В комментариях к первой части моего эссе о героях фильма «Вам и не снилось» разразилась настоящая буря. Изрядное количество комментаторов прямо-таки ультимативно заявили, как им не нравится Татьяна Аксюта в роли Кати. Я был удивлён, мягко говоря, что сегодня, спустя 38 лет после выхода фильма, он ещё вызывает такие сильные чувства. Значит фильм прошёл проверку временем. Но я продолжу, а именно изложу свою версию того, что случилось с героями дальше. 

Только сделаю одну оговорку. Все почему-то воспринимают будущее Ромы и Кати через призму реальности, то есть того, что случилось в 1991 году и далее. Ну и начинаются фантазии на тему: а не спился ли Рома, а не стала ли Катя проституткой или бизнесвуман? А был ли у Ромы малиновый пиджак? Лично мне вот это как раз совершенно не интересно.

История Ромы и Кати была написана в 1979 году, а фильм вышел через год. В то время никому бы и в голову не пришло, что случится со страной через десять лет и как это перевернёт жизнь многих. И на самом деле в данном контексте фантазировать совершенно неинтересно, ибо можно придумать всё что угодно. Можно придумать, что в конце 90-х Рома стал молодым демократом и вошёл в команду Ельцина, потом был префектом, а в начале 90-х его застрелили бандиты. А можно, наоборот, представить его сторонником патриотов, который погиб в 1993 году, защищая Белый дом. Можно придумать, что Катя стала ездить в Турцию за кожаными куртками, которые продавала на рынке в Лужниках, а заработав таким образом начальный капитал, открыла сеть секс-шопов. А в итоге бандиты застрелили и её. А можно придумать, что она стала учительницей на нищенской зарплате и попала в свою бывшую школу, где над ней издевалась злая директриса. Можно напридумывать много ещё такой же скучной чернухи. Но лично меня это ничуть не трогает. Поэтому, кстати, мне совершенно не интересно читать «продолжение» этой истории, написанное дочкой Щербаковой. Это скучно. Потому что психологию характеров подменяют описанием драматических изменений общества. Любое описание общественно-политических изменений, случившихся с советским обществом в интервале от конца 80-х до начала 90-х будет более ярким, чем фантазии на тему, а кем стали Рома и Катя в этих обстоятельствах.

Я же беру за основу некую советскую данность советского 1981 года, когда Ромка вывалился из окна навстречу своей Кате. И вот они обнимают друг друга в сугробе сразу после падения. И фильм заканчивается.



Что именно об их дальнейшей судьбе выдумал бы конкретно я в том 1981 году, если бы я в том году был в том возрасте, в котором я сейчас? В 1981 году я бы точно не выдумал 1991 год, развал СССР, «лихие 90-е» и весь сопутствующий дикий антураж. Нет, я бы – да и любой другой на моём месте – в 1981 году мыслил бы продолжение исключительно в реальности СССР. Ибо тогда это было базовым чувством любого советского человека: СССР – это на века. Плох он или хорош, но он будет теперь всегда и никуда не денется. И вот исходя из этого условия я начинаю выдумывать будущее героев.

И сразу же, возможно, обескуражу кого-то из читателей. На самом деле я ничего не выдумаю. Я просто перескажу историю будущего героев «Вам и не снилось», которая уже была рассказана за четыре года до того, как на экраны вышел фильм «Вам и не снилось». Я вообще люблю временные петли. А эта мне нравится очень – будущее Ромки и Катьки уже было показано в одном фильме за несколько лет до того, как миллионы советских подростков и их родителей увидели фильм «Вам и не снилось». Правда в том другом фильме звали их не Ромка и Катька. Но, с другой стороны – какая в сущности разница. Ведь, в конце-концов, в повести, по которой был снят фильм «Вам и не снилось», героиню зовут не Катя, а Юля, но это же никого не обескураживает. Ведь все знают, что это один и тот же человек. Имена не важны. Важны характеры и обстоятельства места и времени.

