Предупреждение: возможны опечатки и стилистически недочеты. Исправлю, когда будет немного времени.


Я чувствовал себя нашкодившим ребенком, подсмотревшим в замочную скважину что-то очень-очень личное...

Солнечный свет стремительно перемешивался в мрачноватом коктейле с непроглядной ночной темнотой. Так всегда бывает, когда над нашими головами сгущаются хмурые грозовые тучи. Так неуютно…
На столе были разброшены причудливым веером карты, желтый электрический свет резал глаза до слез, весь воздух в комнате был пронизан веселыми голосами моих друзей, комната была окутана стойким запахом алкоголя… Душно. Темно. Чертовски раскалывается голова от надвигающейся грозы.
Выйти оттуда стало жизненной необходимостью. Конечно, это не станет какой-то проблемой: ни один из присутствующих не заметит моего отсутствия. В такие моменты чувствуешь себя почему-то особенно одиноким: вокруг столько веселых, полных энергии и видимого благодушия людей. Карты и сигаретный дым составили довольно классический дуэт наших времяпрепровождений, сдабривая горьковатыми специями липкую душную атмосферу комнаты. Смех становился практически непереносимым шумом, бьющим резонансом по барабанным перепонкам. Столько людей…
Я сидел в углу комнаты, наполняя легкие дымом - это стало единственной отрадой в этот вечер. Хотя… и не только в этот. Эти вечера приходили слишком часто, стирая границы времен года своим постоянством, действуя на нервы. Здесь никогда ничего не меняется. Саня раздает карты, приговаривая наскоро придуманные остроты, которые отчего-то всех веселят, взрывая в очередной раз пространство дружным смехом. Незамысловатый юмор… Пошловато, но всем нравится. Кому нужны трудности? Здесь все должно быть легко, ведь эти люди пришли сюда отдыхать и веселиться.
Но кто из них здесь не занят собой? Кто действительно получает удовольствие от общения, а не от возможности продемонстрировать себя? Я не видел ни одного… все такое фальшивое. Но почему я не могу отказаться от этого? Уйти, оставив это все это гнить и дальше? Почему предпочитаю разлагаться? Читать далее

