Я видела нежно-яркий рассвет над городом. Прохладные деревья, усыпанные лучами солнца и полное ощущение того, что наступает весна. А меньше чем через час обстановка сменилась на белые комнаты с невыносимо яркими люминесцентными лампами. Я улавливала как пространство наполняется запахом антисептика, он покрывал капроновую ткань колгот и та промокала насквозь, а поверх на холодное место пристёгивались манжеты из пластика. К моим рёбрам и груди один за другим прилипали электроды, и с каждым очередным присоединившимся аппарат рядом с кушеткой негромко вспискивал. Вспотевшие ладони шарили по шуршащей белоснежной стерильной простыни и как-то отдалённо звучал голос мужчины-врача. Когда он начал задавать первые вопросы, то я не могла на них ответить, только извинялась и повторяла, что ничего из мелочей не могу вспомнить. Помню, что было больно вдохнуть, а сердце безумно быстро колотилось, так громко, что его отчётливо было слышно среди тишины скорой. Веки стали тяжёлыми и я не смогла удержаться, чтобы не закрыть глаза. Но даже так я всё ещё видела утреннюю весну, чувствовала холодный ветер на своей шее и солнечное сияние, от которого хотелось довольно жмуриться. Мгновение застыло и ожило, так красочно, будто наяву. Среди этого покоя я и не заметила, как голоса в кабинете нарастали в численности, как совещались между собой врачи. Помню быстрое и глубокое дыхание человека, который склонился надо мной. Должно быть он поправлял электроды, но я точно знала, что он всматривается в моё лицо. А мне было так спокойно, будто больше ничего не будет, а то, что было - постепенно стирается, становится туманным, мягким, обволакивает, делает меня лёгкой. Всё это блаженство прервала череда таблеток, последняя из которых оказалась невероятно горькой, положенной мне под язык. Эхом отдались слова врача "Девушка, язык, горло, да и весь рот онемеют, не бойтесь, это из-за лекарства". Я провела там всё утро, в каком-то размытом блаженстве не шевелясь, потерянная всеми в белой комнате среди стерильных простынь. А думала о том, что уже лежала на этой самой кушетке около года назад. В этот раз для меня прозвучал диагноз, его закрепили печатью, прописали целый список лекарств, приложили к нему направление на 4-этапную сдачу крови в лаборатории. Ну здравствуй, боль, которая пытается разучить меня дышать полной грудью. Мне впервые не было страшно. Я не думала как буду выглядеть, когда меня покинет сознание, где окажусь в это время. И даже по ощущениям парализованные лёгкие не страшили. Это было только бесконечное чувство свободы, которое ощущаешь каждой клеточкой тела. Я живу. Прямо сейчас, и уже тогда, живу. Снова дышу, смотрю на мир собственными глазами и мне отчего-то радостно. Даже тебя, сегодняшний день, я люблю.