Чем меньше знаешь, лучше спишь -
Теперь я на себе проверил.
Кто это выдумал, конечно,
Был мудрый чёрт,
Он знал потери.
Куда луна с небес ушла?
Ушла сиять в чужой постели.
И крови требует душа,
А разум возразить не смеет.
И эта боль даёт мне власть,
И я парю на чёрных крыльях,
Как-будто сердце из стекла
Дракона кровью вдруг налилось.
Я так хочу спасти тебя,
Но защищаю неумело.
В мозгу пульсируют слова:
Как ты могла?
Как ты посмела?
Поселилась и пригрелась
В моём сердце крыса-ревность.
Гложет сердце крыса-ревность.
Я могу убить её,
Но вместе с ней убью и сердце я.
Запущен дом, в пыли мозги.
Я, как лимон на рыбу, выжат.
Я пью водяру от тоски,
И наяву чертей я вижу.
Себе не в силах отказать
В слюнявой, слабенькой надежде,
Что ты придёшь в мою кровать
Так нежно, нежно -
Всё, как прежде.
И эта боль даёт мне власть,
Рука сильна и поступь смела,
Но сердце не даёт понять:
Как ты могла? Как ты посмела?
Не может всё, как прежде, быть.
Измена - нет живучей слова.
Не сможем мы её забыть.
И всё по кругу:
Снова, снова, снова.
Поселилась и пригрелась
В моём сердце крыса-ревность.
Гложет сердце крыса-ревность.
Я могу убить её,
Но вместе с ней убью и сердце я.
Поселилась и пригрелась
В моём сердце крыса-ревность.
Гложет сердце крыса-ревность.
Я могу убить её,
Но вместе с ней убью и сердце.
Поселилась и пригрелась
В моём сердце крыса-ревность.
Гложет сердце крыса-ревность.
Я могу убить её,
Но вместе с ней убью и сердце я.

В колонках играет - лепс падают листья
Спокойной ночи, господа, спокойной ночи,
Ваш день прошел, а ночь колдует и пророчит.
Ночные сказки, отголоски дней минувших
Спокойной ночи, добрых снов для всех уснувших.

Спокойной ночи, господа, гасите свечи
Окно раскройте, за окном прекрасный вечер,
И если некому вас обнимать за плечи

Спокойной ночи, может завтра, будут встречи.
И будут ангелы летать над вашим домом,
Луна рассыплет жемчуга и за порогом
Спокойна будет и тиха ночь-недотрога,
Да будет мир вам и покой, усните с богом,
Да будет мир вам и покой.

Спокойной ночи, господа, прочь униженья.
Во сне приходят чудеса или виденья
Пусть ваша совесть нечиста, пусть вы непрежни,
Но день прошел и лишь сейчас вы так безгрешны.

я много нового узнал что происходит дома в районе моем .... тут последняя новость что сосед Леха торгует дурью....\\\ я в ахуе!!!!!!!!!!!! куда мир катится??!!

В колонках играет - дельфин
Настроение сейчас - медленый шок

моя собака Гера меня не очень любит пару раз кусала последних полтора два месяца я обходил ее вольер с мыслю "Щас порвет или разгрызет сетку и проглотит" а сегодня постарался пройти и ни звука ни прыжков на меня просто подошла и хвостом повеляла и все у меня спокойный шок... и еще раз 20 -30 мимо проходил и ни чего не было ...\\\ Гер ты что заболела....? может это совпадение а может и нет во факт в том что сегодня помирился со своей любимой девушкой и летал выше рая от счастья и собак стал нормально реагировать на меня..... мистика....?!\\\\\

В колонках играет - дельфин
Настроение сейчас - все также летаю)

да еще :) у меня теперь електруха :)"Ibanez" скрото еще комбик заберу))))

В колонках играет - Ундервуд - следи за ее левой рукой
Настроение сейчас - я на небесах

мой мозг до сих пор не может понять одного простого происшествия... я вообще люблю тебя солнце))) но я до сих пор не верю что это правда не могу всех тараканов собрать в голове вселенная мыслей и не одна не может быть нормально воспринята... я люблю тебя я в сказке я самый счастливый человек на свете спасиб тебе солнышко мое:*

вот просыпаешься ты утром умирая от головной боли и пустыни во рту и плохо помнишь что вчера было и как вообще добрался до дому.... "сигареты! где же они!" с такой фразой ты ищешь что можно покурить... а до магазина не охота идти....\\\ и вдруг находишь в далеком углу полу пустую пачку "Captain Black" и сразу появляется улыбка на лице))))

телефон то сделали а вот квип вставать не хотел щас встал но выдает ошибку настроек сети....((( если кто знает подскажите.....

Глава 31.

- Ну, понимаешь, эээ... - промямлил Рафаэль. - Оно в лесу и было...
- Угу, называлось Парадиз. - вставил Серафим.
- Пошёл в жопу! - огрызнулся Шут.
- Так вот, дело было вечером того дня как тебя вырубило. Мы с Серафимом в самом начале ох... удивились, но любопытство - страшная сила, мы вошли внутрь, а заодно и тебя бессознательного втащили. Если честно, не люблю я подобные заведения, но это было вроде ничего, девки голые на стенах танцуют, три рюмки местной горючки бесплатно...
- Спился юноша. - грустно вставил Шут.
- ... Народу было немного. К нам сразу подвалил какой-то хлыщ, назвался Доминусом, предложил сыграть в кредит, ну мы и не удержались... и, чёрт побери, залезли в долг. И тут такое произошло... Время к двенадцати, и все вокруг резко изменились, у кого рыло свинячье с рогами появилось, у кого копыта, у кого шерсть, кошмар да и только! Доминус оказался красным гигантом с охр... большими рогами и яйцами. Пялятся они, значит на нас, и Доминус говорит, либо отдавайте свои души, либо отыгрывайтесь. У меня в тот момент со страху чуть крыша не поехала. Но мы согласились сыграть...
- И чего же вы поставили? У нас же кроме голой жопы ничего не было.
- Эм... тебя...
- ЧТО!?!?
- У нас не было выбора! Они сказали что хотят твою душу. Мы поставили тебя в рулетку на зеро, Серафим немного поколдовал и минут через десять мы уже были в плюсах. Тут к нам вышел невзрачный бледный юноша, оглядел нас и сказал что-то Доминусу, после чего сменил крупье. И мы снова чуть всё не спустили, пришлось даже стукнуть нашего мудреца пару раз по голове, азартный же он человек, да и крупье видимо профессионал. Мы всю ночь рубились то в карты, то в рулетку, то в кости, несколько раз мы были практически на грани... но к утру мы отыграли приличную сумму денег и попытались оттуда свалить, на нас попёрли все кто был в казино, начиная с Доминуса, заканчивая перекошенными танцовщицами. И тут же всё исчезло, мы стояли на полянке, а на горизонте брезжил рассвет.
- Круто. Раф, один вопрос. Кто предложил поставить меня на кон?
- Серафим. - на автомате ответил поэт.
- Я так и думал. - с этими словами Шут со всего маху стукнул старца нагой в пах. - Ах ты, старый козёл!
- ААААААА! Сволочь безмозглая! - завопил старец. - Ладно, извини, тока не бей!
- Бля, да и хер с тобой, говноед! Сам сдохнешь!
Закончив на этой позитивной ноте наши герои двинулись к бару "У столба". Как оказалось "У столба" был не совсем баром, скорее огромным баром, похожим на отель. Здание с заветной вывеской поднималось вверх на много этажей, по стенам художественно рос плющ, но что было совсем невероятным, первый этаж был сделан из какого-то прозрачного материала, выдерживавшего огромный вес здания уже много лет. От удивления наша троица стояла неподвижно, разинув рты, хотя ступор отступил после того, как Шут подавился мухой. Немного отдышавшись, наш герой уверенно двинулся к входу, по пути разглядывая как проводят своё время богатые и сильные мира сего. У двери стоял здоровенный швейцар-негр, который недолго думая заслонил собой проход при виде наших героев.
- Джентльмены, боюсь что подобное заведение не подходит для таких господ, как вы, вернее вы не подходите этому заведению. Я ясно выражаюсь?
- Нам нужно поговорить с хозяином бара.
После этого негра скрутило в припадке истеричного хохота. Видимо парень был ненормален или имел несколько нестандартное чувство юмора, т.к. он просто перестал реагировать на то, что происходило вокруг, из его глаз брызнули слёзы и он рухнул на пол держась за живот. Немного постояв в нерешительности наша троица вошла внутрь, дружно переступив через истеричного швейцара. Негра не отпускало ещё с минуту, но вскоре долг превысил идиотизм, швейцар встал, отряхнулся и обнажив идеально белые зубы сказал сам себе.
- Эти оборванцы видимо свалили... Нет всё-таки хорошее пиво у Джамала, до сих пор прёт.
Тем временем Шут, Серафим и Рафаэль шагали по белому мраморному полу, причем шут оставлял грязные следы собачьего кала левой ногой. Недолго думая, наши герои двинулись к барной стойке, сопровождаемые непонимающими взглядами состоятельных господ и их юных подруг. Бармен при виде их надменно улыбнулся.
- Чем я могу помочь столь почтенным господам, как вы?
- Нас послал сэр Джон... - при этих словах в толпе толстосумов прошёл шепоток, а лицо бармена побелело как простыня.
- Да, да, конечно, джентльмены, подождите минуточку, я мигом. - парень скрылся с необычайной быстротой.
Примерно через минуту вместе с барменом спустился человек лет сорока в клетчатом халате и домашних тапках, с трубкой в зубах и блеском в глазах.
- Я так погляжу мой братец либо свихнулся, либо вы действительно ему очень понравились. Свои рекомендации он даёт только стоящим людям. Моё имя сэр Ларри, и, благодаря моему братцу, вы - мои гости.
- Вашему брату?
- А что здесь такого удивительного? Мой брат всегда был искателем приключений. Но довольно разговоров, вы наверное сильно устали и хотите принять ванну.
Наших героев тут же повели наверх обворожительные полуголые девушки где их уже ждали ванны, а также парикмахеры и массажистки. Спустя час троица уже выглядела по-новому: клетчатые халаты, домашние тапки, чисто выбритые лица, обновлённые стрижки и трубки в зубах, словом их было не отличить от завсегдатаев. Сэр Ларри ждал их на крыше своего чудо-бара, удобно расположившись перед огромным бассейном, в котором подобно русалкам плавали юные прелестницы.
- А вот и вы. Я тут решил устроить небольшую вечеринку с реками вина и девочками.
Все двинулись к столу, ломившемуся от всевозможных лакомств и алкогольных напитков. Довольно скоро, под влиянием Шута с Серафимом, всё переросло в жестокую пьянку, причем примерно половина юных девушек уже валялись в бессознательном состоянии по всей крыше бара, которая напоминала цветущий райский уголок. Серафим сидел в окружении двух грудастых тёток, тупо хохоча и беспрерывно прикладываясь к бутылочке дорогущего вина, Шут, отказавшийся от спутницы, вёл неторопливую беседу с сэром Ларри, который напротив наслаждался обществом смуглой красавицы, Рафаэль, давший себе слово не заводить случайных связей ещё в глубоком детстве, только пил, причём с каждой выпитой рюмкой он становился всё мрачнее и мрачнее. Солнце медленно начало заползать за горизонт, день безвозвратно угасал, попойка постепенно достигала своего апогея. Серафим, который более всего походил на козла в огороде с капустой, отрывался по полной: сначала он выстроил в ряд толпу девушек и заставил их петь различные песни, потом, неумело дирижируя, он умудрился рухнуть в бассейн попутно утопив с собой столик с фруктами, а затем мудрец устроил оргию прямо в бассейне. Рафаэль, видимо чувствуя близость отключки, резко встал, отчего все посмотрели в его сторону, и глядя куда-то во тьму неба сказал:
- Мы не игрушка в руках господних! - и рухнул, как подкошенный под стол, что в принципе стало для него уже нормой.
Эта фраза оказала поразительное действие на блудливого старца. С округлёнными глазами и не только, он вылез из бассейна и начал вопить.
- Вот оно! Вот оно! - у старца случился припадок.
- Что "оно"? Маразматик, у тебя окончательно крыша съехала? - Шут уже давно не видел своего компаньона в таком состоянии.
- ПРОРОЧЕСТВО!!! ВСЁ СВЕРШИТЬСЯ И ОЧЕНЬ СКОРО!!! ИБО БЫЛО ПРЕДСКАЗАНО: "И ВСТАНЕТ ЧЕЛОВЕК ПРОТИВ БОЖЕСТВА". - старик был весьма перевозбуждён, но быстро утихомирился, поскользнувшись на куске манго, он сильно стукнулся головой о столик и рухнул под него без сознания, в аккурат рядом с перепившим поэтом.
- Бля. - сказал Шут, и, сделав несколько жадных глотков крепкой настойки, рухнул к мирно посапывающим товарищам...
Утро выдалось не очень-то добрым. Было холодно и пасмурно. Шут с огромным усилием открыл один глаз, перед ним было перекошенное лицо храпевшего Серафима. Зрелище было очень отталкивающее, да ещё раскатистый храп, да ещё и похмелье, раскалывавшее сознание на куски, давали стойкое ощущение недоброго утра. Шут встал и огляделся, вокруг него были развалины вчерашнего праздника: битая посуда, недоеденная и от того гниющая еда, везде валяются девушки, которые на самом деле не были такими уж юными и красивыми, поэт с лицом, как у покойника, сидит за столиком, заставленным пустыми бутылками, и что-то пишет...
- Идиллия, мать её. - непроизвольно вырвалось у Шута.
Как только наш паяц сделал несколько шагов по направлению к другу, поэт смешно дернул рукой и со всего маху долбанулся лицом об стол. Судя по всему несчастный потерял сознание. Шут аккуратно заглянул в лист с очередным творением Рафаэля.
"Хочу не помнить то, что делал,
О чём жалел, себя коря,
О чём мечтал, чего не сделал.
Хочу забыть всего себя
Забыть всех тех кого я знаю,
Кому я делал боль и зло.
И чтоб меня забыли, умоляю,
Как мрак ушедший за окно.
Я - пустота, что хочет стать вселенной.
Я - мёртвое, что хочет стать живым.
Как жаль, душе моей нетленной
Не измениться, мне не стать другим.
А как хотелось мне тепла и света...
Нужна была лишь жизненная цель,
Чтобы мечта не умирала
В своей душе хотел услышать "Верь!""
Шут взял листок, тем самым спася как минимум от увечья (к нему подбирался разлитый спирт) аккуратно свернул и положил в карман поэту, а также накрыл автора клетчатым халатом, который валялся рядом. Утро неторопливо перерастало в день. Начался дождь, наконец разбудивший всех участников вчерашней пьянки, для всех начался новый день.

Глава 32.

Наконец, наши герои, пользуясь благами цивилизации (душ, мыло и тому подобное), привели себя в порядок и, поплутав по длинным коридорам отеля, спустились в ресторан, что на первом этаже. По дороге они постоянно ловили на себе взгляды типа: "Какого хрена они здесь делают?". И неспроста. Их чистые физиономии плюс полотенце на голове Серафима резко контрастировали с грязной пыльной, местами порванной одеждой. Но их никто не останавливал и ни о чем не спрашивал, помня, что они, по всей видимости, на короткой ноге с сэром Ларри. В ресторане хозяин заведения, заметив их, пригласил к своему столику.
- Да-а... Если хотите беспроблемное пребывание на острове, прикид придется сменить на более респектабельный. - поприветствовал их сэр Ларри. - Кстати, я так понимаю, вам нужна моя помощь. Сомневаюсь, что мой братец просто так послал вас ко мне. Мое заведение в рекламе не нуждается.
- Да, великодушный, нам необходима ваша помощь. - ответил Серафим. - Мы хотим попасть на Изумрудный остров. Сразу предупреждаю вопросы - мы не самоубийцы и не религиозные фанатики.
- Хех... Начнем с простого. Вот вам моя кредитная карта. Поедите в "Швею", приоденетесь. Буба вас отвезет.
- Буба? - встрял Шут - Это не который у сэра Джона?...
- Ах, вы об этом. Нет. Просто в нашей семье негров обычно называли Бубой.
- Не путали?
- А, это проблема черных.
Буба сэра Лари оказался полной противоположностью Бубе сэра Джона. Этот был маленький подвижный и очень разговорчивый, и носился на кибитке, как сумасшедший. По дороге он болтал не замолкая, прерываясь только, чтоб по-черному обматерить изредка встречавшихся им ямщиков, (эти оскорбления сходили ему с рук, так как на борту кибитки красовалась надпись "Собственность сэра Ларри"). Наконец, они добрались до "Швеи". "Швея" была местом, где можно было либо сшить одежду на заказ, либо приобрести готовую продукцию, ну и, конечно же, просадить туеву хучу денег...
- Я, это.. того.., о чем я, а..! ептыть... в общем, снаружи подожду! - скороговоркой выпалил по приезде Буба.
- Ага, остаешься за главного.. - рассеянно произнес Шут, так как его, простого сельского парня, потрясла вся эта лепнина, мрамор магазина модной одежды. В деревне ларьки поскромнее были.
Конечно же, в Содоме тоже были шикарные дворцы, магазины, золото, Дядя Бэмми на центральной площади, но у гомиков, с присущей им извращенностью, все было сделано так кричаще и не в тему... А здесь все изящно, да еще и девушки в одинаковых красных мини-юбках, белых блузах, красных же чепчиках... Да-а, девушек в Содоме уж точно днем с огнем не сыщешь.., по крайней мере в красных чепчиках.
- Чего стоишь как истукан? - сказал Серафим, грубо токая его в плечо. - Али не знаешь с какой стороны дверь открывать?
Только они попали внутрь, и началось... девушки засуетились: чай, кофе, пиджаки разные, в общем, окучивали клиентов. Правда это все, только после того, как они проверили кредитную карту, а перед этим их встретил охранник недоброжелательной улыбкой. Но, оказалось, что у дорогих клиентов кредит неограниченный, поэтому... Серафиму особенно понравилось это словосочетание, он постоянно спрашивал девушек в красных чепчиках:
- Какой у меня кредит в этом заведении?
- Неограниченный, сэр.
- Отлично!
Результатом посещения ими "Швеи" стали три белые хлопчатобумажные рубашки три пары белых свободного покроя брюк. Наши герои решили не быть оригинальными и взяли то, что удобно. Единственно, Серафим взял себе такую же белую трость. Шут с Рафом пытались отговорить старца от приобретения трости, зная на своем горьком опыте, что ненормальный мудрец с тростью - это полный трендец.
- Ну чё.., это.., того.. поехали? - сказал Буба, когда наши герои вышли из "Швеи".
- Не, ты, Буба, езжай, а мы прогуляемся. Посмотрим на местные достопримечательности. - ответил ему Рафаэль.
- Ну как знаете.
- Пошлите на пляж - предложил Шут.
Никто не стал возражать и они пошли прогулочным шагом в сторону моря.

Глава 33.