В каком же фильме рассказывается про будущее Ромы и Кати? Это фильм 1976 года «Дневной поезд», снятый режиссёром Инессой Селезнёвой. Самое интересное – для меня – что в этом фильме не только показана будущность Ромы и Кати, но и композитором его также был Алексей Рыбников. Более того, даже музыка из «Дневного поезда» напоминает основную музыкальную тему из «Вам и не снилось»

Это не одна и та же мелодия, нет – композитор уровня Рыбникова не стал бы прибегать к самоплагиату, но схожесть, в том числе в аранжировке, очевидная. В «Вам и не снилось» мелодия конечно более тревожная, но в целом обе эти мелодии легко можно было бы поменять между фильмами. Уж мелодия из фильма «Дневной поезд» легко вписалась бы в «Вам и не снилось».
«Дневной поезд» – спокойный такой фильм, местами чуть депрессивный, про жизнь ленинградской интеллигенции брежневского периода (напомню, снят в 1976 году). Мне этот мир – мир ленинградской интеллигенции – совершенно незнаком, но я предполагаю, что всё снято аутентично. В центре – история героини Веры в исполнении Маргариты Тереховой. Вере пытается устроить личную жизнь её мать Елизавета Михайловна в исполнении Риммы Быковой.



Елизавета Михайловна в прошлом актриса, чья театральная подруга Люба когда-то перебралась в Москву и у неё есть 42-летний сын Игорь Петрович, которого играет Валентин Гафт.



Естественно, подруги решили женить своих детей, поскольку и Игорь, и Вера никак не могут найти себе пару. Игорь приезжает в Ленинград на смотрины.



Хотя некоторый парафраз тут имеется – там и тут Москва и Ленинград, там и тут мамы, которые решают за детей их будущее и т.д., я вовсе не в истории Игоря и Веры вижу историю взрослых Романа и Кати из фильма «Вам и не снилось…»

В фильме «Дневной поезд» есть боковая сюжетная линия. У Игоря в Ленинграда есть старый друг – Гоша-Эдисон, как называет его Игорь. И он решает поехать в гости к Гоше, взяв с собой Веру.

Игорь называет своего бывшего друга Гошу Эдисоном, подчёркивая его гениальность в юности. Мол, в юности ему прочили великое будущее. У Гоши есть жена – Инга. Про Ингу Игорь говорит так: «Он женился на прелестном создании, обожавшем три вещи: стихи, театр и Гошу». К Гоше они приходят без предварительного звонка.



Гошу играет Виктор Борцов (Савва Игнтатьевич из «Покровских ворот»), его жену Ингу – Алла Покровская.



У Гоши и Инги есть дети. Поначалу показывают только дочку Катю пяти лет.



Учитывая, что Игорю 42 года, а они с Гошей играли в одной команде, Гоше примерно столько же.



Вера дарит дочке Гоши пластинку. В момент вручения подарка девочка спрашивает у Веры, есть ли у неё время, чтобы поиграть. Видимо родители не часто с ней играют, отнекиваясь знаменитым «у меня сейчас нет времени».



Увидев, что гости принесли дочке в подарок пластинку «Маугли», Инга – в прошлом, напомню, любившая стихи, говорит: «Отлично. Вместо кошмарного чтения на ночь будем ставить пластинку». Игорь в ответ цинично шутит: «Ещё проще давать на ночь хлороформ».



Игорь подтрунивает над бывшими талантами Гоши и, увидев дома кульман, шутит, что того надо уволить, поскольку Гоша не справляется с работой вовремя. По ходу выясняется, что детей трое. Инга повествует, что их достаточно трудно воспитывать без бабушек.



«Ясли, садик, продлёнка, это конечно очень хорошо, но в один прекрасный момент замечаешь, что у тебя растопыренные руки, словно ты повсюду ловишь свою Катьку, – жалуется она. – В трамвае уже не смотрят, толкают словно бабу с мешком». В общем, такая бывшая «прелестное создание», любящая стихи и театр, теперь по уши в быте и до чёртиков уставшая от своих троих детей. А бабушек, обратите внимание, нет. Почем их нет? А ведь им всего 42 года (примерно), стало быть их матери не такие уж и старые должны быть. Куда делись? Умерли? Возможно конечно. Но всё же, кажется, несколько рановато. А может просто бабушки живут в других городах? Кстати, а сам Гоша – откуда? Вот Игорь, он из Москвы. Причём по сюжету фильма похоже, что он и родился в Москве. Стало быть, если он знает Гошу с детства, и Гоша тоже должен быть из Москвы. А Инга? Но ведь Игорь её тоже ещё помнит, как «прелестное создание». Может тоже из Москвы? Стало быть Гоша и Инга из Москвы перебрались в Ленинград? Запомним.



