Wind in the Wires - текст и перевод песни Patrick Wolf

OST # A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z

♫   P   ►   Patrick Wolf   ►   Wind in the Wires
Patrick Wolf  by Zombyaka
	Читать далее
• пост сообщества Music_Lyrics дизайн разработан Design_Club •

Рэй Дуглас Брэдбери. 451 градус по Фаренгейту.

 

Fahrenheit 451 by Ray Bradbury

1. Японцы жутко работящие. Могут запросто работать 18 часов в день без перерыва на обед и после этого еще сходить выпить в кабак и после 2 часов сна снова на работу. Могут работать 24 часа и после этого пропахать за рулем 300 км и там поработать еще часов 10.
2. Японцы не умеют отдыхать, 4 дня отгула подряд считается отпуском. Брать полагающиеся по правилам 3 недели в год - западло. Уходить с работы в положенное время тоже западло.
3. На вид японцы очень редко бывают мускулистыми, но при этом часто сильны физически, пропорция мышычная масса/физическая сила у них нарушена
4. Большинство японцев краснеет от алкоголя и не может много выпить, хотя есть потрясающие исключения.
5. Большинство японцев почему-то хорошо рисует и поет.
6. Если японец обедает в офисе за своим столом, то не продолжать работу во время еды – западло.
7. Совершенно нормальное дело для мужика лет сорока рассказать коллегам с радостью, что он сегодня в метро смог увидеть трусы старшеклассницы.
8. Японцы искренне считают, что их язык выучить почти нереально, поэтому очень уважают всех, кто может хотя бы поздороваться по-японски.
9. Если вы пошли пить с японцами в неформальной обстановке, и умеете сказать только "здрасти" на их языке, то через некотрое время вас начнут учить словам "пиписька" и "какашка".
10. В японском языке нет ругательств сильнее "дурак" и "идиот". Мощность эмоций выражается интонацией и громкостью.
11. Японцы очень честные люди - если вы забыли в метро зонтик, с вероятностью 99 процентов вам его вернут, если обратиться в бюро находок.
12. Раньше также возвращали кошельки с деньгами и вообще не воровали, теперь нет.
13. Японцы всегда следуют инструкциям до последней буквы и очень теряются, если в ней есть ошибка.
14. В Японии оральный и анальный секс не считаются оными по закону. Секс за деньги запрещен, поэтому все проститутки зовут на помассировать, помыться и пососать. Поцелуи в засос – часть оплаченного сервиса.
15. В каждом крупном городе издается ежемесячный журнал-путеводитель по бардакам. Кстати индивидуального предпринимательства в этой сфере практически нет.
16. Белых обычно не пускают в бардаки, где работают японки. Там где китаянки и филиппинки – запросто.
17. Порнуху показывают во всех без исключения гостиницах
18. Заниматься любовью японцы ходят в лав отели с почасовой оплатой. Лав отели бывают разные по уровню, некоторые просто рулезные, и расположены всегда либо на окраинах, либо рядом с питейными кварталам
19. Японцы очень чистоплотны - все как один моются ежедневно. Вообще у японцев личная гигиена возведена на первое место. При этом дома у многих жуткий бардак, но туда просто так никто из не своих не попадает, поэтому не видно.
20. Для японца вымыться значит принять ванну, душ - крайняя полумера
21. Парадокс - сколько бы ни было в семье человек, ванну все принимают не меняя в ней воду (предварительно приняв душ правда). Часто эту воду потом используют при стирке.
22. Дети, как правило, принимают ванны одновременно с родителями лет до 8, хотя есть исключения в обе стороны.
23. Японцы обожают горячие источники и публичные бани
24. В японских семьях в принципе нормально, если взрослые брат с сестрой не разговаривают вообще и не знают телефона друг друга. Не ссорясь при этом.
25. В Японии за любое количество любых наркотиков сажают в тюрьму
26. Если японец поехал в Амстердам, там покурил, и это увидел другой японец и на него стукнул, то первого посадят в тюрьму
27. Марихуана растет в диком виде во многих местах в горах, осенью в таких местах полиция часто обращает внимание на машины с неместными номерами
28. Всюду можно купить трубки и кальяны для курения марихуаны и гашиша.
29. Любой белый в Японии для японцев американец, затем англичанин или француз
30. В японском три вида письменности.
31. До недавнего времени грибы не считались наркотиком и свободно продавались
32. Ограничение скорости на хайвеях 80км в час, но все едут 120, потому что до 120 обычно не ловят
33. Минимальный штраф за превышение скорости - 150 долларов, максимальный – тюрьма
34. Японских полицейских нельзя купить "на месте", но в диких местах можно уболтать прикинувшись идиотом.
35. Если вас поймали за что-то серьезное, то имеют право держать в СИЗО 30 суток не пуская адвоката
36. Все японские машины на внутреннем рынке вне зависимости от мощности имеют ограничитель скорости 180 или 140 кмч и такой же спидометр. Это не закон, причин этому нет. Спидометры до 320 и уничтожители ограничителей скорости продаются свободно.
37. Японцы свихнуты на еде и хорошо в ней разбираются. Главная цель абсолютного большинства при поездке за границу, не посмотреть что-нибудь, а что-нибудь сожрать и потом этим хвастаться
38. 70 процентов ТВ программ показывают еду
39. Японцы делают офигительные документальные фильмы, у них потрясающие операторы
40. Японцы дарят деньги по любому поводу - свадьба, похороны, поступление в институт, дальняя поездка и т.п. Дарить меньше 50 долларов верх неприличия, обычно дарят 100
41. Если вам перед путешествием дали денег, а вы обратно ничего не привезли в подарок, вы просто говно
42. В подарок можно привезти все что угодно, обычно привозят еду
43. Необязательно привозить подарок на подаренную сумму. Я обычно покупаю что-нибудь в пределах 20 долларов и все рады.
44. На новый год японцы собираются семьей дома у родителей и три дня жрут и смотрят ТВ.
45. Один японец может съесть просто ДИКОЕ количество еды вне зависимости от размеров организма
46. Нет хуже западла, чем работать 1 января, в этот день никто ничего не делает и все зарыто, хотя в последнее время есть тенденция к игнорированию этого крупными магазинами итд.
47. в Японии всегда и везде можно найти 24часовой магазин, в котором есть ВСЕ
48. Япония до сих пор самая безопасная страна в мире
49. Японцы дико наивные люди и верят практически всему
50. В японских городах все кабаки, как правило, сосредоточены в одном районе
51. Если вы идете пить, то пробыть всю ночь в одном месте - просто кощунство, обязательно надо зайти хотя бы в три
52. После поздней попойки в городе полагается пойти что-нибудь съесть, обычно рамэн.
53. Практически ни один японец не может сказать "я тебя люблю" в лицо объекту любви.
54. Те, кто могут, вызывают дикое уважение у других
55. Японцы ужасно застенчивы и легко смущаются
56. Это больше сегодня относится к более старшим поколениям, но - когда японец делает предложение, нормально сказать что-нибудь типа "не могла бы ты готовить мне суп?" или "ты можешь стирать мое белье?", потому что иначе они стесняются
57. Большинство супругов среднего и старшего возраста спят в разных кроватях и даже, иногда, комнатах
58. Если в гостинице одна кровать на двоих, а не две, японцы часто жалуются администрации или турфирме
59. Япония раньше была дико дорогой страной. Теперь это не так.
60. 80% японок начинают смеяться, если нервничают
61. Если вы решили, что хотите быть чьим-то бой или герл френдом, об этом надо официально заявить, что-то типа "пожалуйста, давай встречаться!", если вам отказали, повторных попыток предпринимать не полагается. Если этого официального заявления не было - вы просто секс друзья без взаимообязательств
62. Расставаться с бой или герл френдом тоже надо официально об этом заявив.
63. Регулярные походы мужа к проституткам – до недавнего времени нормальное и неизбежное зло, к молодым современным японцам это относится в гораздо меньшей степени.
64. В семье деньгами распоряжается жена (если она не работает), мужу из его зарплаты выдается ежемесячная сумма на личные расходы, в среднестатистической семье обычно порядка 300 долларов
65. У японцев считается, что если сексуально перевозбудиться, из носа пойдет кровь
66. У японцев считается, что если есть слишком много шоколада, из носа пойдет кровь
67. Кровь из носа - это смешно
68 В Японии просто ОХРЕНИТЕЛЬНО ОГРОМНОЕ количество денег тратиться впустую
69. Все японцы застрахованы от всего, чего можно
70. Если вы не застрахованным попали в аварию или больницу - вам пиздец
71. В Японии можно отсрочить уплату некоторых налогов и обязательной медицинской страховки "по семейным и экономическим обстоятельствам". Медицинская страховка рассчитывается из ваших доходов за прошлый год и может достигать 500 долларов в месяц, при том, что покрывает только 70% мед. расходов.
72. В Японии фантастически вежливый сервис, после местного, весь обслуживающий персонал в любой точке мира кажется хамливым
73. Японцы почти никогда не говорят спасибо кассиршам в супермаркете
74. Кассирши в супермаркете всегда кланяются и работают только стоя
75. Человек из персонала магазина никогда не скажет вам "нет" сразу, он либо проведет вас по магазину в поисках того, чего заведомо нет, либо доложит старшему и тот после экскурсии по магазину, скажет "извините, у нас этого товара вообще никогда нет"
76. В Японии самый медленный в мире МакДоналдс
77. В Японии много стукачей
78. Большинство японцев ругает Японию
79. Многие молодые японцы говорят, что хотят жить за границей и не хотят быть японцами
80. За границей японцы всегда держатся кучей
81. В Японии огромное количество женщин-фанаток футбола и почему-то хоккея
82. Японцы часто комплексуют по поводу своего телосложения.
83. Японцы в приватных беседах часто говорят, что Китай - это мощь, а Япония в жопе
84. Японцы смотрят на китайцев и вьетнамцев сверху вниз.
85. Как у нас говорят "че ты как чукча?!", у японцев говорят "ты че, китаец?"
86. Иметь друга-не-японца в некотором роде престижно, этим хвастается молодежь
87. Если вы хорошо говорите по-японски вас обязательно за это хвалят и говорят всем что вы на самом деле японец с цветными контактными линзами и крашенными волосами, это такая популярная шутка типа
88. Некоторые молодые японцы носят цветные линзы, обычно серые, синие или фиолетовые. Выглядит страшно.
89. В Японии как нигде в мире быстро появляется и проходит мода на все что угодно. Например на хамелеона или коалу, тогда все вещи с их изображением продаются в раз. Или на отрицательные ионы, или на опресненную воду морских глубин. Бум обычно длится не дольше года, не поддается объяснению и через 3 года вспоминается с трудом, но деньги делаются гигантские.
90. Во всех домах, многих больницах, половине ресторанов, и некоторых офисах надо снимать обувь. Поэтому носки должны быть всегда целыми.
91. Если вы сняли обувь, ее надо развернуть носками у выходу, иначе неприлично.
92. Если вы этого не сделали, за вас это сделает хозяин или персонал
93. Сразу после входной двери есть место для снимания обуви, наступать туда в носках, пытаясь натянуть свои кроссовки - жутко неприлично, т.к. грязно
94. Японцы снимают и надевают обувь с дикой скоростью
95. Японцы думают, что в других странах очень страшно и опасно
96. в Японии последнее время была популярна вот такая схема мошенства - у старушки дома звонит телефон, когда она подходит ей там говорят "это я! у меня тут дикая жопа с деньгами! Попал - писец!" Она на это "кто?" а ей "да я, это я! не узнаешь что ли!! жопа у меня переведи скорее мне денег тысяч 5 (в долларовом эквиваленте)" И бабуся переводит бабло на указанный счет. Меня просто убивает, как это они умудряются верить, это возможно только в Японии.
97. За прошлый год японская почта профукала примерно 4 миллиона долларов, эти деньги просто "потерялись", согласно их пресс-релизу
98. Как не печально, но Японию портят иностранцы.
99. Японцы практически никогда не зовут гостей домой. Приглашение "заходите как-нибудь" в большинстве случаев стоит воспринимать исключительно как вежливый оборот речи.
100. В Японии большинство домов и квартир холодные и тесные.