Было далеко за полдень, стояла неимоверная жара, поэтому все спешили поближе к воде: искупнуться и позагорать. На пляже был аншлаг - ведерку не где упасть.
- Э-э.. может пойдем на другой пляж? - предложил Рафаэль.
- Да ладно, и зд... - Серафиму не дали договорить.
Его, так же, как и Рафа с Шутом, схватили и закинули в кибитку какие-то нехорошие люди в черных масках.
- Вам в масках не жарко? - первым делом спросил Серафим, пока им скручивали руки за спиной.
- Заткнись - с ужасным акцентом гаркнул на него похититель.
- Зачем вы нас похитили? - задал логичный вопрос Рафаэль.
- Э, ты тоже заткнись! - опять этот ужасный акцент - Все замолчите свой рот, а то...
И он достал огроменный тесак. Наши герои сочли этот аргумент достаточно убедительным и всю оставшуюся дорогу молчали. Хотя дорога была не ахти. Минут через десять езды они съехали с гладкого асфальта и помчались по гравийке, причем быстро. От этого Серафим получил шишку, ударившись головой на очередном ухабе, Шут расквасил нос. Но они не жаловались, так как человек в маске постоянно махал перед носом своим тесаком. Наконец, кибитка остановилась. Их грубо вытолкнули. Оглядевшись, наши герои поняли, что их привезли в пещеру около моря и что у их похитителей недобрые намерения, так как те сняли маски и криво ухмылялись. Это были смуглые с кривыми носами чебуреки, с повязанными на головах зелеными платками с белыми непонятными каракулями.
- Какого хрена вам надо от нас? - заорал Шут.
- Э, не надо так орать, да. Хабиб вам все объяснит.
И не дожидаясь ответа, чебуреки повели своих пленников вглубь пещеры. Пещера оказалась нехилых размеров. Рафаэль пытался запомнить все повороты и ответвления, чтобы при возможности сбежать отсюда. Но их было так много, что он запутался и плюнул на это дело. Наконец их привели в пещеру средних размеров сплошь забитую взрывчаткой, внушительным арсеналом всевозможного оружия, в том числе и парой меховских хреновин, а так же разноцветными транспарантами с теми же непонятными каракулями, что и на платках их похитителей. Посреди всего этого сидел на коврике бородатый чебурек и, по всей видимости, молился. Бородатым чебуреком являлся не кто иной, как сам Хабиб, который должен был объяснить нашим героям, что же в конце концов все это значит.
- Вы! Нет, ты! - повернувшись к пленникам и указывая на Шута, заорал Хабиб. - Ты избран Вседержителем для священной цели - покарать неверных. Ты, завтра с утра, после молитвы, проведешь нас на Изумрудный остров, и мы, Священный Джихад, взорвем все к такой-то матери!
- Нахрена? - спокойно спросил Шут, имея опыт общения с религиозными фанатиками.
- Чтобы покарать неверных - брызгая слюной, ответил Хабиб.
- Нет, нахрена взрывать Изумрудный остров?
- Потому что там столб света.
- И?
- И? - с пеленой на глазах, тупо повторил Хабиб.
- И зачем вам взрывать его?
- Не знаю. - этот вопрос окончательно вывел Хабиба из религиозного транса. - Ахмед сказал - мы сделали. Лишних вопросов не принято задавать.
- Ясно. Давай что-нибудь полегче. Почему ты решил, что я смогу провести вас на остров?
- В газетке прочитал: "Разыскивается избранный. Способен попасть на остров и наворотить недобрых делов. Вооружен и опасен. Просьба всех что-либо знающих о нем или его подельниках сообщить местным правоохранительным органам. Орден Святой Мыши". Словесное описание прилагалось.
- Охренеть, мы в розыске.
- Это уже не важно. Скоро мир будет очищен священным огнем.
- Бля, чего-нибудь поинтересней расскажи.
- Мы проберёмся на остров и взорвёмся вместе со столбом!
- Да вы охренели, зомби тупорылые! Я валю отсюда.
Но уйти далеко Шуту не удалось, ему в ноги бросился маленький чебурек, отчего наш герой стукнулся лицом о холодный и крайне жесткий каменный пол пещеры. Очухался Шут связанный уже на каком-то пирсе в портовом районе, вокруг бегали террористы и орали:
- Ми - борцы с нэвэрными! Ми - Свящэнный Джихад!
Но люди с безучастным видом проходили мимо, лишь один паренёк, смотря на нелепые прыжки фанатиков, покрутил пальцем у виска и сказал: "Да как скажите, мне похер." - и ушёл. Вскоре появился Хабиб и, подманив остальных чебуреков, тихо сказал: " Я арендовал лодку". Лодка оказалась, мягко говоря, маленькой для такого количества человек и клади, да ещё и трёх связанных путников, но альтернативы не было, пришлось утопить часть оружия. Море было на редкость спокойным, но под большой нагрузкой лодочка проседала почти до воды. Постепенно маленькая точка с ниткой света в небо становилась всё ближе. Шута трясло, как больного эпилепсией, причем чем ближе был остров, тем дрожь усиливалась, что ставило под угрозу жизни всех в лодке. Вода стала потихоньку заливать лодку. Решение было найдено незамедлительно - по приказу Хабиба несколько чебуреков с религиозными воплями выпрыгнули за борт и тут же пошли ко дну, зато лодка более-менее выровнялась. Через несколько часов, когда у Серафима с Рафаэлем затекло всё что только можно, а у Шута пошла пена изо рта, начался самый опасный отрезок пути. Лодка заплыла в облако тумана, казалось что вода забурлила, вокруг лодки то и дело возникали непонятные силуэты, которые могли оказаться, как скалами, так и живыми существами. Но лодка спокойно плыла в тихом белом безмолвии. И тут ужасный удар, вопли чебуреков, и снова подступала тьма, у Шута в голове мелькнуло: "Бля! Опять!"...

Глава 34.

Очередное пробуждение, на этот раз на пляже, резко контрастировало со всеми предыдущими: мягкий, теплый, желтый песок, яркое солнце, ноги ласкает прибой, неподалёку Серафим у костра клинком Друсса курочит черепаху - идиллия. Шут в одних рваных штанах, весь исцарапан, голова болит, но живой. Рафаэль заботливо принёс воды.
- Хера произошло? Мы вообще живы? - задал логичный вопрос наш вновь оборванный герой.
- Так это у тебя надо спросить. - Рафаэль как-то странно смотрел на своего друга
- В смысле?
- В прямом. Когда мы плыли тебе резко поплохело, да ещё туман этот гадский, ну в общем наши похитители струхнули не на шутку, и тут такое началось. Огромная змея возникла перед лодкой и откусила кому-то голову, тут ты начал орать, цитирую: "Пидоры, да вы все сдохните, хуесосы. пидорасы, вы все покойники!", и брыкаться, да так что несколько чебуреков вылетело за борт, а змея, видимо насмерть перепугавшись от твоих воплей, исчезла. Тут, воспользовавшись паникой, наш Серафим освободился и нашёл в куче оружия клинок Друсса и словно бы обезумел, давай во все стороны махать, чуть нас не зарубил, идиот проклятый. Ну чебуреки вместе с нашим приятелем Хабибом повыпрыгивали за борт, правда что-то всё-таки они успели прихватить, ящик какой-то и немного оружия. А в это время наш славный старец успокоил тебя ударом по голове, а сам начал орать всякую ересь, продолжая махать клинком. И хорошо, что в этот момент мы врезались в берег и он ударился головой о камень, выпав из лодки. Ну а дальше по накатанной схеме, я всех уложил баиньки и распаковался...
- Круто. Раф, знаешь, как мне надоело очухиваться в разных местах после беспамятства? Надеюсь на этом сраном острове эта канитель закончиться.
- Ну если верить Серафиму, то закончиться. Знаешь, один поэт как-то написал:
"Лишь тяжёлый, сильный дождь
Барабанит за окном.
Ты теперь себе не вождь,
Жизнь вся кажется лишь сном.
Вот в сознании нестабильном
Призрак прошлого мелькнул,
Стало больно и противно,
Вновь в вине ты утонул.
День за днём ты падал в пропасть,
Ты грустил, молчал и пил,
И не мог простить за кротость,
Что убила всех, кто мил.
Лишь тяжёлый, сильный дождь
Барабанит за окном.
Ты теперь себе не вождь,
Жизнь вся кажется лишь сном.
Вот окончилось ненастье.
Лучик солнца тьму разбил.
И ты ожил, к счастью
И снова мир стал тебе мил.
Что дальше будет ты не знаешь.
Возможно новая мечта...
Ты солнце взглядом провожаешь.
Оно коснулось и тебя."
- Бля, и что это должно мне сказать?
- Хорошо, объясняю доступно. Жопа не бесконечна, дождь не может идти вечно, чёрное станет белым! Улавливаешь движение мысли?
- Я улавливаю, что о камень на берегу ты долбанулся, а не грёбанный маразматик.
- Да пошёл ты! Серафим ты долго ещё с обедом возиться будешь? - перевёл разговор в другое русло поэт.
- Не знаю. Эта тварь чешуйчатая никак не хочет выковыриваться из чертова не ломаемого панциря.
Спустя час зверски запытанное животное уже жарилось по частям над костром. Хоть на несчастную было потрачено столько времени, все усилия с лихвой окупились: вкус был просто отменным.
- Серафим, отдаю тебе должное - готовишь ты просто потрясающе. - сказал Шут, поперхнувшемуся от удивления старцу.
- А мне её всё-таки жалко. - вставил Рафаэль, жадно заталкивая в рот черепашатину. - В смысле, черепашку.
- Кстати, Серафим, может вернёшь мне меч? - спросил наш оборванный и грязный Шут.
- Да забери свой ёбаный ножик, он один хрен бесполезен для меня. - Серафим отдал клинок владельцу.
- Мы наконец на Изумрудном острове. А теперь вопрос - что нам делать? - Рафаэль был серьёзен, как никогда.
- А леший его знает! Не помню, я всё-таки старенький уже... - начал было Серафим.
- Ну, заебись! Тащил нас сюда, а теперь не помнит нахер он это делал! - Шут от возмущения даже не смог подобрать тираду грязных матов.
- Я...
Но разговор был грубо прерван, из чащи на них выбежало несколько человек с топорами. Нападавшие явно давно не следили за своим внешним видом: заросшие, оборванные, воняют, да ещё и безумный взгляд вкупе со звериными воплями. Наши герои, повинуясь инстинкту самосохранения, сразу бросились в чащу. Погоня длилась довольно долго и сопровождалась она воплями психов с топорами, оравшими бессвязные фразы про некоего Джонни, а также отборными матами теперь уже от всей троицы преследуемых. Но вот, впереди случайно возник обрыв, в который и угодила наша троица. Упавши метров с десяти в бурную реку, наших героев понесло по стремительному течению прочь от психопатов. Спустя десять минут течение вынесло их к песчаному берегу, на котором стояла небольшая хижина.

Глава 35.

Роскошная яхта величаво плыла в тихом спокойном море, по левому борту водная гладь взрывалась миллиардами огней - прекраснейший закат. На корме за столиком сидели двое и рассматривали что-то в хрустальном шаре.
- Момент истины уже близок, "Мягкая Задница", каждый кто заинтересован вступили на последний этап этого нелепого приключения, это будет истинный ад! - потирая руки заключила ведьма.
- Нелепого? Содом уничтожен, меня свергли, моё гнёздышко сожгли! - возмутился свергнутый король
- Не бесись, любезный друг мой, мы отмстим, и более того, если всё получится, как я планирую, то ты будешь королем не кучки извращенцев, но целого мира.
- Мне всё равно, милочка, я хочу лишь самолично придушить моего шута-дегенерата и особо цинично, жестоко и извращенно запытать этого нового короля Фирама, эту сволочь что сожгла мой дворец и поломала мои игрушки - противного Красса!
- Кстати, а вот и он...

Красс - новый достойный король Фирама, муж королевы Катрины, разрушитель Гомии сидел в небольшой лодке. С ним было лишь его снаряжение: катана, запас сюрикенов, трёхлитровая банка, набор трубочек, кран, чистое серое с синим кимоно и неизменный пучок на голове. Как ни отговаривала его Катрина, после скорой свадьбы Красс ведомый своей жизненной целью отправился на поиски Шута, в Порт-Содом, почти не пострадавший от переворота, он узнал что похожий на мудреца Серафима человек нанял корабль до острова Святого Епидрофия. Острый ум Красса сразу установил, что они направляются на Изумрудный остров. Красс купил небольшую лодочку и отправился за горизонт, туда где была его цель, его смысл жизни. За несколько дней Красс добрался до острова. К его удивлению он беспрепятственно смог причалить к опасным (по рассказам) берегам Изумрудного острова.
- Я иду за тобой, Шут! - выкрикнул Красс в чащу джунглей как только ступил на берег (именно эту картину и наблюдали в магический шар Леопольд IV и ведьма в красных панталонах)...

Глубоко под землёй, в катакомбах ордена Святой Мыши шла аудиенция. Магистр Юдо сидел в задумчивости, подперев подбородок волосатой рукой-лапой, перед ним дрожа от страха стоял инквизитор второго ранга Гельмут. Перед магистром стояла сложная дилемма: с одной стороны величайшее оскорбление ордену, наиопаснейшая ересь, прямая угроза существованию самого ордена и нынешнего мирового порядка в лице опального мага-еретика Серафима и его компаньонов, с другой массовые беспорядки по всему континенту, бесконечные призывы правителей пресечь вольнодумие и задавить революцию в зачатке. Всё то время пока магистр пребывал в размышлениях Гельмут молча боялся, он то бледнел, то зеленел ( что было хорошо видно на его безволосом теле), то был близок к потере сознания, то его нестерпимо начинало тошнить, в голове пролетали самые мрачные мысли. Наконец, не меняя позы магистр Юдо заговорил.
- Гельмут, инквизитор второго ранга, несмотря на ваш непрофессионализм и две проваленные операции по ликвидации банды Серафима, за что вас несомненно можно было приговорить к смерти, - при этих словах Гельмута чуть не стошнило на телохранителей главы ордена, - я всё же решил, что для этого задания подойдёте именно вы. Вы поступите в спец подразделение под командование полковника Адольфа. Ваше знание может послужить великой помощью в деле избавления мира от величайшей угрозы. Наши маги-наблюдатели, следуя вашим догадкам, почувствовали что-то и теперь они утверждают, что Изумрудный остров снова открыт. Вы понимаете что это значит?
- Я? Э, кхм, э, чего? - слабо понимая где он и что происходит, ответил Гельмут.
- Наши маги телепортируют вас туда с отрядом наших лучших бойцов. - продолжил магистр. - А пока вы всё-таки понесёте наказание за ваш провал - двадцать ударов палкой по пяткам, тридцать по спине и, для профилактики, три по голове.
Гельмута вывели из приемной магистра, после чего он облевал таки своих охранников и упал в обморок. Впереди его ждало суровое наказание, но его радовала близость неотвратимой и сладкой мести - вскоре он отбудет на остров.

Люди носились сломя голову, сшибали друг друга, и каждый повторял: " Он вернулся!". Белоснежный храм Церкви Гомофобов-Радикалов напоминал перевозбужденный муравейник. И на то была веская причина - лидер, а по совместительству и божество церкви после длительного отсутствия был здесь. Отец Стронций при всей своей грузности бегал с расторопностью семнадцатилетнего юноши-курьера, а любезностью напоминал проститутку из Жилзенского "Благородного борделя", чтобы услужить своему вождю и идолу. Вскоре высокий лысый мужчина, коим и был лидер церкви, встав за алтарь, обратился к гомонящей толпе верующих.
- Дети мои, уже близок час когда исполнится пророчество и будет человек не порочен и чист, и мужчина не познает греха с женщиной, а женщина с мужчиной, а те кто услаждался с подобными себе сгорят в очистительном пламени моего гнева! И наступит мой мировой порядок! И вы дети мои огнём и мечом понесёте слово моё! Но до этого, дети мои, должна грянуть последняя битва с силами зла! Избранного сбила с пути тьма, мы должны сразиться с ней и вернуть избранного на путь непорочности и добра! Я и несколько наиболее верующих детей моих, направлюсь на Изумрудный остров, и грянет последняя битва добра и зла! - живое божество выкинуло вперёд руку, за ним повторили все остальные, и начался дикий приветственный вой. Лысый мужчина ухмыльнулся - ни что на свете не могло его остановить.

Сэр Джон Менингстон обедал у себя в каюте. За стулом стоял верный Буба. Прецио приготовил несколько чудных блюд по случаю большой добычи, но это как-то не радовало сэра Джона, было чувство какого-то беспокойства смешанного с неудовлетворённостью, то что сэр Джон ненавидел больше всего. Неожиданно Буба начал разговор.
- Сэр, могу я к вам обратиться?
- Конечно, друг мой, зачем формальности?
- Я никак не могу перестать думать о тех недавних попутчиках, которые хотели попасть на Изумрудный остров. Меня мучают видения смерти, вы ведь знаете моя прабабка была шаманом племени.
- Да, Буба, мне тоже как-то неспокойно. Такое чувство, что я должен найти их и помочь. Сначала я подумал что это просто мои мысли, но теперь я вижу, тут нечто большее, возможно это проведение.
- Возможно, сэр.
- Я принял решение, Буба, мы возвращаемся к Изумрудному острову.

Глава 36.

- Бля, нас преследует злой рок. - сделал неожиданный вывод Шут, смывая с себя мокрый песок.
- Почему ты так решил? - поинтересовался Рафаэль, выжимая рваную рубаху.
- А ты вспомни, когда мы в последний раз смогли без приключений что-нибудь сделать. Да мы даже за хлебом не можем сходить, не угодив при этом в очередную передрягу. - аргументировал свой вывод Шут. - И сейчас. Не знаю как вам, а мне совсем не хочется заглядывать в эту хижину, так как с нашим-то везением там обязательно живет какой-нибудь урод, который тут же с порога, не спрашивая фамилии, вцепится мне в горло.
- Если хочешь, я первый зайду. - предложил Рафаэль.
- Да нет, я не про то, просто сетую на судьбу свою несладкую. Кстати, где Серафим? Что-то его не слышно.
А Серафим сидел поодаль, самозабвенно строя замок из песка. Его не волновал никакой злой рок - он был счастлив. Здесь и сейчас.
- Бля, опять впал в детство. - покачал головой Шут.
- Смотри кто к нам пожаловал - скрипучим голосом произнес, не шевеля губами, юноша.
Он стоял в проеме хижины и, по всей видимости, разговаривал со своим указательным пальцем на правой руке. Палец всячески выгибался, шевелился - видимо строил рожицы юноше. Самое смешное (или печальное), что юноша всерьез полагал, будто бы палец с ним разговаривает. Он стоял в дверном косяке и о чем-то перешептывался со своим перстом - видимо советовался. В общем сумасшедший молодой человек. Наши герои, придя к такому выводу, недвусмысленно переглянулись. Шут при этом прошептал: "Я ж говорил - урод". Тем временем юноша, кивнув пальцу, сказал, обращаясь к неожиданным гостям:
- Пройдемте в мою скромную обитель, будьте как дома.
- Ты уверен, что мы там поместимся? - недоверчиво покосился на хижину Шут.
- Войдем, будьте спокойны.
И они, взяв под руки старца, который никак не хотел уходить из песочницы, прошли внутрь жилища сумасшедшего. Войдя в хижину, всем стало понятно, что ветхий домишко - только прикрытие. Внутри их ждала лестница, ведущая вниз. Внизу была комната размером пять на десять, обитая деревом. Относительно недавно комната была расширена, о чем свидетельствуют углубления с неровными ничем необитыми стенами. Причиной расширения подземного бункера скорей всего стало возросшее число проживающих. К слову проживающими были психи. Нашим героям вообще поначалу показалось, что они попали в психлечебницу. Умалишенные, Шут насчитал одиннадцать человек, сидели группой и по одному по всему пространству. Нельзя сказать, что они вели себя буйно, но достаточно было одного взгляда, чтобы увидеть неадекватность их поведения. Выражалось это в идиотских улыбках на лицах, беспричинном смехе, созерцании содержимого своего носа на кончике пальца. Опять же этот юноша, разговаривающий с собственным указательным пальцем. И плюс к тем одиннадцати - трое, которые резко выделялись от остальных и видом и поведением. Ни дать ни взять психотерапевты, лечащие своих пациентов. Пожилой мужчина с аккуратной бородкой - главврач, пожилая женщина с приятным морщинистым лицом - заведующая отделением, молодая миловидная девушка - медсестра. Но на самом деле все оказалось интереснее. Как выяснилось позже, в неторопливой беседе за чашкой чая, заваренного на местных травах, трио - семья, оставшаяся на острове, несмотря на приказ Громоподобного Гласа. У наших героев возник закономерный вопрос, как им удалось так хорошо сохраниться, ведь остров закрылся около пятидесяти лет назад. Семья им объяснила, что вскоре после закрытия острова от внешнего мира, они нашли озеро, которого до этого и в помине не было. Озеро непростое: воды его замедляют старение. У семьи возникла теория, что все неспроста и что их выбрали в качестве неких смотрителей, вроде тех, что присматривают за горнолыжным курортом в мертвый сезон. И необычное озеро появилось с той же целью. Кстати главу семейства зовут Корнегий, его супругу Залия, дочь - Тия.
- Ясно, а откуда эти бедняги? - спросил Рафаэль, указывая на умалишенных.
- Эти люди стали жертвой барьера вокруг острова. - ответил Корнегий. - Те, кто не погибает в прибрежных зонах сходят с ума. Кстати, вы первые за полвека люди на этом острове, которые находятся в полном здравии и твердой памяти. Видимо, что бы ни затеял Громоподобный Глас, все это только ради вас.
- Не знаю как вам, но мне вся эта херня про избранного, Высшие силы, пророчества вот, где стоит - сказал Шут, постучав ребром ладони себя по шее.
- Возможно, вполне возможно... - задумчиво пробормотал Раф, пропустив мимо ушей высказывания Шута. - А что вы можете сказать про сумасшедших с топорами, которые так мило нас встретили на берегу?
- А-а, вы имеете в виду Пляжных мальчиков. Они тоже свихнулись при попытке добраться до Изумрудного острова. Мы относим их к классу буйных и пытаемся по возможности с ними не встречаться. А остальных подбираем и помогаем, чем можем. Вот такие вот дела...
- А столб света? Что с ним? Вы ходили к нему? - продолжил Рафаэль.
- Да, кстати, интересный вопрос. - поддержал друга Шут.
- Да, конечно, мы ходили к нему, но там, по всей видимости, какое-то силовое поле, которое не пускает нас вглубь острова к основанию столба. Но с вашим появлением оно скорее всего исчезло.
- Тогда мы пойдем. - сказал Рафаэль.
- Только с утра. - возразил Шут. - Чего-то мне не фонтанирует ходить ночью по джунглям, в которых бегают сумасшедшие с топорами.
- Да, вы правы - смеркается. Оставайтесь здесь, переночуете, а утром я вам дам в проводники Микки. Он все тропы знает.
- Микки - это кто? - спросил наш паяц.
- Это я. - ответил юноша, разговаривающий с собственным пальцем.
- Ясно. Ну что, пора баиньки. Где постелите?
- А вон там, в углу. Пройдемте.
Серафим все это время играл с умалишенными в шашки на щелбаны и, видимо, чаще проигрывал, чем выигрывал, так как сидел с грустным видом, потирая ушибленный лоб. Только в редкие моменты победы с радостным криком загонял щелбан своему сопернику, рискуя поломать свои старческие пальцы.
- Мудрец! Все, детское время кончилось. Иди спать, завтра предстоит тяжелый день. - крикнул старцу Шут.

Глава 37.