«Катька должна ходить в детский сад, Юрка должен учиться, Игорь должен учиться и тренироваться – он же у нас хоккеист; папочка должен делать открытия, а что должна делать я, помимо того, что работаю, это вы понимаете сами» – рассказывает Инга.



Друзья идут в гастроном за «горячим» и прочей снедью к столу. У кассы Игорь расплачивается полностью – 7 рублей.



Гоша после небольшого сопротивления соглашается. Ясно, что с деньгами у него не очень густо. По ходу Гоша жалуется Игорю: «Тут выясняется, что нет проводов, кабеля, словно я прошу для себя». В общем, такая рабочая рутина типового инженера.

А это просто кадр реального ленинградского гастронома (для антуража и духа эпохи).



На фоне «упакованного» Игоря, Гоша смотрится несколько потёртым.



Обычное пальто, против дублёнки у Игоря; уже потерявшая форму шапка из кролика, старомодный портфель – в то время уже в моду входили дипломаты. В общем, обычный средний инженер, каких было множество.



Если в молодости он и мог заслужить прозвище Эдисон, то в своей настоящей жизни вряд ли его оправдал. Во всяком случае, именно так видится Игорю. Застолье. Как говорится, чем богаты.



Маленькая Катя, дочка Гоши и Инги.



Интересует ли эту Катю внутренний мир божьих коровок? Мне кажется – очень интересует.

Старший сын Гоши – Игорь.



Довольно необычная для советского 1976 года тарелка.



– А как поживают твои стихи, Инга? – неожиданно спрашивает Игорь.
– Вот мои стихи, – отвечает Инга, показывая на детей.



Гоша с умилением смотрит на жену. Видно, что он её по прежнему крепко любит, как и в юности.



И Инга этим счастлива.



Правда, кажется, Гошу она любит уже не так крепко, как в юности. Но это совсем мимолётно, когда она глядит на Игоря, декламирующего стихи из их общей юности.



Но в целом у них всё хорошо. Они любят друг друга и у них трое замечательных детей.



И хотя вряд ли Гоша и Инга часто могут накрыть такой стол да ещё с шашлыком (который Гоша делает в духовке своего изобретения) – но не в этом ведь счастье. По ходу выясняется, что Инга работает переводчиком в редакции. В общем, такая семья интеллигентов: муж-инженер, жена-переводчик и троё чудесных детей.

А Гоша что-то изобрёл и показывает Игорю.



Может всё же навыки Эдисона не растерял за прошедшие года? По крайней мере, Игорь отнёсся серьёзно к увиденному и стал грустить. Он вдруг увидел, что Гоша не просто занимается рутиной на работе, но и что-то изобретает и, похоже, что-то серьёзное.



Игорь начинает философствовать, что вроде всё у него получается и он даже уже начальник, а вот что он оставит после себя? Гоша ему на это: «Надо просто работать, к чему рассуждать, сколько дано нам осилить?» И дальше развивает простые идеи честного человека, который уверен, что делает нужное людям дело. Он честен, этот Гоша, и в юности был видимо таким же. Игорь, вдруг обидевшейся на то, что Гоша и в самом деле талантлив до сих пор, грубит Гоше, а через него и его жене Инге. И становится понятно, что Инга тоже всё ещё любит Гошу. Просто ей немного грустно, что её в трамвае теперь толкают, как бабу с мешком.



Вот и всё. На этом весь этот эпизод и заканчивается. Больше ни Гоша, ни Инга, ни их замечательные дети в фильме не фигурируют. Что о них можно сказать? Они полюбили друг друга в юности. Оба тогда куда-то стремились – он подавал большие надежды. Она любила стихи и театр, а теперь работает переводчиком. В молодости они, похоже, жили в Москве, а теперь живут в Ленинграде. Они оба до сих пор любят друг друга – Гоша так стопроцентно любит Ингу точно также, как и в молодости. И у них трое детей, которые конечно же похожи на них в детстве и молодости. И ещё у них нет бабок, поэтому дети отнимают у Инги все силы, которые остались от работы и быта.

Вот это и есть будущее Ромы и Кати из фильма «Вам и не снилось». Оно не грандиозное, не трагическое, не романтическое – это обычное будущее людей, которые пронесли свою любовью до зрелого возраста. А вы ожидали какого-то другого будущего? Другого у них быть не могло. Если использовать язык романа «Конец вечности» Айзека Азимова, то эта самая лучшая Реальность, которую выбрали себе Рома и Катя. Помните, как там у Азимова?

