В 18-ом веке на берегу Великой Русской Реки Волги была большая-большая губерния…
И было в этой губернии большое-большое поместье одной барыни…
И был у нее дворником Герасим…

Каждое утро выходил он с метлой подметать выпавшие за ночь осенние листья…
А вечером после работы выходил он на берег Великой Русской Реки Волги любоваться закатом…

Но вот в один прекрасный весенний день, проходя по берегу Великой Русской Реки Волги, он увидел бартыхающегося в воде маленького щенка
— буль-буль-буль… — погружался он на дно…
— буль-буль-буль… — поднимались со дна пузыри…
Но тут большая рука выхватила его из воды и поместила за пазуху
Принес Герасим щенка домой, обогрел, накормил и выросла из него собачка Му-Му…

Каждое утро выходила она за Герасимом на работу
— пысь-пысь-пысь… — задирала она лапку на дерево…
— как-как-как… — гадила она на газоны, топтала цветочки на клумбах и радовалась жизни как собачка Му-Му…

Но вот в одно прекрасное утро из окошка усадьбы высунулась крысыная мордочка барыни
— ах, какая хорошая собачка, — воскликнула она, — приведите мне ее посмотреть
Ну чтож, слова барыни для крепостного в 18-ом веке — закон, поэтому Герасима вместе с собачкой доставили в комнату барыни
— ах, какая хорошая собачка, — наклонилась она, чтобы получше рассмотреть ее в монокль
— рры… рры… рры… — окрысилась Му-Му
— ах, какая подлая собачка, — воскликнула барыня и велела она собачку утопить…

Ну чтож, слова барыни для крепостного в 18-ом веке — закон, поэтому на следующее утро, накормив Му-Му последний раз вкусной собачьей похлебкой, повел Герасим Му-Му на берег Великой Русской Реки Волги, где на причале стояла большая-большая деревянная лодка…
На одно сиденье положил он большой-большой кирпич, толстую-толстую веревку, посадил Муму, на другое — сел сам, взялся за весла и принялся выгребать на середину Великой Русской Реки Волги, туда, где течение быстрое-быстрое, глубина большая-большая, вода черная-черная как ночь…
На один конец веревки привязал он большой-большой кирпич, а другой обмотал вокруг шеи бедной Mу-Му
— прощай моя бедная Му-Му, — промолвил он, обливаясь слезами, и опустил кирпич за борт…
— буль-буль-буль… — погружался он на дно…
— буль-буль-буль… — поднимались со дна пузыри…
И воды мутные Волги сомкнулись навеки над бедной My-My…

И теперь все дно Великой Русской Реки Волги усеяно большими-большими кирпичами с привязанными к ним толстыми-толстыми веревками, на которых болтаются тушки дохлых му-му…

Работа в Тюмени, это лучший вариант именно для вас.

 Жила-была одна девочка. Она любила все черное. У нее была черная юбочка, черные чулочки, черные ногти, черные зубы и черные мысли. Ее любимым праздником был черный вторник, а любимой игрой — бросать чернильницу в стену. А еще у нее была черная шапочка. Вообще-то она была красная, но девочка никогда ее не стирала. И последнее время девочку так и звали — Черная Шапочка. 

У Черной Шапочки была большая семья. Мама, папа, брат, сестра, бабушка, дедушка, отчим и злая мачеха. Однажды мачеха обидела Черную Шапочку. А мама, папа, брат, сестра, дедушка, бабушка и отчим не заступились. Тогда Черная Шапочка пошла в лаболаторию и принесла оттуда чуму. И семья у нее стала маленькая. Только сама Черная Шапочка. И чума. 

Зато у нее было много друзей. Правда, она с ними редко виделась. Потому что они сидели в тюрьме. А потом они перестали видеться. Потому что им дали вышку. Черная Шапочка расстроилась, пошла домой и испекла большой траурный пирог. С черным кремом. Для обуви. 

И понесла его к бабушке. На могилку. У бабушки была отдельная могилка без удобств далеко от кладбища. Потому что она была ведьма. Черная Шапочка пошла к бабушке по длинной дороге, потому что обула новые черные башмачки и хотела хорошенько их разносить. Она шла и громко топала, и волк ее услыхал, хотя был глухонемой. Вернее, он был здоровый, но только что попал в капкан, и ему зажало уши и губы. 