Утро выдалось прекрасным. Светило яркое солнце. С моря тянуло свежестью. Пели экзотические птицы в кронах деревьев. Позавтракали наши герои лепешками из непонятных трав и кокосовым молоком. Лепешки были вкусные и сытные, поэтому решено было взять их в дорогу. За завтраком Рафаэль неожиданно сказал:
- Наше путешествие подходит к концу. Не сегодня-завтра все решится. Я полагаю, все это понимают. И... и..., в общем если я погибну... вот, возьми - он передал Шуту скомканный листок - Я хочу чтобы на моем надгробном камне были эти стихи..
- Да что ты такое говоришь.. - начал Шут
- Просто выполни мою просьбу, ладно?
- Конечно, но я не понимаю, к чему весь этот разговор?
- Знаете, сидя на своей горе, я много думал о жизни, смерти, в частности о цели существования всего сущего на этой бренной земле и пришел к следующему умозаключению: если бы целью жизни было еще никогда не достигавшееся ею состояние, это противоречило бы консервативной природе влечений. Скорее здесь нужно было бы искать прежнее состояние, от которого живое существо однажды было вынуждено отказаться и к которому стремится вернуться... Если мы примем как факт то, что все живое вследствие внутренних причин неизбежно умирает, возвращается к состоянию неживой материи, то мы можем сказать: "целью всякой жизни является смерть" и ... "неживое было раньше, чем живое". Далее я пришел к логическому выводу, что все живые организмы желают прийти к смерти лишь собственным путем и что парадоксально, но живой организм самым энергичным образом противится опасностям, которые могли бы помочь ему достичь своей цели (смерти) самым коротким путем. - неожиданно вставил Серафим.
- Ну ни хрена ты че задвинул! - присвистнул Шут - Вот теперь верю, что ты мудрец. Ну, если цель жизни - смерть, то и не стоит беспокоиться по поводу всяких опасностей. Микки! Микки, мать твою за ногу! Жопу в горсть и повел нас к этому долбаному столбу.
Попрощавшись со всеми, наши герои отправились глубь острова, в неизвестность, под какофонию звуков - сумасшедшие неоднозначно восприняли их уход: кто плакал, кто смеялся, а кто просто истошно вопил. Но вот хижина пропала из виду за стеной растений, а с ней не стало слышно гомона. На его место пришли обычные звуки леса: пение птиц, шорох листьев, стрекот насекомых. Первый час ходьбы прошел без происшествий. Слева журчал ручеек и путники решили утолить жажду. Но вдруг, что-то мелькнуло и Рафаэль упал навзничь. На мгновение все застыли, даже звуки исчезли, но потом воздух разорвал крик Микки: "ЕТИГОМОП". С этим криком он побежал в сторону хижины и вскоре скрылся в чаще. Тут же из кустов повыскакивали безумцы с топорами и, улюлюкая, понеслись на остолбеневших героев. Но вот Шут со зверской гримасой рванул клинок Друсса из ножен и обезглавил подбежавшего дикаря, крутанулся и плашмя ударил второму по голове. Серафим выпустил языки пламени из пальцев и ближайшие трое врагов вспыхнули, как рождественская елка. Нападавшие, увидев это, развернулись и, истошно вопя, понеслись обратно.
Шут тут же рванул к неподвижно лежащему Рафаэлю. В его смерти сомневаться не приходилось. Его мгновенно убила стрела, попавшая в левый глаз.
- Раф, Раф, Раф. Что ж ты себя не бережешь... Раф, дерьмо ты этакое... Ну что ж... Ра-а-аф...
- Такой молодой... - покачав головой, грустно произнес Серафим.
- Бля, ведь я это во сне видел... Раф, ну зачем ты... куда...?
- В каком сне? - с болью в глазах спросил мудрец.
Но Шут не отвечал. Он рыдал на груди убиенного друга. Серафим, сев рядом положил руку на плечо главному герою. Но тот, вскочив, скинул ее и ударил мудреца так, что он повалился наземь.
- Это ты виноват, ты и твои гребаные замороки... Нахрена мы сюда приехали? О, черт... Фэйт... Раф... Это ты, сука, виноват... Убью нахуй.
И с этими словами Шут начал бить Серафима, который даже не сопротивлялся. Только после четвертого удара, когда кровавая пелена спала с глаз, паяц остановился, посмотрел на окровавленные кулаки, на разбитое лицо старца и заорал, спугнув птиц с ближайших деревьев. Потом резко встал, побежал к речке, оторвал кусок ткани от и без того порванной рубашки, смочил его, побежал обратно, осторожно стер кровь с лица мудреца, подложил рюкзак под голову, предварительно вытащив оттуда одеяло и накрыв им старца.
Когда Серафим очнулся, было позднее утро следующего дня. Рядом тут же появился Шут с чашкой воды. Мудрец и до этого просыпался несколько раз, и всегда рядом появлялось заботливое лицо главного героя. Дав напиться мудрецу, Шут начал извиняться, но Серафим прервал его:
- Забудь, я все понимаю.
- Нос не сломал?
- Нет, слава богу. - пощупав нос, произнес мудрец.
- Встать можешь?
- Да, наверно.
- Пошли, сходим на могилку к другу. Я тут, пока ты отдыхал, похоронил Рафа.
- Пошли.
И они поковыляли на холмик, огибаемый речкой. На холме была свежая могила с надгробным камнем. Оставалось только удивляться, как Шут умудрился все это сделать в одиночку.
- Я вот только не успел выбить на камне эти стихи - сказал паяц, теребя в руках бумажку.
- Что за стихи?
- Эти. - Шут со слезами на глазах начал читать.
" Ну вот и всё. Окончились страдания.
На дне могилы я лежу.
Познал я ложь и боль отчаяния.
И наконец я ухожу.
Я видел в жизни очень много:
Надежды яркий свет и грязь греха,
Предательство... Но не судите строго
Не всё так плохо в строках у этого стиха.
Во всём друзья мне помогали.
Спасибо им, я пережил и тьму, и боль.
Они не раз меня спасали
От страха, что как в ране соль.
Мне жаль, что многого не сделал:
Друзей не вовремя покинул
И счастья страсти не познал...
Простите и прощайте все, кого я знал. "
- Ну вот, Раф. Ты достиг цель жизни. - печально произнес мудрец.
В жопу! Он был нашим другом! Сраная теория, сраное пророчество, сраный остров, он этого не заслужил! Это всё моя вина! Это я должен был сдохнуть, а он быть избранным! - свалившись на колени завопил Шут.
- Пошли, мы должны закончить то, что начали. - Серафим поднял рыдавшего Шута и, глядя ему в глаза, добавил. - Так бы хотел Раф.
- Только выбьем стихи.
- Хорошо...

Глава 38.

Примерно через час, отдав все почести погибшему другу, наши герои в подавленном состоянии побрели в направлении столба света. На этот раз на их пути не было ни единой трудности, за исключением густых джунглей и собственного настроения.
Словно во сне (кошмарном и диком) Шут отодвинул последнюю ветку и оказался на обширной поляне, в центре которой стоял круг из камней и именно оттуда (или туда?) и бил огромный луч света.
- Вот оно. Здесь всё и решиться. - запрокинув голову, сказал Серафим.
- Надеюсь... - ответил Шут.
Тут началось нечто невообразимое, со всех сторон появились группы людей: здесь были и солдаты "Мягкой Задницы", и крысы-инквизиторы, и Гомофобы-Радикалы, и отряд сэра Джона, даже был наёмный убийца Красс. Видимо никто не был готов к такому скоплению народа, потому как все тупо начали разглядывать друг друга. Тишину прервал Красс.
- Я так полагаю, мы все здесь за одним и тем же, т.е. за мессией, мертвым мессией. Так давайте прикончим его и дело с концом.
- Я не позволю, он мой друг. - выкрикнул сэр Джон.
Конфликт нарастал подобно огромной дождевой туче, в любой момент готовой разразиться молнией. Гомофобы хищно разглядывали гомийцев, те отвечали взаимностью, "Мягкая Задница" не сводил взгляд с Красса, тот в свою очередь с Шута, лысая крыса, роняя слюни, уставилась на Серафима, Буба стоял бледный, как покойник, и неестественно выпучив глаза, наблюдал за лесом. Внезапно со стороны гомийцев раздался крик.
- Шут!!!
- Фэйт!!!
Радость озарила лицо Шута, кричала Фэйт, стоявшая рядом с ведьмой в красных панталонах. Но тут произошло непредвиденное, раздался нечленораздельный вопль, и из кустов вылетел огромный топор, вонзившийся Бубе в грудь. Из леса повыскакивали местные безумцы с топорами и кинулись на разномастную толпу. Все резко кинулись кто на психов, кто друг на друга, разобрать что происходило уже не представлялось возможным, начался ад. Шут изо всех сил старался прорваться к Фэйт, которую уже оттаскивали куда-то за волосы мыши-инквизиторы, но на его пути вставали то психи с топорами, оравшие что-то про Джонни, то гомофобы, то солдаты "Мягкой Задницы", то крысы. Серафим в этот момент стоял в обнимку с загадочной ведьмой, а вокруг творилось чёрт знает что.
- Знаешь, а я хотела мир уничтожить, чтобы тебе отомстить. Прости. - сказала ведьма, уткнув лицо в плечо мудреца.
- Беллая, детка, я тоже был порядочной сволочью когда бросил тебя. Я всю жизнь жалел о том, что сделал. - ответил расплакавшийся Серафим.
- Как трогательно! - неожиданно разрушил идиллию высокий лысый человек в фиолетовой мантии.
- Покс?! Мальчик мой, это и вправду ты? Одна радость за другой. Но как ты снова стал собой? - изумился Серафим, глядя на своего ученика.
- Старый недомерок, ты даже не подозреваешь кто я! - последние два слова Покс произнёс с явным ударением. - Я пятьдесят лет пудрил тебе мозги, использовал в своих планах мирового господства, а ты, старпёр, и не подозревал! Именно я подкинул тебе это пророчество, ставшее для тебя смыслом жизни. Ты всегда был моей марионеткой, Серафим, равно как и твоя подруга.
- Да кто же ты, сука, такой?!
- Я - живой бог! Моя паства - безмозглый скот, ненавидящий все, что они не понимают, или если будет угодно Гомофобы! Но ты, Серафим, спутал мне все карты и теперь ты умрешь!!!
С этими словами Покс метнул огромный фаерболл, мгновенно поглотивший несчастную пару в пламени, способном испарить любой металл.
А вокруг продолжалось безумие битвы... Отец Стронций бил всех кто попадался под руку огромным, пудовым символом веры гомофобов. Отряд особого назначения инквизиции отчаянно старался не быть изрубленными в фарш местными. Наш старый знакомый облысевший инквизитор Гельмут обмочился и прятался в кустах неподалёку, ожидая исхода. Леопольд IV сцепился с Крассом, которому ведьма предусмотрительно испарила всё оружие, да и вообще всё металлическое...
Красс отчаянно старался сбить жирного извращенца с ног, что было едва ли выполнимой задачей, особенно учитывая плётку в руках у опального короля. На спине у нового короля уже не осталось живого места, но и "Мягкая Задница" был сильно измотан. Ещё один выпад, и оба неловко отлетели в разные толпы сражающихся, потеряв друг друга из виду.
Шут прорывался к Фэйт. Вот, всё ближе и ближе она, его любимая. Удар, взмах, поворот, но усталость уже свинцом давила на руки, да и противники окружали. Тут с криком в толпу влетел... Хосе! Как он здесь оказался времени выяснять не было, зато он привел с собой отряд Totenkopf. Те в свою очередь быстро разогнали разношёрстную толпу вокруг Шута, но Шут уже не видел Фэйт.
- Приятно видеть что я успел! - с улыбкой сказал Хосе, не прекращая драться.
- Но как, ёпт, ты здесь оказался?
- До Рены вы ведь не доплыли, и я отправился на поиски дочери. Я нашел обломки возле телепортационной морской воронки, а их всего две. И вот я здесь. А, кстати, где моя дочь?
- Ищу! - крикнул Шут, бросаясь в толпу крысней и психов.
В этот момент с другого конца поляны появился Хабиб со своими людьми. Все, кроме Хабиба, у которого в руках была лопата, были обвязаны бомбами. После короткой команды своего лидера вся эта фанатичная свора ринулась на группы дравшихся и подорвала большую часть враждующих сторон. Кто выжил после этого явно завидовали мертвым, кого контузило, кому что-то оторвало, кто просто был покрыт чьими-то внутренностями, у отца Стронция, не заметившего взрыва, на левом ухе повис чей-то глаз.
Наконец Шут отыскал Фэйт, которая уже освободилась от верёвок и начала сражаться. Пробиваясь к ней Шут получил несколько несерьёзных, но болезненных ран, да и к тому же умудрился попасть в окружение. Но на это ему было наплевать он бежал навстречу Фэйт. И вот когда они были на расстоянии вытянутой руки друг от друга произошло нечто странное. Время будто замедлило свой бег, а потом и вовсе остановилось. Шут и Фэйт так и остались на расстоянии, "Мягкая Задница" начал кривить лицо от удара Красса в пах, отец Стронций проламывал гомийскому солдату череп, фаерболл Покса застыл на полпути к местному психу, Гельмут повторно обмочился, все застыли в самых причудливых позах, словно на эпической картине.

Глава 39.

- Пора - сказал сам себе обладатель волосатой руки и этой самой рукой дотронулся до пластины на стене.

Столб света ярко засветился, мгновение, и он принял прежнее мерцание, а у его основания появилась таинственная фигура, очертания которой скрадывало мерное сияние столба за спиной. И тут же время возобновило свой привычный бег: "Мягкая Задница" получил по яйцам, отец Стронций услышал характерный треск, псих, изображая из себя факел, носился по поляне и орал что-то нечленораздельное. С Гельмутом все понятно. Шут с Фэйт сплелись в объятьях, и все, кроме них обратили внимание на одинокую фигуру у столба света. А наши влюбленные, встретившиеся после долгой разлуки, заметили эту фигуру только после возгласов выживших участников всего этого безумия.
- Громоподобный Глас! - закричали местные психи.
- Вседержитель! - не выпуская лопату из рук, Хабиб рухнул на колени.
- Это что за твою мать?! - недоуменно уставился на потенциального соперника Покс.
- ПАДИТЕ НИЦ, СМЕРТНЫЕ, ИБО Я ТВОРЕЦ ВСЕГО СУЩЕГО, В ЧАСТНОСТИ ВАС, ПРЕЗРЕННЫЕ! - громогласно заговорила фигура у столба.
Тут время опять замедлило свой бег, а потом и вовсе остановилось. Затем вспышка света и время потекло с прежней скоростью, а рядом со столбом света появилась еще одна фигура, которая тут же сказала что-то другой фигуре на каком-то хитром наречии. Никто из присутствующих этого наречия не знал, но по интонациям, мимике и характерному жесту можно было предположить, что в переводе это звучало, как: "Кончай валять дурака".
Наши герои по прежнему не могли сказать ничего конкретного о внешности этих фигур, но по их голосу можно было предположить, что они являются представителями мужского пола.
- Поздравляю вас, участники этой пятидесятилетней затеи, с успешным ее завершением. - начал не таким громогласным, но от того не менее властным голосом обладатель второй расплывчатой фигуры. - Вы превзошли все наши ожидания, и мы настолько довольны результатом, что готовы вас наградить подобающе.
- Какая еще к чертям собачьим затея?! - гневно возопил Шут - И ради нее погибли..
- ПУТИ ГОСПОДНИ НЕИСПОВЕДИМЫ, И ТЕБЕ НЕОБЯЗАТЕЛЬНО О НИХ ЗНАТЬ, СМЕРТНЫЙ - прервал его гневную тираду первый инкогнито.
- Действительно, вам достаточно знать, что мы вами довольны. Выбирайте свою награду.
- Хачу халифат, Вседержитель! - подал голос Хабиб, не вставая с колен.
- Будет тебе халифат. - пообещало ему божество.
- Мировое господство! Я жажду мирового господства! - затряс кулаками Покс.
- Лежать тебе кучкой дерьма под деревом, а не мировое господство, блевотина предательская! - с этим криком Шут бросился на Покса, рванув шашку Друсса из ножен.
Бывший мох среагировал молниеносно. Фаерболл был уже на полпути к своей цели, когда он неожиданно врезался в невидимую преграду. Шут также врезался в нее со всего размаху, отлетев на метр назад. Он удивленно посмотрел на преграду, но о ее существовании говорило только слабое мерцание в воздухе, да вставший на дыбы волосяной покров главного героя.
- НА ЭТОМ ОСТРОВЕ НИКТО БОЛЕЕ НЕ УМРЕТ. ГОВОРИТЕ ВАШИ ЖЕЛАНИЯ. - в громоподобном голосе проскользнули нотки нетерпения.
По всей видимости, это каждый заметил, так как все непосредственно перешли к выбору награды.
- Так, что насчет моего мирового господства? - спросил Покс.
- Этого мы обещать тебе не можем. - ответила таинственная фигура. - Его ты должен добиться сам. Условия мы тебе обеспечим.
При этом он что-то сказал на своем хитром наречии другому.
- А что мы? - нерешительно спросил отец Стронций.
- Вы поможете Поксу, ведь он ваш царь и бог.
- А я, а я? Как же сексуальные меньшинства? - потирая ушибленные яйца, спросил "Мягкая Задница". - Хочу Гомию.
- ДОСТАТОЧНО С НАС ГОМИКОВ. ОБЕСПЕЧИМ ТЕБЕ БЕЗБЕДНУЮ СТАРОСТЬ. ДУМАЮ ТЕБЯ УДОВЛЕТВОРИТ ЭТА НАГРАДА.
- Меня чисто философский вопрос интересует. - подал голос Красс. - Есть ли душа у человека?
- Ты верно заметил, это философский вопрос. На эту тему сколько угодно можно думать, спорить, обсуждать. Здесь все зависит от того, что ты вкладываешь в понятие "человеческая душа". Ведь личность, уникальное сознание каждого человека тоже можно классифицировать, как человеческая душа. Одно я тебе могу сказать точно: с помощью трехлитровой банки и набора трубочек ты не найдешь ответа на свой вопрос. - ответил ему второй инкогнито.
- НУ А ТЫ, СИМОН ИЛИ КАК ТЫ САМ СЕБЯ НАЗЫВАЕШЬ - ШУТ, ЧТО ТЫ ЖЕЛАЕШЬ В КАЧЕСТВЕ НАГРАДЫ?
- Ведь ты - главный герой, тебе и лавры.
- Симон, хм... А ведь я умудрился забыть свое имя... - пробубнил себе под нос Шут и уже громче, обращаясь к таинственным фигурам, сказал - Главный герой?! Что за пьеса, в которой я участвовал, не желая того? И кто вы такие, чтобы играть с нами, как с игрушками? И почему люди ради ваших непонятных целей должны погибать?
Шут распылялся все больше и больше и кинулся бы, не задумываясь о последствиях, на двух божков, но слабое мерцание стены перед носом охладило его пыл.
- КАК МНОГО ВОПРОСОВ? ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ МЫ ТЕБЯ НАГРАДИЛИ ИЛИ НАКАЗАЛИ? - рявкнул первый инкогнито.
- Хорошо! Награда, говорите... Верните Рафа с Серафимом.
- Это даже нам не под силу. Тот, кто ушел в небытие, оттуда не возвращается. Это закон природы.
- СМЕРТЬ НЕЛЬЗЯ ПОБЕДИТЬ, НО МОЖНО ПОБОРОТЬ СТРАХ ПЕРЕД НЕЙ.
- Скажите хотя бы, как им в мире ином? - спросила Фэйт.
- НЕТ НИКАКОГО ИНОГО МИРА. ЧЕЛОВЕК УМИРАЕТ ОКОНЧАТЕЛЬНО И БЕСПОВОРОТНО.
- Но он остается жить в памяти и сердцах людей, знавших его. - добавил второй инкогнито. - Отсюда, бессмертие человека в его руках.
- Но тогда мне ничего не надо. - печально произнес Шут.
- А как же вопрос, который ты хотел задать мудрецу? Задай его нам.
- Вопрос, с которым меня послал "Мягкая Задница" к Серафиму? Нет, что-то я не хочу знать на него ответ.
- Нет, твой вопрос.
- Мой... - Шут задумался. - Скажите мне... Скажите мне в чем смысл жизни. Только не надо нести весь этот бред кошачий про: "цель жизни - смерть". Все равно не поверю. Не поверю в то, что мы рождаемся на свет, чтобы тупо сгнить, стать обедом червям.
- Хм... мне импонирует теория Серафима, в ней есть зерно истины. Но если говорить не о цели жизни всего сущего, а именно о цели жизни человека... Этот вопрос будет мучить умы человечества столько же, сколько будет существовать само человечество. Универсального ответа не существует. Каждый человек сам определяет цель своего существования на земле. По-моему, это самый правильный из возможных ответ на твой вопрос. Фэйт, я полагаю от нас тебе ничего не надо. Мы можем пожелать вам с Шутом только счастья. А душевнобольным - он посмотрел на притихших психов - нужен только уход да покой.
- ОРГАНИЗУЕМ НА ОСТРОВЕ ПСИХЛЕЧЕБНИЦУ. ГЛАВВРАЧ УЖЕ ЕСТЬ.
- Решено.
Время опять замедлилось, остановилось, и когда оно возобновило свой привычный бег, на поляне остались только Шут, Фэйт и глыбы молчаливых камней, образовывающих круг.

