думал он… Наверное…
- Да уж! – видимо это «что-то» оставив мою голову в покое, взялось за голову шефа – красивым почерком ты никогда не страдала…
Я с наивно-детскими глазами втупилась в его галстук, рассматривая на том не менее загадочные каракули, нежели на моей увольнительной.
«Черт возьми! – скорей всего это был брат или сестра «чего-то» - Бос выложил за галстук, каляки-маляки на котором не лучше чем у тебя, не менее 100 баксов!!!». Было обидно. Зарабатывала я у него, конечно, достаточно, но как поговаривают люди – денег никогда не бывает мало… «Э-э-э! – вернулось на родину «что-то» - Ты лучше бы не себя жалела, а подумала, куда ты смотришь!». И в самом деле! По прочитанной мною недавно статистике, женщина, которая смотрит на мужчину чуть ниже шеи, представляет его скорее в уютном месте, где никто потревожить не сможет, допустим, в кровати, но никак не на работе. Я осеклась, и подняла глаза выше. Только теперь, простояв в кабинет около пяти минут, я поняла, что он мне что-то пытался доказать… или отговорить от чего-то… Одним словом, речь его была громкой и быстрой. Не часто, но жестикуляция тоже давала о себе знать: только за эти пять минут на полу почему-то лежали пару бумажек-документов, маленькая статуэтка, которую я ему подарила на 23 февраля в прошлом году и канцелярский набор. «Что-то» мне подсказало, что стоит вслушаться в то, что говорит шеф. В конце концов, я только написала увольнительную, но никто меня пока не уволил…
- Что случилось то, Карма ты моя ненаглядная? – наконец то, сказав, видимо, последнее недовольство мною, он замолчал
- Сань, ну ты же знаешь… - мы были одногодки, кроме того, знакомые одногодки лет с семи. И ДА! Именно и только поэтому, я могла позволить себе не слушать, точнее не вслушиваться в начальственные речи. – Начну новую жизнь… Да че ты переживаешь? Все равно долго без дела я сидеть не смогу! Просто отдохнуть хочется, заняться чем-то бездельным… Понимаешь!? – я с огромной надеждой заглянула ему в глаза, желая прочесть там «Конечно понимаю!», вместо того врезалась в черствое «Да ЩА! Тебя и сам черт не поймет!». – Ну, ла-а-адно тебе дуться… - я стала за его спиной, нагнулась над креслом и обняла самого любимого шефа на свете – Вот устроим веселую гулянку, проведем меня со всеми почетами…
- Ага! Но скорее меня! На тот свет! И это все для того, чтобы максимум через пол года с теми же почетами взять тебя обратно! – Санька, конечно, пытался сделать вид грозного дяди, но я то его знала, как никто, и, разумеется, поверить в то, что он на самом деле сердится, не могла – Понимаешь, не в том дело, что мы теряем не плохого работника! Мне тебя просто будет не хватать здесь… как советчика, друга…
- Не плохого!? – взъерепенилась я, ну, разумеется, не сильно серьезно. В шутку.
- Отличного! Хорошего! Замечательного! – затараторил друг-шеф – Вот только то, что я тебя хвалю, вряд ли изменит твое решение – он, с последней надеждой заглянув мне в глаза, и поняв, что не ошибается, произнес – Ты то хоть полностью уверена в своем решении?
Я решительно покачала головой… В ту же секунду мое заявление было подписано…
Осень! Прекрасное время года, не считая слякоти и дождей. Нет, я любила дождь, но только лежа дома на диване… или же между, сверху и под мягкими игрушками, приобретенными для самого прекрасного существа в мире. Слава Богу, погода сегодня была в лучшем настроении, чем обычно, и я бы даже сказала, в тон моему настроению. Я спустилась по огромной лестнице, ведущей от моей фирмы… моей бывшей фирмы прямо к проспекту, и направилась, куда глаза глядят. Хотелось домой… но потом. Мои высокие белые сапоги, сумка «от Версаче» и кожаный салатный плащ, еле-еле доходивший до моих коленок и чуть-чуть не настигавший сапог, привлекали взгляды прохожих к моей персоне в этом городе, укрытом серостью наступившей осени. Собственно говоря, я любила обращать на себя внимание (и не только хорошими качествами своей натуры, но и какими придется), поэтому особо «против» не была. Короткая стрижка «почти под мальчика» и темный оттенок с синим отливом волос, предавали мне еще большей элегантности. Наверное…
Сумочка завибрировала. Оставив свои радостные мысли в покое, я с интересом начала искать причину. В-о-о-т он! Буквально, приобретенный на днях «Siemens SL 75»-ый.
