julia-72.livejournal.

Меня влекут чудесные сказанья,
Народный шум на старых площадях,
Ряд кораблей на дремлющих морях
И блеск парчи в изгибах одеянья.

Михаил Кузьмин. Тринадцать сонетов. 1903

 

Восточная сцена (две половинки бумажника). 1820-е гг. Частная коллекция. Иллюстрация из книги Е.С.Юровой "Эпоха бисера в России"  

 

 

 

Турок с турчанкой (заготовка для бумажника?). 1840-е гг. коллекция. Иллюстрация из книги Е.С.Юровой "Эпоха бисера в России"

 

 

 

Иллюстрация из книги Е.С.Юровой "Эпоха бисера в России"

 

 

 

Иллюстрация из книги Е.С.Юровой "Эпоха бисера в России"

 

 

 

Вышивка бисером на ткани. Россия. 1830-е гг.ткань хб, картон, атлас, лента, бисер, вышивка бисером. 10 х 16.Рыбинский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник

 

 

 

Выш. Турок с трубкой. Рос. Сер XIX века. шерсть, канва, шелк, бисер металлический, вышивка полукрестом, вышивка бисером. 48 х 48. Рыбинский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник

 

 

 

Чехол для зотика (?). 1820-30-е. Рос. Вязание крючком. 26.9х9.4 Музей народного искусства им. С.Т. Морозова

 

Почему же в русском бисере первой половины XIX в. так много восточных сцен? Потому, что в начале XIX в. Россию охватила мода на "туретчину".

 

Вид на Константинополь. Гравюра начала XIX в.

 

Кабинеты и гостиные оформлялись в "восточном вкусе", русские дворяне курили трубки с длинными чубуками, носили фески, турецкие халаты и туфли без задников.

А.Дорогов. Игроки, 1840 г.

 

П.А. Федотов. Завтрак аристократа. 1849-1850. Москва, Третьяковская галерея

 

 

 

И.М.Прянишников. Любитель

 

Полы, стены и даже столы украшали восточными коврами.

 

Кабинет в доме князя Долгорукова в Москве. Неизвестный художник середины 19 в. На столе ковер

 

В воспоминаниях врача Зейдлица - друга Жуковского - поэт предстает перед нами так: "Сидя в турецком халате на диване с поджатыми под себя ногами, покуривая табак из длинного чубука с янтарным мундштуком, он походил на турецкого пашу..." Курили трубки с чубуками и герои произведений Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Толстого...Чубук - непременный атрибут гоголевского Манилова:

 

Иллюстрации к поэме Н.В.Гоголя "Мертвые души" А.М.Лаптева и А.А.Агина

 

Ротмистр Гарин - герой поэмы М.Ю.Лермонтова "Тамбовская казначейша" - как человек модный, носил дома восточный халат и курил трубку с чубуком: "К окну поспешно он садится/, Надев персидский архалук;/В устах его едва дымится/Узорный бисерный чубук".

 

Илл. К. А. Трутовского к поэме М.Ю.Лермонтова «Тамбовская казначейша».

 

 

История отношений между Россией и Турцией изобилует конфликтами, начиная с XV века. Воюя с "туркой", русские безусловно имели представление о быте и нравах Османской империи. Посольской миссию в Османскую империю в 1793-1794 гг. возглавлял М.И.Кутузов. Находившийся в его свите "для снятия видов" Гаврила Сергеев, офицер-топограф и видописец, был первым русским художником, писавшим Турцию. В 2008 г. московское издательство "Платнета" выпустило "Османский альбом: акварели Г. С. Сергеева 1793 - 1794 годов из личного архива фельдмаршала М. И. Кутузова" (ISBN 978-5-903162-05-5). К сожалению, иллюстраций из этого альбома, который напоминает старые альбомы с дорожными зарисовками, я не нашла :(:

И все же мода на "туретчину" пришла в Россиию из Европы.

