САМОЕ ВАЖНОЕ ИЗ СТИЛИСТИКИ |
«САМОЕ-САМОЕ» ИЗ СТИЛИСТИКИ
|
О пользе разотождествления с "эго" |
Ежик съел что-то не то, и его замучили газики. Но он решил не сдаваться и придумал формулу самовнушения. Ходит по лесу и повторяет: "Я не пукну... Я не пукну..."
И пукнул.
Но не растерялся и тут же сменил аффирмацию: "Это не я! Это не я!"
|
Как сильно человек переживать может! |
Этот анекдот рассказала мне одна моя добрая знакомая. Он лечебный. Выводит из депрессии моментально. (За матерное слово в конце истории не обессудьте - из песни слова не выкинешь!)
|
Юмор у меня такой... АЛКОГОЛЬНЫЕ ХРОНИКИ |
Тварь
Алкоголик Раскольников пил не часто, но запойно, и очень нерасчетливо. Как правило, деньги у него заканчивались намного раньше выхода из запоя, и тогда Раскольников брал их в долг у старухи-соседки. А отдавал - согласно строгому уговору - с процентами, и немалыми. Каждый раз возвращая долг, он тяжело переживал неразумные траты, но - делать нечего! - через пару недель снова влекся к старухе-процентщице занять на опохмел.
Но вот старуха деньги давать перестала: слишком уж страшно выглядел сосед - и когда брал, и когда отдавал. Раскольников по старой привычке несколько раз заходил и просил, но всегда получал твердый отказ. Однажды ранним утром, в очередной запой, не найдя в карманах ни копейки, он долго сидел посреди кухни на табурете и тяжело размышлял. А потом встал и воскликнул:
- Тварь я дрожащая или право имею?!
Раскольников спрятал под пальто топор и пошел к соседке. Долго жал на кнопку звонка.
Наконец, за дверью раздались шаркающие шаги. Старуха поглядела в глазок и закричала:
- Опять пришел, тварь?!
"Значит, не имею права!" - резюмировал Раскольников, поправил под мышкой топор и отправился восвояси.
На страже закона
Чрезвычайно эффективный метод получения показаний от обвиняемых ввели сотрудники следственного отдела управления внутренних дел города Старая Пьянь. Они сумели извлечь максимальную выгоду из соседства зданий УВД и городского медвытрезвителя. Теперь допрос подозреваемого, не желающего давать показания, ведется следующим образом.
- Значит, не хочешь говорить? - спрашивает следователь. По его сигналу в комнату для допросов вводят заночевавшего в вытрезвителе алкоголика.
-Ну-ка, дыхни на него! - говорит ему следователь, указывая на подследственного. Алкоголик выполняет указание. После того, как обвиняемый приходит в себя, он, как правило, отвечает на любые заданные ему вопросы.
Городской авторитет по кличке Удав, после применения к нему новой методики допроса, в совершенных преступлениях не признался, а сказал:
- Круто солишь, начальник... Как есть будешь?
После этого по приказу следователя на него дыхнули сразу два алкоголика. Очнувшись через некоторое время, преступник со всеми предъявленными ему обвинениями согласился.
Опыт ветеранов - молодым
Ветеран труда, слесарь-сантехник Петрович и его молодой помощник, практикант ПТУ жилищно-коммунального хозяйства, сидели в подвале жилого дома и отмечали конец рабочего дня. После первой практикант спросил:
- Послушай, Петрович, а у тебя бывает так: утром просыпаешься, голова гудит, и в рот ну ни крошки не лезет?
Петрович долго не отвечал, упершись тяжелым взглядом в бутылку. Потом разлил еще по одной, медленно выцедил свой стакан, зажевал корочкой хлеба и веско сказал:
- Я в таких случаях не закусываю.
Нужный товар
Лицо кавказской национальности Руслан Удоев торговал на городском рынке дешевой водкой, изготовленной в одном из подпольных цехов. Водка у местных алкоголиков пользовалась огромным спросом. Обычно низкое качество товара на их вечно неудовлетворительном физическом состоянии заметно не сказывалось. Но однажды поставщик водки пропал, и Удоеву пришлось срочно закупить товар у неизвестного производителя. Почти всю партию он продал в тот же день. А на следующее утро ни один из его постоянных клиентов опохмеляться не пришел.
Зато через несколько дней пришел участковый.