- Да, любимая! – протараторила я в него – Ну чего ты? Все нормально. Да, скоро буду, немного прогуляюсь только. Чего? Хорошо. Все! Целую, солнышко мое! Давай. – телефон был заброшен обратно в бедлам. Я улыбнулась вновь появившейся мысли.
Разговаривая, пройдя какое-то расстояние, я не заметила, как оказалась в упор перед вывеской «Политбюро». «Почему бы и нет?» - вернулось «домой», видимо, заблудившееся где-то «что-то»… лучше бы оно поблудилось еще где-нибудь. Зайдя во внутрь, я уселась за одним из столиков, который находился в углу. Предпочтение я, конечно же, отдала бы заказному столу на восьмерых человек, над которым красовался портрет то ли Алексея, то ли Николая Романова, но даже в наглую там усевшись, меня бы сразу пересадили за четырехместный. Проверено… Сразу же подбежала официантка, мило улыбаясь и положила меню. Цены здесь были немного выше, чем в простых кафешках, но обслуживание того стоило. Не один раз мы заходили сюда с Санькой после работы обсудить либо ту же самую работу, либо личные неприятности. Если дело доходило до второго, мне, в основном, приходилось слушать, и лишь иногда только я открывала рот для дачи совета. Как ни странно, особых и важных проблем, на которые я могла бы горестно пожаловаться, у меня не было… или я их не замечала… или не хотела замечать. Но теперь я сидела здесь без Саньки, в рабочее время, чувствуя, что какая-то тоска за всем тем, что было еще сегодня утром одним из главных вещей в моей жизни, начинает сгущаться над моей головой. «Прекрати хныкать! - с усердием твердил внутренний голос – Лучше подумай, чем заниматься будешь теперь!». И я, разгоняя клубы неприятного чувства, висевшего надо мной, принялась к бичеванию своих мыслей, отвергая одну за другой. Ни им, ни мне долго мучаться не пришлось. Где-то выше раздался женский голос:
- Кармена!? Боже мой! Сколько лет сколько зим!?
Подняв глаза на непрерывно восклицающее существо, я увидела довольно симпатичную, хорошо одетую женщину, лицо которой мне было чем-то знакомо. Схоже оно было с лицом той гадины, которая лет пятнадцать назад была моей близкой подругой…
Мне было 19 лет, ей – 18. Экстерном сдав экзамены, Виола проскочила один год учебы и попала в нашу группу «ин. яза». До ее появления, лидером среди девчонок была я. С ее же приходом, мне пришлось задуматься. Возможны были только два варианта: либо мы становимся закоренелыми врагами, либо у нас появляется еще один лидер. Виола не была дурой, поэтому так же это понимала. Обсудив с ней положение дел, мы пришли к обоюдному согласию – миру мир! Ох, лучше бы я перечитала заключенный между нами договор, поскольку так и не увидела тогда мелким шрифтом напечатанный пункт, гласивший следующее: «Твоя личная жизнь не является только твоим достоянием и может, при недосмотре, перейти в руки второго партнера, подписавшего этот договор».
Мы были абсолютные противоположности: она была красива, и сессии сдавала на «3» и «4», я была лишь симпатичная (и то, только в случае соблюдения всевозможных диет, поскольку склонность к полноте в нашем роду передавалась по генам) и «сдавалась» на «4», в основном, на «5»; я придумывала развлекательные программы на массовые мероприятия в универе, она в них участвовала; она была высокая и стройная, я – маленькая; я умела красиво танцевать, но не особо жаловала дискотеки (возможно, потому что с 13 лет просто пресытилась ими), она же танцевать не умела, но больше всего в жизни любила дискотеки… Единственное, что объединяло, наверное, нас, это была принадлежность обеих к одному и тому же полу. И тем ни менее, мы стали с Виолой практически неразлучны. Даже ночевали иногда друг у друга по неделям. Но, как сама для себя я сделала намного позже вывод, ничего вечного не бывает, и все, рано или поздно заканчивается.
