«Это чертовски грязное место, в чертовски грязном районе, районе чертовски грязного города. Следует ли меня продолжать эту цепочку? К чему мы там в результате придем… Ко Вселенной. Что ж, тоже весьма грязное место, не зря же оно такое черное и непроглядное» - подумал 0, когда его мутный и сонный, безумно уставший взгляд заскользил по полу собственной квартиры. Взгляд этот то и дело натыкался на целлофановые кульки и картонные обертки, пустые банки из-под пива, пустые банки из под пива, пустые банки из-под пива, заплесневелые сухари, несвежую, комканую одежду и ГРЯЗЬ. Чем была ГРЯЗЬ в ее предыдущих формах органического существования и частью каких целостных структур она являлась в далеком прошлом, установить, увы, не представлялось невозможным. Это была просто ГРЯЗЬ. Неприятная и отталкивающая, дурно пахнущая и скверно выглядящая.
0 отвел от этой помойки свои покрасневшие от переутомления глаза и, предварительно почесав затылок, встал. Старенький стул при этом тихонечко скрипнул, словно жалуясь на боль в деревянных суставах.
Перед тем, как направиться в сторону кухни, 0 с тоскою посмотрел на стол. На нем бугристыми листам лежала его работа. Последняя. Чернильная дорожка, из вязи которой состоял труд, стоивший ему многих бессонных ночей, подошла к концу.
«Я сейчас вернусь. Подожди» - мысленно заверил он бездушную бумагу.
Дверка холодильника отъехала в сторону.
«Пожалуй, на сегодня хватит пива. Кстати, оно ведь все равно закончилось. Горло сушит. Духота. Возьму колу».
Пластиковая бутылка вынырнула из морозильного отделения. 0 немного повертел ее в руках, наслаждаясь исходящей от нее стужей. По стенкам бутылки соблазнительно стекали капельки воды, образуя тонкие, мокрые русла. Крышка завертелась по часовой стрелке и улетела прочь, пополняя ряды повсеместно царящей ГРЯЗИ. Но мужчина не спешил делать первый глоток. Тягостное ожидание влаги приятно томило его вспотевшую душу.
«Сначала лимон» - решил 0 и потянулся рукой в плетеную корзину. Желтый плод пару раз был подброшен в воздух, а затем беспощадно разрублен ножом на деревянной доске.
Заполняя бокал, газированная вода шипела, как готовящаяся к нападенью змея. Но человек не боялся укусов. Ломтик сочного, спелого лимона окунулся в темную колу, придавая ей коричневый оттенок.
Райский напиток был приготовлен почти безупречно, для абсолютного идеала не хватило лишь малости - пузыристая жидкость оказалась слегка выдохшейся.
Пальцы 0 подхватили бокал, и он пошел обратно в комнату. Аккуратно поставив сосуд рядом с бумагами, прощальной походкой глаз он совершил вечерний променад по своему тексту, последней странице последнего произведения.
Эта повесть была почти на библейскую тему. Речь в ней шла о первых людях - Адаме и Еве. 0 перечитывал финал истории.
…здесь уже не раздавалось чудесное пение птиц. Не было цветущих садов, не было кристально чистых прудов, не было вечно зеленой травы и беззаботных оленей, скачущих туда-сюда по поляне.
Здесь все было по-другому. Первоначальные сходства оказались обманом. Этот мир Господь лишил чего-то самого главного, обделил в чем-то самом необходимом. Отсутствие этого незаменимого компонента делало невозможным пребывания счастья, пусть даже мимолетного, на этой промерзшей земле.
- И вроде все то же, но совершено в другом свете, - произнес Адам, опасливо выглядывая из пещеры. Он чувствовал дрожь Евы, которая прижималась к его спине. Он также чувствовал и свою собственную дрожь. К его стыду, она была гораздо сильнее.
- Свет – это лицо Божие, - беспомощно добавил он и заплакал.
Адам был прав. Свет – это лик Создателя, но сюда он заглядывал крайне редко. Ливень и гром, страшный ураган, непроглядная ночь – все то, о чем они не ведали, находясь в Раю, обрушилось на их голые, не привыкшие к невзгодам тела с небывалой, карающей силой. Здесь почти не было лица Божьего, зато неизменно орудовала его всесильная десница. Слепая и не прощающая.
- Говорил я тебе, не надо было жрать эти чертовы яблоки! – крикнул он, ударив кулаком по каменной стене пещеры. От удара нежная кожа сползла с напрягшихся костяшек, обнажив кровь. Адам завыл.
Ева обняла его за плечи, пытаясь вложить в эти движения всю оставшуюся нежность и любовь.
- Прости меня, - сдерживая слезы, простонала она, - прости.
- Не трогай меня! – гаркнул Адам, облизывая ушибленное место.
После минутной паузы, проведенной в полном молчании, Ева вскочила на ноги, чуть не задев головой твердые своды пещеры.
- Ах, так, - сказала она, - Вырежи себе еще одно ребро и попроси Бога смастерить тебе новую подружку. Я ухожу. С меня хватит!