Хех..забавно однако=) Теперь я ещё больше хочу туда поехать=)

Сегодня я не хочу быть эгоисткой.

***

ФРУ ЛИННЕ. Скорее простое переутомление.
РАНК. Только? Так, верно, приехали в город отдохнуть… бегая по гостям?
ФРУ ЛИННЕ. Я приехала сюда искать работы.
РАНК. Что же, это особенно верное средство от переутомления?
ФРУ ЛИННЕ. Жить ведь надо, доктор.
РАНК. Да, как-то принято думать, будто это необходимо.

***

ФРУ ЛИННЕ. Да ведь больные-то больше всего и нуждаются в попечении.
РАНК (пожимая плечами). Вот то-то и оно-то. Благодаря таким взглядам общество и превращается в больницу.

***

Нечего лгать себе самому. Я самый жалкий из всех моих пациентов, фру Хельмер. На этих днях я произвел генеральную ревизию своего внутреннего состояния. Банкрот. Не пройдет, пожалуй, и месяца, как я буду гнить на кладбище.

***

Видите, некоторых людей любишь больше всего на свете, а с другими как-то больше всего хочется бывать.

***

Кто раз продал себя из-за других, не сделает этого во второй раз.

***

НОРА. Значит, результат получился хороший?
РАНК. Наилучший и для врача и для пациента – уверенность.

***

НОРА. Присядь. Разговор будет долгий. Мне надо многое сказать тебе.
ХЕЛЬМЕР (садясь к столу напротив нее). Ты меня пугаешь, Нора. И я не понимаю тебя.
НОРА. В том-то и дело. Ты меня не понимаешь. И я тебя не понимала… до нынешнего вечера.

***

НОРА. Вот мы и добрались до сути. Ты никогда не понимал меня… Со мной поступали очень несправедливо, Торвальд. Сначала папа, потом ты.
ХЕЛЬМЕР. Что! Мы двое?.. Когда мы оба любили тебя больше, чем кто-либо на свете?
НОРА (качая головой). Вы никогда меня не любили. Вам только нравилось быть в меня влюбленными.