Ссора наша, первая и последняя, возникла в связи с появлением одного банального и столь стандартного, в таких случаях, обстоятельства. И этим обстоятельством был Андрей. Парни тогда для меня были больной темой. Если Ви (как иногда я ее называла, дабы не мучить свой язык) расставалась с одним, она тут же находила другого и т.д. У меня же практически все было написано по одному сюжету, заключающемуся в одной фразе-афоризме: «Я люблю и любима. Увы, это не один и тот же человек». И даже, если из предложения исчезала частица «не», постоянно оставалось междометие «увы». Андрей переехал в наш город из Москвы на ПМЖ. Сдав экзамены, поступил в наш универ на факультет «Внешнеэкономический менеджмент». Познакомились мы с ним по простой случайности на одном из университетских КВН-ов. Забыв билет на данное мероприятие дома, я попросила Виолу заехать ко мне и забрать его. Встретились мы с ней примерно через час, и она тут же меня обрадовала новостью: «квартира вся перерыта с ног на голову. Билета нет». Как не крути, а свое место такому же безбилетнику я уступать не собиралась. Пришлось пробираться в зал через кулисы. Благо, много знакомых было среди КВН-щиков - провели. На пути я умудрилась четыре раза споткнуться на ровном месте и два раза на железной лестнице, которая вела на сцену. Пытаясь пробраться уже через последнюю преграду, – занавешенные кулисы – я уткнулась носом в какой-то «шкаф» и наступила ему на самую, что ни на есть, нижнюю конечность. Извинившись, я поплелась на свое законное место в зале, а «шкаф» что-то буркнул в ответ.
Два с половиной часа пролетели весело и беззаботно. Двумя командами – их менеджмент и наш ин. яз. – поплелись отмечать выход в полуфинал, в студенческой кафешке. Там то я и познакомилась с этим «шкафом», который в последствии оказался Андреем. Высокий, стройный, подкачанный, с удивительно красивыми зелеными глазами, с тонкими и несколько грубоватыми чертами лица и безнадежно некрасивой улыбкой… Только после того, как я согласилась на медленный танец, я поняла, что это жестокая кровавая месть за его недавно пострадавшую ногу. Вот только я не знала, что мстить обязательно нужно не менее десяти раз. Больше я с ним не танцевала…
Не знаю, что в нем было необычного, но жить я без него больше не могла. Все уши Виоле проторохтела, мол, он такой да разэтакой, лучше нет, и не будет! А та в свою очередь слушала и молчала. Он ей не нравился. Так она говорила. И если я дурой не была, то наивной – это уж точно! Раскрутить мне тогда Андрея хотя бы на какой-то разговор так и не удалось… То, что мы делали в разговорах не нуждалось… Правда, было это только один раз и по чистой случайности…
Это был последний Новый Год, который Андрей встречал в нашем городе, да и вообще, в нашей стране. Разумеется, год встретили все прилично, а вот после боя курантов пошла настоящая гулянка. Каким то образом, этот здоровяк умудрился быть в нетрезвом состоянии. Удивляюсь я лишь тому, что, для того, чтобы ему тогда так напиться, мне бы теперь пришлось выложить всю свою зарплату. Дальше случилось то, что случилось. В его состоянии, я даже удивилась, как это у него получилось? 1 января часа в четыре вечера, когда все уже начали просыпаться с удивлением на лицах (изначально, судя по всему, никто не мог понять, где он, а потом каждый судорожно теребил мысли, вспоминая, что он вчера делал), я уже летала по квартире на крыльях счастья. Скоро проснулся и Андрей, который тут же мне эти крылья пообломал. Он не мог понять, почему я кручусь возле него, как наседка, а я тогда не поняла, что он абсолютно ничего не помнит с того, что вчера произошло. Когда подобная догадка осенила мою неопохмелившуюся голову, Андрей уже успел со всеми распрощаться и отчалить к себе домой. Это было похоже на антоним «Алых парусов» - она ждала и дождалась, а я получила все сразу и ждать перестала. Этот неправильный и бессмысленный кусок своего бытия я решила выбросить из своей жизни, ничего не рассказывая Андрею. И сделала это ровно через месяц, как раз в тот день, когда «шкаф», растоптав мои последние надежды на мою счастливую семейную жизнь, уехал в Москву.