Эпилог.

Шут, или вернее Симон, неторопливым шагом шел по мягкой траве Изумрудного острова, рядом Фэйт с годовалым ребёнком на руках. Наш герой в задумчивости шёл по берегу небольшой речки к холму, на котором было две могилы. Попросив супругу подождать, он пошёл туда где лежали его друзья. Вторая могила принадлежала сразу двум людям - Серафиму и Беллае. Шут прочел глазами эпитафию "Серафим и Беллая, навеки вместе". Не говоря ни слова он стоял против надгробий потупив голову, по его щекам текли слёзы. Уходя он оставил на могилах три цветка, два спаянных между собой обручальных кольца и сборник стихов, ставший по мнению критиков лучшим творением этого века. Подойдя к жене он нежно погладил её по щеке и с гордостью посмотрел на сына.
- Всё, детка, теперь мы можем вернуться домой.

Королевство Фирам под управлением Красса и Катрины стало одним из ключевых и образцовых государств континента. Орден Святой мыши распался в связи неспособностью влиять на мировых лидеров и, вследствие первого, финансовой несостоятельностью. Totenkopf стала правящей партией Жилзена и теперь осуществляет ряд социальных реформ предложенных ещё Шнайпером. "Мягкая Задница" обосновался на острове Святого Епидрофия, где он теперь популярный певец, а по совместительству владелец сети увеселительных заведений "На любой вкус". Покс стал лидером небольшого, пуританского государства Дримленд, где его церковь получила поддержку широких слоев населения. Хабиб, как и было обещано, стал халифом, но его халифат продлился очень недолго из-за военного вмешательства Дримленда, причина конфликта - природные ресурсы. Сэр Джон по-прежнему ищет приключений в море...

Каждый в этом мире определяет смысл своего бытия сам. Что будет сделано, а что нет? Будет ли это на благо другим или только для себя? Будешь ли ты счастлив? Все эти вопросы не имеют значения, каждый решает за себя какой путь выбрать. Мы не игрушки в руках богов...
Вопросы заданы, ответы получены, это приключение закончилось...

Глава 21.

Начинался двадцать седьмой день плавания. Было раннее утро, Шут мирно посапывал в гамаке, когда по всему кораблю раздался крик: "Пираты!"
Спросонья не поняв что происходит, он начал озираться по сторонам. Вокруг бегали члены команды, на ходу напяливая одежду и части кожаной брони.
- Какого хера происходит?
- На горизонте пираты! Мы должны подготовиться! Одевайся и тащи свою жопу на палубу!
На палубе была Фэйт, которая разъясняла как должен проходить бой, при виде Шута она почему-то отвела взгляд. План был таков, когда пиратский корабль подойдёт поближе, вступят маги, Серафим, Покс и Гефестион дружно закивали, а Покс даже хищно облизнулся, если всё-таки пираты дойдут до "Утопии" будет рукопашная. Шут сглотнул ком в горле, проверил клинок и попросил у Серафима немного спирта "раны обеззараживать", старик понимающе кивнул и выдал небольшую фляжку.
Пиратский корабль подошёл ближе. Это была здоровенная бесформенная, как выразился бы Шут, "хреновина" непонятно как плывшая с такой скоростью, парусов у этого судна не было и в помине, да и магической сферы тоже не было. Фэйт сокрушенно сказала:
- Гадство! Это Мехи! Маги поберегите силы для рукопашной, на эту хреновню магия не действует.
- Суки! Су-у-у-ки! Выкидыши дохлой шлюхи! - Покс явно был раздосадован.
Тем временем корабль подошел довольно близко, и тут он в одно мгновение преодолел расстояние в тридцать метров и очутился возле борта, открылись металлические люки и от туда посыпались низкорослые, сгорбленные зелёные уродцы с кривыми саблями. Начался бой на палубе "Утопии". Всё походило на трактирные драки с той лишь разницей, что здесь чаще помирают люди. Маги обрушивали на зелёных уродцев всевозможные, боевые заклинания, люди рубили их нещадно, даже Шут прикончил троих (уроки фехтования не прошли даром), но нападавших меньше не становилось. В какой то момент огромная толпа карликов набросилась на Фэйт, повалив её на палубу... Но тут появился Шут и с нездоровым огоньком в глазах перебил мерзких уродцев. Клинок Друсса проходил через их тела, как горячий нож сквозь масло, отсекая конечности, разрезая зелёные тельца на части. В пылу схватки Покс сообразил, что нападающие идут из корабля нескончаемым потоком, поэтому оказавшись рядом с Шутом он скомандовал:
- Ой! Шут, подсоби-ка. Возьми и швырни меня со всей своей дури вон в тот люк.
Просить дважды Поксу не пришлось и он с криком "Я ещё не готов!" впечатался в борт рядом с люком. С некоторым трудом он всё же залез в люк, напоследок прокричав "Шут ты блядский имбецил!", он скрылся внутри. Затем произошёл взрыв, из всех люков полыхнуло пламя, спалившее всех обитателей причудливого судна. При взрыве из одного люка вылетел дымящийся Покс и криком "И-и-и-я-я!" он рухнул на палубу. Бой был закончен, ни один карлик не выжил, в команде корабля потерь не было, только раненые.
Тем же вечером, Шут стоял и наблюдал за закатом. К нему тихо подошла Фэйт. На палубе никого не было, все отмечали победу. Они стояли плечом к плечу некоторое время и молча наблюдали, как солнце медленно скрывается за горизонтом, словно бы взрывая водную гладь миллионом ярких огней. Наконец Фэйт нарушила паузу:
- Я... Я хотела поблагодарить тебя. Если бы не ты сегодня "Утопия" осталась бы без капитана. - она как всегда улыбалась, но только сейчас на её лице была ещё и нерешительность.
- Я просто подумал что... было бы хреново потерять такого друга как ты.
- Можно задать тебе вопрос?
- Валяй.
- Я тебе нравлюсь? - при этих словах Фэйт, посмотрела Шуту в глаза и не дожидаясь ответа нежно поцеловала.
Сначала обалдевший Шут просто стоял, и наверное поцелуй с ним напоминал поцелуй со стенкой. Но потихоньку до него дошло и он приобнял Фэйт, теперь они целовались по настоящему. После длительного поцелуя она молча взяла Шута за руку и повела в каюту...

Глава 22.

Шут проснулся. Огляделся в поисках Фэйт, но в каюте, кроме его разбросанной одежды, никого и ничего нет. Странно... Где дубовый письменный стол, на котором они вчера... Заподозрив неладное, Шут наспех натянул на себя штаны и выскочил из каюты. На палубе его оглушил шум битвы. Их опять атаковали Мехи. Застыв в оцепенении, он наблюдает за происходящим. Время, видимо для удобства созерцания происходящего, замедлило свой бег. Шут видит как на носу корабля отчаянно сражаются Серафим и Гефестион с толпой зеленых карликов, отстреливаясь магическими стрелами. Вдруг Гефестион поскальзывается на мокрой палубе (под палящим-то полуденным солнцем?!) и с криком падает за борт. Озлобленный Серафим кастует огромный фаербол и исчезает во взрыве вместе с карликами и половиной носа "Утопии". Рафаэль машет какой-то доской, пытаясь отбиться от наседающих на него зеленых человечков. Но его жизнь прерывает стрела, попавшая ему в левый глаз. Покса практически невидно в постоянных сполохах магического огня. Вокруг бочки, на которой он сидит, лежит множество трупов, но карликов не становится меньше. Неожиданно волна накрывает палубу и смывает за борт Покса и его врагов. Посмотрев на корму, Шут замечает Фэйт, которая кромсает своей саблей карликов. Но вот зеленые человечки, одновременно навалившись, сбивают ее с ног. Наш герой, стряхнув оцепенение, бросается со всех ног к ней. Но слишком поздно, карлики разрывают ее на много маленьких кусочков. Обезумев Шут с шашкой наголо несется, но на него набрасывают сети, он падает, брыкается, пытаясь освободиться. Ничего не выходит и от собственного бессилия, Шут орет...
- А-а-а-а-а.
- Что такое? Что случилось? - озабоченно интересуется карлик, голосом Фэйт.
- А-а-а-а-а - продолжает он орать.
- Да очнись ты! Это всего лишь кошмар! - трясет его за плечи Фэйт.
Шут резко вскакивает, задыхаясь от крика, закрывает лицо руками. Отдышавшись, медленно убирает руки от лица и произносит пересохшим горлом:
- Кош... Кошмар... Да, это всего лишь кошмар... Всего лишь... Фу-у...
Облегченно вздохнув, Шут, рыдая, бросается на шею Фэйт.
- Мне такое приснилось... тако-о-е...
- Ну-ну, все будет хорошо. - успокаивает его Фэйт.

Неожиданно в каюту без стука (чего раньше никогда не было) ворвался ее помощник.
- Извините, что прерываю, но там такое... Вам лучше самое посмотреть.
И действительно было на что посмотреть. Впереди небо было непроглядно черным. Темноту лишь изредка разрывали всполохи молний. Погода на глазах портилась. Минуту назад спокойное море начинало штормить. Легкий бриз превратился в резкие порывы ветра, грозящие перерасти в настоящий ураган.
Быстро оценив ситуацию, Фэйт скомандовала:
- Сто двадцать градусов влево. Обойдем этот шторм по дуге.
Внезапно повалил град, размером с крупную сливу.
- Всем лишним укрыться в каютах. - поступил очередной приказ.
Удача сегодня явно была не на стороне "Утопии". Громадные градины вкупе с сильным порывом ветра вмиг превратили паруса в клочья. Корабль подхватило сильное течение и потащило его в сторону пенящейся воронки. На борту началась паника. Матросы метались по палубе, сталкиваясь, падали в воду. Гефестион, пытаясь с помощью магии предотвратить катастрофу, поскользнулся на мокрой палубе и с криком рухнул за борт, тут же исчезнув в пучине. Тут огромная волна захлестнула корабль, смыв махающих руками трех матросов и истошно вопящего Покса. Шута бы постигла та же участь, если бы не вовремя подоспевшие Рафаэль с Серафимом, схватившие его за ноги. Все трое укрылись в каюте капитана, куда минуту спустя, ввалилась Фэйт. Отдышавшись она сказала:
- Ну что, красавчик, похоже это конец.

Глава 23.

- Мастер Красс, Босс просил вас зайти к нему.
- Спасибо посыльный, ты свободен.
Мастер Красс неторопливо завершил утреннюю разминку в своем саду, принял душ под фонтаном, ниспадающим с небольшой рукотворной скалы, тщательно вытерся полотенцем, одел кимоно серого цвета и пошел завтракать. Красс был высоким статным мужчиной лет тридцати с длинными черными волосами, которые он искусно убирал в пучок на затылке. Позавтракав, он прихватил с собой катану и связку метательных ножей и отправился в здание Гильдии, что было в центре Нижнего города Санрайс. Тишина садов Верхнего города сменилась шумом Нижнего. Улицы, как всегда, были забиты народом. Грузчики, толкающие повозки, бранящийся люд обтекающий их, торговцы с лотками по обе стороны, торгующие, преимущественно, морепродуктами. В общем, страшная толкучка. Но перед Крассом все расступались. И дело было даже не в том, что он из Верхнего города, а в его уверенной походке, спокойном грустном взгляде. В каждом его движении сквозило неуловимое ощущение угрозы. Благополучно добравшись до здания Гильдии, он бодро взбежал по ступеням на второй этаж в кабинет Босса.
- Вызывали?
- А, Философ, заходи-заходи. - поприветствовал его глава Гильдии.
Философ. Красса прозвали так за его философские рассуждения. Да и немудрено. Он с детства отличался незаурядным умом. К тому же, будучи наемным убийцей и работая в Гильдии Ассасинов, Красс постоянно сталкивался со смертью, непрестанно задаваясь вопросами типа: "Что есть жизнь?", "Что есть смерть?", "Что есть душа, если она есть?", "Куда она уходит после смерти?"
- Как ты, наверное, знаешь, в Гомии свирепствует Голубая Чума - перешел сразу к делу Босс.
- По мне бы так пусть вся Гомия во главе с их женоподобным королем провалилась в пасть морского левиафана. - ответил Философ.
- От "Мягкой Задницы" поступил заказ. - как ни в чем не бывало, продолжил шеф. - Нужно найти мудреца, задать ему вопрос и по возможности в целости и сохранности доставить во дворец Леопольда IV его спутника - придворного клоуна. Вся информация по делу в этом свитке.
- Черт, почему я? - без тени радости спросил Красс. - Ты же знаешь мое отношение к этим педерастам.
- "Мягкая задница" настоял на твоей кандидатуре. К тому же посмотри на свой гонорар. - с этими словами Босс написал чего-то на бумажке и протянул Философу.
- Гхе... - вырвалось у Красса.
- Да-да, на эту сумму ты сможешь спокойно продолжить свои научные изыскания.
Под научными изысканиями подразумевались его опыты над людьми и животными с целью выявления души у оных. Безрезультатно замучив нескольких представителей фауны, Красс пришел к выводу, что у животных ее нет и в помине. Но он не отчаивался и с помощью каких-то непонятных устройств и трехлитровой банки продолжил свои опыты на людях, пытаясь поймать уходящую из тела душу в банку. Можно подумать, что Красс сумасшедший мясник, но ничего подобного. Ежемесячные психологические обследования показывают, что мастер Красс - здоровый и вменяемый человек. А его исследования в этой области - всего лишь.. немного странное хобби. На фоне увлечений других членов Гильдии это хобби не кажется столь уж безумным.
- Хорошо, уговорил. - сдался Философ.
- Отлично, вот свиток с детальной информацией. Но тебе придется телепортнуться во дворец Леопольда IV.
- Какого черта я забыл в этом рассаднике пороков?
- Не знаю, это условие контракта.
- Гадство.
- Ага, не говори. Придворный маг "Мягкой Задницы" ждет тебя в соседней комнате.
- Этот гомик будет ко мне прикасаться?! Гадство.
- Я понимаю, ты не в восторге, но в этом деле нужна скорость.
- Гадство. - в очередной раз матюгнулся Красс.
- Мой тебе совет, когда будет тошно, вспоминай о сумме гонорара. - на прощание сказал Босс.
Философ готов был разнести полдворца, когда узнал, ради чего "Мягкая Задница" встретился с ним. На аудиенции тот лишь слезливо умолял помимо всего прочего вернуть ему живым Шута, да поделился информацией об их местонахождении, которую, с тем же успехом мог включить в свиток. Но, применив методику "вдох-выдох", Красс быстро успокоился и приступил к делу. Первым делом он нанял кибитку и поехал в Порт-Содом, чтобы найти нормальный корабль с нормальной командой (т.е. с традиционной ориентацией). Они ехали по дороге, бегущей по берегу моря, как вдруг его слуга закричал:
- Смотрите, кораблекрушение!
И верно, на песчаном пляже были разбросаны обломки корабля и люди.
- Кучер, сверни. Возможно кому-нибудь нужна помощь. - сказал Философ.
И каково же было его удивление, когда среди тел матросов, он увидел полуживого Шута.
- Оп-па.., тебя-то я и искал.

Глава 24.