Он был всегда голодный, потому что у него была врожденная диарея. Увидев на дороге Черную Шапочку, он захотел есть так сильно, что разжал губами капкан. И говорит: 
 — Здравствуй, Черная Шапочка! Будем знакомы, моя фамилия — Волк. Если хочешь со мной дружить, подойди поближе, отсюда я не могу. 

А Черная Шапочка говорит: 
 — А у меня фамилии нет. Потому что на этом месте в паспорте клякса. Зато у меня есть пирог. Если хочешь, дам тебе укусить. Он очень черствый. Если укусишь, мы из твоих зубов сделаем тебе бусы. 

А Волк говорит: 
 — Давай! 
А Черная Шапочка говорит: 
 — На! 
Волк взял и укусил. Но не зубами, а капканом. И капкан сломался. Волк освободился и говорит: 
 — Спасибо тебе, Черная Шапочка. Ты меня спасла. За это я съем тебя не сейчас, а только через пятьдесят лет, когда ты будешь вяленая, костлявая и сухая. 

А Черная Шапочка говорит: 
 — О! Спасибо, что напомнил. Ведь я иду навестить бабушку. Она лежит в могилке совсем одна. У нее клаустрофобия. И нехватка общения. Помоги мне, Волк. Мы вытащим из холмика осиновый кол и вставим ей перископ. 

И вместе они пошли к бабушке. Но пришел один волк, потому что Черная Шапочка так сильно растоптала свои новые башмачки, что они развалились. И она кое-как сплела себе лапти. Маленький и большой. Расплела и сплела опять. Левый и левый. Потом правый и правый. В общем, потеряла весь день. 

А Волк к бабушке пришел, в могилку постучался и говорит: 
 — Вам телеграмма с этого света! 
А бабушка говорит: 
 — Спасибо. А вам — посылка! 
Высунула руки и схватила Волка за хвост. Напряглась и — вылезла. 

И говорит: 
 — Здравствуй, внученька! Ох, как ты изменилась да повзрослела! Какие уши выросли, когти, зубы — вся в бабушку! 
А Волк говорит: 
 — У вас обман зрения. Я не маленькая девочка, а большой Волк. Самец. 
А бабушка пенсне надела и говорит: 
 — Вижу-вижу. Волк-то ты большой. А вот самец маленький. 

А Волк обиделся и говорит: 
 — Вот возьму вас сейчас и съем! 
А бабушка говорит: 
 — Прямо с фантиком? Или все-таки развернешь? 

И тут вдруг — хоп! — Черная Шапочка приплыла. В огромном-огромном лапте. На веслах. На берег вышла и говорит: 
 — Ах, бабушка, как я перед тобой виновата! Я тебе несла вкусный-вкусный пирог. Но мои маленькие ручки устали, и я решила нести в зубах. Ах, какая я дура! У меня теперь самая большая изжога в мире! 

А бабушка на нее рассердилась и говорит: 
 — Нет! У меня! 
Взяла — и проглотила Черную Шапочку. 

А Волк на нее рассердился и говорит: 
 — Нет! У меня! 
Взял — и проглотил бабушку. А у него ж недержание. Бабушка из него выпала и говорит: 
 — Ой, Волк! Так ты кто мне теперь? Мама? 

И тут вдруг — хоп! — охотники притопали. Злые. Потому что Волк всех зайчиков в лесу слопал. А птичек бабушка распугала. А туристов Черная Шапочка. Они ружья достали, зарядили и говорят: 
 — Бдыщ!!! 
И у бабушки — недержание. Черная Шапочка из нее выпала и говорит: 
 — Ой, бабушка! Я кто тебе теперь? Дочка? 

А охотники видят, что промахнулись. Снова зарядили и снова: 
 — Бдыщ!!! 
Пирог из Черной Шапочки выпал, она на него глянула и говорит: 
 — Ой! Да я теперь не просто девочка. Я духовка! 

И стали они жить-поживать, друг друга жевать. Черная Шапочка пирог — ам, бабушка ее — ням, волк обоих — ам-ням, охотники — бдыщь!!! — и всё снова.

Я тут чуток пропал. Дом, семья, работа, праздники, сами понимаете. Ну теперь буду искать в себе силы и продолжать вести дневник.