Он долго молча переминался с ноги на ногу возле палатки Удоева - тот стоял ни жив ни мертв, - и наконец выдавил:
- Ты, конечно, молодец... Район мне почистил... - Он сделал многозначительную паузу. - Тише теперь намного стало... Но, - погрозил он пальцем, - больше так не делай!
- Как можно, дарагой! - обрадованно заверил Руслан Удоев.
Участковый еще постоял, оглянулся и тихо спросил:
- У тебя пара бутылок из той партии еще остались?
- Канечна, дарагой! Сейчас принесу! Нужно, да?
- Нужно, - сжал губы участковый. - Очень. Тещу хочу угостить. Пусть попьет...
Наливай, Дуремар!
В хмурое похмельное утро несколько алкоголиков стояли посреди двора и собирали у прохожих деньги на "оздоровительную" бутылку водки. Через несколько часов им удалось наскрести необходимую сумму, но к тому времени каждый из них обессилел настолько, что добраться до магазина уже не мог. В этот момент из ближайшего подъезда бодрой походкой вышел всем знакомый алкоголик по прозвищу Дуремар. Он выглядел и чувствовал себя намного лучше остальных, легко согласился за "дозу" сбегать в магазин, взял собранные деньги и отправился за опохмелом. Когда он снова появился во дворе, ожидавшая его компания счастливо вздохнула - в вытянутой перед собой руке Дуремар держал бутылку водки. Тут гонец поскользнулся на банановой кожуре и со всего маху грохнулся на спину - вожделенная бутылка ударилась об асфальт, разбилась, водка потекла по тротуару. Алкоголики закричали. Дуремар получил в ухо и, жалко скуля, скрылся в подъезде...
Войдя в квартиру, алкоголик Дуремар прошел к столу и извлек из-за пазухи целехонькую, непочатую бутылку водки. Открыл, достал из буфета чистый стакан. Потер ушибленное ухо и горько молвил: "Вот как обошлись со мной люди - всего лишь за то, что я разлил перед ними пол-литра водопроводной воды! Но сказано: блаженны плачущие, ибо они утешатся!"
И весело скомандовал себе: "Наливай, Дуремар!"
|
Когда позитив не помогает |
Классный анекдот про эффективность позитивной психологии:).
|
Дотянуться до небес... |
...Знаешь, когда я тренируюсь в лесу, две вещи меня вводят в измененное состояние сознания (так, наверно, правильно будет сказать) - бег и подтягивания. Они требуют предельного усилия. (Мне вообще трудно бегать почему-то, очень затрудненное дыхание, через сотню метров это занятие превращается в испытание, но я бегу; а подтягивания - ваще отпад, семьдесят с лишним килограммов вывести на метр вверх - я не знаю, как это у меня получается:)). А предельное усилие - это такое, которое не оправдывается никакими целями или желаниями. И поэтому оно становится абсолютным действием - делается ради него самого. И вот тогда, на пике напряжения, ты сквозь эту потугу и удушье вдруг прорываешься к листве, деревьям, небу... И осознаешь, что внутри тебя в этот момент нет ничего - ни мыслей, ни стремлений, ни цели, ни мечты, - ничего, кроме мира, что тебя окружает. И становится не то что легко - легко не бывает, - просто испытываешь мгновенное пронзительное самопроявление, и еще - резко, остро - тотальную открытость... растворенность в окружающем, отождествление с ним... Я очень ценю эти мгновения... Правда, так приходится ради них напрягаться!:). Недаром йоги говорят, что для того, чтобы прорваться к реализации, нужно очень много энергии; получается, что я выделяю ее столько, чтобы всего на миг отождествиться с чем-то большим... И то хорошо!
