На прошлой неделе я читал книжку про армию «Кирзач» одного питерского писателя. На меня она произвела такой впечатление, что я захотел вспомнить как это было у меня…и я обратился к своим письмам из армии…
«… Этим письмом я начинаю цикл «Письма самому себе». Не подумайте, что я сошёл с ума, просто мне захотелось вспомнить как это было…
Начнём с того, как я садился в газельку. Кто бы мог подумать, что родная мама затолкнёт всего сына в машину, которая увезёт его от неё на год?! А ведь это было именно так…
Ехали мы через Южный мост на Кряж. Всю дорогу я сидел как неживая головешка, которая плывёт по протоке не знает куда её прибьёт.
….вылез я из газели – ноги ватные. До электрички ещё час. Холодно, повсюду полностью пьяные лица. Я конечно и сам был в градусе, но намного меньше. Как ехали в Сызрань – не помню, всё как в тумане. Припоминаю только как вылезли из электрички и минут 10-ть петляли: как будто хотели сбить со следа…
На КПП распределителя нас прошерстили на предмет запрещённых вещей (оружия, наркоты, алкоголя и т.п.). И далее кошмар… два с половиной часа ожидали своей очереди сделать флюорографию. Стояли на улице – замёрзли настолько, что все протрезвели. Далее идёт медицинский осмотр: это настолько формальное мероприятие, что тебя только окидывают взглядом и всё. Хотя один случай всё-таки был: у парня так двоилось в глазах, что он не смог вообще ничего прочитать у окулиста. И вот приводя нас в клуб, а там духота, вонизм (ну что вы хотите от такого количества немытых мужских ног), суета. Напоминает муравейник, на который недавно вылили ведро воды.
Там нас и сфотографировали. Выглядело это так: в каком-то подсобном помещении организовали мини-фотосессию. Одели китель в виде фартука, то есть спереди всё как обычно, а сзади спина голая и завязочки))
В туалет мы ходили строем: представьте пятьсот рыл хотят в туалет, а водит «группу желающих» один тунгус (солдат-срочник, прикомандированный к этому «распределителю»). Один раз я по-наглости (а по-другому и нельзя) влез в этот строй и попал в туалет. Лучше бы я обоссался)) …Захожу в туалет, всё в густом тумане от табачного дыма. Дошёл на ощупь до кабинки, захожу, а там в самом туалете огромная куча (извините за подробности) и воды нет (не работает). Вам наверное весело, а я сначала бесился, а потом начал играть в игру (извините за тавтологию): смывать струёй эту кучу))
Вот кормят в этом «Распределителе» неплохо, есть можно)) Сам этот перевалочный пункт (а по-другому это не назовёшь) похож (а наверное раньше он ей и был) на школу.
Вечером (часов в 7) состоялся «профотбор», на котором отцы-командиры (полканы) проводили собеседование. Некоторых уже укомплектовали в группы. Был с нами один «распиздяй», так он, прибывая в полном угаре, рвался в десантуру (и как бы ни было это смешно его брали), но когда «проходил собеседование» ляпнул полкану: «Пошли выпьем» и отправился служить в стройбат… Потом он даже плакал, корил себя, но уже было поздно, а ночью пел песни про армию, затем последовал удар подушкой и акын умолк))
Где то в 21 час в спортзале всех 500 – 600 человек построили, стали называть фамилии тех, кто попал в какую-либо группу. Кого не назвали – в резерв, то есть группу, которых не определили куда отправить служить. Туда попал и я. Честно не знаю, какого ощущения было у меня больше – радости или огорчения. Тогда я не понимал, что для меня лучше. Только после я узнал, что парни, которые были сформированы в группы, ждали своих «покупателей» от двух до четырнадцати дней в этом «Распределителе».
Спать ложился в одежде – было холодно, я был в таком ступоре, что даже не разбирал кровати. Повсюду раздавались звуки чавканья, а мне в горло ничего и не лезло. Всё что мне мама собрала в дорогу, было отправлено в урну.
Разбудили нас в шесть утра, отправили опять в актовый зал. Мест там от силы на 300 человек. А народу, как уже писал выше, шестьсот человек. Кто лежал на полу, кто сидел на корточках, кто сидел на сцене, кто на сумках. Я же прислонился к стене, сел на задницу и вытянул ноги. Гори всё огнем…
Где-то часов в девять зашёл «надзиратель» (так его называли, а так он старлей) с каким-то офицером в морской форме и стали называть фамилии, среди которых оказалась и моя. Я сказал «здесь», на что мне «надзиратель», оскалившись, выдал: «не здесь, а я».
Потом было собеседование с «покупателем». Он меня спрашивает: «Если я тебе поставлю задачу: прочесать лес и поразить определённую цель – справишься? при условии, что у тебя плохое зрение…» На что я ему отвечаю – «Я прищурюсь». Тогда мной двигало только одно желание: покинуть поскорее «Распределитель» и попасть в «армию». Попал…))
… Затем было переодевание… Мы так замучились её одевать, что на первый взгляд она показалась нам неудобной и мешковатой. Одевались мне где-то полчаса…
И вот поезд в 7 вечера, а время 11-ть. Что делать? Ничего! Вот мы и маялись…
Поезд 39 – фирменный. Сели мы значит, выпили)) Алкоголь передали родственники земляков из Сызрани мужикам из вагона, в котором мы ехали. А те затем нам. Рулил всеми Мишаня и Наиль…