…«Долина царей» является так называемым «личностным доменом данных». После того, как технология кибернетического клонирования человека (см. также «копия сознания») была отработана до уровня коммерческого применения, такие домены стали организовываться многими. От частных лиц и до крупных корпораций. Функциональное назначение этих доменов также имело и имеет довольно широкий спектр. Для престарелых пенсионеров «терминал скорби», в котором обитают копии умерших родственников является эрзацем общения с теми, кто отошел в мир иной раньше. Для крупных коммерческих структур такой домен является аккумулятором опыта сотрудников, которые долго проработали на корпорацию, тем самым пресловутым интеллектуальным капиталом, который стараются уберечь от глаз конкурентов. Вследствие этого эти банки данных являются вдвойне закрытыми. Узнать кто в какой форме и с какой степенью активности обитает в некрополисе подчас просто невозможно. Эта святая святых охраняется лучше чем кластеры с внутренней финансовой отчетностью.



Помимо этого существует еще и моральный аспект. Отношение к «личностным доменам» всегда было далеко от однозначного. Смерть, загробная жизнь и весь комплекс мифов, который связывают с этими категориями, всегда были ключевой темой любой религиозной или метафизической системы. Католики, которые всегда были и неплохими коммерсантами, разрешили использование этих доменов раньше всех. Остальные конфессии так или иначе не приветствовали создание киберклонов. Вокруг этого технологического явления всегда существовал ореол табуированности, вторжения в нечто запретное. А тех, кто занимался этим профессионально – кукольников – старались обходить стороной и в некоторых случаях дело доходило до прямых расправ. В особенности тут преуспел исламский фундаментализм.

«Долина царей» не является в этом плане исключением. Этот домен существует же более тридцати лет, он был одним из первых в своем роде. Сведенья о нем противоречивы и отрывочны. Наиболее полным исследованием этого пространства считают монографию Н.Н.Авдеева «Функции личностных банков данных в корпоративном менеджменте второй половины XXI века». По его данным первым обитателем гейкиперского некрополиса в 2016 году стал Анджей Вачовски ака Тумос, первый деми-лич центральноевропейского консорциума GK. Собственно, он и дал название кластеру. Он был профессиональным кукольником и автором самой концепция корпоративного некрополиса. По оценкам Авдеева степень влияния киберклонов на действия GK в реальном мире не было критичным до середины 20-х годов, пока большинство основателей движения пребывало в добром биологическом здравии. Ситуация изменилась в середине-конце тридцатых, когда средний возраст отцов-основателей GK перевалил за шестьдесят. Авдеев считает, что пик пришелся именно на этот период и если в промежутке 2016-2020 в Долине обитало от силы два десятка почивших деми-личей, то к концу 30-х это цифра дошла до сотни. Гейткиперский терадомен был первым среди европейских депозитариев данных и в руках GK находились передовые технологии киберклонирования и создания «эй-ай». «Долина царей», три сотни платформ, широкий парк других эй-ай систем и крупнейший депозитарий данных в Европе – такой комплекс мог решать задачи самой высокой сложности. Поэтому несложно понять беспокойство конкурентов и мрачную атмосферу, которую окружает некрополис GK.

Что до дрейфа в сторону культа мертвых, то тут, скорее всего дают о себе знать отголоски старого скандала, который был связан с «Долиной» в начале 20-х годов. Тогда пресс-центр GK официально подтвердил случаи эвтаназии некоторых членов топ-менеджмента корпорации. Добровольный уход из жизни осуществлялся посредством нейрософта класса Time Stop. Эти нейрофаги использовались для ускоренной процедуры киберклонирования (десять-пятнадцать минут против обычных восьми-десяти часов). Побочным эффектом их применения было серьезное нарушение работы жизненно важных функций организма, вплоть до биологической смерти. Другими словами, Time Stop мог «сносить» сознание человека с одного носителя на другой с последующим уничтожением «оригинала». Пресс-центр подтвердил, что через процедуру прошли несколько «сотрудников корпорации». Несмотря на то, что были предъявлены все необходимые в этих случаях документы – письменное согласие пациента и его родственников, сертификаты установок, на которых проходила процедура и т.д., - вокруг фактов разгорелся очередной этический спор, перешедший в ряд исков со стороны со стороны общественных организаций антитехнократического толка.

Дело имело резонанс, но по сути являлось очередной волной в дискуссиях на тему «технология и мораль». Нейрофаг Time Stop применялся не только гейткиперами, и были более жестокие примеры его использования. Британские спецназовцы, широко применяли этот софт в своей бесконечной борьбе с ирландскими сепаратистами. Неписаным правилом «гробовщиков» было не брать террористов в плен, а посему в своих операциях каждый из них имел в своем снаряжении портативный компьютер с нейрокатетером, который вводился в спинной мозг смертельно раненной жертвы. Террористы отвечали тем же. Не брезговали этим программным обеспечением подразделения национальных и корпоративных разведок.

Моральные принципы как всегда отставали от технологии. Вопрос о сохранении биологической жизни индивида мог быть решен без особых проблем, в особенности если речь шла о фигурах, занимавших ключевые позиции и руководстве GK. Замена органов, «очищение от энтропии», манипуляции с ДНК и другие гено-био-нано-технологиями могли продлевать жизнь ветеранам движения практически до бесконечности. Технологии, имевшие хождение во второй декаде этого столетия уже позволяли делать это. Даже в случае с Норманом Хаберзетцером, попавшим в автомобильную катастрофу, дело могло закончится биологическим клонированием и последующей пересадкой сознания. Доводы GK и тех, кто стоял на схожих позициях, говорили о том, что биологическая смерть организма более не воспринималась как смерть личности. Перенос сознания был идентичен переходу личности в другую форму существования, не более. В этом свете добровольная эвтаназия скорее была вторым рождением, чем смертью. Деми-лич, перекачивающий себя в сеть, расширял свои возможности по сравнению с биологической формой существования.