|
Как создать экспрессивную литературную речь? |
Автор должен признаться, что нижеследующий текст создан на основе неглубокого рерайтинга главы «Синтаксические средства экспрессивной речи» из учебника Ирины Голуб «Стилистика русского языка»
В общем, так… Давайте поговорим о создании эмоциональной, взволнованной, напряженной, выразительной литературной речи. Она называется эмфазой. Наиболее сильным средством создания эмфазы является эмфатический период. Это такая штука… Классная! На первый взгляд – отталкивающая. Слишком уж громоздкая синтаксическая конструкция. Одно такое ба-а-альшое предложение. Но воспринимается оно легко, потому что, несмотря на сложность построения, гармонично и синтаксически выверено, «отлажено» определенными средствами (о средствах создания эмфатической речи - ниже). Такое предложение погружает читателя в поток сознания автора или героя произведения. Накрывает, можно сказать, могучей волной его взволнованного, безудержного монолога. Волнение может быть и несильным – если просто идут грустноватые лирические размышления, - но оно вызывает у автора (героя) много мыслей, их хочется высказать – и опять получается поток: «набалтывание», «набрасывание» эпитетов, синонимов, однородных членов предложения; речь яркая, образная, возможно, гибкая по смыслу, парадоксальная, реже – каламбурная, но неизменно интересная, незаурядная, притягательная. Как правило, для организации здорового эмоционально-ментального прессинга на читателя автор использует сразу несколько периодов подряд.
Пример. Братья Стругацкие, «Отель у Погибшего Альпиниста»: «Я попрыгал на месте, пробуя крепления, гикнул и побежал навстречу солнцу, все наращивая темп, зажмурившись от солнца и наслаждения, с каждым выдохом выбрасывая из себя скуку прокуренных кабинетов, затхлых бумаг, слезливых подследственных и брюзжащего начальства, тоску заунывных политических споров и бородатых анекдотов, мелочных хлопот жены и наскоков подрастающего поколения... унылые заслякощенные улицы, провонявшие сургучом коридоры, пустые пасти угрюмых, как подбитые танки, сейфов, выцветшие голубенькие обои в столовой, и выцветшие розовенькие обои в спальне, и забрызганные чернилами желтенькие обои в детской... с каждым выдохом освобождаясь от самого себя - казенного, высокоморального, до скрипучести законопослушного человечка со светлыми пуговицами, внимательного мужа и примерного отца, хлебосольного товарища и приветливого родственника, радуясь, что все это уходит, надеясь, что все это уходит безвозвратно, что отныне все будет легко, упруго, кристально чисто, в бешеном, веселом, молодом темпе, и как же это здорово, что я сюда приехал...»
Можно сделать нечто попроще, вот мой опыт из романа «Звездный наследник»:
«А потом был длинный тоскливый вечер, и ветер выл за мутными стеклами ангара, и луна носилась за облаками по всему небосводу, как ведьма, и корявые руки стонущих от бури, заледеневших от бури, умерших от бури тысячу лет назад, мертвых, как смерть, и все-таки стонущих деревьев - стучали в стены и дверь. И я сидел и стонал им в лад и вспоминал отца, и думал об этой нелепой трагикомедии под названием "человеческая жизнь", и жалость к отцу сжимала мне сердце, и точила, свербела в мозгу одна жестокая, безнадежная, больная мысль - о том, что уже ничего, ничего невозможно исправить...»
Как правильно построить эмфазу и вывести ее на «пик» - эмфатический период? (Хотя надо сказать, что «выводить» вовсе не обязательно, период в эмфазе использовать не обязательно.) Как организовать этот самый период? Есть много способов, и каждому из нас они известны, просто мы вряд ли их выделяем и каким-то образом называем. Все их перечислять сейчас не будем, назовем самые существенные.
Итак, эмфаза, эмоциональная речь…
Проще всего сделать на нее заявку, стартовав риторическими восклицаниями и вопросами. «Тройка! Птица-тройка! Кто тебя выдумал?..» Во-первых, они сразу задают напряженность монолога, а во-вторых, определяют тему повествования или размышления. Здесь частенько используется изолированный номинатив (существительное в именительном падеже, поданое отдельным предложением): «Москва! Как много в этом звуке…» Или, давайте навскидку придумаем: «Сестра… Как давно мы с ней не виделись! Сколько лет прошло с нашей последней встречи? Пять, десять, сто?..» Задана тема размышлений изолированным номинативом, сделано риторическое (эмоционально-экспрессивное) восклицание, задан риторический вопрос (то есть тот, который содержит в себе утверждение и не требует ответа), а дальше пошло-поехало: лирические воспоминания, сожаления, признания в любви и тому подобное. Здесь и период можно дать, и не один.