Шут открыл глаза, вокруг была темнота, лишь звуки капель о жесткий каменный пол отдавались в его висках подобно ударам кузнечного молота. Он не мог ничего понять, как он здесь оказался, да и вообще где он, ответов не было, только монотонные удары капель, сводившие с ума. Единственное что он запомнил так это ужас в глазах своих спутников и Фэйт. Рядом не было ни души, по крайней мере никого не слышно, только гнетущая тишина, да проклятые удары капель, а ещё страх, не дававший вздохнуть. Страх перед неизвестностью, страх за тех кто не безразличен, он проникает в голову, давит на душу подобно свинцовой плите, замораживает кровь в венах... Шут был близок к панике. Но вот послышались шаги, и до боли знакомый гомийский акцент, и ещё более знакомый голос Мясника Олдо - главного палача и самого большого подонка при дворе "Мягкой Задницы". В глаза болезненно ударил свет, и Шута тут же облили ледяной водой.
- Просыпайся, выродок! Король хочет тебя видеть. Знаешь Шут, а я рад что ты попал ко мне, теперь моя очередь смеяться, вот только юмор у меня своеобразный, но так ты это и так знаешь. Ха-ха-ха-ха-ха-а-а! - сказал Олдо голосом победителя. Он давно мечтал о том чтобы позабавиться с надоедливым королевским скоморохом, но в начале с ним хотел поговорить король, поэтому Мяснику пришлось на время оставить свои фантазии и отвести Шута в пыточную.
Как и говорил Олдо, в пыточной Шута ждали сам Леопольд IV в окружении слуг, ведьма в красных панталонах, которую он часто видел во сне, и ещё один человек в сером кимоно с пучком на голове.
- А вот и ты, мой сладенький! Да, побегал же ты от своего хозяина, неблагодарненький, глупенький Шут. Но теперь ты здесь и я был бы не прочь услышать ответ на мой деликатный вопрос... - сразу начал король.
- Сдохни ты со своим вопросом, блядь старая!
- Ах! А он всё также забавен! Браво, мой мальчик, но только я бы очень хотел услышать ответ, а заодно расскажи этой прекрасной, мудрой женщине о том куда ты вляпался, дурачок.
- Нет у меня твоего сраного ответа, выродок грязной шлюхи! И этой старой карге в вонючих панталонах я ничего не скажу! - в голове Шута заклинило одну мысль: "Ничего не скажу!"
- Ох, Шут, Шут, я бы очень не хотел делать тебе больно, но боюсь ты не оставляешь мне другого выбора.
По кивку "Мягкой Задницы" Олдо привязал обессилившего Шута к придуманному самим королем пыточному креслу, очень напоминавшему гинекологическое, с той лишь разницей что в первом зачастую погибали несчастные жертвы либо самого венценосного извращенца, либо его верного палача - Мясника Олдо.
- Не спеши, "Мягкая Задница", этот парень может и выдержать физические пытки, но я точно знаю что для него будет ужасней всего... - сказала ведьма, и начала что-то шептать на ухо королю.
- Отлично! Дорогой ты мой предатель, тебе всё-таки лучше сказать всё, а то... - протянул голубой монарх. - Твоя подружка испытает все прелести моей садомазо-игровой комнаты, и будь уверен я позабавлюсь на славу! Я буду бить плеткой по её нежной спинке пока не сойдет кожа...
- Гори в аду, блядская тварь! Я тебе глаза вырву, старая шлюха!
- Затем я возьму маленькую бритвочку и буду плавно резать её дьявольские окружности...
- Может это и не мое дело, но почему я должен присутствовать на пытке этого несчастного, разве я не выполнил контракт? - не обращая внимания на впавшего в истерику Шута, спокойно спросил Красс, внутри у которого начинала разгораться ярость.
- Милый Красс, этого хочу я - властитель Гомии! - на самом деле этого хотела старуха, но король был уверен, что это желание его. - Я просто хотел предложить вам немного развлечься в моем обществе, вы так мне импонируете...
Красс в голове сопоставил возможное наказание в Гильдии и собственное удовольствие, победило второе. Он достал из-за спины катану и резким движением разрубил ближайшего гомийца надвое. Король в ужасе отпрянул к стене и обмочился, ведьма незаметно улыбнулась и телепортировала себя и насмерть перепуганного короля в свой магический салон. Красс продолжал свое дело. С каменным лицом он убивал любого гомийца какого видел, вскоре его стараниями всё тюремное подземелье было очищено от каких бы то ни было признаков жизни в какие-то десять минут, остался только Шут, который наблюдал как странный человек вставляет трубочку в голову трупа и подставляет трехлитровую банку. Человек наблюдал за тем как из головы ещё недавно живого Олдо бежит какая-то мутная дрянь в банку. Внимательно изучив содержимое банки, он недовольно фыркнул и выплеснул её содержимое на пол.
- Как и предполагалось, душа отсутствует. Гомики - не люди, скорее всего разновидность животных, наверное приматы...
Человек бормоча себе под нос какие-то научные термины начал быстро записывать что-то в кожаном блокноте. Наконец, он обратил внимание на Шута.
- А теперь, милостивый государь, если вы не возражаете мы поговорим кое о чем, но в более приличном месте. Меня весьма угнетает тюремная обстановка, да ещё и мёртвые педерасты... Вы не возражаете против таверны, я знаю совершенно чудесное место в этом темном уголке мира...
- Бля, я так полагаю выбора у меня нет.
- Точно подмечено, молодой человек.
Спустя некоторое время наш немного шокированный герой ехал в кибитке странного человека в сером кимоно, которого, как выяснилось, звали Красс. В голове Шута было два вопроса: где Фэйт (в темнице её не было) и что, черт побери, происходит вокруг. Словно бы угадав ход мыслей своего спутника Красс сказал:
- Юный Шут, вам наверное небезынтересно узнать что случилось?
- Эм... В общем-то да...
- Меня нанял король Гомии чтобы найти вас, и по счастливой случайности вы разбились возле берегов этого проклятого государства, так что мне особо не пришлось вас искать, что, уверяю, вам очень на руку.
- Среди выживших была девушка?
- Да. Но для меня она не представляла интереса, её забрала придворная ведьма.
- Какая ещё в жопу придворная ведьма?!
- В нелепых красных панталонах.
Кибитка подъехала к таверне "Натурал". Красс жестом пригласил следовать за ним и направился внутрь. Шут очень хорошо знал это заведение, это было единственное место в Гомии где он мог спокойно напиваться не опасаясь быть жестоко изнасилованным, так как в этом месте собирались немногочисленные в Гомии любители женщин. К тому же здесь каждый желающий мог выйти на сцену и блеснуть своими талантами. Внутри нашего героя ждал очень приятный сюрприз. За столиком у стены сидели Серафим с Рафаэлем, в состоянии тяжёлого алкогольного опьянения, и распевали матерные песенки, весьма недурно срифмованные (чувствовался талант Рафаэля), то и дело поднимая стопку с воплем: "За Шута, за Покса, за всех!".
- Рафаэль! Серафим! - заорал через весь зал Шут
- Ой!, кажется, допился. - прислушиваясь, сказал Серафим - Мне мерещится голос Шута.
- А я вижу привидение - ответил Рафаэль.
- Точно, Раф. А рядом с ним Дух мести. Я читал в какой-то мифологии есть такой Дух. У этих аборигенов, вообще, много всяких духов, например, Дух дерьма! Ха-ха... Так вот, Дух мести одет в серое кимоно и носит охеренную катану, которой рубает головы, чисто из мести...
- Сер... Серафим, твой Дух похоже за нами пришел - дрожащей рукой Рафаэль указал в сторону приближающихся Шута с Крассом.
- Живым не дамся - вскрикнул мудрец, выхватывая посох, перевернув при этом стол.
- Друзья мои, вы жи... у-у-у - радостный Шут, недоговорив, завыл.
Вообще-то Серафим метил в Духа мести, но тот ловко увернулся, поэтому сокрушительный удар пришелся прямо в живот нашему герою. Шут, как подкошенный, рухнул на пол, согнувшись в три погибели.
- Странное какое-то приведение - почесав затылок, сказал мудрец.
Тем временем Красс уже занес катану для удара. Кто-то завизжал. Рядом материализовались вышибалы с дубинами. Случилось бы непоправимое, но тут Шут выдавил, превозмогая боль:
- Убе... уберите... кхе... оружие.
Но его никто не услышал. Правда непоправимое не случилось, так как Красс в последний момент узнал мудреца.
- Ты верно мудрец. - утвердительно сказал Философ.
- Я?! А, да я - мудрец. А ты, как я понял, не Дух мести - ответил Серафим.
- Нет, меня зовут Красс. И я хотел бы задать тебе вопрос.
- Ну тогда присаживайся. Обсудим это за кружечкой горячительного.
Вышибалы, поняв, что заварушки не будет, также незаметно исчезли, как и появились.
- Блядский старик! - сказал Шут, поднимаясь с пола - Ты когда-нибудь прибьешь меня этой палкой.
- Извиняй. На, лучше выпей с нами - сказал Серафим, пододвинув ему наполненную до краев кружку
- Извинения свои можешь засунуть в задницу, а от выпивки не откажусь.
Шут с жадностью начал глотать пиво. Крассу тоже предложили, тот стал было отказываться, но быстро сломался под натиском остальных. Правда весь вечер пил исключительно пиво, в то время, как наши герои не брезговали ни чем. Пили все, что горит. Рафаэль, конечно же, опять упал под стол. Пришлось его унести в номер и продолжить попойку без него. Под воздействием алкоголя разговор сам собой перешел на откровенные темы.
- Мудрец, скажи, ведь ты - мудрец. Ведь ты должен знать ответы... - Красс с взъерошенными волосами и пьяными глазами положил подбородок на руку, который время от времени соскальзывал с нее. - Ответы на все вопросы.. ик.. ведь правда?
- Чисто теоретически, да. - ответил Серафим
- Эх! - воскликнул пьяным голосом Шут, поставив на стол пустую кружку и чуть не свалившись со стула. - Пойду спою.
- Сиди, алкаш, не позорься - остановил его мудрец
- Но у меня талант - жалобно проговорил наш паяц
- Из-за твоего таланта нас могут выгнать из харчевни.
- Так ответь мне.. ик.. мудрец, - продолжил Философ. - Есть.. ик.. ли.. ик.. у человека душа, а?
- Достал икать, - заметил Шут.
- Верно, дружок. Запей пивом, полегчает.
И действительно - полегчало. Икоту, как рукой сняло.
- Нет, мудрец, ответь мне, - опять завел свое Красс. - Есть ли у человека душа?
- Это очень любопытный вопрос. - начал мудрец - В свое время я также очень интересовался этой темой. Читал научные трактаты, изучал религии разных народов, посещал библиотеки, благо у меня платиновый читательский билет, и в конце концов пришел к выводу: Хоть во всех религиях, в той или иной форме, указывается на наличие души у человека, однозначного ответа на этот вопрос нет. Многие ученые древности занимались этой проблемой, но так же ни к чему не пришли...
- Нет, я все-таки спою - сказал Шут, и прежде, чем кто-либо успел его остановить, выскочил на сцену.
Вопреки опасениям Серафима, у Шута были некоторые способности в пении, по крайней мере его голос был достаточно мелодичен и не резал никому уши. Наш паяц, переговорив с музыкантами, запел хит - "Белого осла", параллельно солируя на лютне:
"Я - белый осел, мне живется не сладко.
Чувствую себя я просто отвратно.
Скитаюсь по свету и счастье ищу,
Притом на ходу я песню свищу.
Я - белый осёл, гуляю по миру,
И мне не надо большую квартиру,
А надо мне чтобы люди любили,
Чтоб веселы были и никого не били.
Я - белый осел, но вижу я много,
Мне звёзды всегда освещают дорогу.
Под саваном этим я и иду,
Стараясь не вляпаться в большую беду.
Я - белый осёл, и всех я прощаю,
Кто бил мне по жопе и кого я не знаю.
А ежели голубь нагадит на спину,
Прощу я наверно и эту скотину.
Я - белый осёл, Я - белый осёл.
Сейчас в этой песне к вам я пришёл.
Запомните это и детям скажите
Любите друг друга и тем дорожите..."
Народ медленно стал выгребаться из-за столов, сначала вяло, а потом все быстрее вытанцовывая под зажигательную музыку песни. И через минуту все, подхватив слова, стали подпевать нашему герою. Громче всех горланили, обнявшись, Серафим с Крассом. Все это кончилось бурными аплодисментами в адрес Шута. Наконец, наши герои продолжили попойку. Философ все не мог угомониться со своим вопросом. Начал рассказывать о своих многолетних наблюдениях и опытах. Выдвигал свои теории, спорил с мудрецом, ожесточенно жестикулировал. В общем видно было, что он в этом вопросе как рыба в воде.
- Кстати, Шут, ты, в роде как, мессия. У тебя, По-любому должна быть душа.
Воцарилось неловкое молчание. Шут с Серафимом многозначительно переглянулись, мол "совсем с катушек съехал бедняга". Старец умело перевел разговор в другое русло, и всю остальную ночь рассказывал истории из своей жизни. Его собутыльники со смеху надрывали животы, чего только стоит случай в психушке. Только под утро наши герои заснули.

Глава 25.

- М-м-м... как болит голова. О-о.. сушняк... Видимо я сказал это вслух, так как в поле моего зрения появился Раф... бля он намного лучше меня выглядит... сволочь... О-о! Он принес сушняк... м-м-м.. голова. "Да что ты с ним возишься?" - этот голос раздается в голове как гром в летнюю ночь. - "Холодный душ, и все дела!".
После этих слов следует поток ледяной воды...
- А-а-а, суки, что ж вы делаете негры недокрашенные?! - заорал Шут диким голосом.
- Вот видишь? Безотказно действует. - видимо Серафим говорил это Рафаэлю, так как наш паяц, схватившись за голову, матерился на чем свет стоит.
Серафим стоял у входа в пещеру, держа в руке двух слегка обугленных куропаток. За его спиной светила полная луна, поэтому Рафаэлю с Шутом он казался привидением. Они находились в естественной пещере с низким сводом. На неровных стенах были какие-то непонятные рисунки, в углы лежали груды костей и разных ошметков, видимо здесь жил какой-то хищник. "Я его заколбасил" - сказал Серафим, проследив за взглядом Шута. Раф успел сгонять за хворостом и теперь складывал очаг.
- Где мы? - наконец спросил наш герой.
- В пещере. - просто ответил Рафаэль.
- Я понимаю, тупая твоя башка. Как мы здесь оказались? Я хоть и смутно помню вчерашний день, но...
- Помнишь наемного убийцу? - спросил Серафим.
- Нет.
- Красса.
- А, помню.
- Так вот, поговорив с ним, я понял. Он хороший малый, но слегка помешанный. Видимо он твердо решил вкрутить тебе в голову кран.
- Нахрена?!
- Чтобы проверить, есть ли у тебя душа. Ты ведь мессия.
- Пиздец! Как тебе после такой бурной пьянки удается так хорошо выглядеть?
- Секрет фирмы. Ну так вот, я решил, от греха подальше, свалить от Красса. А так как вы с Рафом были неподъемны, я вас телепортнул и укрыл в этом уютном местечке. Кстати, ты почти два дня дрых... - договорить Серафим не успел, за пределами пещеры раздался истеричный крик и взрывы.

Глава 26.

Первый раз в жизни у Красса так болела голова. Кое-как поднявшись с кровати, Философ огляделся, и никого. Красс вскочил и выругался.
- Чёрт подери! В кой-то веки нашёл экземпляр, у которого есть душа, и упустил его! Гадство!
С твёрдым намерением найти Шута Красс оделся, собрал свои вещи: трехлитровую банку, кран, катану. Спустившись вниз он заказал себе кофе и булочки, немного пофлиртовал с официанткой и успел выяснить у бармена, что вчера творилось. После завтрака голова окончательно прояснилась, хорошенько всё обдумав философ, по совместительству наёмный убийца, решил начать свои поиски в лесу за пределами Содома. Тут на улице послышался топот ног и солдатские крики. Красс аккуратно выглянул в окошко, оказалось таверну окружили плотным кольцом солдаты из личной гвардии "Мягкой Задницы". Вперед вышел офицер очень маленького роста с огромным пивным пузцом.
- По приказу величайшего властителя Гомии - Леопольда IV, человек именуемый Крассом должен сдаться, а таверна "Натурал" должна быть сожжена, как рассадник антиобщественных и антигосударственных мыслей и заговоров, если человек именуемый Крассом откажется сдаться таверна будет сожжена вместе с ним. На обдумывание три минуты. - пропищал толстопузый карлик.
В таверне сразу началось оживление, мужчины и женщины доставали мечи, луки, арбалеты, пороховое и магическое оружие. По всему было видно, что хозяин и завсегдатаи этого места были готовы к подобной ситуации. Хозяин таверны вместе с супругой подошли к Крассу.
- Я так полагаю вы тот кто им нужен, это место уже давно хотят уничтожить вместе со всеми обитателями, а у вас ещё есть шанс выбраться, - ровным голосом сказал хозяин таверны.
- И упустить возможность поубивать гомиков?! - на лице Красса появилась ухмылка.
- Значит мы можем на вас рассчитывать. - с улыбкой на лице подвёл итог владелец злосчастной таверны.
Красс улыбнулся в ответ, и метким броском поразил не успевшего досчитать офицера сюрикеном в лоб. Началась ожесточенная перестрелка, в ход шло все виды оружия известные на континенте: пороховые ружья и пушки, арбалеты, магические посохи и сферы, гомийцы даже выпустили своих "пороховых смертников", которые впрочем не взрывались не добегая до цели. Красс, как бешенный, метал сюрикены, проходившие насквозь через двух, а то и трёх гомийцев за раз. Но вскоре боеприпасы подошли к концу, как и энергия в посохах, начался штурм здания. С трёх сторон в здание ударили тараны, но только один сумел пробить стену, в окна, двери, дыру в стене полезли полчища перевозбужденных гомосеков с нездоровым блеском в глазах и пеной у рта. Красс ещё ни разу в жизни не бывал в такой мясорубке, на мгновение ему даже показалось, что его жизненный путь оборвётся, но вспомнив о своей великой цели он начал махать катаной с удвоенной силой, в глазах заиграли огоньки ярости... Через какие-то пять минут уютная некогда таверна напоминала склад мяса, только мяса одетого в кожаную броню, руки, ноги, части голов и тел. Красс представлял собой кошмарное зрелище, весь красный от крови, обильно стекавшей с его тела, гримаса ненависти на лице и безумие в глазах - демон разрушения во плоти. А гомийцы всё прибывали словно волны безбрежного океана. Спустя ещё полчаса Красс упал в лужу крови без сознания, последнее что он запомнил было пол головы, лежавшей в каких-то десяти сантиметрах от его лица, тупо пялившейся одним глазом на Красса...Дальше сладкая темнота, тишина и покой...

Глава 27.

- Какого хрена!? - испугано заорал Шут. - Что происходит?!
- А мне, ёптыть, почем знать. - немного испуганным голосом выдавил старик.
- Я посмотрю. - сказал Рафаэль и пошёл к выходу.
Через мгновение его отбросило взрывом к ногам друзей. В пещеру ввалилась уже знакомая нам травмированная крыса-инквизитор.
- Выродки кошкины, вот я вас и нашел! - стоит заметить что выглядел он ненамного лучше после последней встречи, раны затянулись, но шерсть выпала полностью, плюс крысень разжился хромированной бронёй. - Проклятые членососы, мастер Юдо знал, что вы направляетесь на Изумрудный остров, и теперь моя месть свершиться!!!
- А вот хер тебе в рыло, сучий потрох! - неожиданно заорал Серафим, вопреки привычке не упавший в обморок.
Крыса на мгновение впала в ступор, чего собственно и хватило мудрецу, чтобы засветить булыжником инквизитору в лоб. Крыса с нечеловеческим воплем выражавшим адскую боль вылетела из пещеры, за ней с палкой и матами наперевес понесся Серафим, а чуть попозже отойдя от шока Шут с Рафаэлем. Последующее зрелище их немного перепугало, целых шесть инквизиторов, не считая главаря с шишкой на лбу, и Серафим неистово избивавшего палкой одного из них, попутно обшвыривая остальных бутылочками с нитроглицерином, фаерболами, молниями и другими боевыми заклинаниями. Шут достал клинок и тоже ринулся в бой, он уже стал привычен к таким вещам и страха не испытывал, да и Рафаэль научился неплохо орудовать посохом, так что крысам, явно не бывших готовыми к такому сопротивлению, пришлось несладко. Серафим неожиданно засветился ярким светом и огромная вспышка накрыла всех, быстро придя в себя Шут хотел было сказать пару ласковых старому магу, но не смог, как ни старался. Да и, как выяснилось, никто вокруг кроме Серафима не мог, мыши испуганно переглянулись и стали отступать. Лидер, отбежав от злобно хохочущего Серафима, достал из стоявшей неподалёку телеги здоровую, похожую на трубу, "хреновину" с длинной лентой цилиндров тянувшейся до земли.
- Дерьмо Мехов... - закричал Серафим, прыгая за камень.
- Что? - проорал Шут, следуя примеру Серафима.
Через секунду раздались быстрые выстрелы опаснейшего технического оружия известного на континенте - пушки Мехов. Это невероятно мощное оружие было изобретено загадочной северной расой зелёных карликов - Мехов, отчего собственно и было очень редким, только трофейные образцы, да и на кораблях Мехов они почти не встречались, но ещё более редкими были боеприпасы для этого орудия. Но разрушительный эффект был потрясающ - за каких-то несколько секунд можно было выкосить пару сотен человек пехоты или потопить пару флагманских кораблей. В общем наши герои попали в, мягко говоря, сложную ситуацию, или, как назвал бы её Шут, "полную жопу".
- А-А-А-А-А-А-А-А!!! - дружно вопило наше трио, сидя за камнем, который становился всё меньше и меньше.
К слову, обезумевший крысень впал в полнейшее неистовство и палил во все стороны без разбору, скашивая лес и перемалывая в фарш местную живность на десятки метров вокруг. Остальные крысы в панике убежали с этого безумного поля боя, хотя скрыться успели явно не все. За камень залетели пара ошмётков, ранее бывших частями инквизиторов. К обезумевшему инквизитору вернулась возможность говорить.
- О-О-О-О-А-А-А-А-У-У-У!!! - на большее интеллекта крысня в тот момент попросту не хватило, впрочем как и боеприпасов, которые к счастью кончились. Но отупевшая крыса жала на курок и с воплями продолжала водить по сторонам своим оружием. Спустя минуту после затишья Шут аккуратно выглянул из-за небольшого камешка, не понятно как умешавшего за собой трёх человек, крысень всё ещё махал пушкой. С опаской троица грязных, оглушенных, но невредимых героев вылезла из своего укрытия. Лес, в котором они находились, перестал быть лесом, вокруг на десятки метров валялись деревья, осколки камней, развороченные тушки животных и всё это медленно накрывал смог, состоявший из порохового дыма и пыли. Начался рассвет, придавая всему зловещий оттенок. Минуты три наши герои не могли прийти в себя, зато это удалось крысе, которая, смекнув в чем дело, поспешила свалить с места преступления, на последок крикнув:
- Гельмут вас всех достанет, я знаю куда вы направляетесь!!!
Вернувшись в нормальное состояние наши герои спешно покинули кошмарное место. Спустя две минуты бега по густому лесу компания выбралась на холм, где их взору предстало неожиданное зрелище - огромное огненное зарево на горизонте.
- Что это? - спросил пораженный Рафаэль.
- Содом горит! - с улыбкой на лице произнес Шут, в прошлом много раз мечтавший о подобном. - Я даже вижу дворец старого пидора "Мягкой Задницы"! Эх, бля, хорошо горит!
- Ёптыть, почему он горит? - спросил Серафим.

Глава 28.