Глаза в глаза... лишь на мгновение.
Мы встречаемся взглядом всего на секунду, а потом снова встаем на параллельные рельсы: он снова обращается к своему ноутбуку, а я ретируюсь на кухню...
Тишина фальцетом бьет фальшиво по нервам с каждой секундой все сильнее... Мрачное спокойствие сбивает и без того неровное дыхание. И я открываю нараспашку окна, вместе с прохладным майским воздухом впуская радостный смех детей в наше унылое убежище, чтобы не слышать, как он выбивает слова в ритм уходящей весне... Солнце мягко касается нежной зелени за окном, но почему-то не согревает...
Когда здесь стало так холодно?..
Нетерпеливо чайник возвестил о том, что я благополучно о нем забыла. Да-да, сейчас я выключу газ, как скажешь, только не вопи на всю квартиру, а то мы с тобой ему помешаем... Спокойно дышать снова не получилось.
Помешаем... Когда я стала для него помехой? Наверное, это неправильный вопрос. Может быть: когда я не была для него помехой? Было ли когда-нибудь по-другому? Говорили ли мы друг с другом, улыбались ли друг другу... смотрели ли друг другу в глаза больше секунды? Я уже и не помню... Но при каждой мысли о нем в груди как-то странно холодеет и хочется выключить этот раздражающий звук мерного печатания в соседней комнате.
Из размышлений меня вырвала знакомая фигура на пороге. Если Бог и есть, то он выглядит именно так... за исключением, пожалуй, нарастающего раздражения на дне бесконечно голубых глаз. Почему?..
- Как продвигается? - от долгого молчания мой голос звучит непривычно глухо и безжизненно. Когда я стала так говорить? Когда переливы колокольчиков сменились шелестом сухой осенней листвы?
- Как обычно, - разворачиваясь обратно к себе с чашкой неизменно черного чая. Комнаты всегда наполнялись запахом только этого чая. Я его ненавидела, но... кого это волновало?
- Может быть... - "Может быть сходим прогуляемся?" - требовало сказать все мое существо...
- Я занят.
- Но...
- Я уже сказал. Я занят, - по слогам повторил он, как для умственно отсталой.
- А может я...
- Не мешай.
Как будто могло быть все по-другому... Он снова исчез в своей обители, а пыталась успокоить задрожавшие руки...
Когда мне стало так плохо? Когда все дни превратились в непроглядную пустоту без конца и края? Когда время стало упреком о в пустую прожитых днях? Когда его глаза стали напоминать вместо высокого легкого неба осколки морозной зимы?
А были ли они хоть когда-нибудь теплыми? Нежными? Любящими?.. Способен ли он вообще на эти чувства?
Зачем я здесь?
Наливаю чай, чтобы попробовать успокоить расшалившиеся нервы...
Что я здесь делаю? Почему я провожу дни в пугающей тишине? Почему не ищу спасения от этого непрекращающегося безразличия? Почему не сбегаю к людям, которым я нужна?
Нужна...
Его любимая чашка летит со стола, обжигая руку кипятком, разлетаясь вдребезги по всей кухне... Тело трясет от нахлынувшей истерики, рука нестерпимо болит, требуя остудить вспыхнувшую жаром кожу, в груди все сжимается... Слезы сами собой льются по щекам. Так больно...
Сейчас он придет и будет ругать меня за этот бардак. Не приходи, пожалуйста. Мне так плохо... Пожалуйста...
Обожженная рука болит все сильнее... Пожалуйста, не выходи из комнаты, пожалуйста, только не ругайся. Только... не прогоняй меня.
- Я сейчас все уберу, - шепчу дрожащим голосом и собираю осколки с пола, замечая его у открытой двери. Стараюсь не смотреть в его лицо... Только не сейчас. Пожалуйста, ничего не говори. Я знаю, что я бестолковая, неуклюжая и... ненужная. Только не говори этого... по крайней мере сейчас.
Неожиданно он опускается на колени рядом со мной, заглядывая в заплаканные глаза.
- Больно? - берет обожженную руку так осторожно, как будто она из хрусталя. Я киваю, не в силах сказать и слова, удивленно распахнув заплаканные глаза. Почему он не кричит, не ругает, как обычно? Почему не смотрит равнодушно, как я привожу кухню в порядок? Почему не презирает мою беспомощность? Почему он... беспокоится?
Осторожное прикосновение его теплых губ, почти не уловимое, но такое сладко-нежное, к моей кисти заставляет еще шире распахнуть глаза и заткнуть радостно вопящую душу.
- Надо опустить под холодную воду, - разумно замечает он, помогая мне встать, так осторожно и ласково.
Ледяной поток немного успокаивает ноющую боль в ладони, освежая голову и мысли. Все те же вопросы о необычности его поведения не оставляют мой рассудок, заставляя опасливо сжаться рядом с раковиной, осторожно поглядывая за тем, как он убирает осколки с пола.
- Почему?... - я определенно пожалею о сказанном. Совершенно определенно...
Он удивленно поднимает на меня глаза, которые постепенно мрачнеют с осознанием того, о чем я его спросила. Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы я провалилась сквозь землю, или меня забрал с собой тайфун Катрина, или на меня упал самолет... хоть что-нибудь, только бы не видеть его полных пробиваемой серьезностью глаз. Я так и знала, что пожалею об этом... Сейчас он накричит на меня, или просто уйдет, или прогонит меня...
- Прости меня... - он прикасается губами к моей шее, обнимая так осторожно за талию, словно боясь, что я рассыплюсь от одного его прикосновения....

Именно поэтому я до сих пор не сбежала из этого прибежища тоски и серости... Потому что даже эта бесчувственная сволочь может быть такой нежной... только рядом со мной. За это я его и люблю.