Сильные средства – единоначатие (анафора) и эпифора. Это когда предложения начинаются (анафора) или заканчиваются (эпифора) одной конструкцией. «Но какая разница? — сказал я себе. Действительно, какая разница — хорошо ты себя чувствуешь или плохо, прилично ты выглядишь или неприлично, как журналист или как пьяный бродяга? Какая разница, если красная пунктирная линия на карте утыкается прямо в Ущелье Потерянных Звезд?..» (И. Гетманский, «Планета безумцев»). «Я заставлю тебя жить так, как желаю я, делать то, что желаю я, и только потому, что желаю этого я!»
Как вы можете видеть в приведенных примерах, эмфаза тяготеет к этакому, как я уже говорил, «набрасыванию», нанизыванию однородных синтаксических конструкций. Этот прием называется градация. В ней каждый последующий эпитет, или словосочетание, или часть сложного предложения усиливает, или закрепляет, или уточняет значение предыдущего. Напряжение речи при этом нарастает.
Пример. «Боль всех бесконечных одиноких дней, сокрушительных потерь, неуверенности и стыда, самобичевания и отчаяния, боль и страх, страх и стыд, стыд и одиночество, одиночество и раскаяние, и снова боль от невозможности что-то изменить, вернуть, исправить - уходили, истекали в никуда, никого не задевая, не раня, оставляя, прощая...»
Это был период. Градация - я наверно, не ошибусь, если скажу такое, - неотъемлемая его часть, его основа. Обратите внимание, в вышеприведенном примере в конце предложения - после тире - используется слом интонации. Шло перечисление, звучала одна интонационная нота – и вдруг она обрывается и этот период завершается в другой тональности. Такой прием называется смещением синтаксической конструкции. Еще пример смещения в градации из того же текста (это из моей миниатюры «Точка отсчета»): «Она непроизвольно выдохнула и ощутила: вся тяжесть мира, какая была ей назначена судьбой, что обступала ее в последние годы и давила сверху - на голову, на грудь, - не давала дышать, ходить, жить... эта тяжесть, эта плита, свинцовая плита, эти вериги - чугунные! - их больше нет...» Пример смещения из «Евгения Онегина»: «А мне, Онегин, пышности эта, Постылой жизни мишура, Мои успехи в вихре света, Мой модный дом и вечера, Что в них?»
Нетрудно заметить, что в эмфазе частенько используется многоточие. Накал чувств автора (героя) так велик, что слов не хватает выразить то, что его волнует. Поэтому, чтобы создать впечатление недосказанности, смятения, напряженности в умолчании – ставится многоточие. Но я бы не злоупотреблял этим знаком препинания. Многоточие - сильный графический символ, он заставляет читателя здорово тормозить, но причину задержки не вскрывает. Создается некоторый дискомфорт. Впрочем, в эмфазе употребление многоточий чаще всего обосновано… Тем более, когда они используются для создания взволнованной, запинающейся прямой речи персонажа: «Смотрите… Уже светает. Заря как пожар на снегу… Мне что-то напоминает… Но что?.. Я понять не могу…» (С. Есенин, «Анна Снегина»).
Что мы еще можем выделить в построении приведенных эмфатических периодов? Бессоюзие и многосоюзие. Это два мощных средства создания эмфазы. Пример применения и того, и другого в одной цитате: «Был тиф, и лед, и голод, и блокада. Все кончилось: патроны, уголь, хлеб» (Г. Шенгели). В первом предложении повторяется союз «и», во втором идет бессоюзное нанизывание дополнений. В принципе, градацию (а значит, и эмфатический период) невозможно построить, не используя эти средства. Еще пример многосоюзия: «Мы виделись всего три раза. Как мало! Как мало и давно - а тебя все нет и нет, и я брожу по улицам, как овца, смотрю по сторонам, делать мне нечего, и ничего делать я не хочу, и не хочу признаться себе, что я в тебя влюбился, потому что какого черта, если я даже не могу сказать тебе об этом вслух, если ты неизвестно где и с кем, если тебя все нет и нет...» Бессоюзие у Пушкина: «Швед, русский – колет, рубит, режет, Бой барабанный, клики, скрежет, Гром пушек, топот, ржанье, стон…»
Ну, пожалуй, достаточно. Есть еще кое-какие приемы, и эффективные, они порой могут оказаться очень кстати. Но я их использую редко, а в эмфатических периодах такого плана, к которому тянется душа, их никак не применить. Поэтому разрешите тему закрыть. А если вы все-таки заинтересовались созданием взволнованной, эмоциональной, экспрессивной речи, предлагаю почитать об этом подробнее в специальной литературе. Хотя бы в том же учебнике Ирины Голуб, о котором я упомянул в самом начале.