***

ХЕЛЬМЕР. Нора! Какая нелепость! Какая неблагодарность! Ты ли не была здесь счастлива?
НОРА. Нет, никогда. Я воображала, что была, но на самом деле никогда этого не было.
ХЕЛЬМЕР. Ты не была… не была счастлива!
НОРА. Нет, только весела. И ты был всегда так мил со мной, ласков. Но весь наш дом был только большой детской. Я была здесь твоей куколкой-женой, как дома у папы была папиной куколкой-дочкой. А дети были уж моими куклами. Мне нравилось, что ты играл и забавлялся со мной, как им нравилось, что я играю и забавляюсь с ними.

***

ХЕЛЬМЕР. Нет, это возмутительно! Ты способна так пренебречь самыми священными своими обязанностями!
НОРА. Что ты считаешь самыми священными моими обязанностями?
ХЕЛЬМЕР. И это еще нужно говорить тебе? Или у тебя нет обязанностей перед твоим мужем и перед твоими детьми?
НОРА. У меня есть и другие, столь же священные.
ХЕЛЬМЕР. Нет у тебя таких! Какие это?
НОРА. Обязанности перед самой собою.
ХЕЛЬМЕР. Ты прежде всего жена и мать.
НОРА. Я в это больше не верю. Я думаю, что прежде всего я человек, так же как и ты, или, по крайней мере, должна постараться стать человеком.



LibClub

повседневное.
На днях погуляли с Girl-Dreamer и с BettyRoss, изначально планировали еще и с without_banana, но у Иры не получилось, к нашему глубокому сожалению... Мне тебя очень не хватало, бейби, но мы же еще наверстаем упущенное, не так ли? Да конечно же так :3 Какие вопросы! Ну, в тот раз судьба сложилась так, что мы гуляли втроем... И не смотря ни на что, я не жалею об этом дне. Было очень весело, я была рада снова повидать Лину и наконец-то впервые увидеть Ксюшу, вживую поблагодарить ее за рисунок и сказать ей, какой она великий художник, да и вообще - халявная ледяная кола + фонтаны = счастье для любого москвича. Лин, а ты не забудь, у нас еще фотосет назревает :) А вчетвером мы просто обязаны погулять, поэтому все в силе!
Фото сделано Ксюшей, испорчено обработкой Маши и уменьшено тоже Машей. Я просто мастер облагораживать добро)

http://threemoon.blogspot.com/2010/03/blog-post_18.html

>>>

– Меня немного злит, что он собирается рассказать посторонним людям то, чего не рассказывал тебе и мне.
– Глупец! Кран, из которого вытекает истина, всегда поворачивает кто-то посторонний. Ты выболтал мне все тайны твоей жизни, когда мы были знакомы всего-то пару недель.

***

Если сам хочешь о чем-то рассказать, то выгоднее всего делать вид, что твоя история – тайна.

***

– Дьявол сегодня не очень популярен. Лишь немногие принимают его всерьез.
– Знаю. Как он, должно быть, смеется. Вот Бог, наверно, не смеется над теми, кто считает, что Его нет. Он выше смеха. А дьявол – нет. Это одно из самых его привлекательных качеств.

***

– Свойства Бога были исследованы довольно основательно. А вот свойства дьявола так до сих пор и не выяснены. Мне кажется, я нащупал одно из них. Именно дьявол определяет цену вещей.
– Разве цену вещей определяет не Бог?
– Нет. Одно из свойств Бога – щедрость. А вот дьявол – оценщик и ростовщик. Ты делаешь у него покупку по договоренной цене, все платежи вносишь в срок, но проценты взимаются с основной суммы до самого последнего платежа, хотя ты и считаешь, что выплатил уже почти все. Как ты думаешь, цифры изобрел дьявол? Меня не удивит, если дьявол изобрел и само время, начинив его множеством таинственных страхов.

***

Скука, глупость и патриотизм, в особенности если их соединить, – это три величайших зла, известных нашему миру.

***

Ребенок – это семя. Но что из него вырастет – клен или сорняк? Кто это может знать? Все матери считают, что из их детей повырастают клены, но сорняки на этой земле никогда не переводились.

***

Если обратиться к агиографии, мы найдем в ней легенды и множество великолепных изображений святых, убивающих драконов. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: эти драконы воплощают не только мировое зло, но и зло, которого не были чужды и сами эти святые. Правда, поскольку речь идет о святых, то драконов своих они, как сообщается, поубивали. Но мы-то знаем, что драконы живы. В лучшем случае они приручены и посажены на цепь.

***

По их словам, все было очень просто: я должен подражать сэру Джону, но делать это элегантнее, чем прежде. Получалось, что я должен подражать великому актеру, который подражает жившему в восемнадцатом веке джентльмену, подражавшему персонажу комедии масок, – проще не придумаешь.

***

– Хватит нас кормить баснями о том, каким ослом вы были, – сказал Кингховн. – Даже я чувствую, что это английская уловка, призванная смягчить наше неодобрение. «Ах, – скажу я, – какой милый парень. Вот, говорит, что он осел; это надо же. Да если бы он и в самом деле был ослом, то никогда бы этого не сказал». Но я прожженный европеец и думаю, вы и на самом деле были ослом. Будь у меня машина времени, я бы перенесся в тридцать второй год и влепил бы вам хорошего пинка.

***

Нам не дано знать достоинств или последствий наших поступков, ну разве что в очень ограниченных рамках. Мы только можем по мере сил попытаться оценить свои деяния в той их части, которая касается нас самих. Не плыть по ветру и не становиться обманутыми жертвами собственных страстей. Если собираешься совершить что-то злое, не пытайся это приукрасить и выдать за доброе. Делай задуманное с холодным сердцем и держи глаза открытыми.

***

– Я бы предпочел думать, что мне нужна истина или хотя бы ее крохотный кусочек, – сказал Линд.
– Истина! – воскликнул Кингховн. – Что я слышу от разумного вроде бы человека!

***

– За кого вы меня принимаете? Неужели вы можете допустить, что я такой мелочный и мстительный?
– О да, могу. Очень даже могу.
– Вы не великодушны.
– Жизнь научила меня не доверять нечестным людишкам, которым свойственно полагаться на великодушие других.

***

Дети – ужасная аудитория для фокусника; все думают, что дети обожают чудеса, но на самом деле они лишены воображения и только и хотят, что узнать – как это делается. Они еще не доросли до мудрости, которой нравится, когда ее обманывают. Самые маленькие все же получше, но они еще на том этапе жизни, когда появление зайца из шляпы не вызывает никакого удивления; на самом деле их интересует только заяц.

***

Если бы мне нужно было заслать куда-нибудь шпиона, то я бы нашел человека, которого можно выдать за местного жителя, и сделал бы для него безукоризненные документы, свидетельствующие о том, что он местный. Но шпиономания лишает людей способности мыслить разумно.

***

Мы, взобравшись на кочку образования, сочинили для себя мир, из которого изгнаны чудо, страх, опаска, величие и свобода творить чудеса. Конечно, чудо стоит больших денег. Его нельзя встроить в современное государство, потому что чудо противоречит безопасности, о которой мы с таким волнением хлопочем, которую просим у современного государства. Чудо необыкновенно, но оно к тому же и жестоко, жестоко, жестоко. Оно недемократично, элитарно и безжалостно.

***

Только немногие очень проницательные люди знают, что у великих магов в отличие от бездарных фокусников не бывает любовниц.