«Из всех Реальностей я выбрала ту, в которой меня послали в 482-е Столетие, где я сначала встретила Финжи, а затем тебя. Я выбрала ту Реальность, в которой ты любил меня; Реальность, в которой ты взял меня в Вечность, спасая от Изменения и спрятал в моём родном Столетии… Мы отправились с тобой в это Столетие… и остались в нём до конца наших дней. Я видела, как мы любили друг друга и были счастливы. Это совсем не смешно. Я выбрала ту Реальность, в которой существует наша любовь».

Катя выбрала ту Реальность, где существует их с Ромкой любовь. Они отправились в эту реальность и жили там – впрочем, думаю, они всё ещё живут в этой Реальности – до конца своих дней. Они любили друг друга и были счастливы. И это совсем не смешно. А то, что в этой Реальности их уже звали не Рома и Катя, а Гоша и Инга – совершенно не важно.

Разумеется, следует объяснить, как же они попали в эту Реальность.

Вот они сидят в сугробе мгновение спустя Ромкиного падения. Что дальше?



Вернёмся немного назад – мы ведь может путешествовать во Времени. Некоторые читатели уже обратили внимание на одно обстоятельство, которое в фильме «Вам и не снилось» никак не интерпретируется. А именно – квартира роминой бабки.

Вопрос: а как вообще Рома мог уехать из Москвы в Ленинград и продолжать учёбу уже там, в какой-то тамошней ленинградской школе? Те времена были весьма строги в плане проживания людей. А уж чтобы просто так поменять школу, переехав из одного города в другой – это извини, шалишь. Рома должен был получить прописку в квартире бабки, хотя бы временно. Только тогда его бы приняли в новую школу в Ленинграде. Остаётся, правда, за кадром, вопрос о том, а кто, собственно, ходил по инстанциям в Ленинграде, чтобы Рома стал учиться в новой школе. Бабка исключается – по легенде она прикована к кровати. Ну ладно, допустим сперва вместе с Ромой ненадолго приехала его мать, а оформив все документы, вернулась в Москву.

Есть и ещё одно, куда более важное обстоятельство. Важное не для Ромы, но для его матери. Квартирный вопрос! В Ленинграде бабка живёт в роскошной по советским меркам квартире где-то в центре. В отличие от фантазий нынешних моделистов-конструкторов, никто в СССР не отдавал (тем более, бесплатно) квартиры людям. Квартиры были государственными, а люди в них были прописаны на правах аренды. В стандартном варианте, когда семья состояла из людей разных поколений, смерть одного члена семьи ничего принципиально не меняла, поскольку в квартире оставались прописанными другие члены семьи. Но что происходило с одиноким человеком, вернее с его квартирой, когда он умирал? А происходило то, что и должно было происходить – она возвращалась государству. Квартиру никому завещать человек не мог. И в случае, который показан в фильме «Вам и не снилось», если бы бабка умерла и никто другой из членов семьи не прописался бы в этой квартире до её смерти, семья Лавочкиных на эту квартиру претендовать не могла бы – эта квартира никогда не принадлежала бабке, а была государственной. Бабка умерла – государство (в лице исполкома местного Совета) снова забирало себе квартиру и могло вселить в неё кого посчитало бы нужным. Но уж точно не Лавочкиных из Москвы. Тоже самое было бы даже и в том случае, если бы бабка жила не в другом городе, а в Москве.

Что же делать? Как оставить квартиру за собой? Да в принципе очень просто. Бабка могла прописать себе на жилплощадь любого своего родственника, например, дочку или внука. В этом случае, даже после смерти бабки, в квартире оставался бы прописанным этот родственник, и квартира сохранялась бы за ним. Бинго! Вопрос только в том, кого туда прописать. Если бы мать прописалась в квартире у бабки, то по советским законам она не могла бы продолжать работать в Москве, а должна была бы перебраться в Ленинград и работать там, по месту прописки. В этом, собственно, глубинный смысл её фальшивых раздумий в сцене с обсуждением болезни бабки: «Надо ехать – надо увольняться».