Главная проблема Андрея заключалась в том, что дар (или проклятье?), даренное ему с самого рождения – притягивать к себе людей, а тем более, девушек – им же и не ценились. А мне парни с проблемами не нужны были тогда, ровным счетом так же, как такие мне не нужны и сейчас. Сейчас я знаю, что если бы тогда он хотел быть со мной, он бы понял, что я – его самое большое счастье и самая большая удача в жизни. Все по одной маленькой, но очень важной причине – никто так сильно как я любить не может. А тем более его. Но это было почти 15 лет назад. Сейчас я понимаю, что больше я любить не могу… мужчин… отношения, с ними постоянно заканчиваются посылами один другого, куда подальше. Меняются только формы этих самых посылов – культурная звучит примерно так: ты хорошая, милая, но мы не пара; ну а та, которая с матами… думаю, ее и описывать не нужно (я ею чаще всего пользуюсь).
И все было бы хорошо – выбросила из памяти, вышвырнула из сердца… Но такое могло случиться с кем угодно, но только не со мной…
В то январское утро я проснулась с каким-то спокойствием и умиротворенностью. Сразу же зазвонил телефон, я взяла трубку. Женский голос что-то быстро и радостно начала тараторить. Только секунд через 30 я начала понимать, что звонит Виола и сообщает о том, что она с Андреем уезжает в Москву. Она слезно просит прощения, но так, как она сейчас слишком счастлива, то плакать не может по поводу такого горя. «Прямо как в Гагры с Якиным» - пронеслось в моей голове.
- Сука ты крашенная! – грубо осведомила я трубку, и положила ее обратно на рычаг. Мне, наверное, стало бы легче, если бы я сказала что-то другое, в смысле, вспомнила другой мат… но от произнесенного уже, легче не стало. Виола, на самом деле была сукой и, на самом деле, крашенной. А кто на правду то обижается?
И после всей этой истории, вместо того, чтобы разом все забыть, я еще не один месяц таскала с собой кучу грязи, расположившуюся в самом центре души. И если бы не переломный момент в моей жизни, который случился некоторое время после, возможно, с той грязью я таскалась бы до сих пор… Но у меня появилась она!!! Девочка, девушка, женщина… самый дорогой человек, который заставил своим появлением в когда-то бессмысленной жизни, забыть все и заполнить весь мир радугой. Человек, которому я отдала всю свою любовь, да и вообще, всю себя!
- Виола? – я, на самом деле была поражена – Ты... ты, что здесь делаешь?
- Как что? – искренне удивилась та, усаживаясь за мой столик, к которому я ее, вообще-то, не приглашала – Живу!
- А как же Москва, Андрей? – без каких либо эмоций осведомилась я
- Кто? – выпучив и так огромные глаза, не поняла Ви – А-а-а-а… - протянула она, видимо, вспоминая - это тот, с универа? Да никак! Он там остался, а я вернулась обратно. Слишком претензий много – подытожила дамочка.
- Ну, ну! – как бы там ни было, а в любом случае, я ее не видеть, не слышать не хотела, как тогда, так и сейчас
- Ты чего? Все еще дуешься? – догадалась собеседница
- Нет – ответила я – прошло много лет…
- Шестнадцать – перебив, подытожила Ви
- Да… – согласилась я – А крыс и через 50 не прощают. Ты уже один раз меня предала, и на фиг мне с тобой общаться, если ты снова можешь повторить свой поступок, в чем я не сомневаюсь?
- Кармена… - опустила та глаза в стол – Я одна. Понимаешь, совсем одна? Ты мне нужна. У меня больше никого нет – она посмотрела на меня. Зрачки Ви утонули в наступившей жидкости прозрачного цвета.
- Неплохо выглядишь для одинокой! – оценив ее внешний вид, парировала я
- Какой там «выглядишь»? – возмутилась она – Вся в кредитах и займах!!!