***

Бог хочет вмешиваться в то, что происходит на земле, а делать он это может только руками людей. Я думаю, и дьявол находится в таком же затруднительном положении. Было бы странно, если бы дьявол использовал Магнуса только в тот раз. И Бог тоже. Да, конечно же, и Бог тоже. Когда эта парочка хватает нас за фалды, наступает момент истины, момент выбора – ведь оба говорят с нами так безапелляционно, что разобраться, кому из них принадлежат какие слова, довольно затруднительно. Если есть выбор, то всегда имеются две возможности.



LibClub

А/О САФАРИ ВО ВРЕМЕНИ
ОРГАНИЗУЕМ САФАРИ В ЛЮБОЙ ГОД ПРОШЛОГО
ВЫ ВЫБИРАЕТЕ ДОБЫЧУ
МЫ ДОСТАВЛЯЕМ ВАС НА МЕСТО
ВЫ УБИВАЕТЕ ЕЕ

* * *

– Вы гарантируете, что я вернусь из сафари живым?
– Мы ничего не гарантируем, – ответил служащий, – кроме динозавров. 

* * *

Из пепла и праха, из пыли и золы восстанут, будто золотистые саламандры, старые годы, зеленые годы, розы усладят воздух, седые волосы станут черными, исчезнут морщины и складки, все и вся повернет вспять и станет семенем, от смерти ринется к своему истоку, солнца будут всходить на западе и погружаться в зарево востока, луны будут убывать с другого конца, все и вся уподобится цыпленку, прячущемуся в яйцо, кроликам, ныряющим в шляпу фокусника, все и вся познает новую смерть, смерть семени, зеленую смерть, возвращения в пору, предшествующую зачатию. И это будет сделано одним лишь движением руки…

* * *

Сперва день, затем ночь, опять день, опять ночь; потом день – ночь, день – ночь, день. Неделя, месяц, год, десятилетие! 2055 год. 2019, 1999! 1957! Мимо! Машина ревела.

* * *

У некоторых динозавров два мозга: один в голове, другой ниже по позвоночнику. Таких мы не трогаем. Лучше не злоупотреблять своей счастливой звездой.

* * *

Гибель одного пещерного человека – смерть миллиарда его потомков, задушенных во чреве. Может быть, Рим не появится на своих семи холмах. Европа навсегда останется глухим лесом, только в Азии расцветет пышная жизнь. Наступите на мышь – и вы сокрушите пирамиды. Наступите на мышь – и вы оставите на Вечности вмятину величиной с Великий Каньон. Не будет королевы Елизаветы, Вашингтон не перейдет Делавер. Соединенные Штаты вообще не появятся.

* * *

Воздух наполняли звуки, словно музыка, словно паруса бились в воздухе – это летели, будто исполинские летучие мыши из кошмара, из бреда, махая огромными, как пещерный свод, серыми крыльями, птеродактили.

* * *

Безбрежные джунгли были полны щебета, шороха, бормотанья, вздохов.
Вдруг все смолкло, точно кто-то затворил дверь.
Тишина.
Раскат грома.
Из мглы ярдах в ста впереди появился Tyrannosaurus rex.

* * *

Оно за тридцать футов возвышалось над лесом – великий бог зла, прижавший хрупкие руки часовщика к маслянистой груди рептилии.

* * *

Гром смолк.
В джунглях воцарилась тишина. После обвала – зеленый покой. После кошмара – утро.


* * *

На комке было отливающее зеленью, золотом и чернью пятно – бабочка, очень красивая… мертвая.

* * *

Экельс застонал. Он упал на колени. Дрожащие пальцы протянулись к золотистой бабочке.
– Неужели нельзя, – молил он весь мир, себя, служащего, Машину, – вернуть ее туда, оживить ее? Неужели нельзя начать все сначала? Может быть…
Он лежал неподвижно. Лежал, закрыв глаза, дрожа, и ждал. Он отчетливо слышал тяжелое дыхание Тревиса, слышал, как Тревис поднимает ружье и нажимает курок.
И грянул гром.

LibClub

Когда-то рваными ладонями и замученными глазами смотришь вперед, не желая снова наступать, как Русалочка, на измученные пальцы ног. Тогда каждый вздох как стон под подушкой звенел, чтоб никто не услышал эти жалкие перемены на ее лице. Когда не было того, кто заполнил бы всю пустоту отчаянных губ, были сплошные глаза из коньяка. Тогда было очень грустно этим замерзшим рукам. Когда сердце разъедала жидкость под названием отчаяние душ, было, в общем, слишком беззвездное небо.

Теперь же слоеными облаками полны небеса. Где-то в заживающей ране расцветает цветок в полнеба. Там теперь есть свой дом из бамбуковых бревен. Где-то по всему пространству разлился целый океан, там же идет соединение с небом, та самая так называемая граница счастья. Там песок телесного цвета и горяч как руки его, когда она холодна. Там будет всегда сиять днем знойное солнце, давая возможность плавать по бликам океана. Там больше не будет беззвездного неба. Только ночью им будет не до неба.

Эф сидит на столе у ног воображаемой летающей девушки. Крупная ночь.

***

Девушка. Интересно, кого будут казнить?
Эф. Людей.
Девушка. Это роскошно.

***

Все умирающие трусят.
У них работает живот,
он перед смертью усиленно живёт.

***

Царь. Это действительно тяжёлый удар
подумать что ты пар.
Что ты умрёшь и тебя нет.
Я плачу.
Палач. Я тоже.
Толпа. Мы плачем.
Приговорённые. Мы тоже.
На площади раздался страшный плач. Всем стало страшно.

***

Что вы, любящему человеку, как мне, всё кажется лучше, чем на самом деле.
И ваши пышные штанишки
я принимаю за крыло,
и ваши речи – это книжки
писателя Анатоля Франса.
Я в вас влюблён.

***

Соф. Мих. Ах по-моему мы что-то наделали.
Фомин Это только кошки и собаки могут наделать. А мы люди.
Соф. Мих. Я бы хотела ещё разик.

***

Мы знаем, что земля кругла,
что камни скупцы,
что на земле есть три угла,
леса, дожди, дорога,
и человек начальник Бога.

***

Лежит в столовой на столе
труп мира в виде крем-брюле.
Кругом воняет разложеньем.

***

Воробей летит из револьвера
и держит в клюве кончики идей.

***

Горит бессмыслицы звезда,
она одна без дна.
Вбегает мёртвый господин
и молча удаляет время.



LibClub

Гильденстерн. Ты так полагаешь? И это все? И никакого страха?
Розенкранц. Страха?
Гильденстерн (в ярости швыряет монету наземь). Да, страха! Такая, знаешь, щелка, сквозь которую мозги заливает светом!

***

Розенкранц. А вот, с другой стороны, на ногах ногти совсем не растут.
Гильденстерн (ошеломленно). Не растут?
Розенкранц. А нет? Смешно – я всегда обрезаю ногти. Но всякий раз, как мне приходит в голову их обрезать, их пора обрезать и на самом деле. Например, сейчас. А вот на ногах, сколько я себя помню, никогда не приходило в голову стричь. Они уже должны были бы загнуться мне на пятки. Чего не произошло. Должно быть, я обрезаю их бессознательно. Когда думаю о чем-нибудь другом.