Красс открыл глаза, он лежал на кровати в абсолютно белой комнате с одним окном, через которое падал ослепительный свет. Во всём теле наёмный убийца ощущал слабость, мысли путались, движения причиняли боль. Где он? Что с ним было? Он умер в той таверне? Это небеса? Вопросы крутились в голове Красса подобно торнадо, вызывая тошноту. Мысль о том, что он умер производила двоякое впечатление: с одной стороны, Красс очень любил жизнь, с другой, раз он здесь, то душа существует. В подобных размышлениях прошло около часа... В комнату вошла красивая женщина, показавшаяся Крассу знакомой.
- Я что, умер? - спросил у женщины, поставившей рядом с ним чашку супа.
- Ха-ха, ну что за глупости! Вы живы, более того вы - герой. Вы помогли нам отбиться от элитных воинов "Мягкой Задницы".
Теперь Красс вспомнил мясорубку в таверне, а заодно и лицо собеседницы - жены хозяина таверны, так ловко орудовавшей кинжалом.
- Сударыня, как я здесь оказался?
- Мой муж, Тендер, рискуя своей жизнью, вытащил вас из кучи трупов и перенёс в наше секретное убежище.
- Я так понимаю, сударыня, "вы" - это некая подпольная организация? - поинтересовался Красс.
- Мы - сторонники истиной власти. - гордо ответила женщина. - Власти истинного правителя этого края, да вы и сами скоро всё узнаете. Наш лидер хотела поговорить с вами.
- Тогда чего мы ждем? Если можно я бы хотел поговорить с ней прямо сейчас. - Крассу было любопытно, в какую передрягу он попал на этот раз, а ещё он думал о контракте по поиску Шута, который разрушил его жизнь и карьеру. В гильдии, наверное, уже знают о его "небольшом приключении" и, скорее всего, его уже приговорили за нарушение правил гильдии. Кроме того он умудрился упустить научное доказательство существования души. Но, как любил поговаривать наставник Красса: "Нет ничего из чего нельзя найти достойный выход", посему ассасин не слишком переживал из-за ряда неудач.
После быстрого завтрака, или обеда, или ужина Красса повели по длинному коридору с множеством дверей, в конце которого виднелась зала залитая разноцветным светом. Наконец войдя туда Красс был изумлен, зала была огромной, искусно украшенной статуями и залитой причудливым светом, исходившим сквозь витражи. Вокруг стояли длинные скамьи из черного дерева, заполненные мужчинами и женщинами, с интересом наблюдавшими как Красс идет к центру помещения, где стоял большой каменный трон, на котором сидела темноволосая женщина лет тридцати пяти. Подойдя к трону, Красс в присущей ему галантной манере сказал:
- Сударыня, благодарю вас и ваших людей за заботу обо мне.
- Мастер Красс, совсем необязательно благодарить нас, даже напротив - это мы должны чествовать вас, как героя. Понимаете вы или нет, но вы оказали неоценимую услугу нашему делу. Ещё никогда мы не наносили столь ощутимого удара по "Мягкой Заднице". - по залу прошёл одобрительный гомон в сочетании со смехом.
- Смотрю , сударыня, вы знаете моё имя. Но каково же ваше?
- Катрина. - ответила женщина, при свете витражей казавшаяся Крассу весьма привлекательной. - Пару раз я пользовалась услугами вашей гильдии. Мне очень рекомендовали вас.
- Не имеет значения, теперь я приговорён за нарушение заказа и профессиональной этики.
- Вы про досадное недоразумение с гомийцами? Можете не волноваться я выкупила ваш контракт с Леопольдом и заключила новый, так что вы всё ещё член гильдии, а если выполните заказ, то ещё и очень богатый. Вы согласны?
- Как можно отказать столь обаятельной и великодушной особе? Я согласен.
По залу пронёсся одобрительны гул и аплодисменты. Женщина встала и торжественным тоном объявила.
- Да свершиться то, что должно!!!
- ДА!!! УРА!!! НАКОНЕЦ-ТО!!! Я ЛЮБЛЮ БАБ!!! - ревом пронеслось по зале.
Катрина взяла Красса за руку и повела к небольшой двери под аркой за троном. После непродолжительного путешествия по винтовой лестнице они оказались в небольшой, но уютной, со вкусом обставленной комнате. Катрина села в кресло, жестом указав Крассу на стоящее рядом.
- Итак, мастер Красс, пожалуй пришло время небольшого экскурса в историю, если, конечно, вы не против.
- Совсем не против.
- Как вы знаете Гомия основана девяносто три года назад Леопольдом I. Фактически это был захват власти, т.к. Леопольд не был старшим сыном короля Тревора "Печального", властителя Фирама, тогда страна называлась так. Истинного короля звали Виктор, но при поддержке развращенной фирамской знати Леопольд I начал кровавый переворот, унесший жизни многих ни в чём не повинных людей. Виктор, правивший пять лет, по официальной версии был убит своим братом-извращенцем, но на самом деле он выжил и с помощью верных ему людей сумел укрыться в тайном месте в горах, о котором знали лишь истинные короли Фирама. Фирам был переименован в Гомию, коренные жители, кроме секс-меньшинств были репрессированы и заменены богатыми извратами со всего Континента. Благодаря мощной торговой политике и юридической системе Гомия постепенно стала одним из богатейших государств на Континенте. Тем временем Виктор начал подготовку к восстанию, но для осуществления этой задачи потребовалось много больше чем человеческая жизнь, его дело продолжил его сын Дрон , а затем и внук Август - мой отец. Теперь я Катрина должна закончить дело начатое моим прадедом и смыть гниль Гомии с лица земли, а также взойти на трон Фирама вместо моего братца "Мягкой Задницы". У нас будет тоталитаризм, людей необходимо подталкивать к правильной жизни, только так можно построить совершенный мир. За век подготовки у нас накопилось много ресурсов и к нам потянулось множество людей, не хватало лишь героя, который воодушевит на победу и поведёт их в бой за истину. Первое, дорогой мой Красс, вы уже сделали, осталось лишь докончить начатое.
- Но, милая Катрина, я наёмный убийца, совсем не генерал.
- Вам лишь надо воодушевить людей и повторить то, что вы сделали в таверне. Да и к тому же вас связывает контракт, другими словами у вас нет выбора.
- Ну раз такая милая леди просит о помощи, я не могу отказать. Когда восстание?
- Сегодня.
Воцарилось неловкое молчание, нарушаемое лишь здоровенной мухой, летавшей по комнате. Крассу казалось, что он вот-вот задохнется.
- Как? Сегодня? - первый раз в жизни Красс показал смятение.
- Сегодня. - спокойным голосом подтвердила Катрина.
- Но...
- Никаких но. Пойдёте с передовым отрядом. А пока подумайте что вы скажите людям.
Катрина оставила Красса одного. Подумать действительно было о чём, но запах её духов, витавший в комнате не давал сосредоточиться. Примерно через час она вернулась.
- Пора. - тихо сказала Катрина...
Красс стоял на трибуне и взирал на огромную толпу людей внизу, жадно смотревших на него, стояла несколько затянувшаяся гробовая тишина.
- Ты - отстой!!! - прозвучал нагловатый выкрик из толпы.
- Я э-э-э... В общем... Люди вы многие годы жили в окружении ненавистных вам, поганых извращенцев. Они угнетали вас и тех кого вы любите. Но сегодня этому будет положен конец, ибо настал день когда мы должны встать и бороться за наш образ жизни, за тех кого мы любим, за то что нам дорого. Мы - натуралы и мы победим!!!
Толпа взорвалась, все орали, как умалишенные, прыгали друг на дружку, пели матерные песенки про гомосеков, причём мёртвых, в Красса полетело много женского исподнего вместе с криками: "Сделай мне ребёночка!". Катрина взошла на трибуну и торжественно объявила:
- Да начнется то ради чего мы были рождены!

Глава 29.

Вот она сладость битвы. Красс чувствовал это всеми клеточками своего тела. Конечно ему было немного обидно, что его грубо сбросили с воздушного шара в один из прудов содомского дворца, причём одного, но работа есть работа. В городе уже начиналось огненное зарево, пьяная толпа восставших занималась разного масштаба вандализмом и грабежом, а идеалы свободы и нравственности временно были забыты. Но зрелище открывшееся на несколько мгновений полёта Красс запомнил навсегда... Время замедлилось, и перед глазами падающего наёмника предстал город во всём великолепии, огонь, подобно прекраснейшим цветкам, медленно распускал свои бутоны, его стебли уже начинали охватывать город, вспыхивали, как солома, поместья, парки, взрывались статуи. Огонь нёс очищение и истинную, первозданную красоту этому городу. Но сила тяжести неумолима и Красс в своем благоговении рухнул в отливавший серебром луны и алым огня пруд, параллельно зашибив аллигатора, который в свою очередь отбил Крассу левый бок. Кое-как выползши на берег Красс минуту лежал на берегу, наблюдая как брюхом вверх плавает его первая невинная жертва. В замке метались люди, окна то вспыхивали, то гасли, по крикам доносившимся из дворца, было ясно - все паниковали. Но отдых Красса был прерван стражниками, ринувшимися на оборону стен содомского дворца. С болезненным вздохом душеискатель достал катану... На прощание Катрина нежно поцеловала Красса и шепнула на ухо: "Мне нужен король". Она первая, кто шевельнула в рациональном и холодном сознании Красса чувства, не приходившие к нему даже в юности. Только по её просьбе он устроил эту чёртову мясорубку, не ради контракта, который он мог легко нарушить, только ради неё... Взмах, и часть головы отлетает в кусты, удар, и какой-то бедолага летит на ужин к трём давно не кормленым тиграм, снова взмах, поворот, колющее движение, удар... Найди и убей "Мягкую Задницу" -шептали её губы... Через несколько минут сад был завален трупами, а Красс был уже возле дворца. Охрана, слуги, солдаты, чиновники, дворяне для асассина это не имело значения, всё кто попадался в поле зрения включались в смертоносный, но грациозный танец Красса. Комната за комнатой, освещаемые огнем города, танец смерти продолжался, Красс искал одного и неважно сколько ещё гомийцев погибнет перед этим. Катана, как заколдованная проходила сквозь клинки, щиты, броню, тела, двери. И вот, наконец, уставший Красс стоял перед дверью в покои обреченного короля Гомии. Дубовые двери разлетелись в щепки под натиском тренированного убийцы. "Мягкая Задница" стоял в кожаном жилете, кожаных обтягивающих штанах и кожаной фуражке, в руках у него была здоровая садомазохистская плётка, с вплетёнными в концы гирьками, лезвиями и другими мыслимыми смертоносными штуковинами, а на необычайно красном лице ухмылка. Красс не говоря ни слова ринулся вперёд, стараясь проткнуть свою цель, но толстый властитель Гомии ловко увернулся хорошо приложив убийцу по спине, если бы не броня отца Катрин схватка на этом бы закончилась. Красс кувырком ушел в сторону, он явно не ожидал от толстого пидора такой прыти, тот в свою очередь наседал хлеща своей плёткой по сторонам, сшибая куски стен. Но вот один роковой промах, и Красс вонзил в лоб противника клинок. "Мягкая Задница" отшатнулся и, показав на прощанье средний палец, с диким хохотом... взорвался. Красса выбросило в окно, прямо в бассейн, но при этом чуть не прибило огромным куском стены, которую разворотило взрывом...

- Чёрт побери, мужлан, он же уничтожил лучшую мою куклу! - зарыдал Леопольд IV, смотря в хрустальный шар в секретном убежище ведьмы. - А что он сделал с дворцом! А с городом что сотворили, проклятые секс меньшинства! Они меня свергли!
- На, вытри тушь, нытик чертов! - ведьма бросила опальному королю платок. - Дерьмо, милок, знаешь ли, случается. Да и к тому же не всё ещё потеряно. Ты ведь можешь отомстить тем кому ты обязан своим падением.
- Ох, подружка, что бы я без тебя делал. - шмыгая носом, огромный зарёванный мужик с надеждой посмотрел на ведьму. - Но только как?
- У тебя остались немногочисленные соратники и тайное золото, этого будет более чем достаточно. К тому же у меня припрятан очень сильный козырь. Подготовимся, вооружимся и всем им отомстим, милок. Мы их всех достанем!!! - глаза у обоих загорелись нездоровым, фанатичным огоньком.

Глава 30.

- Хороший вопрос, а главное - закономерный. Но чтобы узнать на него ответ, нужно вернуться в Содом, а мне как-то не фонтанирует это делать. К тому же мне по-херу кто это сделал, узнаю - пожму руку. - ответил старцу Шут.
- Слушайте, мне все из головы не идет та фраза крысня, цитирую: "Проклятые членососы, мастер Юдо знал, что вы направляетесь на Изумрудный остров..."
- Бля, хорошая у тебя память. - позавидовал наш паяц - А что касается крысня, то он псих, каких поискать надо. Мало ли какую бредятину он там нес.
- Не-не-не не горячись, Шут. - встрял Серафим - Помнится, есть миф у одних аборигенов..
- Да-да, у этих аборигенов, вообще, много мифов - перебил его Рафаэль.
- Не перебивай, паршивец.
- Так вот, согласно этому мифу Изумрудный остров - средоточие какой-то, мать его, силы...
- Чё замолчал? - спросил Шут.
- Вспоминаю.
- Бля, еще один склеротик...
- Кстати, помните Хосе? - спросил Рафаэль - Он ведь с Изумрудного острова. Его родителям при непонятных обстоятельствах пришлось покинуть свою родину.
Вдруг Шут, с гримасой ужаса на лице, закричал, тыча пальцем в сторону пылающего города:
- Мать вашу, там же Фэйт!!!
- Где?! - хором спросили старец с поэтом.
- В Содоме!! Нужно спасать ее... Пустите.. пустите, сволочи!!!
- Успокойся, Шут. Ты ей не поможешь, а вот сам сгоришь запросто.
- Фэйт!!! Фээээйт!!! - орал обезумевший скоморох.
- Решено. Едем на Изумрудный остров, а там разберемся. - подвел итог Серафим.
- А что с этим? - спросил Рафаэль, удерживая брыкающегося героя. - По-моему, он не в состоянии идти куда бы то ни было.
- Не беспокойся.
С этими словами Серафим достал из сумки какую-то бутылочку, откупорил, поднес к носу Шута и... Шут резко втянул воздух, округлил глаза, комично взмахнул руками и рухнул как подкошенный, потеряв сознание.

- Серафим! Блядский выродок.
Это были первые слова Шута, когда тот очнулся. Он лежал в жесткой кровати. Судя по обстановке и мерному покачиванию он был в каюте на корабле.
- Вот срань.
Шут быстро умылся, благо рядом стоял тазик с кувшином воды для этих нужд, оделся и пошел разыскивать Серафима. На палубе кипела жизнь: сновали туда-сюда матросы, подгоняемые бранью боцмана, занимала свои места абордажная команда.
- Это чё за ёптыть?! - непонимающе оглядывается Шут.
Потом его взгляд натыкается на торговое суденышко, к которому они стремительно приближаются. Мгновение, и борта кораблей соприкасаются. Тут же, натренированным движением, абордажная команда закидывает кошки. Не встретив никакого сопротивления пираты выносят все ценное. Один из них подходит к капитану торгового судна извиняется, жмет руку и желает удачи. Через пятнадцать минут об этом судне напоминает только гора награбленного на палубе. Один пират одел женское платье и устроил показное дефиле, сопровождающееся диким хохотом и аплодисментами, другой примеривал золотые кольца - в общем шла дележка добычи. Наконец в толпе Шут увидел Серафима с Рафаэлем.
- Серафим, дерьмо ты этакое, как мы здесь оказались?!
- Тише-тише. Мы плывем на Изумрудный остров.
- Бля, спасибо, это я и сам понял. Но почему на пиратском корабле?!
- Тише. Они не пираты.
- Ты что меня за осла принимаешь?! Тогда, как вот это все называется? - сказал Шут, указывая на кучу награбленного.
- Называй это дополнительным заработком. А вообще они хорошие ребята, немного безумные, но вполне вменяемые. Пошли, познакомлю с их капитаном, он тебе понравится.
Шут тут же представил себе типичного капитана пиратского корабля: В треуголке, с одним глазом и одной ногой и зверушкой на плече типа обезьянки или попугая, который непрестанно матерится. Но, вопреки его ожиданиям, этот морской волк не имел ничего общего с образом типичного пирата. Это был высокий, одетый во фрак, молодой человек с моноклем на глазу.
- О, Шут! Наслышан-наслышан. Серафим порассказывал тут про вас.
- Э-э-э...
- Что?
- Знаете, вы более похожи на потомственного интеллигента, чем на грозу морей.
- А я и есть, как вы выразились, потомственный интеллигент. Я - сэр Джон Менингстон, а это - он обвел корабль рукой - мой маленький, но очень прибыльный бизнес.
- Бля, а как вам удается держать свою команду в подчинении, в таком-то прикиде?
- Для несогласных с моим мнением есть моя верная трофейная меховская хреновина, а кто со мной знаком достаточно хорошо знает, что я скор на руку.
- Но вы не подумайте, отношения на корабле построены не на страхе, а на доверии и взаимоуважении, ведь сэр Джон - отличный капитан и просто хороший человек. - встрял в разговор великан-негр, стоящий за плечом капитана.
- Кстати, это мой помощник и верный друг Буба, он за мной с детства присматривает.
- Вы наверно голодны. Пройдемте в столовую, сегодня мой кок Прецио обещал шикарный обед. Кстати, рекомендую, Прецио - отличный повар, я бы даже сказал - лучший повар на тысячу миль вокруг.
Обед действительно был превосходным. Кок просто творил чудеса. Шут никогда в жизни не ел ничего вкуснее, как впрочем и Рафаэль, хотя его, как поэта приглашали в разные ресторанчики. Неторопливо орудуя вилкой и ножом, и запивая все это красным вином, сэр Джон, по просьбе Серафима, наконец, ввел Шута в курс дела. Оказывается, они плывут не на Изумрудный остров, а на остров Святого Епидрофия, что в двадцати трех милях от их пункта назначения. Причина столь хитрого маневра заключается в том, что уже полвека как ни одна посудина не может подойти к Изумрудному острову ближе, чем на десять миль. Как говорят старожилы морского судоходства около пятидесяти лет назад Таинственные руины, коими знаменит этот остров, ожили. Громоподобный Глас приказал местным жителям в течение суток покинуть остров. Сила Гласа была таковой, что все островитяне сорвались с насиженных мест и в спешном порядке эвакуировались. Остались единицы, и то, лишь потому, что не хватило мест на кораблях и лодках.
- Вот. - закончил рассказ сэр Джон - С тех пор в небо (или из неба?) бьет ослепительный столб света и остров окружен постоянно бушующим морем, радиусом примерно в десять миль. Ходят слухи, что этот столб, ничто иное, как прямой канал связи с самим Творцом. Конечно же, на этой почве срочно возникла новая религия, согласно которой на остров может попасть только избранный. И ведь находятся безумцы, которые чуть ли не вплавь, возомнив себя избранными, очертя голову, кидаются в бушующие воды.
- Ну вот и какого хрена мы туда плывем? - задал Шут напрашивающийся сам собой вопрос - Или вы, в особенности ты - долбаный мудрец, тоже считаете, что я - избранный?!
- Ну есть кое-какие соображения... - уклончиво ответил Серафим.
- Пиздец, бля! Мало того, что они бросили Фэйт, насильно утащили меня к негру в жопу, без обид Буба, так еще наиглупейшим образом решили сгинуть, прихватив меня в бездну! Хер вам!
- Не горячись, Шут. Доплывем до острова Святого Епидрофия, там и решим, как дальше быть. - встрял Рафаэль
- Раф, пошел в сраку. Сомневаюсь, что мы приплывем, попялимся на столб света и уплывем. Вон, - тыкая пальцем в мудреца, продолжил Шут - эта вшивая, мыслящая задницей, развалина, ради своих сумасшедших идей, готова рисковать нами почем зря.
- Все сказал? - прищурив глаза, произнес Серафим. - Обосрался - так и скажи. Доплывем до острова Святого Епидрофия - разбежимся.
- Вот и отлично.
- Чудно, засранец.
- Пошел на хуй, гнусь.
- Говнюк.
- Блядский старикашка.
- Мудак.
- Хреногр…
- Прекратите. - прервал их Рафаэль. - Серафим, Шут. Так-то мы за столом, в интеллигентном обществе - соблюдайте хоть какие-нибудь приличия.
И верно, оглядевшись, Шут увидел сэра Джона и Бубу, недвижно сидящих с отвисшей челюстью.
- Э-э..., извините - произнес наш паяц.
Остаток пути они проплыли без происшествий. Серафим с Шутом не разговаривали и о примирении речи идти не могло, несмотря на все старания Рафаэля. Приплыв, они увидел, что некогда необитаемый и непригодный для жизни остров превратился в один из самых фешенебельных курортов. Ценой многих сотен жизней рабов на месте ядовитого леса, покрывавшего некогда большую часть острова, теперь раскинулись пальмы, озера, роскошные дворцы. Живописные пляжи и лагуны дополняли эту картину. Но ничего этого не было, если бы не вид, открывающийся с севера - столб света пронзающий небо. Эта картина настолько необычная и настолько прекрасная, что состоятельные люди со всего мира стекаются сюда, чтобы увидеть все своим глазами.
- С вами приятно иметь дело. - сказал сэр Джон, взвесив мешочек золотых монет. - В портовом районе есть таверна "У столба", хозяин - мой хороший знакомый. Скажите, что от меня, он поможет вам здесь освоиться.
- Раф, откуда у нас столько денег? - спросил Шут, когда они отошли.
- Серафим в казино выиграл.
- Если бы они узнали, что я маг - убили бы! - вставил Серафим.
- Бля, я по вашему законченный идиот? В каком, нахрен, казино!? Мы же в лесу были! - поинтересовался Шут.

Глава 14.