В Европе повальное увлечение всем восточным началось еще в XVIII веке: в 1704 году во Франции вышел в свет первый том первого перевода «Тысячи и одной ночи»; Джордж Байрон создал цикл «Восточных поэм»: Гяур (The Giaour) и Абидосская невеста (The Bride of Abydos) — в 1813 г., Корсар (The Corsair) и Лара (Lara) — в 1814. г.; в 1721 Шарль Монтескье опубликовал «Персидские письма»; в том же 1721 году Париж посетил первый османский посол султана Ахмеда III — Мехмед Саид Эффенди; в 1782 году Моцарт впервые представил оперу «Похищение из сераля».
 
Возникший в искусстве XVIII века стиль, характеризующийся увлечением Турцией и Востоком, стали называть "туркьери". Художником-биографом и непосредственным свидетелем жизни Османской империи начала XVIII века стал ЖАН-БАТИСТ ВАНМУР (1671–1737), французско-голландский художник, приглашенный в конце XVII века в Стамбул в состав посольской делегации предположительно маркизом Шарлем де Ферриолем бароном де Аржантель, французским аристократом, послом при османском дворе. По заказу маркиза де Ферриоля Ж.-Б. Ванмур создал галерею портретов жителей Стамбула:

 

Гравюры с остальных портретов Ж.-Б.Ванмура можно посмотреть здесь.

 

Ж.-Б.Ванмур прожил в Турции более 30 лет. В настоящее время известны лишь 6 подписанных картин художника (1), в том числе и портрет жены британского посла в Стамбуле леди Мэри Уортли Монтегю (1689–1762):

 

Ж.-Б.Ванмур. Портрет леди Мэри Уортли Монтегю с сыном Эдвардом Уортли Монтегю. Изображены в турецких костюмах

 

Леди Монтегю познакомила Англию и весь мир с тайным языком любовной переписки в турецких сералях - селамом, именумым также "языком предметов и цветов".

"Рассказывают, будто "язык цветов", которым так увлекались в XVIII—XIX вв., привез в Европу шведский король Карл XII — тот самый Карл XII, которого разбил под Полтавой Петр Великий. После поражения он скрылся, жил при оттоманском дворе и там узнал язык цветов. Но это совершенно не похоже на Карла. Он был суров, воинствен, не признавал другой музыки, кроме барабана и боевых труб, не знал любви — для чего ему это галантное искусство «говорящих букетов»?" - из книги Нонны Марченко "Приметы милой старины. Нравы и быт пушкинской эпохи", М.: Изограф, Эксмо-Пресс, 2001.

 

Джон Фредерик Льюис «Перехваченное послание». Букет в руках женщины вызвал переполох, так как каждый цветок в букете имеет определенный смысл и весь букет читается как секретное послание тайного любовника

 

Нужно отметить, что гостем двора шведского короля Карла XII, находившегося тогда в Турции, был французский путешественник синьор Обри де ла Моттрей. Его впечатления о пребывании в Турции при дворе шведского короля, были опубликованы во Франции в 1727 г. и немедленно переведены на английский язык и изданы в Англии. Письма синьора Обри де ла Моттрей и леди Монтегю, опубликованные после ее смерти в 1763 г., породили в Европе настоящую эпидемию тайных цветочных посланий.