- Поня-я-я-тно – не смогла я сдержаться – Когда-то я тоже была одна, и мне тоже было плохо, и мне тоже кто-то был нужен… - я сделала паузу, отпив принесенный кофе. Никаких восклицаний. Только четкая и жесткая речь – Извини. – я поднялась, положила под чашку 10 гривен за кофе – Мне пора. Меня ждет самый дорогой и самый близкий человек во всем мире. – застегнув пальто, я издевательски-жалостливо глянула на Виолу – Да, и еще одно! Я забыла отплатить тебе за твою дружбу! Ведь у любой дружбы есть цена, правда? – она закачала головой вверх-вниз – Я могу немного помочь тебе с деньгами, я ведь не чурбан бесчувственный. – она с преданностью щенка смотрела мне в глаза, видимо, угадывая, какого размера кость я кину – Держи. Большего твоя дружба не стоит. Собственно, и этого тоже… – я положила на стол 5 гривен, понимая, что она за свои 50 грамм водки расплатиться не сможет, и, развернувшись, направилась к выходу.
Уже, когда я стояла у двери, Виола меня окликнула.
- Кара! – я обернулась – Спасибо…
Мне должно было быть неприятно от этой встречи, но счастье меня просто распирало. Я улыбнулась, откуда-то выглянувшему солнцу, и направилась в соседний магазин за мороженым. Сделав необходимую покупку, я снова оказалась на проспекте. Доставая мобильный телефон, я уронила косметичку, а когда нагнулась, чтобы поднять ее, зацепившись за сумку, порвала дорогущие колготки. Затем долго не могла дозвониться Саньку, сеть все время глючила. После чего меня, на закуску, обляпала машина по самые уши.
- Етить твою мать! – вырвалось у меня вслед машине – По-о-о-лный писец! – процедила я, разглядев себя с ног до пояса.
Но ничего, абсолютно ничего, уже не могло испортить мое настроение. И радость эта была не оттого, что я унизила все-таки эту скотину, а в том, что еще раз, в который раз, сердце мое облилось теплом и нежностью к тому человеку, который меня уже ожидает дома.
Вызвав такси, я в считанные минуты была уже возле своего подъезда.
- Мамочка! Дядь Саша, Мамочка вернулась!!! – закричала во все горло Карина, когда я зашла в квартиру.
Я бросила быстрый взгляд по двухэтажной квартире. Вся она сияла чистотой.
- Здравствуй, мое золотце! – проговорила я со всей любовью в голосе, заходя в помещение. – А где дядя Саша? – спросила я ее.
- Он там, указала моя маленькая девочка пальцем в ту сторону, где у нас находилась кухня. – Мам, пусть он там побудет, можно? Мне нужно с тобой поговорить….
Мне даже показалось, что Карина, смущенная, покрылась румянцем. Я весело хихикнула.
- Ну ладно! Выкладывай, что там у тебя?
Мы сели рядом на диване.
- Мамусь, помнишь, ты мне говорила, что я должна знакомить тебя со своими парнями, только в том, случае, если буду уверена, что между нами что-то серьезное?
- Да, конечно, - улыбнулась я, но попыталась сделать серьезный вид – И поэтому я знаю уже пять твоих бывших… - в этот раз сдержать серьезность на лице я не смогла, и улыбка моя расплылась по всему лицу – Так кто у нас там появился?
- Мам, ну я серьезно! – надула губки моя девочка
- Ладно, ладно! – успокоила я ее – Когда знакомиться будем?
- Ма, тут одна штука есть, понимаешь, которая тебе может не понравиться. – Она наблюдала за моей реакцией, но не увидев никаких изменений, продолжила – Он немного старше меня… - теперь она замолчала окончательно, ожидая ответа
- А почему это плохо? – удивилась я – Чем мужчина старше, тем у него должно быть серьезнее отношение к своей девушке. – как бы успокоила ее я
- Он сегодня пригласил нас в ресторан – она снова наблюдала за мной
- Вот и отлично. Можешь пока пойти приготовиться…
В полной боевой готовности мы зашли втроем в ресторан. Служащий провел нас к столику. Мое сердце сразу же ушло в пятки. На столе лежал огромный букет белых роз, судя по всему, предназначавшийся мне.
- Золотце, - обратилась я к Карине – Ты можешь сейчас исполнить мою просьбу? – осведомилась я.
