Недопитая, уже вторая за вечер бутылка виски, дымящаяся сигарета в руке, лукавый прищур, свойственный выпившей девушке, и откровенный разговор. Атмосфера, созданная ею в комнате, еще больше способствовала подобной беседе - - мягкий, тусклый свет свечей, разрушающий темноту, в которой удобно скрывать эмоции, пронизывающие в подобной ситуации, запах кофейных благовоний, кальян, приятно бурлящий при каждом соприкосновении трубки с губами и музыка, эмбиент, дурманящий сознание. Она была предельно сосредоточена, пытаясь правильно подбирать слова, копаясь в прошлом и оценивая настоящее. Ее нос периодически морщился, будто это могло помочь вспомнить, рука теребила прядку волос, будто это могло помочь говорить. Он с любопытством смотрел на нее, внимая слова о себе, и улыбался своей кошачьей улыбкой, периодически вставляя свое мнение, отвечая на ее и задавая свои вопросы. Они были будто открытая книга, в которой нету ни одной склеенной страницы. Девушка получала огромное удовольствие от столь откровенной беседы, она ее давно ждала, потому что ей хотелось его понимать. Он сказал много приятного за этот вечер, отдавшись велению чувств, воспоминаниям о том, как все начиналось. "Совсем другой..." - крутилось у нее в голове, потому что ему было не свойственно подобное поведение. У нее было ощущение смакования какой-то победы, ведь она добилась того, чего так хотела. Его слова - "я никогда не встречал такую, как ты... красивая, жизнерадостная, приятная в общении... ты первая, с кем мне так комфортно и несложно..." - прокручивались у нее в голове снова и снова, даже когда разговор сменил направление. Ей было очень лестно слышать это, потому что она работала над собой, желая стать для него такой, какой он ее описал. Ее влекло к нему, но не как к мужчине, несмотря на то, что их связывало в недалеком прошлом, несмотря на огромное количество выпитого алкоголя, обычно пробуждающего в ней какого-то демона, желающего полного физического удовлетворения. Ее влекло к нему, как к человеку, с которым интересно, с которым легкость переполняла с самой первой встречи.
Стрелки часов показывали три часа ночи, приближая приятелей к понедельнику и сковывая их цепями предстоящей будничной недели, наполненной рабочей суетой. Она расстелила постель, затушила свечи, дав понять, что пора окунуться в теплые объятия сна. Они легли, но разговор продолжался, и музыка все играла, расслабляя уставшие, хмельные тела. Их голоса стали многим тише, практически превратились в убаюкивающий шепот, и лишь изредка темноту прорывал звонкий смех девушки. Он окунул свою руку в копну ее русых волос, беспорядочно разметавшихся по поверхности подушки. Мягкими, массирующими движениями стал прогуливаться по ее голове пальцами, отчего она заулыбалась, закрыла глаза и тихо заурчала, как кошка, требующая продолжения ласки. Его вторая рука обвила ее талию, крепко прижимая к своему животу, заставляя ее легкие вбирать в себя воздух чаще. Он водил своими пальцами по ее губам, нежно, слегка касаясь, создавая приятное ощущение легкой щекотки. В ней заговорила совесть, и она отпрянула от него, бормоча слова «не надо возвращаться в прошлое, мы очень многое так потеряем, не приобретя взамен ничего»… Он молчал и продолжал гладить ее тяжело вздымающееся тело, будто не слыша все мольбы о прекращении данного действа. Девушка ловила, сдерживала его руки, которые плавно приближались к груди, под которой гулко, быстрее обычного стучало сердце. Она нервничала, ощущала, что может сдаться, но мысленно давала себе слово, что этого не будет. Не сдержавшись, она вскочила и стала объяснять гостю, что сейчас чувствует, описывая свои страхи, мысли, ощущения. Она говорила громко, быстро, несдержанно, временами углубляясь настолько, что сама забывала, к чему это было сказано. Во всей ее бесконечной тираде постоянно слышались слова «не имеет смысла», «неправильно», «нечестно» и «несправедливо». Когда словесный поток закончился, комната погрязла в безмолвии. Девушка несколько секунд смотрела на молодого человека, ожидая от него хотя бы какой-то реакции,.. но ее не было. Поняв, что молчание затянулось, она обрушила свое тело на кровать, повернувшись к гостю спиной, и пробормотала «Спокойной ночи!». Он же опять обнял ее, чем вызвал полное недоумение. Ей казалось, что он должен был ее понять, прислушаться к ней, почувствовать то, что может разрушить все то, что наконец-то они возымели… Повернувшись к нему лицом, она долго смотрела в его чуть-чуть приоткрытые глаза. Приобняв его за шею, она ласково почесала ему затылок и спросила: «Тебе не стыдно перед НЕЙ? Как же ОНА?». Девушка несильно встряхнула его, чтобы показать, что ждет вразумительного объяснения. «Не знаю…» - пробормотал он, еще крепче прижав ее к себе. Она усмехнулась, дав понять, что желала услышать что-то большее. Опять потянулась томительная минута молчания. Его руки продолжали бегать по ее спине, временами заставляя трепетать тело от стремительной волны возбуждения. Девушка чмокнула его в щеку, вновь повернулась набок и, кинув через плечо «Нахал!», стала совершать попытки уснуть, периодически останавливая руки своего приятеля около интимных частей своего тела.
Часы, раздражающе тикая, показывали семь утра. По комнате разлился совсем тусклый, голубой свет, углубляя тени, скопившиеся по углам. Его рука покоилась в ее руке. Она легонько гладила его ладонь большим пальцем и слушала его ровное, спокойное дыхание, с хрипотой, вызванной большим количеством скуренных сигарет. Она раздумывала обо всем, что произошло этой длинной ночью, а в самой глубине ее разума поблескивала ликующая фраза – «Я не сдалась!»
А_М_Е_Л_И_Я меня похвалила в своем посте за мной сделанную работу для нее, точнее для ее мамы... Теперь и мне не грех похвастаться.
Я по традиции, во избежании флуда, поставлю запрет на комментарии... Но этим займусь только завтра, перед отъездом. Удачи вам, мои дорогие!! Не сваритесь в этой всепоглащающей московской (или не московской) жаре. Не скучайте, буду 31!