***

Гильденстерн. Человек, прерывающий свое путешествие из одного места в другое в третьем месте, лишённом названия, отличительных признаков, населения и вообще значения, видит единорога, который пересекает его тропинку и исчезает в лесу. Это поразительно уже само по себе; но известны случаи еще более таинственных встреч – и – уж во всяком случае, есть масса способов объяснить это просто как фантазию. Но – «Господи, – восклицает вдруг человек, оказавшийся рядом, – я, кажется, сплю, потому что я видел единорога». Что сообщает происходящему уже довольно тревожный оттенок. Третий же свидетель уже не просто усиливает тревогу – он как бы расширяет реальность происходящего, растягивает ее, делает ее тоньше; а четвертый свидетель – еще тоньше, и чем больше свидетелей, тем скорей это становится столь же тонким, как реальность, или тем, что называется общественным мнением… «Смотрите! Смотрите! – восклицает толпа. – Лошадь со стрелой во лбу! Какой-то охотник принял ее за оленя».

***

Актер. За пригоршню монет могу устроить частное и, так сказать, непочатое представление – Похищение сабинянок – точней, сабиняночки – точнее, Альфреда. (Через плечо.) Надень свое платье, Альфред…
Мальчик начинает переодеваться в женское платье.
И за восемь гульденов вы сможете…
Гильденстерн отступает, актер следует за ним по пятам.
…сыграть любую роль…
Гильденстерн пятится.
…или обе роли за десять…
Гильденстерн пытается уйти, актер хватает его за рукав.
…с бисами!

***

Гильденстерн. Как насчет какого нибудь грека, а? Вы ведь знакомы с античными трагедиями? С этими великими классиками убийств? Все эти типы, эдипы, оресты, инцесты, братья и сестры, лезущие друг на друга, а также само…
Розенкранц. Срамо…
Гильденстерн. Самоубийства…

***

Актер. Ну, мы можем вам выдать кровь и любовь без риторики или кровь и риторику без любви; но я не могу дать вам любовь и риторику без крови. Кровь обязательна, сэр, – все это, в общем, кровь, знаете ли.

***

Розенкранц. С какой стороны мы пришли? Я потерял ориентацию.
Гильденстерн. Единственный вход: рождение, единственный выход – смерть. Какие тебе еще ориентиры?

***

Розенкранц. Мой досточтимый лорд!
Гильденстерн. Да, мой друг!
Розенкранц. Как поживаете?
Гильденстерн. Помешался.
Розенкранц. Действительно? Каким образом?
Гильденстерн. Я изменился.
Розенкранц. Внутри или снаружи?
Гильденстерн. И – и.

***

Розенкранц. Из под пола дует. (Он разглядывает пол.) Не может же это быть югом, а?
Гильденстерн. Да, это не направление. Слушай, лизни палец на ноге и помахай немного.
Розенкранц (прикидывая расстояние от рта до ступни). Знаешь, лучше ты лизни.
Пауза.
Гильденстерн. Ладно, бросим это.
Розенкранц. Или я лизну тебе, хочешь?
Гильденстерн. Нет, спасибо.
Розенкранц. Могу даже покачать тебе ногу.

***

Актер. Альфред! Перестань ковырять в носу. Королевы совершают это… умственным путем… Это у них наследственное.

***

Гильденстерн. Свобода передвижения, слова, импровизации – и все же… И все же тюрьма. Ибо границы этой свободы определены неподвижной звездой, и все наше перемещение – лишь небольшое изменение угла по отношению к ней; мы, конечно, можем ловить момент, наслаждаться на все сто, шнырять туда сюда, но, как бы мы ни вертелись, круг замыкается, и оказываешься лицом к лицу с тем неизменным обстоятельством, что мы, Розенкранц и Гильденстерн, снабженные письмом от одного короля к другому, просто напросто доставляем Гамлета в Англию.


LibClub

В три пополуночи, в час, когда умирают все, кому нужно умереть, зазвонил телефон.

***

Самое время для событий – ночь. И уж никак не полдень: солнце светит слишком ярко, тени выжидают. С неба пышет жаром, ничто под ним не шелохнется. Кого заинтригует залитая солнечным светом реальность? Интригу приносит полночь, когда тени деревьев, приподняв подолы, скользят в плавном танце. Поднимается ветер. Падают листья. Отдаются эхом шаги. Скрипят балки и половицы. С крыльев кладбищенского ангела цедится пыль. Тени парят на вороновых крыльях. Перед рассветом тускнеют фонари, на краткое время город слепнет.
Именно в эту пору зарождаются тайны, зреют приключения. Никак не на рассвете. Все затаивают дыхание, чтобы не упустить темноту, сберечь ужас, удержать на привязи тени.

***

Констанция перелюбила в свое время массу народу. И вот, спустя годы, масса народу ее ненавидит. Они были отвергнуты, оставлены в прошлом, забыты. А она сделалась знаменитой. Они смешались с мусором на обочине. А может, они состарились, стоят одной ногой в могиле и жаждут напоследок сделать кому-нибудь пакость.

***

– Черт. – Крамли улыбнулся краешком губ. – Да никого ты не знаешь. Ты поросенка от ваксы не отличишь, куда тебе написать великий американский роман. Навоображаешь личность, где ее и близко не лежало, вот и прут из-под пера волшебные принцы и добродетельные молочницы. Правда, большинство писателей и этого не умеет, так что твоя тягомотина сходит на безрыбье. А собачье дерьмо пусть реалисты подбирают.
Я молчал.
– Знаешь, в чем твоя беда? – рявкнул Крамли, но тут же смягчил тон. – Ты любишь людей, которые этого не заслуживают.
– Вроде тебя, Крам?
Он задумался.
– Нет, я ничего, – признал он.

***

– Ну хорошо, вы мне позвоните, если она вернется?
– Нет. Священник что адвокат, сведения о клиентах должен держать в секрете.

***

Бывают хулиганы на дорогах, она была постельной хулиганкой.

***

Раз в несколько лет Раттиган исчезает. Так она расходится с новым мужем, старым любовником или своим астрологом.

***

– А ваше настоящее «я» хоть где-нибудь имеется? – вырвалось у меня.
– Господи, надеюсь, нет. Жуткая картина: обнаружить себя в постели, где только я один!

***

– Фриц! У тебя когда-нибудь сердце было?
– Шунт поставил. Удалено.

***

– Хорошо, что я говорил сам с собой. И хорошо, что я слушал. Кто-нибудь слышал?
– Ты ничего не сказал, Фриц.
– Я буду говорить сам с собой, а вы подслушивайте, ja?
– Ja.

***

– Заткнись. Известно тебе, тупой ублюдок, что я тебя люблю?
– Известно.
– Я все еще люблю тебя, господи помилуй, несмотря ни на что, гад ты эдакий. Неужели такова женская доля?
– Большинства, – отозвался я. – Большинства. Объяснения нет. Причин тоже. Ужасная правда. Пес гуляет. Пес возвращается домой. Пес улыбается. Его бьют. Он прощает, за то, что его простили. И отправляется к себе в конуру или живет один. Я не хочу жить один. А ты?



LibClub

Джозеф посмотрел на нее долгим взглядом. Это был особый взгляд – так обычно разглядывают плохую скульптуру. Холодный, придирчивый и в то же время равнодушный... Ну да, конечно, его рукам знакомы все изгибы ее полнеющего и дряблого тела. Это уже далеко не то тело, которое он обнимал на заре их супружества, – оно изменилось, и изменилось непоправимо. Словно скульптор случайно пролил на упругую глину воды, превратив ее в бесформенную массу. Теперь сколько ни отогревай ее в руках, сколько ни пытайся выпарить влагу, прежней ей уже никогда не стать. Да и откуда взяться теплу?