- Да, мамуль, конечно! – ответило мое сокровище
- Бери такси и езжай домой! – я глянула на нее с полу просьбой, полу приказом
Моя умная, моя любимая, моя золотая, моя единственная девочка, все, что было стоящего в моей жизни, без каких либо вопросов, развернулась и направилась к выходу, перед тем, попрощавшись со всеми присутствующими.
Мы с Санькой сели за стол. Мужчина напротив, красавиц средних лет, в упор смотрел мне в глаза. Его зеленый цвет глаз вызывал у меня отвращение. Передо мной сидел «неправильный и бессмысленный кусок бытия» каким-то образом материализовавшийся из прошлого. Очень далекого прошлого. Передо мной сидел Андрей.
- Ты че, охренел? – попыталась, как можно культурнее, спросить я
- Кармена, ты чего? – невозмутимо уточнил он – Я не знал, что она твоя дочь, а даже, если бы знал, то, что здесь такого? Я ж не просто так… поиграть и бросить…
- Чтобы, твою мать, и близко тебя не было возле нашего дома!!! Дошло!? Если нет, другие люди могут объяснить! – все презрение, которое я чувствовала к этому человеку, наверное, не то, чтобы написано, а нарисовано в ярких картинках было на моем лице.
- А кто ее отец? – прищурив глаза, спросил Андрей – А то девушке уже 16 лет, а она не знает, где он…
- Он! – чуть не выкрикнув, сказала я, указывая на Саньку.
Санька, в свою очередь, пил вино, и от такой новости, чуть не подавился. Понимая, что он сейчас публично начнет «не понимать» ничего, я с силой уперлась своим каблуком в его туфлю, давая понять, что рта открывать ему не позволено. Он сидел молча, только краснее… от боли…
- Тебе не нужна была я! – жестко отчеканила я – И дочь мою оставь в покое! И больше ничего, слышишь, н-и-ч-е-г-о я о тебе слышать не хочу! – произнесла я по слогам, и, поднявшись, кивнула Саньку, давая понять, при чем обеим мужчинам, что мы уходим… Я, в крайнем случае…
Мы с Саней пошли к выходу. Андрей провожал нас все разоблачающим взглядом, не забыв при этом, прищурить, как обычно глаза. Сердце мое вырывалось. Вот, где она беда!
- Зачем ты ему соврала? – поинтересовался Саня на улице
- Затем! – грубо ответила я
- А что Карине то говорить будешь?
- Придумаю… - не знаю, что я собиралась придумать, но сейчас в моей голове крутился только один вопрос: «как сделать так, чтобы избавиться от этого, чужого давно уже человека?» - Знаешь, почему мне жалко вас, мужиков?
- А че нас жалеть? – удивился собеседник – Мы и сами себя можем… Для этого есть пиво, водка…
- Смешно! – я скривила губы в угрожающей улыбке, Саша сразу же замолчал – Так, мне жалко вас, потому что у вас нет такой интуиции, или как там еще можно эту штуку назвать, как у нас… И черт бы его побрал! Этот подонок мог совершить один из самых страшных грехов в своей жизни! И как бы я была этому рада, если бы оно так и было… если бы это не касалось моей маленькой девочки. Он уже лишил меня когда-то надежды и самое дорогое, что у меня осталось – это Карина! Без нее я жить уж точно не смогу! И клянусь всем святым, всем, чем хочешь, клянусь, я убью этого человека, если он попытается и ее отобрать!
- Та зачем? – искренне удивился Санька – Он здоровый бугай. У него баб, наверное, пруд пруди. Оставит он твою малую. А, так как ты сказала, что интуиция у нас напрочь отсутствует, он не поймет, кем ей приходится…
- Интуиции то у него нет… - с каким то даже облегчением сказала я – Но ума, хоть отбавляй… Он все поймет, но будет уже поздно… - и, кажется, я что-то тогда задумала…
Мы отъезжали от этого ресторана, в который я больше никогда не возвращалась, а внутри сидела куча грязи, бессмысленный кусок прошлого, безжизненный, разбитый, давно все знающий, пустой, ненужный никому, любивший только одну женщину в своей жизни и уж слишком поздно это понявший… с его зеленых глаз неумолимо вырывались слезы…
«Бессмысленный кусок» прошлого, который наполнил всю мою жизнь смыслом, подарив мне мою Карину…