Но выход есть – пускай туда едет Рома и прописывается у бабки. Разумеется, ему придётся окончить в школу в Ленинграде – ведь он не сможет вернуться в Москву и пойти в старую школу даже если бабка выздоровеет, поскольку тогда ему придётся выписываться из ленинградской квартиры и прописываться заново в московскую. Но с точки зрения Ромы это не очень ужасная ситуация. Потому что потом-то, после школы, он может вернуться в Москву абитуриентом и, поступив в московский ВУЗ, уже снова жить в Москве как формальный ленинградец. А может ещё что-нибудь случится, может отец Ромы приедет в Ленинград и пропишется в квартире – он всё равно вечно на больничных сидит. В общем, Рома не очень ясно представляет себе будущее, но в целом ситуация ему видится неприятной, но не драматичной.

Дальше события разворачиваются стремительно. Катя, не вынеся пытки неизвестностью, ломится в Ленинград.



Она находит дом роминой бабки – адрес-то у неё есть – и заходит во двор.



Ромка видит её и, не имея возможности выйти в дверь, где глухую оборону заняла бабка, лезет в окно.



Выпадает в сугроб.



Дальнейшее по фильму известно. Но что стало с бабкой, которая всё это и придумала, не предвидя таких последствий? Про неё хоть кто-то подумал? А ведь Ромку-то бабка любит, как своего внука, хоть любит и весьма странною любовью.



А я скажу, что с ней стало. После того, как Ромка выпал из окна у неё на глазах, бабку сразил удар. Теперь уже самый настоящий, без дураков. Она рухнула на пол. Если бы Ромка был дома, он конечно же помог, вызывал Скорую. Но Ромка-то в этот самый момент сам нуждался в помощи, валяясь в сугробе с повреждениями. В общем, в поднявшейся суматохе про бабку все забыли. А бабка лежала дома на своём полу, не в силах пошевелиться. Время уходило. В итоге, печальный финал этой авантюры – ромина бабка умерла от инфаркта.

И как не цинично это звучит, смерть бабки сразу решила все проблемы. Во-первых, Рома оказался единственным хозяином роскошной (по советским меркам) квартиры в центре Ленинграда и стал там жить после того, как выписался из больницы. Во-вторых, Кате теперь не нужно было искать ночлега. В-третьих – ну вы поняли, теперь Рома и Катя могли жить в этой квартире, ни о чём не беспокоясь.

После всего пережитого, Катя ультимативно заявила Ромке, что теперь она его никогда не бросит и в Москву без него не вернётся. Когда он спросил, а как же школа, Катя ответила: «Да гори она синим пламенем, эта школа. Мне и так тройки только из жалости натягивали. В конце концов потом в вечернюю пойду». С родителями тоже удалось договориться. Катина мама давно уже поняла, что дочка стала взрослой. Отчим конечно взгрустнул, поняв, что теперь с пелёнками и маленьким он будет заниматься единолично.



Но, с другой стороны, зато отдельная квартира на Юго-Западе Москвы теперь полностью переходила в его распоряжение.

С матерью Ромы было тяжелее. Узнав, что от инфаркта скончалась её собственная мать, что сын Рома чуть не разбился и, что – самое страшное – теперь Рома будет жить в Ленинграде с Катей в бывшей бабкиной квартире, Вера Васильевна Лавочкина чуть не рехнулась.



Но потом взяла себя в руки и решила, что по крайней мере хоть Рома и будет теперь жить с Катей, но по крайней мере свадьбы не будет, а значит не надо будет сидеть за свадебным столом с ненавистной матерью Кати.

А Рома и Катя зажили счастливо. Ещё бы! Родоков нет, а в их полном распоряжении отдельная квартира в Ленинграде. Деньги им конечно высылали родители. Хотя и немного, но им не привыкать. Рома днём ходил в школу, а после школы они бродили по красивым проспектам, любуясь городом на Неве. Иногда к ним приезжали друзья – бывшие одноклассники из Москвы, и они устраивали шумное веселье. Постепенно Рома и Катя привыкли мыслить себя ленинградцами, а не москвичами. Им очень понравился Ленинград и они уже не помышляли о возвращении в Москву. А дальше всё совсем просто.

После окончания школы Рома поступил в институт уже в Ленинграде. Это был, правда, не Московский физтех, но это не так и важно. Катя, как ни странно, получила всё же свидетельство о среднем образовании. Её отчим смог уломать директрису, намекнув, что если та не выдаст Кате аттестат, он, отчим,