Россия по большей части весь нынешний век жила под знаком сострадательных духовых оркестров: в городах - филармонических, в провинции - фабрично-заводских слухачей. Почти во всяком захолустье находились одинокие трубачи, которые знали короткий жизненный репертуар: свадебный марш Мендельсона - занавес открывается и другой марш, похоронный, Шопена - занавес смыкается, гаснет свет. А в промежутке - проводы, в России всю жизнь кого-то куда-то провожали, чаще всего на подвиги, трудовые и ратные. На одни только войны провожала Русь 700 лет из тысячи. Тут как раз, если о нынешнем веке, всегда звучал третий марш - "Прощание славянки". Кто слышал звук трубы, тот его знает.

Чем не гимн? Какая еще музыка так тревожит душу?

И родословная чистая. Автор Василий Иванович Агапкин - сын батрака, с 9 лет - круглый сирота. Кавалерийский трубач.

                                                                                                                                                       читать дальше... 

1912 год. Турция напала на Балканы. Вечная жертва - Сербия, а еще - Черногория, Болгария, Греция. Русские газеты пестрят призывами, воззваниями, сводками. Из Петербурга, Москвы, других городов по Варшавской железной дороге уезжают добровольцы - солдаты и офицеры, целые отряды сестер милосердия. Серые грубые шинели, бесконечные перроны, паровозные гудки. 28-летний Василий Агапкин служит в 7-м запасном кавалерийском полку в Тамбове.

 

Охваченный всеобщим порывом, он пишет свой великий марш, который посвящает женщинам-славянкам, провожающим отцов, сыновей, мужей, братьев. Музыка оказалась вечной.

Два года спустя - первая мировая. "Прощание славянки" захватило всю Россию: "На перроне бледные, заплаканные жены благословляют офицеров, вешают на шеи ладанки. И гром оркестров, замечательная русская военная музыка, не имеющая равной в мире, за счет которой еще Наполеон относил многое в победах российского оружия" (Н. Яковлев, историк).

Четверть века спустя - вторая мировая. В самое трагическое время - поздней осенью 41-го года, когда немцы стояли под Москвой, а правительственные чиновники перебрались глубоко в тыл, - на знаменитом, невероятном параде 7 ноября сводный оркестр исполнял марш "Прощание славянки", а дирижировал автор, уже в летах. Мороз, снег. Войска после парада уходили прямо на фронт. После того как прошла пехота, оркестр должен был подвинуться, чтобы пропустить парадную конницу, артиллерию, танки. Но никак не могли сдвинуть с места старого дирижера. От сильного мороза Василий Иванович Агапкин закоченел, не только свело лицо, но и намертво примерзли к помосту сапоги. Музыканты стали поспешно отдирать его.

Он вспоминал: "Что делать?.. Задержу кавалерию, получится заминка, а я не могу даже слова выговорить: так как и губы замерзли, не шевелятся. Жестом никого не подзовешь. Любой мой взмах на виду оркестра может быть истолкован как дирижерский приказ. Спасибо капельмейстеру Стейскалу. Он догадался и быстро подбежал к подставке. Я нагнулся, рукой оперся на его плечо и отодрал ноги. Все еще держась за плечо Стейскала, медленно спустился по ступенькам вниз. Движением руки я подал знак, чтобы оркестр отвели к ГУМу..."

Между мировыми была еще гражданская. И для красных, и для белых "Прощание славянки" было своим.

Конечно, в этой музыке много тревоги, в ней - вечные междоусобья и распутье России. И ее одиночество в мире.

Заметьте, "Прощание славянки" в итоге оказалось более кстати именно 9 мая, а не 22 июня.

Да и в другие праздники, вполне мирные, и по другим торжественным поводам всегда и всюду звучал этот марш - проводы новобранцев, спуск корабля на воду, завершение большой стройки, парад, шествие... В фильмах, спектаклях, теле- и радиопередачах.

Всякий раз при звуках его возникает чувство личной причастности ко всему вокруг и чувство бессмертия, хотя и погибнуть не страшно, если, конечно, за дело.

Военное происхождение музыки - не суть. Французский капитан Руже де Лиль более двух веков назад написал "Марсельезу", которая стала символом революции не только во Франции, а в итоге стала государственным гимном его благовоспитанной, преуспевающей Родины.

Без всяких ратных побед и трудовых завоеваний, при всей нищете и почти бессмысленности бытия "Прощание славянки" и сегодня России к лицу. Эта музыка внушает нам, что Россия все же лучше и чище того, что в ней всегда происходило. И, может быть, главное, что звучит в мощном марше, - надежда, единственное и вечное наше спасение, потому что все века мы не живем, а готовимся жить.

В этой музыке вся Россия - в подлиннике, и ее можно слушать по убеждению.

Иосиф Бродский вдали от Родины, в изгнании, просил Мстислава Ростроповича убедить президента России сделать гимном страны марш "Прощание славянки".