Метки: эмфаза |
Способность к контакту |
|
Смешная стилистика |
Глупость - дар божий, но не следует им злоупотреблять.
Бисмарк
|
Утренний морок |
...Хочу рассказать тебе о мимолетном переживании, которое я испытал сегодня утром. Я, как проснусь, сразу варю кофе и усаживаюсь за чашкой с сигаретой, выкуриваю две-три штуки, а потом уж начинается день. И вот сегодня я встал с постели, водрузил на плиту чайник и попытался понять, как себя чувствую. Меня что-то тревожило, было нехорошо... Ты знаешь почему, но сейчас мы говорить об этом не будем, да... А потом я закурил сигарету и кое-что пережил. Одна затяжка, глоток саднящего терпкого тепла - и вдруг мне становится ясно: надо выкурить не две-три сигареты - неторопливо, со вкусом - а только одну, и быстро. Потому что из-под двери несет ледяным холодом, и внутри меня - такая же холодная сила, жесткая и резкая, и что я сейчас сделаю еще несколько судорожных затяжек и выйду из этого незнакомого помещения. Я быстро встану, прошагаю по обширным пустым залам, запахнет ваксой, хлоркой, где-то за стенами раздастся резкий металлический удар, шум заводящегося мотора, а на мне обтягивающая грудь грязноватая тельняшка, и я зол, и я бью ногой в дверь, и она распахивается, и порыв ледяного ветра ударяет в голову, и я придерживаю на голове шапку, и вышагиваю на утоптанный снег, и тут же, сходу, начинаю на кого-то орать... Я знаю: у меня какая-то бригада в подчинении, и впереди у нас целый день тяжелой, напряженной работы, и ее надо сделать, и я ее, блядь, эту совершенно ненужную мне работу, во что бы то ни стало сделаю!..
А потом все прошло. И я, уже спокойно покуривая, думал: "А ведь все в моей жизни всегда так и было. Только труд, а вне его - ветреная пустота, в которой непонятно куда идти". Я был так создан: никогда не знал, куда идти, что делать, что говорить. Это удивительно: я создавал убедительнейшую иллюзию того, что у меня все нормально, - институт, карьера, семья, - а на самом деле все было очень и очень не нормально, и этого никто не видел. Даже я сам... Поэтому - ты знаешь! - у меня мало что получалось - и вот, результат налицо: я ничего не могу в этой жизни сделать, кроме как написать еще одну книгу. Единственное мое достоинство - я умею работать. И поэтому всегда для меня была одна только работа, тяжелая. Писать тяжело, это факт. "Литературу делают волы", - сказал Флобер. Ну, утверждать, что я делаю литературу, было бы нелепостью. Но... Я занимаюсь этим делом. И писательство (я уж не говорю о том, что было до него) никогда ничего не меняло к лучшему, ничего не решало, а значит, было не нужно. Пусть так! Но я научился это делать хорошо, и я научился так жить!..
Метки: писательство |
Слово мистика о любви и сексе |
Метки: тантра любовь секс |
Любовь и медитация (литературные шуточки) |
|
Стихи Сергея Панова |
Метки: панов поэт стихи |
Аудио-запись: О чем поет ночная птица |
|
Великое высказывание Камю |
|
Стихи. Извините, редко, но бывает... |
С лица стирая простодушный грим,
Я прикурю у Вашего подъезда,
Вдруг осознав, что так же горек дым,
Как и причина Вашего отъезда...
Что нежная растерянность трех слов,
В которых даже Пушкин был не нов,
Вздохнула в подворотне тихим эхом:
"Я Вас любил..."
