Нелюбимый мною, как и многими, за свою теперешнюю невнятность
праздник по гендерному признаку прошел.
По мне, так даже 14-ое февраля лучше, хоть понятно, ЧТО ИМЕННО празднуешь.
А тут... и серость эта низко-облачная за окном,
и всеобщая суета с вялыми букетиками раздражает, и каждый раз, когда кто-то поздравит -
в растерянности, что надо, видимо, как-то сосредоточиться и чего-то там промямлить в ответ - с весной мол, с люббовью..

Но весна осталась. И судя по длящемуся уже неделю нездоровому напряжению в
моей аське - народ весну таки ЧУВСТВУЕТ... кожей. Какой-то древний ген
просыпается и начинает внутри свою кровную/коварную песню. И вроде бы не надо человеку как птице или зверю торопиться вить гнездо, устраивать логово и плодить потомство в ежегодном обязательном жизненном цикле, а вот поди ж ты!
И вспомнилась мне отчего-то девочка Лариска из далекого школьного
детства. Мы не были подругами. Мы просто учились в одном классе, и Лариска жила
на первом этаже того же подъезда, где я жила на третьем. А еще Лариска была
цыганкой. Самой настоящей. С прямыми черными волосами, смуглой кожей и
(почему-то) бурыми веснушками на скулах худого, всего какого-то заостренного лица. Прадед ее по-любому кочевал в кибитках, крал коней, а прабабка плясала в монистах у костров беззвездными ночами и была безумна в любви.
Ларискин же отец чинно-благородно жил в полученной от государства квартире, ходил
в скучной коричневой куртке и ничем особенным не выделялся. Но гены так просто не проведешь!

Когда мы вышли из невинного детства на просторы пубертатного периода, по весне с Лариской стали происходить загадочные для меня вещи. Она рвалась из дома, как дикий зверь, как затравленная волчица из клетки. Фиг ее знает куда. Был у нее какой-то парень, красивый и преступный, как дьявол. Потом его посадили за разбой, ей богу не вру, но это было уже потом. Естественно, по закону жанра, Лариску потянуло именно к нему. Иногда она рассказывала мне об этом, прибегая тайком и стоя в прихожей у приоткрытых дверей. Странно, но она никогда не проходила в комнату, а переминалась в темноте, словно пряталась в складках пальто, в любой момент готовая удрать через неприкрытую дверь.

Ларискиному отцу проснувшаяся в дочери цыганская кровь добавила не один седой волос в кудрявую шевелюру, и в один прекрасный день он приволок с завода железные прутья, приятеля-сварщика, и стал ставить решетки на все окна своей квартиры.
Должна заметить, что в то время решетки на окна квартир ставили не так системно, и мы смотрели в изумлении, как Лариску замуровывают в домашнюю тюрьму. Впрочем, решетки не помогли… Как она через них просачивалась – просто ума не приложу. Но в 14 лет Лариска отправилась на аборт, парня ее посадили, а потом мы переехали на другой конец города, и больше я о Лариске ничего не знаю и рассказать не смогу. Надеюсь ей удалось совладать со своей кровью раньше, чем это привело к какой-то непоправимости....

Собственно, к чему я все это говорила? Хотела сказать - с ВЕСНОЮ всех, кто ее чувствует, вот собственно и все)).