Она уже было направилась к выходу, на встречу беснующейся стихии, но мужская ладонь вовремя остановила это глупое, самоубийственное решение.
- Извини и ты меня, - тихо попросил Адам, осторожно прикоснувшись к ее кисти.
Они обнялись и медленно сели. Адам переживал, что их крики привлекут внимание диких зверей, безжалостных и падких на мясо. Вчера он видел обглоданного оленя. Чьи-то огромные, всепроницающие клыки оставили от бедного животного лишь пару разорванных внутренностей и красные кости. Больше всего Адам хотел вернуться назад, в место, из которого был изгнан.
Навсегда.
Внезапно все прекратилось. Перестал выть ветер. Вода прекратила свое вертикальное схождение с неба, залепленного серыми тучами. На смену им пришли белые крохотные точки, плавно оседающие на голых деревьях и мертвой земле. Адам протянул руку и поймал пару таких точек. Они почти тут же растаяли.
- Что это? – спросила Ева, еще не зная, что это называется «снег».
- Не знаю, давай будем называть его «снег»? – предложил Адам.
- Давай, - согласилась Ева.
Прошел час. А за ним другой. Позже подоспел и третий. Если голод еще можно было терпеть, то холод становился невыносимым.
- Нужно как-то согреться. Пережить ночь, а утром пойти и содрать с кого-нибудь шкуру, - неуверенно размышлял Адам, - Только как, черт возьми, ее пережить? Мои руки коченеют, кажется, я уже не чувствую пальцев.
- Давай, может, трахнемся? – робко предложила Ева.
Адам вопросительно посмотрел на свою спутницу. В глазах его читалась тревога и недоверие.
- Мы не имеет права, - решительно отвергнул он столь щедрое предложение.
- Это почему же? – удивилась Ева.
- Подумай о тех, кому мы, таким образом, подарим жизнь. Разве ты еще не заметила, что этот мир создан не для людей. Давай останемся первыми и последними разумными существами, видевшими этот Ад. Это будет честно и справедливо.
- Я хочу трахаться! – Ева требовательно захлопала длинными ресницами.
- Ты эгоистичная сволочь! Будь они неладны, эти ребра. Задумайся, задумайся, мать твою, хотя бы на минутку, на что мы обрекаем десятки, сотни, тысячи, миллионы, миллиарды людей! Один небольшой трах, непродолжительный акт кроткой ебли, он породит вереницу непрекращающихся страданий, боли, страха, насилия и… - Адам на секунду мучительно запнулся, - Смерти!
- Ну, пожалуйста! – взмолилась Ева.
- Дура! - голос Адама стал переходить на повышенную тональность, в глазах уже вспыхивали свирепые зарницы. Казалось, он ясно видит будущее, эту жестокую картину причинно-следственной последовательности, - Начав единожды, люди не никогда смогут остановиться. История затянется на долгие тысячелетия. Люди будут трахать и убивать друг друга, трахать и убивать, трахать и убивать, трахать и убивать. Повтори эти два слова бесконечное количество раз и ты поймешь, о чем я. Мы не имеем права брать на себя столь тяжкий грех, я не хочу записывать на свой счет повинность в том, что семя, рожденное на кончике моего полового члена, станет причиной многовекового процесса беспрерывно нарастающего зла. Эта вязкая, липкая жидкость разлетится по миру мириадами шальных судеб, чьи непродолжительные, несчастные, обреченные полеты, вдогонку которым будут злорадно улюлюкать черти, неминуемо закончатся падением в сырую могилу. Дурацким трахом мы породим самую нелепую цикличность во Вселенной, жалкий фарс, над которым будут потешаться Бог и Дьявол, бросая кости и делая ставки.
Снова воцарилось тягостное молчание, в котором никто не решался заговорить.
Адам заметно вспотел. Дыхание участилось. Капля, выделанная на виске, быстро скатилась по скуле и достигла подбородка. Ласковый женский язычок тут же ее слизнул.
- Ты будешь трахаться? – переспросила Ева.
- Да, - ответил Адам.
«Херня, конечно. В конце концов, я же всего лишь 0» - добродушно подумал 0, переворачивая стопку страниц вверх дном. На лице его играла приятная, умиротворенная улыбка. Кола с лимоном, которую он потягивал маленькими глотками, была замечательной. Дивный, чудный напиток, самое вкусное, что он пробовал в своей жизни
«Но ей должно понравится. Главное, что бы она не припозднилась на несколько дней, иначе запах отобьет у нее всякую охоту это читать»
Он сделал последний глоток, пустив по пищевому тракту волну неподдельного наслаждения.
«Удивительное лакомство. Освежает, чувствуешь, будто заново народился. И даже 60 мг окиси мышьяка не способны его испортить. Кола с лимоном – окно в рай» - пришел к своему заключительному выводу 0, падая со стула…
Sell me the infection, it is only for the weak
No need for sympathy, The misery that is me
drivedrowdriven