Метки: стихи любовь |
Аудио-запись: Мастер и Маргарита |
Музыка |
shtevilka |
Классная, сильная вещь от Shtevilka ! Тема Воланда. |
|
Комментарии (0)Комментировать |
Моя смешная (надеюсь!) статья. АНТИНОБЕЛЬ |
|
Рассказ для гостей. ФАНТОМ |
Метки: рассказ |
Последний проход героя (отрывки из моих романов) |
КРАТКАЯ ВВОДНАЯ
Человек на пределе сил идет к цели. От него почти ничего не осталось, и усилие его таково, что не окупается, не оправдывается никакой целью. Там, где нет места надежде и благодати, человеческий демарш становится абсолютным действием, совершается ради самого демарша... А раз так, то со сцены сходят такие игроки, как Желание, Стремление, Целеполагание, Мечта, Вера... даже Любовь. Но именно Любовь была триггером, спусковым крючком абсолютного действия. И поэтому человек продолжает идти. И в запредельном напряжении сливается с миром. Это ключевой пункт маршрута, здесь раскрывается тайна и обретается победа. Именно в этот момент на сцене появляется единственный, величайший Актер - само Сущее. Глаза человека и Высочайшего встречаются... И человек понимает: он дойдет. Несмотря ни на что.
из "ПЛАНЕТА БЕЗУМЦЕВ"
Я улыбнулся спекшимися растресканными губами. Они не успевали остановить меня, я был почти у цели. Правда, от меня мало что осталось, но, главное, хватало сил держать пистолет. А остальное... Да, мой внешний вид, мягко говоря, оставлял желать лучшего, и это удручало меня, я привык появляться на людях гладко выбритым и аккуратно одетым. Да, я спотыкался и качался, как пьяный. Да, я чувствовал себя так, как будто меня долго били. Но...
Но какая разница? — сказал я себе. Действительно, какая разница — хорошо ты себя чувствуешь или плохо, прилично ты выглядишь или неприлично, как журналист или как пьяный бродяга? Какая разница, если красная пунктирная линия на карте утыкается прямо в Ущелье Потерянных Звезд?..
Это линия твоей жизни, она пролегала по разным местам, среди разных людей, и была извилистой, легкомысленной и бесшабашной, как горный ручеек в той долине у прохода в скалах. Но вот — она стала жесткой и прямой и подвела тебя к обрыву. И что?
Просто будет потеряна еще одна звезда, подумал я, медленно вышагивая по камням.
Но ведь судьбу порой можно обмануть. И, по-моему, сейчас тот самый случай. Достаточно, жалко скуля, отползти от обрыва и продолжить извивы линии. В конце концов, не все так страшно, как представляется, профессор Грипп будет защищаться умело и остроумно и, вполне возможно, оправдает себя и вытащит тебя из ямы, в которую ты попал... Существует же и презумпция невиновности, и чистосердечное заблуждение, и точно такое же раскаяние...
Но тогда в Ущелье Потерянных Звезд потеряются другие звезды, сказал я себе. Я даже не буду думать о судьбах Земной Системы и Галактического Союза, я слишком устал, мне их не объять. Но для меня достаточно подумать о девятнадцати судьбах, чьи линии скрестились на дне Ущелья, о пятнадцати пацанах и четырех девчонках... И, наверно, и этого мне не потянуть, подумал я, мне достаточно одной потерянной звезды — судьбы Кларка, за которого так просил меня коллега Хаткинс, всего одной судьбы, только ее, чтобы продолжить тянуть свою линию дальше, к обрыву...
из "ГОЛОГРАММА СИЛЫ"
Его мутило от слабости, плотная ткань комбинезона прилипла к ссадинам на спине и ногах и пропиталась кровью. Несколько раз силы оставляли его. Тогда он падал плашмя на песок и пил воду из реки. Вода казалась ему горькой, как непролитые при разлуке с Микки слезы. Он пил эту воду, он глотал ее холодную мутную горечь и, когда к горлу подступал угловатый горячий слезный ком, снова вставал и снова шел, и опять не думал ни о чем, кроме самых нужных вещей. Он постоянно сверялся с биоиндикатором и проверял безопасность маршрута; чутко прислушивался к звукам на воде и залегал при появлении катеров; углублялся в лес и осторожно выбирался на опушку, чтобы взглянуть на городской ландшафт и оценить расстояние до цели.
Он забыл обо всем — о целом мире, который жил, страдал, блаженствовал, пел, смеялся и плакал у него за спиной, вокруг него, там, на другом берегу реки... Он забыл обо всем, потому что он должен был дойти.
Добраться до оружия.
Добраться до оружия, в котором была его последняя надежда.
из "ЗВЕЗДНЫЙ НАСЛЕДНИК"
Сквозь вой сирены до меня донесся характерный треск. Дверь здания управления слетела с петель, и в образовавшийся проем теперь беспорядочно ломились дюжие парни в десантной форме. Отряд быстрого реагирования, отстраненно подумал я. Откуда только взялись, Ричард о них ничего не говорил...