- Ненавижу тебя...
Я уже два часа недвижно лежала на диване в ворохе простыней и одеял. Мир своей серостью выстрелил в меня на поражение. Поражена. Уже довольно давно и необратимо. Тяжелые выдохи... Полное безразличие на лице. Пора, наконец, разорвать этот порочный круг. Я больше не сочиняю добрых сказок...
- Ты ничтожество...
Он стоял у моего окна и курил, выдыхая в утренний воздух такой же серый, как и все вокруг, дым. Меня раздражал этот дым. Меня раздражало это утро. Такое же, как и многие до него... Меня раздражал он сам. Такой безразличный, такой холодный, такой хмурый и такой чертовски красивый. Он затягивался очередной сигаретой... я потеряла им счет... Кажется, он курил, не переставая, как только появился здесь...
- Презираю тебя всем своим существом.
Холодно... очень холодно. Морозный воздух из открытого окна на мое едва одетое тело... И такая пустота вокруг вкупе с давящей тишиной. Я слышу только свой голос и его слегка напряженные выдохи, перемешанные с дымом. Стараюсь не смотреть в это ненавистное лицо, но ничего с собой не могу сделать - и смотрю. Ледяные глаза, растрепанные волосы, чуть нахмуренные брови... Само совершенство. Что же тебе от меня надо?..
- Мне противно просто осознание того, что ты живешь.
За все это время он ни разу на меня не взглянул и не проронил ни слова. Какого черта он тут забыл? Раздражение сменилось самой настоящей яростью... От осознания собственного бессилия я начала задыхаться в собственных беззвучных криках. Пальцы непроизвольно сжимали простынь, от чего та угрожающе затрещала. Но он не оборачивался, закуривая очередную...
- Ненавижу...
- Ну, все это я уже слышал, - наконец, произнес он, подводя итог всему, что я успела сказать... Это не было неожиданностью. В конце концов, должен же он был хоть что-то мне сказать, и он был прав: я повторялась. Все это он уже неоднократно слышал от меня... Но мои эмоции намного богаче словарного запаса, поэтому я могу лишь снова и снова произносить все те же слова, которые от столь частого употребления превратились в пыль, в ничто... Вместо того чтобы выражать то, что накопилось, они предали меня, став одним большим пустым местом. Как и я...
- Чтоб ты сдох.
- А вот это уже что-то новенькое, - он улыбался. Да какого он улыбается? Я только что послала его прямиком в преисподнюю, где ему самое место, всей своей душой действительно желая этого... Это улыбка меня обезоружила. - Что ж, должен признать, что это заявление вполне оправданно.
Он вообще в своем уме? Холод пробирал меня до самых костей, оставляя след их мурашек на посиневшей коже. Это было слишком даже для меня... Руки сами собой легли на лицо, в отчаянных попытках привести мысли и чувства в порядок... Озноб бил меня уже не на шутку, только от холода ли? Начиналась самая настоящая беззвучная истерика...
- Иди ты к черту, - прохрипела я, успокоившись немного и открыв глаза. Дыхание тут же остановилось... Его лицо было всего в паре сантиметров от моего... Такая холодная близость... На его лице по-прежнему была улыбка, но глаза не улыбались... Кого он пытается обмануть?
- Ты кричишь о смерти, - выдохнул он мне в лицо, обжигая щеки, - только вот хочешь ли этого?

Сопротивляться больше не было сил... Его губы на моих и больше ничего вокруг. Теплота рук на спине, дыхание на лице и губы... его губы. Такие горячие, такие мягкие, такие родные.
Снова.
Он уходит и возвращается без конца. Снова и снова. Бесконечный круг, вымотавший мою душу и сердце, убивший во мне все признаки человечности... Образовался вакуум вместо личности, превративший меня в пустышку... Я устала. Я так устала... Сотни раз. Это похоже на затянувшийся день сурка, который уже изрядно потрепал мои нервы.
Когда он уходит, я уже не плачу, когда возвращается - не радуюсь. Я больше вообще ничего не чувствую... Непробиваемая ловушка безразличия... Такой серый мир...
Но вот его руки прижимают меня к сильному телу, горячие поцелуи покрывают щеки, шею... Я чувствую его жар и сама согреваюсь практически мгновенно. Все совпало... просто мне нужно было согреться, а ему - остыть. Тонкие пальцы блуждают в твоих волосах... и я начинаю задыхаться. От нахлынувших чувств. Только так я чувствую себя живой, цельной, полноценной... Только он возвращает мне душу. Я похожа на гитару без своего хозяина. Ненужная, пылящаяся в углу темной сырой комнаты, ни на что не способная... Но появляется музыкант и извлекает из меня звуки, на которые, казалось, я была не способна. Под его пальцами я послушная гитара...
Но он снова и снова уходит... Уйдет и в этот раз... А я останусь пылиться.
Воздух не бесконечен, и он открывается от моих губ и прижимает меня к себе, зарываясь в волосы, жадно вдыхая живительный кислород....
- Я люблю тебя, - шепчет он своим бархатным голосом.
- Нет, - хриплю я в ответ, чувствуя каждой клеткой кожи, как его губы расплываются в улыбке.