***

Лично я ничего не имею против черепов и костей, – сказала Мари. – По-моему, в них нет совершенно ничего человеческого. Честное слово, я совсем не боюсь черепов и костей. Они все какие-то... насекомоподобные. К примеру, ребенок растет и даже не знает, что у него внутри скелет; для него в костях нет ничего плохого и страшного. Так же и я. Я не вижу на них никаких следов человека. Никаких остатков, которые могли бы вызвать ужас. Они... они слишком гладкие, чтобы их бояться. Настоящий ужас – это когда видишь что-то знакомое, но настолько измененное, что едва его узнаешь. А этих я совсем не узнаю. Они для меня как были скелеты, так и остаются скелетами. То, что я знала в них, изменилось настолько, что совсем исчезло – а значит, не на что смотреть и нечего бояться. Правда же, забавно?

***

Она не могла говорить с ним, потому что не знала слов, которые знал он, а он не понимал слов, которые говорила она.

***

Я надел свитер и стал смотреть на волны, которые накатывались и падали на берег. Они падали очень ловко, с какой-то элегантностью; даже пьяный не смог бы упасть на берег так изящно, как это делали волны.

***

Стояли последние дни сентября, когда без всяких видимых причин жизнь становится такой печальной. Пляж был почти пуст, и от этого казался еще больше. Ребятишки вяло копошились с мячом. наверное, они тоже чувствовали, что пришла осень, и все кончилось.

***

Если вам 12, то на каждый свой зов вы ожидаете услышать отклик. Вы чувствуете, что любое желание может исполнится. И порой вы, может быть, и не очень далеки от истины.

***

– Мама? Что они делают там, в могилах? Просто лежат?
– Да, просто лежат.
– Лежат, и все? Что в этом хорошего? Это ведь скучно.
– Ради Бога, о чем ты говоришь?
– Почему они не выходят, не бегают и не веселятся, когда им надоест лежать? Ведь это так глупо...

***

Ты только посмотри на нее. Ей не хочется больше жить. Она же нарочно выводит людей из себя. И уже не далек тот день, когда кто-нибудь угостит ее молотком или стрихнином. Когда люди идут ко дну, они становятся невыносимыми – орут, кричат, хватаются за что попало. Давай пообедаем и протянем ей руку помощи. Хорошо? А не то она будет продолжать в том же духе, пока не напорется на своего убийцу.

***

– Ты не согласен, что в этом есть что-то странное?
– Согласен, но давай лучше выпьем.

***

– Да у тебя на это всего одна минута уйдет, – настаивала миловидная супруга дядюшки Эйнара.
– Я отказываюсь, – ответил он. – На отказ секунды достаточно.

***

Я хочу тебе кое-что показать. Оно некрасивое, но интересное.

***

И сам я тоже буду счастлив – ведь лучше быть живым человеком, чем мертвым писателем.



LibClub

Существует много различных причин, отчего человек начинает регулярно и в больших дозах употреблять алкоголь. Причины могут быть разные, а результат, как правило, один.

***

Я закурил вторую сигарету, заказал себе второй виски. Надо сказать, что больше всего я уважаю именно вторую порцию виски. Если с первым виски успокаиваются нервы, то со вторым приходит в порядок голова.

***

Случай обычный. Но большинство людей ни за что не хочет считать «обычным случаем» собственную персону. А натуры утонченные – и подавно.

***

Да, мы засоряем мир бессмысленными словами. Ну, а где ты их видел – слова, имевшие смысл?... Брось ты, ей Богу: не бывает ее, работы от чистого сердца. Нигде ты ее не найдешь. Это все равно, что пытаться дышать от чистого сердца или мочиться от чистого сердца в сортире!
– Все таки раньше ты был как то... невиннее.
– Возможно. «В одном невинном городишке один мясник невинный жил. Он на невинные котлетки невинных телочек рубил»...


***

«Желание» – наиболее красивое слово для обозначения принципиальной позиции субъекта по отношению к намеченной цели.

***

– Клетки тела полностью, на все сто процентов, обновляются каждый месяц. Мы все время меняемся. Вот, даже прямо сейчас! – и она поднесла близко близко к моим глазам кисть тонкой руки. – Все, что ты знаешь обо мне – не больше, чем твои же воспоминания!..

***

И очень точно знала, как обращаться с реальностью своей жизни. По принципу: однажды захлопнувшиеся двери уже никогда не откроются снова, но это вовсе не значит, что нужно мешать дверям закрываться.

***

– Тебе снятся плохие сны?
– Постоянно. Просто кошмары какие то. Особенно – про автомат с сигаретами, который сдачу не отдает...

***

- Но все это требует времени.
– Сколько времени?
Я покачал головой. – Откуда я знаю? Может, год, а может, и десять.
– Послушай... А тебе не кажется, что десять лет – это очень похоже на вечность?

***

Она чуть пожала плечами. На лице ее не было ничего, что я бы назвал выражением.

***

– Я не уверен... Уверенность в чем то – вообще, очень скользкая штука...

***

Хотя еще Ницше сказал: «Пред ликом скуки даже боги слагают знамена»

***

Владеть всей рекламой – это значит держать за горло практически всю печать, телевидение и радио! Ни одно издательство, ни единый канал в эфире просто не могут существовать без рекламы. Все равно что аквариум без воды. До девяноста пяти процентов всей информации, которую воспринимают твои глаза и уши каждый день, заранее отобраны по чьей то воле и оплачены из чьего то кармана!

***

Здесь ведь как с дыркой от бублика. Скажем ли мы: «внутри нет ничего», или будем утверждать: «есть дырка», – все это сплошные абстракции, и вкус бублика от них не изменится.

***

– Если хотите еще посмотреть (на территорию поместья) – пожалуйста, можно не торопиться, – промолвил водитель.
– Просторное местечко!... – сказал я.
– Площадь поместья более гектара, – сообщил водитель.
– А действующего вулкана у вас тут случайно нет?

***

Сколько раз уже я собирался объясниться с тобой – и не мог. Но, я думаю, это естественно: разве можно объяснить кому то другому то, что не удается толком объяснить самому себе? Вряд ли.

***

...Нам с тобой, наверное, следовало родиться где нибудь в России девятнадцатого столетия. Мне – князем Таким то, тебе – графом Сяким то. На пару охотиться, стреляться на дуэлях, соперничать в любовных интригах, страдать метафизическими душевными муками и потягивать пиво, созерцая черноморский закат. На склоне лет оказаться замешанными в заговоре каких нибудь очередных мартобристов, пойти по этапу в Сибирь – и там помереть... Замечательно было бы – ты не находишь?

**

Все таки Время, куда ни глянь, сплетает все вещи и события в одно непрерывное полотно, тебе не кажется? Мы привыкли кромсать эту ткань, подгоняя отдельные куски под свои персональные размеры – и потому часто видим Время лишь как разрозненные лоскутки своих же иллюзий; на самом же деле связь вещей в ткани Времени действительно непрерывна.