Рассказывая о турецком селаме, леди Монтегю писала в одном из писем: «Нет такой краски, цветов, сорной травы, фруктов, травы, камня, птичьего пера, которые не имели бы соответствующего им стиха, и вы можете ссориться, браниться, слать письма страсти, дружбы, любезности, или обмениваться новостями, при этом не испачкав свои пальцы» (перевод К.И.Шарафадиной). В одном из писем свой английской корреспондентке леди Монтегю создала имитацию селамного послания в виде набора из 17 предметов. Все 17 предметов были помещены ею в посылку и доставлены адресату вместе с письмом, раскрывающим содержание «турецкого любовного письма». Селамное послание Монтегю состояло из цветов (нарцисс и роза), фруктов (груша и виноград), пряностей (корицы, гвоздики), жемчужины и пряди волос, ткани и золотой нити, золотой канители, спички и мыла, соломинки и уголька, бумаги и перца, расположенных в определенной последовательности. Автор объясняла реплику каждого из этих предметов сначала на турецком языке, чтобы выявить созвучия, а затем поясняла их содержание на английском языке. В результате возникает небольшая новелла с оригинальным сюжетом - мольбой о взаимности безнадежно влюбленного к непреклонной красавице. Так, жемчужина (ingi), открывающая «письмо», рифмуясь с эпитетом «прекрасная» (gingi), заменяет обращение к адресату: «Прекраснейшая из юных!» Следующая за ней гвоздика (пряность) подхватывает его и разворачивает в по-восточному цветистый комплимент и вытекающее из него признание: «Вы стройны, как эта гвоздика, вы - нерасцветшая роза. я уже давно люблю вас, но вы об этом не подозреваете». Нарцисс, бумага, груша, мыло, уголь, каждый на свой лад, молили о взаимности («Имейте жалость к моей страсти!». «Я слабею каждый час!», «Дайте мне надежду», «Я болен от любви», «Я могу умереть, и все мои годы станут вашими»). Комплименты перемежались с обещаниями: роза («Вы можете радоваться - ваши печали станут моими»), соломинка («Позвольте стать вашим рабом»), ткань («Вы бесценны»), корица («Моя судьба — в ваших руках»), спичка («Я сгораю, мое пламя истребляет меня»), золотая нить («Не отворачивайтесь!»), волосы («Корона моей головы»), виноград («Очи мои!»). Но, видимо, возлюбленная осталась глуха к красноречию автора послания, так как завершающая письмо золотая проволока гласила: «Я умираю - приходи быстрее». Правда, выступивший в качестве постскриптума перец гласил: «Дай мне ответ», так что можно было предположить, что автор то ли «воскресал», то ли еще на что-то надеялся. Европейцы быстро усвоили эту технику «любовной переписки». Вышло сразу несколько книг о секретах, связанных с каждым цветком, их целительной силе и о способах общения с их помощью: Du Vignan, "Le Langage muet, ou l'art de faire l'amour sans parier etc."; Charlotte de Latour, "Le Langage des fleurs"; Symansky, "Selam oder die Sprache der Blumen"; Wackernagel, "Blumen-Symbolik des Mittelalters"; Nathusius, "Die Blumenwelt etc." (1869); Irma Moltke, "The language of flowers" (1894); Kate Greenaway "The language of flowers".

Остальные иллюстрации из книги Kate Greenaway можно посмотреть тут

В Европе стали выходить книги, где цветы разговаривали с людьми и соотносили себя с ними (LES FLEURS ANIMÉES By N. Cleaveland, Esq, 1847). Лучшие художники иллюстрировали такие книги. Ниже приведены иллюстрации Ж.-Ж.Гранвиля, знаменитого французского художника, иллюстрировавшего "Басни" Лафонтена, "Путешествие Гулливера" Свифта и т.д.

Не отставала от Европы и Россия. В 1830 году русский поэт Дмитрий Ознобишин перевел с персидского языка и издал в Санкт-Петербурге книгу "Селам, или язык цветов". В ней он поместил более четырехсот названий растений, каждому их которых соответствовало либо небольшое изречение, либо краткая реплика в возможном разговоре на вымышленном языке цветов. В конце поэт поместил следующий эпилог:  
Вот неподдельный вам рассказ,  
Что родило Селам восточный; —  
Из древней хартии нарочно  
Его я выписал для вас. 
Как сладостны цветы Востока  
Невыразимою красой!  
Но для поклонницы Пророка 
Приятней их язык немой!.. 
У нас гаремы неизвестны; 
Наш Север холоден! Для дам 
Селамы будут бесполезны: 
Они так преданы мужьям. 
Но вы, чьи очи голубые
Так робко вниз опущены,
Для вас, девицы молодые, 
Блестят в полях цветы весны!
От строгой маменьки украдкой,
От прозорливых няни глаз,
Селам свивайте, в неге сладкой: 
Любовь легко научит вас.

