Судебные обвинения, драки и дуэли, в которых участвовали коллеги по перу


Вести себя как уличная шпана могут и вполне интеллигентные люди с хорошим образованием и отменными манерами, дай только повод. Мы решили вспомнить, кто из писателей ссорился со своими собратьями по перу и к чему это приводило. Истории нашлись весьма занятные!

Иван Тургенев и Лев Толстой: спор о воспитании


Знаменитая ссора двух писателей едва не закончилась дуэлью, а может быть и закончилась, только это осталось тайной бывших друзей. Надо сказать, что повод для столь сильной размолвки был ничтожным: во время одного из визитов Ивана Тургенева и Льва Толстого в имение Афанасия Фета, будущий автор «Войны и мира» высказал свое мнение поводу воспитания дочери Ивана Сергеевича.

— Разряженная девушка, держащая на коленях грязные и зловонные лохмотья, играет неискреннюю, театральную сцену, — заявил Толстой в ответ на рассказ друга о том, что английская гувернантка заставляет Полину-Пелагею чинить одежду нищих.

Такого оскорбления Тургенев, который к тому же был и старше Толстого аж на 10 лет, стерпеть не смог. Между бывшими приятелями завязалась гневная переписка, в которой и был озвучен вызов на дуэль. К счастью, обошлось без крови, но вслед за этим последовал семнадцатилетний бойкот.

Судя по письмам Тургенева, все эти годы он внимательно следил за творчеством младшего коллеги, но шаг навстречу сделал все-таки Толстой. «По своему теперешнему религиозному настроению», — вспоминал Афанасий Фет, — «...он признает, что смиряющийся человек не должен иметь врагов, и в этом смысле написал Тургеневу».

Иван Гончаров и Иван Тургенев: плагиат


Не только Лев Толстой, и сам обладавший вздорным характером, умудрился поссориться с Тургеневым. Флегматичный Иван Гончаров, взявший «Записки охотника» в кругосветное путешествие на фрегате «Паллада», также не нашел общего языка с автором сборника.

Скандал 1860 года был, пожалуй, первым в России громким делом о плагиате. Гончаров обвинил Тургенева в том, что последний украл у него идею будущего романа. Дело в том, что Иван Александрович открыл коллеге по перу замысел произведения, которое только собирался написать. Каково же было его удивление, когда в «Дворянском гнезде», а позже и в повести «Накануне» он узнал собственных героев.

После знакомства с историей Лизы Калитиной Гончаров лишь тонко намекнул на заимствования:

«Как в человеке ценю в Вас одну благородную черту: это то радушие и снисходительное, пристальное внимание, с которым Вы выслушиваете сочинения других и, между прочим, недавно выслушали и расхвалили мой ничтожный отрывок все из того же романа, который был Вам рассказан уже давно в программе».

Однако позже автор «Обломова» потребовал удалить некоторые сцены из «Дворянского гнезда». Чашу терпения мнительного Гончарова переполнил выход повести «Накануне». Усмотрев плагиат и тут, он призвал своего друга-соперника к публичному ответу. Члены «третейского суда» — Павел Анненков, Александр Дружинин, Степан Дудышкин и Александр Никитенко — обвинения в плагиате отвергли, но этот эпизод навсегда рассорил двух знаменитых писателей.

Максимилиан Волошин и Николай Гумилёв: неразделенная любовь


Ссору Максимилиана Волошина и Николая Гумилёва часто подают как забавное недоразумение. Мол Гумилёв влюбился в литературную мистификацию — испанку Черубину де Габриак, и, не добившись от Волошина знакомства с ней, вызвал несчастного на дуэль.

На самом деле эта история имеет более глубокие корни. Гумилёв и Волошин были увлечены молодой поэтессой Елизаветой Дмитриевой, которая, при поддержке Максимилиана Александровича, и придумала загадочную Черубину — религиозную красавицу с непростой судьбой, живущую в уединении. Под испанским псевдонимом стихи Дмитриевой публиковались в журнале «Аполлон». Они сразу очаровали публику, которая мечтала увидеть таинственную незнакомку. Успех был недолгим: Дмитриеву разоблачили в 1910-м, через год после дебюта, что стало серьезным ударом для молодой поэтессы.

История разоблачения разбередила и старые сердечные раны Гумилёва. Поэт снова предложил Дмитриевой руку и сердце, снова получил отказ, наговорил глупостей и поссорился с Волошиным, пытавшимся, видимо, заступиться за Елизавету Дмитриеву. Осенью 1910 года состоялась дуэль, которая, к счастью, обошлась без жертв.

Сергей Есенин и Борис Пастернак: творческие разногласия



О драке Сергея Есенина и Бориса Пастернака в редакции журнала «Красная новь» любители литературных сплетен вспоминают часто. Но мало кто говорит о том, что драка была не одна. Современники поэтов рассказывают о том, что знаменитые авторы не любили друг друга настолько, что несколько раз доходили до рукоприкладства. Впервые это произошло в кафе «Домино». Никто так и не понял, почему молодые люди вдруг озлобились настолько, что готовы были броситься друг на друга, по одной из версий, Есенину страшно не нравились стихи Пастернака. Тогда ситуацию спас молодой поэт Матвей Ройзман. К сожалению, в «Красной нови» дипломатичного Ройзмана не было, и это дало повод Валентину Катаеву красочно описать драку:

«Королевич (Есенин) совсем по-деревенски одной рукой держал интеллигентного мулата (Пастернака) за грудки, а другой пытался дать ему в ухо, в то время как мулат — по ходячему выражению тех лет, похожий одновременно и на араба, и на его лошадь, — с пылающим лицом, в развевающемся пиджаке с оторванными пуговицами с интеллигентной неумелостью ловчился ткнуть королевича кулаком в скулу, что ему никак не удавалось».

Осип Мандельштам и Алексей Толстой: честь женщины


Любовь Осипа и Надежды Мандельштам была предметом зависти и восхищения современников. Оскорбление Надежды Яковлевны приравнивалось к личному оскорблению Мандельштама.

Однажды в дом поэта пришел писатель Сергей Бородин, которому Осип Эмильевич задолжал денег. Самого Мандельштама он не застал и выместил гнев на его жене, все более и более повышая голос. Поэт вернулся в самый разгар ссоры и, надо отдать должное, для начала потребовал, чтобы Бородин покинул их квартиру. Тот отказался, и между двумя уважаемыми людьми завязалась драка. Этот инцидент имел тяжелые для Мандельштама последствия.

В доме Герцена был устроен товарищеский суд над авторами. На «заседании» Мандельштам заявил, что если «судьи» не покарают Бородина, то он будет считать их такими же обидчиками его жены. Судьи, во главе с Алексеем Толстым, не обратили на это внимания и признали виновными обоих. Толстой еще и пошутил, показав тем самым, что считает эпизод незначительным. Но не тут-то было, Мандельштам затаил обиду. Встретив через какое-то время Толстого в бухгалтерии Издательства писателей, он отвесил председателю суда пощечину.

«Мандельштам, увидев Толстого, пошел к нему с протянутой рукой; намерения его были так неясны, что Толстой даже не отстранился. Мандельштам, дотянувшись до него, шлепнул слегка, будто потрепал его, по щеке и произнес в своей патетической манере: «Я наказал палача, выдавшего ордер на избиение моей жены», — вспоминает писательница Елена Тагер.

Толстой, в свою очередь, поклялся убрать Мандельштама с литературного Олимпа, что и сделал. Надежда Яковлевна считала, что именно эта пощечина, а не стихотворение о Сталине послужило началом травли ее мужа.

Источник