Утром, действительно, как и обещал мох, приехала кибитка, и кучера, действительно, звали Рафаэль.
- Ну что? Все в сборе? - спросил кучер.
- Ага! - бодро ответил Покс. Остальные уже успели уснуть, удобно устроившись на заднем сиденье.
- Тогда в путь.
И они тронулись. Через полчаса виляний по запутанным улочкам Коньгорода, наши герои, наконец, выбрались из города. Утро было замечательное. Ярко светило солнце. На небе ни облачка. Где-то щебечут птицы. Слышен стрекот кузнечиков. Вокруг поля, на которых видны загорелые спины крестьян. Пахнет свежескошенной травой и лошадью. Красота...
Но неожиданно, наехав на колдобину, с хрустом что-то сломалось и напрочь отлетело правое колесо. Кибитка свалилась набок и, сначала мудрец, а следом и Шут, вывалились наземь.
- А-а-а, что? где? - спросонья заорал не своим голосом Шут.
- Приехали... - проконстатировал факт Рафаэль, стыдливо опустив глаза.
- Твою ж мать! Колесо отлетело далеко и нахрен, и, кажись ось треснула! - с видом специалиста сказал Серафим, заглянув под кибитку. - Ну и как чинить будем?
- Я... я... не знаю... - заикаясь произнес молодой извозчик, видимо готовясь разрыдаться.
- Заебись! И какого хрена ты извозчиком стал, жопа лошадиная!? - поинтересовался Шут.
- Ну эта чертова работа, только чтобы прокормить себя, в Коньгороде другую не найдешь, в душе я поэт и художник. - произнес Рафаэль.
- О, среди нас человек искусства! Раф прочти чего-нибудь, а то я в обществе этих имбицилов совсем оскотинился, забыл о высоком, - попросил Покс, указывая на своих спутников уже возившихся с кибиткой.
Поэт уставился себе под ноги и через какое-то время тихо начал:
"Куда уходит страсть? Где чувства?
Куда теряется мечта?
И где теперь любовь? Ей нет здесь места.
Но в уголке души всё ж теплится искра.
Искра надежды и свободы.
Но вновь сведёт меня с ума
Сквозь неудачи и невзгоды
Любовь, что в жизни лишь одна.
Она сожжёт или согреет,
Но в мире где лишь скорбь и зло,
Она меня спасёт.
Стремлюсь я к ней и знаю лишь одно.
Любовь - есть вечность.
Всё в мире сущее - её.
И потому надеюсь бесконечно
Что в жизни станет лучше всё."
Пока поэт читал, все слушали его, жадно хватая каждое слово, у Шута даже случился ещё один наплыв чувства прекрасного. Солнце уже начало величаво садиться за поля, когда наши герои с трудом оторвались от творений молодого поэта и начали наконец-то думать.
- Так на повестке дня два вопроса: где переночевать и как сделать меня властелином мира... это я что вслух сказал? - начал Покс повелительным тоном.
- Эй! Минуточку, а когда, ты кусок белоослячего навоза главным стал? Помнится кто-то очень просил взять с собой и клялся, что будет помогать, а теперь прямо на шею, бля, садится, зелёноблядская хуетень с глазами! - Шут словно опомнился от гипноза.
- Ну в отличие от вас у меня мозги есть... и ещё зубы! - выкрикнул Покс и попытался вцепиться в Шута зубами, но на этот раз нашему герою повезло больше и через секунду мох оказался придавленным грязным ботинком к засохшей коровьей лепёшке. - Ой! Сдаюсь, признаю, да в последнее время я что-то многое на себя беру, ты ведь у нас спаситель! О блядь, больно же, изверг! Ладно, клянусь с этого момента буду только советовать, большой мальчик.
- Вот так! - победно произнес Шут, отряхивая Покса от старинных коровьих экскрементов. - Лады, теперь как посоветовал Покс, пойдем найдем ночлег.
- Тут недалеко деревенька, но вот только... - начал мямлить Рафаэль. - ... только там жители малость того, двинутые...
- Ну и прекрасно, у нас и переводчик есть. - Покс многозначительно глянул на старца Серафима, вновь впавшего в детство.
- Заебок! Тогда двигаем. - сказал Шут, почувствовав как его распирает от собственной невъебенности. - И лошадь не забудь, Раф, а то либо спиздят, либо прямо тут съедят.
Деревушка и впрямь оказалась недалеко, но из-за малых размеров её было сложно увидеть. К деревеньке наш бравый отряд подошёл когда уже стемнело. Встреча была не особо ласковой: сначала завыли собаки, затем заматерились местные жители, потом толпа народа с факелами, топорами и рогатинами высыпала на улицу, крича в неистовстве: " Загоняй нечистого!". Когда наших героев окружила толпа явно не трезвых крестьян, до них дошло что войти в эту деревушку было, мягко говоря, неразумно.
- Чьих будете? - спросил огромный мужик в одной рубахе до колен.
- Путники, заблудились и ищем ночлег, - ответил Покс, хотя в темноте крестьяне подумали, что говорит Шут.
- А кто тебе сказал, что мы здесь рады гостям, у нас тут между прочим не цацки-пецки, у нас че-рез-вы-чай-но-е п-ро-и-ше-стви-е, - ответил по-видимому глава деревни.
- Какое ещё происшествие? - поинтересовался Серафим.
- Вестимо какое, оборотень появился. Сначала начал общинных кур таскать, затем сало, картошку, деньги, а потом совсем стервец обнаглел начал самогон воровать. - ответил глава деревеньки.
- Да, нам насрать, дайте нам где поспать и мы этому вашему злоебучему оборотню кишки на изнанку вывернем, - раздраженно выпалил Шут, которого изрядно изгрызли комары.
- Я вас за язык не тянул, на том конце деревеньки есть старый амбар, вот там и заночуете. - подытожил глава, в душе очень радый тому что им на халяву истребят злостного похитителя самогонки.
Амбар оказался очень старым, непонятным казалось как тот ещё стоит, хотя внутри оказалось очень мило, в дыру на крыше светила луна заливая стога сена необъяснимо притягательным светом. Рафаэль даже ввернул четверостишие по случаю:
"Пастушка юна и нежна, и красива
Лежала на сене, вдыхая росу.
И как мне сказать, что она мной любима?
Но словно немой, ей сказать не могу."
- Даже и не думай! - сверкнул глазами на поэта Шут, прикрывая задницу рукой.
Путники расположились на сеновале, но Морфей как-то не спешил унести наших героев в своё царство, то ли потому что где-то бродит оборотень-алкоголик, то ли потому что кто-то из местных предлагал их сжечь.
- Раф, слушай, а у тебя все стихи на любовно-депрессивную тематику. - спросил мох.
- Да.
- Почему.
- Это долгая и трагичная история любви и ненависти, доверия и предательства... - с болью в голосе сказал Рафаэль.


- Хм, теперь с ними человек искусства. - подытожила ведьма, у которой благодаря щедрым денежным инвестициям венценосного извращенца, появился новый хрустальный шар, гораздо чище и больше старого. - Вопреки моим ожиданиям, пророчество медленно, но верно исполняется, ещё один элемент на месте.
- Милая моя, это всё очень прекрасно, но что же делать мне с Голубой Чумой? Я хочу быть уверен, что трачу средства не в пустоту. - задал давно терзающий вопрос "Мягкая Задница".
- Не волнуйся, Мягкая Задница, в пророчестве сказано, что исчезнут все болезни, так что ты очень заинтересован в этом... - ответила ведьма в красных панталонах.
- Ну, милочка, если ты так говоришь, но что мне делать с народом? Они требуют действий!
- Сожги пару кварталов где болезнь приняла стихийный характер, да прикажи повесить всех некрофилов, подозреваю всё началось из-за них. В конце концов, кто из нас король? - беспечно бросила ведьма.
- Ох, тяжкое время, ну ладно прикажу спалить кварталов пять перед сном, а теперь покажи мне ещё раз тех озорных карликов-зоофилов в шаре. - попросил король.

Глава 15.

Поэт некоторое время смотрел на бледный диск луны, в свете которой он был похож на прекрасную статую нежели на человека. Он был моложе Шута, высок, худ, необычайно бледен, со спадающими до плеч густыми темно-русыми волосами, и с бездонными, серыми глазами. В тот момент казалось, будто луна отражается в этих романтичных и отрешенных глазах, придавая юноше некую силу. После выдержанной паузы он медленно, с болью в голосе начал:
" Что для человека есть любовь?
Лишь ураган страстей, водоворот эмоций? Счастье?
А для меня лишь тьма и вновь, и вновь
Разрушит душу, словно дикое ненастье.
А что для человека есть мечта?
Предел стремленья, идеал, вершина?
Но для меня лишь пустота.
Задача "Жить!" почти неразрешима..."
- Мне в ту пору было семнадцать лет, именно тогда я и стал поэтом-художником. Жил я тогда далеко от Коньгорода и даже не подозревал об этом ужасном месте, мой родной город назывался Сальвадор, и был он пристанищем для ищущих душ, так что можно сказать, то был город искусств. И вот тогда в моей жизни появилась она... и всё пошло прахом. Она была прекрасным цветком, сокровищем, пред которым померкло бы всё золото мира, она была моей богиней, моей музой, и к тому же отвечала мне взаимностью, о глупец! Я был ослеплён тем чувством, о котором грезил всю жизнь, я готов был отдать всего себя без остатка. Но счастье эфемерно, мы можем почувствовать его лишь на какой то сладостный миг, но затем всегда следует удар о холодную, жестокую действительность. Мы... Я был счастлив, я любил, для неё я делал то, что не сделал бы даже для себя. Я внимал каждому её слову, мечтал о её божественном взгляде, без преувеличения можно сказать, я стал рабом. Вот тогда всё и рухнуло. Сначала она просто исчезла, словно избегала меня, потом погожим днём видел на пляже сразу с двумя крепкими молодцами, и в конце, когда отчаяние переполняло мою душу, меня нашла её подруга и рассказала о том, что чуть не лишило меня рассудка и жизни. - Рафаэль говорил спокойным, как всегда мягким голосом, но по его щекам стекали слезы, никто не заметил, но с сидевшим в тени Шутом в тот момент происходило то же самое. Рафаэль продолжал. - Она рассказала мне правду о той, что я любил. Она была из богатой и очень влиятельной семьи, и как то они с подругами затеяли пари, условие было одно - влюбить в себя юношу. Она сказала, что я был игрушкой, что я - никто, и ... что моя богиня победила. После я...я...смутно помню что происходило, я пил. плакал, пытался заглушить боль, снова пил, пытался уйти лучший мир. Но через какое-то время боль отступила и я уехал прочь из проклятого города, внутри всё сгорело дотла, но надежда ещё есть, когда-нибудь я буду счастлив. - закончил рассказ молодой поэт-художник из Сальвадора и, наконец, дал волю чувствам. Он плакал, как и Шут.
Покс окинул взглядом двух рыдающих молодых людей и сказал:
- Дебилы. Ладно, Серафим, пошли спать, а эти двое пусть дальше ноют. - Покс сплюнул и зарылся поглубже в теплое, мягкое сено.
И только сверчок, да двое тихо плачущих людей нарушали тишину ночи.

Глава 16.

Утро было прекрасным. Солнце светило во всю мощь, прогоняя ночную прохладу. Где-то пели петухи. Дул легкий ветерок. Наших героев разбудил девичий голосок: "Молочка не хотите?". Это была миловидная розовощекая девочка лет десяти в белом простом платьице и красной косынке. В руках она держала глиняный кувшин, до краев наполненный молоком.
- Мама, можно я еще посплю... - спросонья пробормотал мудрец.
- Сколько времени? - потягиваясь, спросил Рафаэль.
- Дойка только кончилась - ответила девочка.
- А в часах можно?
- Шесть утра.
Рафаэль выпил молока, поблагодарил девчушку, привел себя в порядок, умывшись на речке, и пошел поднимать своих нанимателей. Если Покс со старцем поднялись относительно легко, то Шут изъявил желание поспать еще немного, подкрепив его отборными матами и камнем, который чуть не пришиб мудреца, чесавшего свой зад (Рафаэль успел пригнуться). Ничуть не обидевшись, кучер отправился бродить по деревне. Большая часть мужского населения благополучно отсыпалась после чрезмерного употребления самогона, в то время как женщины пахали в поте лица. Хотя были отдельные индивиды, которые были уже на ногах и, судя по их лицам, в ежедневных попойках участия не принимали. Местные мужички их называли "полоумные" (в промежутках между запоями, то бишь очень редко).
Вышагивая по улице и насвистывая себе под нос популярную песенку "про Белого осла" Рафаэль наткнулся на столб, стоящий ровно посередине деревеньки. Столб был увешан бумажками в несколько слоев, на которых можно было разобрать (грамотная деревенька?!) указы королевские, куплю, продам, а также напоминание, что каждое воскресение в сельском клубе читает проповеди отец Нафталин, служитель Церкви Гомофобов-Радикалов. И поверх всего этого помятая бумага, на которой неровным почерком написано:

ОДНАСЕЛЧАНИН ЕСЛИ НЕ ХОШ ЧТОБ ТЕБЯ ОТОДРАЛ ОБОРОТЕНЬ - НЕ ВЫХОДИ НОЧЬЮ НА УЛИЦУ БЕЗ КРАЙНЕЙ НУЖДЫ.
ГОЛОВА.

Вдруг из хаты, стоящей напротив, выскочила та самая девчушка и пригласила Рафаэля в дом "отобедать". Девочка оказалась дочкой местного головы. Голова относился к "полоумным", был мужиком простым, непьющим. Когда кучер проходил в дом, староста, по пояс голый, колол дрова, ловко махая топором. За завтраком, состоящим из вареной картошки, лука, куска черного хлеба и большой кружки молока, староста рассказал о себе, своей семье, деревушке и, конечно же, оборотне. Из рассказа Рафаэль узнал, что деревенские жители грамотой владеют, благодаря социальной программе короля Карла "Сумасшедшего", после которой тот, собственно и был свергнут. Об оборотне он узнал, что тот "безобразничает" исключительно по ночам, видимо, как выразился голова "стыдно смотреть в глаза честному люду". Физического вреда эта нечисть никому не нанесла, лишь материальный. Предположительно, оборотень поселился на заброшенной мельнице. Местные мужики раза три собирались, с целью прогнать нечистого, выпивая сто грамм для храбрости. Видимо здешнее понятие о граммах разительно отличалось от общепринятого, так как все напивались до поросячьего визга.
- В общем - закончил рассказ голова - мы вам залатанную кибитку, вы нам - голову, как выразился ваш компаньон, "злоебучего оборотня"
- Плюс одежду для старца и Шута - напомнил Рафаэль
- Плюс одежду - согласился староста.
Воцарилось задумчивое молчание.
- Ну, вот и ладненько - прервал молчание голова, хлопнув себя по коленям - когда приступите к выведению нечисти?
Приступили наши герои к выведению нечисти только к трем часам дня. Могли бы и раньше, но пока выспался Шут, пока ввели всех в курс дела...

- Ну и нахрена же, мы рискуем, спрашивается? - поинтересовался Шут - ходят слухи, что оборотень - трехметровая хреновина с пятью глазами и тремя руками, одна из которых растет прямо из задницы. Стоит ли рисковать?
- Взялся за гуж, не говори, что ингуш - ответил Рафаэль.
- Заткнись, кучер недоделанный.
- Вот и пришли - сказал Покс, указывая на мельницу.
- А-а-а, чудовище - заорал мудрец, опять впавший в детство - Санчо Пансо, где мой меч?
- Угомоните старика - заволновался Покс - он сейчас оборотня разбудит.
Шут попытался проверенным способом (удар по голове) привести мудреца в чувство, но тот ловко увернулся и ударом в пах вывел клоуна из строя. Благо, подоспел Рафаэль и повалил старика на землю. Отдышавшись, Шут спросил:
- Ну и что мох, как собираешься оборотня мочить?
- Элементарно - ответил Покс - ща молнию кастану и дело с концом.
Мох чего-то забормотал, но небеса не разверзлись, мельница не взорвалась, и вообще, ничего не произошло.
- Ну и где обещанное светопреставление? - спросил Шут - Облажался?
- Чертова память...
- Облажался, долбанный самоуверенный нарост говна - злорадно произнес клоун - Чего теперь, умник?
- Э-э...
Но безумный старец не дал ему договорить. Тот где-то раздобыл палку и с криком "За родину, за флаг" понесся по склону в сторону мельницы, с шумом ворвался внутрь и ... Тишина...
- Ой, дурак - схватился за голову Рафаэль.
- Пиздец мудрецу - покачав головой, печально сказал Шут.
Но через минуту, на глазах обалдевших путников, старец выскочил наружу, нанося зверские удары по мельнице и матерясь так, что даже Шут покраснел.
- Жив..?! - пробормотал поэт.
- Жив!!! - заорал Шут.
И все радостно понеслись к мудрецу. Но тот развернулся к ним с налитыми кровью глазами и палкой отдубасил одного за другим наших героев. Вдруг резко выпрямился, затряс головой, посмотрел на катающихся по траве и визжащих от боли путников, выкинул палку и пробормотал:
- Э-э... извините.
- По.. Пошел на хуй! - превозмогая боль, заорал Шут.
Поматерившись на старца еще с минут десять, наши герои вспомнили про оборотня. Заглянули в мельницу, но там, кроме пустых бутылок, да еще какого-то хлама, никого не было.
- Поссать пошел, наверно - предположил клоун.
- Возможно - ответил Покс.
Затаились неподалеку. Но никто таки не пришел. Проголодались. Посовещавшись, решили вернуться в деревню и поймать оборотня ночью. Шуту эта идея не понравилась, о чем он и заявил:
- Только без меня.
- Хорошо, мы с Рафаэлем сами разберемся - сказал Покс - а ты присмотри за старцем.
На том и порешили. Дождавшись ночи, они заняли наблюдательный пункт на крыше самого высокого здания - сельского клуба. Первый час прошел спокойно. Рафаэль начал терять терпение.
- Как ты думаешь - начал он, разминая затекшие мышцы - оборотень объявится сегодня или нет?
В ответ лишь тихий храп.
- Эй, ты что спишь? Очнись - сказал кучер, тормоша мох.
- А? Что? - открыл глаза Покс - Ой, извини, задремал.
- Ладно, забудь. Что-то друга нашего не видать
- Какого друга? - плохо соображая, спросил мох - А, о... так вон же он.
Рафаэль огляделся. И действительно - оборотень, да не один, а целых три. Видимо воровством промышляли сами жители деревеньки, благополучно сваливая все на какого-то мифического оборотня.
- Толково придумано - только и сказал Покс.
На утро вместе с головой собрали народ у столба, где Покс сказал, мол, так и так: "Мы свою часть договора выполнили, гоните одежду и латайте кибитку".
На что ему все жители во главе со старостой ответили: "Мамой клянемся, шастает по ночам нечисть". Посмотрев на их лица, Шут заявил:
- Бля, а я им верю.
- Да, они говорят правду - вставил мудрец.
- Лады - сказал Покс - мы еще раз сходим на мельницу, но если там никого не будет, я умываю руки.
Слабо веря в существование сельского оборотня, они во второй раз двинулись к мельнице. Смело шагнув внутрь, Шут неожиданно заорал:
- А-а-а, бля, оборотень, ебать его в жопу. Валим.
И он побежал, сбив с ног Рафаэля, налетел на старца и покатился вместе с ним по траве.
- Отставить панику - гаркнул Покс - Мудрец швырни туда фаербол.
- Не надо фаербола - донеслось изнутри - я свой.
- Мочи его - завизжал Шут - свои так плохо не выглядят.
- Подождите, я сейчас проверю - сказал Рафаэль.
И прежде чем кто-либо успел возразить, кучер забежал внутрь.
- Все в порядке - крикнул он оттуда - заходите.
Оборотнем оказался ни кто иной, как легендарный Друсс-Непобедимый, дважды герой Кровавой войны. Только о том могучем воине мало что напоминало. Это был худой заросший старик с опухшим лицом от чрезмерного употребления алкоголя. Его, так же как и многих других, быстро забыли. Государство о героях и ветеранах войны вспоминает только в День Триумфа.
- Вот говно - тихо произнес Шут - ведь он был моим кумиром в детстве.
- Да, ты прав, я был... - с горечью произнес Друсс. - Как же всё это было давно... Сияющая броня солдат, отчаяние в глазах, упоение битвы, смерть... А я - генерал в позолоченных латах, один отблеск которых вселял ледяной ужас в души врагов...
Рафаэль добавил:
"Я, как оракул, вижу то, что будет.
Я ужасаюсь, но смотрю вперёд.
Передо мной пылают города и гибнут люди,
И вижу как настанет мой черёд.
Я вижу, как холодною рукою
Сжимает мать ребёнка своего,
Как сытый генерал пред строем
Готовится на смерть послать его.
Я вижу мрак и первобытное безумье
В глазах у тех, кто верен стал войне,
У тех, кто верен стал бездумью,
И тех, кто истребляет жизнь везде.
Я вижу извергов в блестящих латах,
Что прикрываются моралью и святым,
И вижу их порочных адвокатов,
Что искажают истину в угоду им.
Я вижу страх, страданье, злобу,
И ненависть, что разлагают нас.
И вижу я конец, но нет тревоги,
Ведь смерть покой и мир нам даст..."
- Ты прав, поэт, только смерть... На той чертовой войне в последней битве я потерял всех своих друзей и родных. Мне незачем жить, но я существую.
- Эх, дед. А ты не пробовал начать жить сначала? Твои родные мертвы, но ты же жив. Да и вообще, ты ещё совсем юный, вот нашему Серафиму без малого три сотни лет, а у тебя получается вся жизнь впереди. - расчувствовавшись посоветовал Покс.
- Но...
- Друсс, а ведь этот мох прав. - поддержал Рафаэль, - твой опыт мог бы пригодится жителям деревни.
- Ну, если вы так думаете... - с надеждой в голосе сказал Друсс.
"Полоумная" часть деревенских тепло приняла недавнего оборотня, в то время как пьющая ничего не заметила, так что все остались довольны. Нашим героям, к великой радости Рафаэля, починили кибитку, выдали простую, но весьма крепкую одежду для Серафима и Шута, которые стали выглядеть, как нормальные люди, если не принимать во внимание их поведение. Друсс тоже не захотел оставаться в долгу и отдал Шуту единственную вещь, которую не смог пропить - короткий офицерский меч времен Кровавой войны. Клинок был лёгок, идеально сбалансирован, отлично заточен, на зеркальном лезвии играли солнечные зайчики и отражения стоящих рядом, у Шута даже участилось дыхание. И вот наши герои продолжили свои нелёгкий путь.




Глава 17.

- Слушай, Покс, за каким хером мы попёрлись в этот сраный Жилзен. Я слышал, что это ещё тот клоповник, там только морской порт и пидарные жители, половину которых я бы без сожаления толкнул с обрыва. - отлёживаясь после обеда на травке спросил наш паяц.
- Просто я подумал, что нам следует посетить единственный в этом краю храм Церкви Гомофобов-Радикалов. У них довольно интересные взгляды на наше пророчество. Думаю, они могут помочь разобраться во всём этом бреду.
- Гомофобы? Слышал я об этих ублюдках, бегают по всей Гомии, орут что-то про судный день, самосжигаются чуть что. "Мягкая Задница" уже, наверное, лет десять с ними борется, от нервов на говно изошелся, педрила. Так, теперь послеобеденный сон. - заявил Шут, отползая под тень дерева. Спорить с ним никто не решился, никому не хотелось получить камнем промеж глаз.


- Большая игра началась. - металлическим голосом сказала ведьма. - Слушай же "Мягкая Задница", настало сложное время, на карту поставлена не только Гомия, весь мир на кону. Высылай своих лучших людей, придётся показать этой чертовой церкви кто здесь главный.
- Это так возбуждающе!
- Идиот. - тихо сказала ведьма, ещё раз прокручивая в голове свой план.