Приводя этот эпилог, А.А.Дельвиг, однако, писал: "Девицы наши не воспользуются этим советом по двум важным причинам. Во-первых, потому, что у нас няни не имеют уже влияния на взрослых девиц, а маменьки не запирают дочерей и не мешают им выбирать по сердцу верного спутника жизни; во-вторых же, Флора в наших полях так скупа, так однообразна, что некогда и почти не из чего у нас свивать Селам. Но просвещенные русские дамы поблагодарят г-на Ознобишина за несколько счастливых стихов, за любопытный словарь, составленный несчастною половиною их пола, и за красивое издание его книжки, которую приятно увидеть на их туалете." (А.А.Дельвиг, Сочинения. Л., 1986).

Как это обычно бывает, просвещенная Европа переняла турецкий язык цветов весьма упрощенно: без звуковых сочетаний и рифм в названиях цветов и предметов! Но вот, в чем европейцы стали буквально копировать турков и турчанок, это костюм! И способствовала тому в немалой степени живопись художников-ориенталистов.

Вслед за Жаном-Батистомом Ванмуром (1671–1737), в Стамбуле в разное время работали такие художники как Жан Этьен Лиотар (1702–1789], Антуан де Фавре (1747–1821), Жан-Франсуа Дюшато (XVIII век), Антуан Меллинг (1763–1831), Фрэнсис Смит (XVIII век), Фердинандо Тониоли (XIII век) и другие, писавшие не только жителей Турции, но и себя и представителей европейской знати в костюмах "а ля тюрк":

 

Жан Этьен Лиотар. Marie Adelaïde de France

 

 

 

George Knapton (England, 1698 – 1778), ‘Portrait of John Ross Mackye

 

 

 

Антуан де Фавре. Annette Comtesse de Vergennes в восточном костюме

 

 

 

Жан Этьен Лиотар. Портрет дамы в турецком наряде, предположительно Лоры Тарси

 

В Европе, в том числе и в России, стали популярны костюмированные восточные балы:

 

К.Брюллов Портрет графини Юлии Павловны Самойловой, удаляющейся с бала с приёмной дочерью Амацилией Паччини

 

 

Мужские журналы мод предлагали восточный халат в качестве домашней одежды:

У дам вошли в моду платья "а ля тюрк" и тюрбаны! Сколько же пленительных образов дам в тюрбанах осталось в живописи! Вот лишь несколько примеров русских аристократок в тюрбанах:

 

Элизабет Виже-Лебрен. Портрет графини Варвары Головиной. 1798

 

 

 

Элизабет Виже-Лебрен. Графиня Анна Сергеевна Строганова с сыном Сергеем. 1793

 

 

 

АПОЛЛОН МОКРИЦКИЙ. Женский портрет. 1841

 

 

 

А.Ф.Лагрене. Портрет Балк-Полеевой В.Н. начало 1820-х гг.

М.М.Даффингер. Портрет Мусиной-Пушкиной М.А. 1820-е гг.

 

Карл Брюллов. Портрет неизвестной в тюрбане. Графиня Мария Разумовская (?)

 

Вне всяких сомнений, давно пора остановиться, так как продолжать можно бесконечно :)!

При подготовке материала использованы:
(1) Автореферат диссертации Нефедовой О.В. "ТВОРЧЕСТВО ЖАНА-БАТИСТА ВАНМУРА (1671–1737)
" Статья К.И.Шарафадиной "Флористическая символика в ее этикетно-бытовом преломлении в прозе С.-Ф. Жанлиз"

 

Дополнительно о турецком стиле можно почитать:
http://history-gatchina.ru/article/turkey.htmИ 
http://www.sias.ru/postgraduate/avtoreferaty/andronova.shtml