**

Что хорошо (и это действительно хорошо!) – в моей нынешней жизни нет ничего, что хотелось бы отрезать и выкинуть. Ощущение великолепное. Если что то и можно выкинуть из моей нынешней жизни, так разве только меня самого. Неплохая, однако, мысль – «моя жизнь без меня самого»!..

***

Чем дальше в будущее прочерчивать линии несовпадающих взглядов – тем шире будет зазор несовпадения между ними. С тех пор у меня больше нет «моего города». Нет места, куда возвращаться... При одной мысли об этом на душе полегчало. Никто не жаждет со мною встречи. Я никому не нужен – и никто не надеется, что может быть нужен мне.

***

Зря говорят, что с годами становишься мудрее. Как заметил какой то русский писатель, это только характер может меняться с возрастом; ограниченность же человека не меняется до самой смерти... Иногда эти русские говорят очень дельные вещи. Не оттого ли, что зимой вообще лучше думается?

***

Шел какой то американский фильм про войну и старую подводную лодку. Капитан и первый помощник грызлись как кошка с собакой, сама лодка напоминала ржавую кастрюлю, а в довершение ко всему этот жалкий сюжетик разразился еще и всеобщей панической клаустрофобией; – но, тем не менее, проблемы странным образом улаживались одна за другой, и в финале все у всех было в порядке. После таких вот фильмов может запросто показаться, что раз у всех все в порядке, то и война – не такая уж страшная штука. Не удивлюсь, если скоро начнут делать фильмы, в которых ядерная война испепеляет род человеческий – но в финале У ВСЕХ ВСЕ В ПОРЯДКЕ...


***

Я намерен говорить с тобой откровенно. Но «говорить откровенно» – еще не означает «говорить правду». Откровенность и Правда – все равно, что нос и корма судна, выплывающего из тумана. Вначале появляется Откровенность, и лишь в последнюю очередь глазам открывается Правда. Временной интервал между этими двумя моментами прямо пропорционален размерам судна. Большому выплыть сложнее. Иногда это получается уже после того, как закончилась жизнь наблюдающего. Поэтому если, несмотря на мои усилия, Правда тебе все таки не откроется – ни моей, ни твоей вины в том быть не должно.

***

Как и книги, все пластинки были старыми, запиленными – но назвать их обесценившимися все же было нельзя. Что ни говори, а музыка обесценивается не так быстро, как мысли.

***

Я начинал тосковать по своей подруге. Хотя мысль о том, что я до сих пор способен на подобные чувства, бодрила и рождала надежду на спасение моей еще не совсем заблудшей души. Приятная такая тоска. Что то вроде молчанья сосны, с которой улетели все птицы.

***

Сколько ни ломай себе голову, тут уже все равно: сделать осмысленные выводы из бессмысленной ситуации – вещь в принципе невозможная.

***

я решил больше не думать о плохом. Все, что можно было потерять, я уже потерял – а значит, и беспокоиться не о чем.

***

– Небось, хорошо, когда музыку играешь?
– Это если хорошо играешь. В этом то и проблема. Чтобы научиться играть хорошо, нужно, чтобы слух был хороший. А с хорошим слухом уши могут завять от своей же игры, пока учишься.

***

Любой замысел кажется проще простого, когда он уже раскрыт. Разработать до мелочей программу такого замысла – вот что самое сложное! Прогноз колебания человеческих эмоций на компьютере не составишь.

LibClub

Прекрасное только то, что мы видим издалека. Не приближайтесь к прекрасному.

* * *

Перед смертью думать о своей репутации? А ведь вся жизнь — это перед смертью.

* * *

Человечество родит примерно одинаковое количество гениев и знаменитых убийц. Последние века эта пропорция нарушена и появляются — гениальные убийцы.

* * *

Богатые и бедные — категория старая, но дураки и умные — категория бессмертная.

* * *

Первая любовь — это не первая и не последняя. Это та любовь, в которую мы больше всего вложили самих себя, душу, когда душа у нас еще была.

* * *

Забыть меня здесь, когда мы рядом, — это значит замуровать меня в толпу соглядатаев. Это невозможно. Из этой свинцовой стены будет торчать моя к тебе нежность, так же, как если бы из моей могилы торчала моя рука. Ты этого не вынесешь.

* * *

Уж гипнотизирует лягушку. Против воли она прыгает в его пасть. Так люди загипнотизированы своим будущим. «Как медленно, — говорят они, — идет время! Скорей бы весна! Скорей бы 19 лет! Скорей бы завтра! Скорей бы! Скорей бы!» Куда? В ту же пасть.

* * *

Ложь стала естественной, как воздух. Правда сделалась исключительной, парадоксальной, остроумной, таинственной, поэтической, из ряда вон выходящей. Говорите правду, и вы будете оригинальны.

* * *

Бывает, что женщине много тепла не надо, бывает, она и дымком согревается.

* * *

Каждый человек — государство, которым безраздельно управляет эгоизм.

* * *

У всех у них есть один недостаток: они — не ты.

* * *
Молодость дается нам для эксперимента, а не для прозябания.

* * *

Женщина, захватанная как дверная ручка.

* * *

С таким рылом следует запретить неожиданно появляться из-за угла.

* * *

— Убирайся!
— Что? Что ты сказала?
— Она сказала, что она вас любит, но что вам пора расстаться.

* * *

— Не обманываясь, скучно жить. Человеку необходимы иллюзии — для радостей, для восторгов для наслаждений. Обманывайте меня, но так, чтобы я вам верила.

* * *

— Но ты ведь любишь меня?
— Сегодня я этого не говорил.

* * *

Таким взглядом можно напугать ребенка или заморозить воду.

* * *

Это было так обыденно, что присутствующая при этом луна зевнула и укрылась большим и, наверное, очень теплым облаком.

* * *

— Этого не вернуть. Я бы и рад снова побыть безумным и слепым, но люди, к сожалению, постепенно взрослеют, а не становятся моложе.

* * *

Время нужно только для того, чтобы разлюбить. Полюбить — времени не надо.

* * *

Если ты не приедешь на день моего рождения, то мне исполнится не 22, а 44 года…

* * *

До такого состояния, которое не позволяет регулировать походку.

* * *

Бродя за тобой, я износил свою душу.

* * *

Лицо помятое, как будто кто-то выспался на нем.

* * *

Ты появляешься всюду, как будто бы разгуливаешь в нескольких экземплярах.

* * *

Я не ангел, у меня нет крыльев и есть предел терпению.

* * *

Жизнь коротка, и чем меньше мы будем вместе, тем больше упустим счастья.

* * *

Жизнь прекрасна и удивительна, — сказал поэт и… застрелился.

* * *

Без нее мне было только грустно, она приехала и привезла с собой беспокойство, тревогу, ревность и т. д.

* * *

Он был горд и из боязни, что с ним не поздороваются, не здоровался сам.

* * *

Если собираетесь кого-нибудь полюбить, научитесь сначала прощать.

* * *

Старые друзья, которые могут скомпрометировать.

* * *

Что такое, собственно, счастье? Для одних — душевное равновесие, для других — материальное благополучие. Для третьих то и другое неотделимо. Для молодого человека с фантазией и эмоциями — это жить в шумном городе, где есть такой дворик и дом — вечером нажал кнопку — выбегает любимая девушка.

* * *

Не будем ссориться — пусть нам завидуют.

* * *

Я ее люблю, она мне сочувствует.