Холодный потолок слепит глаза.
Надежда в кровь. Как героин.
Сомнений удушающих лоза.
И серость душ. Все вместе с ним.

Пустые мысли врежутся в висок.
С карниза прочь бежит рассудок.
Окурок чувств в дыму не смог
Гореть и дальше. К черту пересуды...

Последний вздох разрежет воздух.
И первой вниз взлетает гордость...
Кровь по губам... Луны цветет подсолнух.
И вниз. К мечтам.
Для слухов еще новость.
(C)

Вдох. Выдох. Еще вдох... остановись! Ты чувствуешь? Чувствуешь, как по венам разливается жизнь? Это она заставляет тебя двигаться навстречу... чему? Я не знаю. А ты? Но это должно быть просто.
Вдох... взгляд... улыбка... и по венам разливается что-то большее, чем просто жизнь. Это - счастье. Цель в жизни. Ведь ты не можешь поспорить, что любой стремиться к счастью. И ты не исключение... И я.
Родные руки... счастливые глаза окружающие тебя... улыбка... безграничное счастье. Стоп! Ты чувствуешь? Да. Что ты чувствуешь? Тебе тепло? Молодец. Вот он - смысл жизни. Храни его.

Ночью как кошка крадусь я по крыше,
Чувствую в воздухе запах свободы.
Тут меня точно никто не услышит,
Ведь каждый заметит свои лишь заботы.

А я подкрадусь незаметно к балкону,
Загляну в их окошко и ухмыльнусь:
И эти живут по больному закону -
Родиться, жениться, работать, уснуть.

Вот этот сидит за столом и рисует:
Художником должен был стать он когда-то,
Но жизнь свои правила всем им диктует,
И вместо художника стал он солдатом.

А я подбираюсь к другому окошку
И вижу девчонку пятнадцати лет.
В балете она получила подножку,
В карман же теперь положила кастет.

А брат ее вроде бы умный парнишка -
Стихи сочиняет, печатает книги.
Не важно, что плагиат его книжка:
Стихи он украл из тетради подруги.

А этого парня уважили люди:
Все его любят в знакомых кругах.
И люди совсем его не осудят…
Хоть руки жены его все в синяках.

У каждого в жизни свои есть секреты,
И каждый чуть-чуть жизнь другого крадет.
Мы сами придумали в жизни заветы,
А теперь вдруг боимся, что нам попадет.

А я поднимаюсь быстрее на крышу
И в окна я больше смотреть не хочу.
Быть может, я разное в жизни услышу…
Но жизнь, не крадя, я свою ухвачу!