Я перехватил Лотту поудобнее. Ее голова безвольно упала мне на плечо, и маленькая слезинка выкатилась из-под прикрытого века...
И здесь я перестал полноценно воспринимать реальность. Он, этот безумный мир, свернулся для меня в одну слезинку моей женщины. И еще только в одну мысль - ту, что мне надо идти. Как бы там ни было, кто бы ни кричал у меня за спиной, кто бы в меня не стрелял - надо просто идти. Наверно, то была правильная свертка реальности. Очень правильная. Потому что ничего другого я делать и не мог - только смотреть на эту вот Лоттину слезинку и идти...
- Ничего, Лоттик, ничего, - тихо сказал я ей. - Спи, любовь моя. Я же говорил тебе, что мы будем вместе. - И зашагал дальше.
- Стоять! - донеслись до меня крики десантников. - Стоять, мать твою, стрелять будем!
Нас разделяли двести метров. Они могли бы не кричать, подумал я. Даже в полной амуниции и с оружием они покроют расстояние между нами за двадцать секунд. Я снова оглянулся. Команда десантников почему-то не спешила вдогонку за нами. Солдаты сгрудились возле здания и смотрели нам вслед.
Я не позволил себе удивляться, мне надо было идти. Пройдя еще несколько шагов, я понял, в чем дело.
За спиной раздалось зловещее шипение, и в десяти метрах передо мной полыхнули два ослепительно-белых языка пламени. Я зажмурился от нестерпимо-яркого света. Волна горячего воздуха опалила мне лицо. Но я не остановился, а когда снова получил возможность смотреть на мир, увидел, что подхожу к двум глубоким воронкам. Бетон в них был раскален докрасна.
Роботы-охранники начали вести заградительный огонь.
Десантники опасались стрельбы роботов, поэтому и не побежали за мной. Но были уверены, что разряды лазеров остановят меня.
Я перешагнул через воронки и двинулся дальше.
Тяжесть тела Шарлотты не отнимала у меня силы, а делала меня другим. Более основательным, что ли. Я внимательно глядел вниз перед собой и спружинивал ногами на неровностях бетона, чтобы Лоттина голова не упала у меня с плеча и не запрокинулась. Если бы такое произошло, Лотте было бы неудобно. И еще я следил, чтобы слезинка не скатилась с ее щеки, а оставалась у меня перед глазами. И еще я тщательно считал шаги, потому что знал, что их, этих шагов, оставалось сделать совсем немного - четыреста или пятьсот.
Я шел с Лоттой на руках, а перед нами периодически вспыхивал белый огонь лазерных разрядов и опалял мне сетчатку. Слезы текли у меня из глаз, но я каждый раз после очередного залпа открывал их и перешагивал через воронки, и сквозь бешеное верченье радужных кругов перед зрачками смотрел вперед, и видел, что улица стального города, по которой мы шли, бесконечна. И тогда я переводил взгляд на Лоттину слезинку, и еще - на ее колени, выглядывавшие из-под укороченного ею халатика.
"И мне не давало покоя ее прекрасное колено, и второе ее прекрасное колено тоже не давало мне покоя..."
А когда я услышал, что парни за спиной все-таки решились кинуться за нами вдогонку и застучали сапогами, то понял, что не отдам Лотту никому. Пока буду жив - не отдам. Я знал, что через десять секунд осторожно опущу ее на землю и развернусь к этим долболомам, к этим людям, которые уже и не люди вовсе, и вцеплюсь одному из них в глотку. И им придется убить меня, чтобы закончить эту бездарную историю...
Но, пока жив, я им Лотту не отдам.
Я начал отсчет секунд.
Топот ног за спиной становился все громче и громче...
Метки: роман |
Аудио-запись: Александр Розенбаум. Голуби |
56 слушали 6 копий |
Иногда трудно определить, чем трогает тебя та или иная музыка, слова... Просто щемящая нота в сердце. Просто осенняя песня... За что и люблю Розенбаума:). |
|
Кое-что из писем 1 |
Метки: талант писатель |
Кое-что из писем 2 |
|
Кое-что из писем 3 |
Метки: издательство писатель |
Природу не обманешь... |
Метки: литературное творчество |
Дневник Get |
|
Страницы: [1] Календарь |