LibClub

Того не ведая, человек творит свою жизнь по законам красоты даже в пору самой глубокой безысходности.
Милан Кундера

Отец потихоньку мельчал и увядал на глазах.
Сидя на корточках среди больших подушек с дико взъерошенными пучками седых волос, он вполголоса разговаривал сам с собой, полностью погруженный в какую-то путаную внутреннюю жизнь. Могло показаться, что личность в нем распалась на множество переругавшихся и взаимоисключающихся индивидов, ибо он громко ссорился сам с собой, настойчиво и страстно вел переговоры, убеждал и умолял или же становился вдруг похож на руководителя сходки множества строптивцев, которых пытался с невероятными затратами пыла и красноречия примирить.

***

Дни отвердели от холода и скуки, как прошлогодние караваи хлеба. Их надрезали тупыми ножами, без аппетита, с ленивой сонливостью.

***

Мне особенно запомнился кондор, громадная голошеяя птица, с морщинистым в обильных наростах ликом. Это был худой аскет, лама буддийский, исполненный невозмутимого достоинства, манерой и поведением следующий железному церемониалу великого своего рода. Сидя против отца, недвижимый в своей монументальной позе вековечного египетского божества, с глазом, затянутым белесоватым бельмом, которое надвигал он сбоку на зрачок, дабы совершенно замкнуться в созерцании своего достойного одиночества, – кондор со своим каменным профилем казался старшим братом отца.

***

Лишь теперь мне понятно одинокое геройство, с каким, один как перст, объявил он войну безбрежной стихии скуки, окостенившей город. Лишенный всякой поддержки, не видя с нашей стороны одобрения, защищал сей преудивительный муж проигранное дело поэзии. Он был волшебной мельницей, в ковши которой сыпались отруби пустых часов, чтобы в валках зацвести всеми цветами и ароматами пряностей Востока. Но мы привыкли к великолепному шарлатанству метафизического этого престидижитора, мы предпочитали недооценивать его суверенную магию, упасавшую нас от летаргии пустых дней и ночей.

***

У демиурга, – говорил отец, – не было монополии на творение. Оно привилегия всех духов. Материи свойственна нескончаемая жизненная сила и прельстительная власть искушения, соблазняющая на формотворчество. В глубинах ее обозначаются неотчетливые улыбки, створаживаются напряжения, сгущаются попытки образов. Материя шевелится бесконечными возможностями, которые пронизывают ее неясными содроганиями. Ожидая животворного дуновения духа, она бесконечно перетекает сама в себе, искушает тысячами округлостей и мягкостей, каковые вымерещивает из себя в слепоглазых грезах.
Лишенная собственной инициативы, сладострастно податливая, по-женски пластичная, отзывчивая ко всякого рода побуждениям, она являет собой сферу деятельности, свободную от закона, доступную для всяческого шарлатанства и дилетантизма, поле для всевозможных злоупотреблений и сомнительных демиургических манипуляций. Материя – пассивнейшее и беззащитнейшее существо в космосе. Всякому позволительно ее мять, формовать, всякому она послушна. Любые структуры ее нестойки, хрупки и легко поддаются регрессу и распадению. Нет никакого зла в редукции жизни к формам иным и новым. Убийство не есть грех. Оно иногда бывает неизбежным насилием над строптивыми и окостенелыми формами бытия, которые перестают быть привлекательны. Ради любопытного и солидного эксперимента убийство даже можно поставить в заслугу.

***

Не бывает материи мертвой, – учил он, – мертвость – впечатление чисто внешнее, скрывающее неведомые формы жизни.

***

В самые краткие сонливые зимние дни, по обоим концам – с утра и вечера – отороченные меховою каймою сумерек, когда город все глубже уходил в лабиринты зимних ночей, надсадно призываемый недолгим рассветом одуматься и вернуться, отец мой был уже утрачен, запродан, повязан присягой тому миру.

***

Порою даже лучшие не могли противостоять искушению добровольной деградации, возможности снивелировать иерархии и границы, угодить в плоскую трясину здешнего мирка, в доступную интимность, в нечистоплотное месиво. Квартал оказывался Эльдорадо для этаких моральных дезертиров, перебежчиков из-под знамен собственного достоинства. Все тут имело вид подозрительный и двусмысленный, все склоняло доверительным подмигиванием, цинически артикулированным жестом, многозначительно прищуренным взглядом к нечистой надежде, все спускало с цепи низменную породу.

***

Жители города горды миазмами развращенности, какие источает улица Крокодилов. У нас нет нужды ни в чем себе отказывать, заносчиво полагают они, мы можем себе позволить и настоящий разврат большого города. Еще они считают, что каждая женщина в этом квартале кокотка. И в самом деле, стоит обратить на какую-нибудь внимание – сразу встречаешь тот пристальный, липкий, щекочущий взгляд, который замораживает нас в сладостной уверенности. Даже здешние школьницы носят банты каким-то особенным образом, ставят своеобразным манером стройные ноги, и в глазах их нечистая порча, в коей заложен преформический грядущий порок.

***

Надо всем кварталом витает ленивый и непристойный флюид греха, и дома, магазины, люди порою кажутся спазмой на его горячечном теле, гусиной кожей на его фебрильных грезах. Нигде, как здесь, не ощущаем мы угрозу возможностей, потрясенные близостью свершения, побледневшие и бессильные упоительной робостью осуществимости. Но на этом все и кончается.

***

Дамы Крокодильей улицы отличаются вполне умеренной испорченностью, подавленной могучими слоями моральных предрассудков и банальной заурядности. В этом городе дешевого человеческого материала нету в помине и одержимости инстинкта, и необычных и темных страстей.

***

Видно, не стать нас было на что-то большее, чем картонная имитация, чем фотомонтаж, составленный из вырезок лежалых прошлогодних газет.

***

В ту долгую и пустую зиму мрак в городе нашем уродился огромным и стократным урожаем. Слишком долго, как видно, не прибирались на чердаках и в чуланах, сваливали горшки на горшки и пузырьки на пузырьки, слишком долго давали расти батареям пустых бутылок.
Там, в обугленных этих, многобалочных лесах чердаков и кровель заквасилась и стала подходить бродильня мрака. Оттуда берут начало черные сеймы горшков, митингования болтливые и пустые, невразумительные пузырькования, бульканья бутылей и бидонов. И вот в некую ночь вздулись наконец половодьем под гонтовыми пространствами фаланги горшков и бутылок и поплыли бессчетным скученным скопом на город.

***

Вихрь укрепился в силе и стремительности, непомерно разросся и охватил все пространство. Теперь он уже не заглядывал в дома и на чердаки, но строил над городом многоэтажный многократный простор, черный лабиринт, растущий нескончаемыми ярусами. Из лабиринта этого он выбрасывал многие галереи помещений, выводил громом флигели и переходы, с гулом раскатывал долгие анфилады, а затем давал выдуманным этим этажам, сводам и казематам обрушиться и взметывался еще выше, вдохновенно творя бесформенную беспредельность.

***

Случается, уже август минул, а старый толстый ствол лета продолжает машинально расти, выгоняя из трухи своей эти самые дни-дички, дни-сорняки, идиотические и выхолощенные, задарма подкладывая с походом дни-кочерыжки, пустые и несъедобные – белые, удивленные и ненужные.



LibClub