"Интересно, что чувствуешь, когда летишь с такой высоты? - подумала она, высовываясь из окна своей комнаты. - Наверное что-то непередаваемое..."
На душе стало как-то неспокойно, и она решила отойти от окна. На небе уже загорались первые звезды, предвещая безумно красивую ночь, когда на небосклоне рассыпаются миллиарды маленьких светящихся бриллиантов. Почему-то сегодня ее это не очень занимало.
Пальцы скользнули по белому листу... "Что в таких случаях, интересно, пишут?" - пронеслась еще одна мысль, и девушка потянулась на ручкой. Разглаживая листок, она приводила мысли в порядок... Главное - ничего не забыть. Занеся ручку над белоснежным листом, она снова задумалась и так и осталась сидеть в течение 5 минут. Что-то кольнуло прямо в сердце. Что бы это могло быть?
В последнее время очень трудно дышать... а может просто не хочется? "Хочу зиму... надоела уже эта бесконечная осень" - пронеслась с бешеной скоростью мысль в голове. Почему-то вспомнилось детство... первый снег... первый снежки, санки, лед, радость... и почему эти события так тесно связаны?
Отложив ручку, девушка снова подошла к окну... на подоконнике лежала белая роза. На лице ярким пятном проступила грусть, будто первый след на потрескивающем снеге. Роза появилась тут всего полчаса назад, девушка принесла ее из цветочного магазина с твердой уверенностью закончить все это. "А как хочется, чтобы цветы дарили," - невольно подумалось ей, и глаза заблестели от слез. Глупо... как все это глупо. Но как просто можно все решить. Возможно, не менее глупо... но просто же.
Девушка подняла розу и провела рукой по нежным лепесткам. Все может случиться... В окно полетел первый лепесток, как первая снежинка вступающей в свои владения зимы... "Любит"... второй... "Не любит"...
Очень скоро лепестки кончились, устилая дорогу под окном. На лице появилась легкая, но от этого не менее печальная улыбка. "Я и без тебя могла нагадать, что не любит" - прошептала она. По нежным губам стекала алая струйка крови... прикусила... от боли. Что и требовалось доказать, жестокая математика. И снова улыбка. Отрешенная, безнадежная. Ну и зачем все это нужно?
Пальцы скользнули по стеклу открытого окна, прописывая, возможно в последний раз, на нем: "Зачем жить?". Стало не по себе... Что-то внутри неудержимо душило... "Страшно..." - слетело с ее губ. Страшно оставаться одной... но можно все решить...
Подоконник оказался намного ниже, чем казался с самого начала. Ветер ударил прямо в лицо, увлекая за собой светлые волосы. Свет фонарей отразился в ее глазах, полных слез... на секунду весь мир исчез. "Прощай..." - прошептала она.
Еще секунда... и еще... Вечность? Перед глазами промелькнули самые любимые на свете глаза, улыбка... Ничего вокруг. Только невесомость и бешенный стук сердца. Больше не ветра, ни фонарей... все пропало....
"Слишком просто..."
Ноги опустились на пол, ощущая под собой мягкий ковер. Слезы застилали лицо. "Слишком просто", - повторила она, облокачиваясь о стену. С трудом поднявшись на ноги, она взяла в руки ручку и написала: "Я буду жить..."
А на улице собирались тучи... не иначе, как пойдет снег...

Навеяло... стихотворение не очень хорошее, но другие сочинять пока не умею...

***
Слишком личное в душе.
Слишком глупо где-то рядом.
Мы создали за жизнь клише...
Платили много мы за правду.

На сердце вдруг застыл вопрос...
Но это для меня лишь роль.
Он утешенья не принес
И усмехается король.

Он все следит за нами сверху,
И я смотрю ему в глаза.
Я удивляюсь его смеху,
Ведь по щекам течет слеза.

Он видит все, что происходит
И мысли все мои читает,
На улицы души заходит
И все на свете разрушает.

Гляжу я пусто в потолок.
Он знает, думаю я снова,
Смеется вновь,но невдомек
Ему, что все это не ново.

Я знаю, он убьет меня
Ведь по-другому не бывает
И я остыну на заре...
Вот так надежда убивает.

Что-то мне навеяло. Как всегда без названия.

***
Бесконечность… вздох… одиночество…
Пустые глаза… промерзлый взгляд…
Круговорот и, конечно, пророчество…
Время пришло оглянуться назад.

Что за спиной у меня? Обернулась…
Страх… нетерпимость… и души людей.
Мертвые души… и я их коснулась.
Столько впустую прожитых дней.

Хотела проситься – не дали морозы,
Застывшие льдинки тихого сердца.
В саду отцвели последние розы…
В мечты навсегда закрыла я дверцу.

Довериться снова? Зачем, в самом деле?
Кому это нужно, я не пойму?
Когда-то обжегшись на своей вере,
Я больше к себе никого не приму.

Нет… не права… наверно не стоит
Вкус моей жизни вновь потерять.
Сердце мое пусть еще ноет,
Я просто должна это все же понять.

День новых встреч и новых прощаний
Ждет меня снова, я потерплю.
Время потерь и новых исканий,
Новые чувства я познаю.

Душу свою никому не открою,
Ведь никому это неинтересно.
Все ж в этом мире, где все что-то строят
Может и я найду свое место?