Жилзен предстал перед нашими героями во всём своём "великолепии". Грязные, узкие, с неповторимым запахом разлагающейся органики, улочки Жилзена как всегда были наполнены злобными и алчными людьми, каждое второе здание было попросту развалинами, непосвященному человеку бы показалось, что город только что пережил нападение стаи гигантских огнедышащих бабочек-людоедов. Жилзен был одним из важнейших портов континента, поэтому в городе всегда было полно разного рода мерзавцев от злобных пиратов до самых банальных шарлатанов. Церковь находилась в одном из припортовых районах, куда без промедления и направил кибитку Рафаэль. Храм резко отличался от остальных строений, великолепное белое здание, возвышавшееся над остальными. Как только кибитка подъехала к церкви, ворота медленно открылись, и вышел невысокий сгорбленный монах:
- Мы ожидали вас. - мягким, но ничего не выражающим голосом, сказал он.
- Бля, мы это... - растерялся Шут.
- Проходите внутрь. - всё тем же голосом сказал монах.
- Лучше делай, как он говорит. - серьезным тоном подсказал Покс.
Внутри церковь была абсолютно белой: белые стены, белая мебель, белый орган, белый алтарь, всё было идеально белым. У наших героев от такой резкой перемены цвета на несколько мгновений наступила слепота. Когда зрение вернулось, общему восхищению не было конца, внутри храм казался бесконечным. Каким-то только ему известным способом монах нашел и открыл нашим героям дверь.
- Отец Стронций - настоятель этого храма, относитесь к нему со всем почтением.
- Бля, а без тебя, евнух, мы бы никак не разобрались.
Отец Стронций оказался грузным, похожим на мясника или зэка, мужиком лет пятидесяти, в каких-то нелепых, но помпезных, религиозных одеждах. Он оценивающим взглядом осмотрел всю группу и остановил свой пронзительный взгляд на Шуте.
- Стало быть, вы, голубчик, и есть спаситель? - голос настоятеля был необычайно мягок и явно не гармонировал с его внешним видом. - Не думал, что нас будет спасать порочный юнец.
- А те чё-то не нравится, дяденька? Уж, какой есть, и, если честно, срать я хотел на всё, мне просто надо разобраться с этим бредом, задать хуев вопрос, да вернуться домой.
- Однако молодой человек вы недооцениваете всю серьёзность ситуации. Понимаете или нет вы - наш мессия, независимо от ваших желаний. И так, вы хотите узнать о вашей миссии?
- Какой ещё на хуй миссии? Я этим бредом сыт по горло.
- В нашем писании сказано: "... и придет избранник, и сметет всю гниль, и воцарится царствие Господне на всей земле его. И будет человек не порочен и чист, и мужчина не познает греха с женщиной, а женщина с мужчиной..." - попытался начать отец Стронций.
- НЕ БУДЕТ СЕКСА!? Вы чё совсем тут ёбнулись!?
- Ибо это величайший грех!
- Идите в жопу со своими пророчествами! Я не согласен!
- Но, Шут, это может оказаться ключом... - попытался вставить Покс.
- Я тоже не согласен, я ещё не совсем стар для подвигов любви, к тому же вы переврали пророчество! Там было "... и придет избранник, и сметет всю гниль, и воцарится царствие Господне на всей земле его. И человек познает главную заповедь "Живи как ты хочешь и дай жить другим"...", а вы, банда онанистов, всё переврали! - Начал вопить Серафим, неистово махая руками и брызгая слюной. - Пошли, Шут, здесь среди этих скотов нам делать нечего.
- Если вы, юноша, послушаетесь этого ненормального, то сильно пожалеете, у нас длинные руки. - мягко, но с угрозой в голосе сказал Стронций.
- Вот и суй эти руки себе в жопу покуда пальцы из горла не полезут, долбоеб. Пошли, а то блевану прямо тут.
И громко хлопнув дверью, наши герои покинули кабинет настоятеля, по всему храму неслась пламенная речь Шута и Серафима, от которых шарахались служители и прихожане. Стронций подошёл к хрустальному шару и, шепнув заклинание, начал:
- Магистр культа святой мыши Юдо? У меня есть информация касательно одного гонимого вами еретика, а именно старца Серафима, но будет одно условие.
- Что за условие?
- Низкорослый длинноволосый юноша с наростом на плече не должен пострадать, он собственность Церкви Гомофобов-Радикалов.
- Ваше условие приемлемо, отец Стронций. Где нам искать отступника?
- В районе нашей церкви в Жилзене.
- Орден и святая инквизиция вас не забудет.
- Благодарю, магистр. - закончил настоятель, и отходя от шара добавил. -Лучше бы забыли, и насовсем.

Глава 18.

- У-у, бля - выдохнул Шут, ставя на стол пустую кружку - что ни говори, а пиво здесь пиздатое.
- Абсолютно согласен, товарищ алкоголик, - вставил Серафим.
- Ты на себя посмотри...
Тут под стол неожиданно рухнул Рафаэль, хорошенько блеванув при этом.
- Так, Рафу больше не наливать.
- Зря вы так с отцом Стронцием... - подал голос Покс из пепельницы.
- Табу на эту те... ик... тему, - ответил Шут.
- Табу! Да! А то сейчас как табуреткой... - поддержал его мудрец.
- Ха-ха, отличная шутка, - дико захохотал наш герой.
- Алкаши проклятые, - бросил мох.
- Шут, тебе не кажется, что Рафу с Поксом пора спать? - сказал старец.
- Ты просто читаешь мои мысли!
И они потащили поэта, пепельницу и мха наверх, в свой номер, игнорируя нелестные высказывания последнего. Наши герои остановились в типичной харчевне типичного портового городка. Два этажа: на первом - стойка бара и много-много маленьких круглых столиков, на втором - обшарпанные, по-спартански обставленные комнатки: тюфяк, набитый соломой, кишмя-кишивший вшами и прочими паразитами, и тазик (если никто не стащил) для разных нужд. Публика - разношерстная, отсюда, постоянные шум и драки.
- Ну вот, теперь можно спокойно побухать с интересным человеком, - усевшись за столик, сказал Шут.
- Милочка, четыре пинты самого крепкого пива, графин спирту и салат, - обратился Серафим к официантке, ущипнув ее за задницу.
Девушка довольно-таки быстро вернулась с заказом, многозначительно перемигиваясь при этом с мудрецом. Только Шут хотел узнать, чем обусловлена такая популярность старца среди женщин, как его прервал какой-то мерзкого вида, гундосый тип:
- Галлюциногенами, интересуетесь?
- Чё?
- Дары природы: грибочки, ягодки, корешки всякие, есть и трава, очень, кстати, рекомендую -полный улёт.
- Отвали! - ответил ему Серафим.
- Не понял?
- Съебался на хуй, барыга мудацкий, - пояснил наш паяц.
- Еще встретимся...
- Ага, на том свете.
Но насладиться пивом нашим героям таки не удалось. Не прошло и пятнадцати минут, как в харчевню ввалились вооруженные дубинками и цепями люди в рваных матросках, с лицами изяществом напоминавшими свинячьи задницы. Народ куда-то быстро рассосался, кто успел выйти через дверь, кому помогли вылететь в окно, остались только хозяин таверны с вышибалами, да наши герои.
- Ей, Хосе! Жирный козёл, срань белого осла, мы пришли дать тебе по яйцам! - сказал видимо лидер группы нападавших.
- Мочи, блядских выродков! - спокойным тоном скомандовал хозяин таверны.
Шуту, видимо, под воздействием алкоголя захотелось испробовать клинок Друсса, а мудрец... мудрец, просто, давно не развлекался. Завязалась драка. Наш герой по началу стоял в углу с закрытыми глазами и размахивал мечом, а старец хохотал, дико матерясь, да швырялся табуретками, затем тарелками, а потом своей участи не избежали и пустые бутылки с графинами, одна из которых прилетела полбу Шуту. Харчевня превратилась в черт знает что, Шут, выронив меч, пытался сломать табуретку об голову лысого амбала, который в свою очередь держал Шута в стальных объятиях над полом, Серафим окончательно впав в безумство расшибал круглым столиком полосатых оборванцев, напевая дурным голосом матерные песенки собственного сочинения, остальные дрались всем что попадало под руку, начиная с бутылок заканчивая недоеденным, жареным поросёнком, кидали друг дружку в окна и на люстру, тоже превратившуюся в поле боя, отличился и хозяин харчевни, ловко орудовавший собственной туфлей, который удачным броском проломил стену каким-то бедолагой в аккурат рядом с дверью. Но нападавших было больше и, вскоре они постепенно оттеснили защитников к стойке бара, Шут кое-как отыскал свой клинок. И тут хозяин харчевни скомандовал отступление, открыв потайную дверку, куда все и отступили.
- Вы, хлопцы, чьих будете? - задал вопрос хозяин таверны, когда они оказались в относительно безопасном месте.
- Да мы, собственно, сами по себе, - ответил Шут.
Потайной ход вывел их в городскую канализацию, и теперь они шагали по колено в зеленоватой, дурно пахнущей жидкости, а из темноты на них злобно смотрели тысячи маленьких глаз.
- Приезжие что ли? В нашем городе надо быть членом какой-либо банды, иначе долго не протянешь. Кстати меня Хосе звать.
Хосе оказался интересным человеком с богатым прошлым. Он состоял в Totenkopf и являлся правой рукой Шнайпера, главы этой банды. Рос Хосе, как и многие другие, на улице. На улице же познакомился с харизматичным юношей, уроженцем Северных земель. Это и был Шнайпер. Он быстро собрал вокруг себя единомышленников, организовав банду. Банда состояла в основном из Северян, но были так же представители других национальностей. Яркий пример тому - Хосе. Родители хозяина харчевни были родом с Изумрудных островов, что на юго-востоке. Причину, заставившую покинуть их этот рай на земле, Хосе не знал, но очень хотел увидеть свою родину.
- Вступайте в нашу организацию, - предложил Хосе,- в отличие от остальных банд у нас есть благородная цель...
И бывший владелец харчевни поведал о благородной цели, а также о политическом, экономическом и социальном устройстве города Жилзен. Оказывается, город поделен на части крупными преступными организациями, каждая из которых в той или иной степени влияет на политическую и экономическую жизнь города. Фактически городом управляет так называемый Синдикат, в составе которого три самых крупных и влиятельных
дома, а именно: Дом Ражно, Дом Фаэро и Дом Лагрэ. Они поддерживают порядок, решают спорные вопросы между бандами и тому прочее.
- И какая такая благородная цель? - заинтересовался мудрец.
- А очень простая - уровнять права граждан и иммигрантов. - ответил Хосе - Ведь, по сути своей, Синдикат консервативен, да еще и страдает ксенофобией. Результат - неграждане вне их защиты, а гражданство получить практически не возможно. Но это только программа минимум.
- А что из себя представляет программа максимум? - спросил Шут.
- Ну это вам расскажет сам Шнайпер.
- Тогда, как вы собираетесь достигнуть программы минимум? - поинтересовался Серафим
- Набрать достаточно сил, чтобы на равных выступать на политической арене с Синдикатом. Это вполне осуществимо, так как неграждан в несколько раз больше граждан. Проблема в том, что неграждане разрознены и их политические взгляды, в большинстве своем, несовместимы. Но мы первая организация, способная объединить неграждан и установить всеобщее равенство в отдельно взятом городе! - пламенно закончил свою речь Хосе.
- Круто! - произнес наш герой.
- Нет, а в этом есть что-то... - сказал Серафим - Напишем книгу об этом, я даже название придумал - "Капитал". Она обречена на успех. Разойдется миллионным тиражом - бабла срубим, обессмертимся!
- Ага, мы в деле! - согласился Шут.
- Ну вот и ладненько. - проговорил хозяин харчевни, - осталось только представить вас Шнайперу. А вот и вход.
Вход был тщательно замаскирован. Непосвященному не представлялось возможности его отыскать и уж тем более открыть дверь с хитроумным механизмом. За дверью оказалась целая система "пещер"(так называли их члены Totenkopf) соединенных между собой переходами. Кругом преобладал красный цвет. К своему удивлению Шут увидел, помимо самих членов банды, еще и их жен и детей. Все здесь жили по принципу коммуны. Наконец бесчисленные переходы привели их к главе Totenkopf. Шнайпер оказался высоким, мускулистым, лет пятидесяти, с седеющими коротко стрижеными волосами и, также, аккуратно подстриженной бородой. Шнайпер излучал уверенность и обаяние. В общем, он был прирожденным лидером.

- О, здравствуй Хосе, друг мой и товарищ. - поприветствовал своего старого друга глава Totenkopf - как харчевня?
- На нас напали отморозки из банды Морской Волк. - ответил ему Хосе. - Её отняли...
- Печально, печально, надо бы их проучить... А кого это ты привел с собой?
- О, это славные ребята. Они помогали нам отбиваться "волков". Кстати, они готовы вступить в Totenkopf.
Внимательно оглядев наших героев, Шнайпер остановил взгляд на Шуте и произнес:
- В тебе чувствуется огромная сила, и ты во многом соответствуешь пророчеству...
- Бля, опять... - вздохнул Шут
- Так ты и есть тот самый. Ты изменишь мир. С тобой нас не остановить. Мы установим социализм на всей земле!
- А в этом твоем социализме можно трахаться?
- Конечно, что за глупый вопрос.
- Ознакомьте нас, пожалуйста, с вашей программой максимум, - встрял в разговор Серафим.
- С превеликим удовольствием. Вы наверно отмечали повсеместную капитализацию, толчок которой придала малоизвестная нам страна Дримлэнд. Конечно, некоторые яростно сопротивляются, такие как Гомия, но капитализм неизбежен, как и социализм. Я знаю, что говорю. Я понял это путем тщательного изучения рыночных отношений и пророчество так же подтверждает мои выводы. Превращения капиталистического общества в социалистическое процесс естественный, который вытекает всецело и исключительно из экономического закона движения современного общества. Обобществление труда, в тысячах форм идущее вперед все более и более быстро и проявляющееся особенно наглядно в росте крупного производства, картелей, синдикатов и трестов капиталистов, а равно в гигантском возрастании размеров и мощи финансового капитала, - вот главная материальная основа неизбежного наступления социализма. Интеллектуальным и моральным двигателем, физическим исполнителем этого превращения является воспитываемый самим капитализмом пролетариат. Новая форма семьи, новые условия в положении женщины и в воспитании подрастающих поколений подготовляются высшими формами современного капитализма. Ставит социализм и вопросы о национальности и о государстве. Нации неизбежный продукт и неизбежная форма буржуазной эпохи общественного развития. И рабочий класс не мог окрепнуть, возмужать, сложиться, не "устраиваясь в пределах нации", не будучи "национален". Но развитие капитализма все более и более ломает национальные перегородки, уничтожает национальную обособленность, ставит на место национальных антагонизмов классовые. Государство, это организованное насилие, возникло неизбежно на известной ступени развития общества, когда общество раскололось на непримиримые классы, когда оно не могло бы существовать без "власти", стоящей якобы над обществом и до известной степени обособившейся от него. Возникая внутри классовых противоречий, государство становится государством сильнейшего, экономически господствующего класса, который при его помощи делается и политически господствующим классом и таким путем приобретает новые средства для подчинения и эксплуатации угнетенного класса. Социализм, ведя к уничтожению классов, тем самым ведет и к уничтожению государства. Государство не будет отменено, оно отомрет. Общество, которое организует производство на основе свободных и равных ассоциаций производителей, поставит государственную машину туда, где ей тогда будет место: в музей древностей, рядом с веретеном и бронзовым топором.
- Э-э... - только и смог выдавить Шут.
- Идея отличная, но вам не кажется, что вы опережаете время. - сказал мудрец - История показывает, что так называемых "опереженцев", как минимум, сжигали на костре, как еретиков. Я не пророк, но предрекаю, что с вас, к великому сожалению, также, не минует чаша сия.
- Поживем, увидим, - только и сказал Шнайпер.
- Ладно, я с вами - произнес, после долгого раздумья Шут, - хочу, мать его, равенство во всем мире!
- Замечательно! - воскликнул глава Totenkopf. - А сейчас мы идем мочить матросов, если хотите, присоединяйтесь.
- Да, давайте как следует отхуярим ублюдков! - ответил Шут.
- Отлично! Хосе, вооружай, хлопцев.
Обычную суету портового района вдруг заглушил топот бесчисленных ног и крики множества глоток. Местные, завидев толпу вооруженных до зубов, людей спешили спрятаться. Наши герои также были среди этой толпы и шли рядом со Шнайпером. Неожиданно, из канализационного люка вылезли четыре полутораметровые мыши в доспехах.
- Гадство! - матюгнулся Шнайпер - это же Орден Святой Мыши.
- Да это мы. - пропищал видимо главный среди четверки. - Среди вас есть тот, кто нам нужен. Отдайте его нам, и да пребудет с вами Святая Мышь.
- А поконкретней.
- Еретика, известного под именем Серафим.
- Он наш, грызуны проклятые.
- На нет и суда нет - произнесла все та же мышь.
Все четверо тут же исчезли, а секундой позже в задних рядах раздался взрыв. И началось... Крики, паника, давка, фаерболы, летящие ниоткуда. Но Шнайпер, перекрывая шум, начал раздавать приказы, и люди, как ни странно, начали их исполнять. Все быстро разгруппировались, прикрываясь стенами домов. Серафим тем временем наколдовал чего-то и с небес полился чернильный дождь. Все, конечно же, испачкались в чернилах, но зато силуэты мышей теперь стали отчетливо видны. Но магический запас грызунов не ограничивался только фаерболами. В ход пошли магические стрелы, заклинания слепоты и чесотки, молнии, бьющие сверху, и тому подобное. Битва так же неожиданно кончилась, как и началась. Она длилась чуть более шести минут, но, казалось, что вечность. Итог был плачевным: близлежащие дома сожжены дотла и огонь распространяется дальше, с легкостью воспламеняя хлипкие хибарки. Убито три мыши (главной крысы среди них не было), но от сотни бойцов Totenkopf осталась всего дюжина, Хосе в том числе. Но Шнайпер, к сожалению погиб. Его обугленное тело удалось опознать только по сапогам, с выгравированным именем на подошвах.
- Вам небезопасно здесь оставаться. - сказал Хосе - В порту стоит наш корабль - "Утопия". Капитан этого корабля - моя дочь Фэйт. Скажите, что от Хосе.
- Рванем с нами! - предложил Шут.
- Нет, мне надо продолжать дело Шнайпера. Totenkopf получил серьезную рану, но не смертельную.
- Прощай, товарищ. Ты настоящий коммунист! - Серафим бросился лобызать нового лидера Totenkopf.

Глава 19.

Всю дорогу к харчевне, наши герои думали о том как забрать своих дрыхнущих друзей и при этом не получить от нового руководства харчевни по морде. Впрочем, опасения оказались напрасными, в харчевне как всегда царила пьянка, так что на наших героев никто не обращал внимание. В обстановке бара изменилось немногое, о вчерашнем напоминали разве что доски закрывавшие дыру в стене, да следы побоев у новых хозяев и завсегдатаев заведения. Шут и Серафим, в душе готовые к многочисленным побоям, спокойно поднялись на второй этаж. В своей каморке они обнаружили Рафаэля без сознания, огромную лужу рвоты и Покса валявшегося в пепельнице, напевавшего во сне песенку про белого осла и мировое господство.
Облив перепившего поэта холодной водой, удалось немного его растормошить, а заодно слегка отогнать тошнотворный смрад, исходивший от юноши.
- У-у-у-э-у-э-я, кто я, то есть где я, нихрена не помню. - прогудел Рафаэль, - мужики, а вы чё ещё не ложились?
- Мы, свиноподобное, так сказать, знакомились ближе с этим прекрасным городком. - ответил Серафим.
- Ясно, а есть опохмел? - юноша выглядел очень скверно, мешки под глазами, помятое лицо и вонь всевозможных оттенков, доносившаяся от парня.
- На возьми, алкаш! - Серафим достал небольшую фляжку.
Поэт пил жадными глотками отчего у старца, а заодно и Шута, отвалилась челюсть и глаза полезли из орбит. Апогеем этой своеобразной "оде пьянству" стали бычки из пепельницы, в которой спал Покс, Рафаэль сгреб их в кулак, затем занюхал ими спирт, после чего они пошли в рот в качестве закуски.
- Твою ж мать, да за ногу и раз по пять. - выдавил Серафим.
- Бля... - согласился Шут.
- Дерьмо! - выдохнув пеплом, сказал проснувшийся Покс. - Как я здесь оказался?
- Вот и второй очухался! А опохмела нет! - развёл руками старец.
После некоторого времени, наша команда выглядела более-менее прилично. Стали думать, что делать дальше. На этот раз мнения разделились.
- Необходимо вернуться в Церковь Гомофобов-Радикалов, у них могут быть нужные нам ответы... - пытался высказать свою точку зрения Покс.
- Да про это сраное пророчество, как я убедился, любой дебил рассказать может, причем каждый свою версию, но никто не может сказать, что мне делать. Я говорю, нахрен гомофобов! - парировал Шут.
- Дергать надо! Здесь объявились эти гонорейные мыши-инквизиторы! Они за мной пришли! Спасите меня! С-п-а-с-и-т-е!!! - впал в паранойю Серафим.
Поэт немного подумав разразился стихами:
" За нами по пятам идет беда,
Сжигая жизни тех, кто рядом.
И что же делать нам тогда?
Сомненье гложет сердце ядом.
Один завыл: "Спасаться надо!"
Второй призвал: "А церковь рядом."
Сомненье третий изъявил:
"А мне то это за каким?"
А я тихонечко сказал:
"Пойдемте в мир! Он б нам ответы дал.""
- Поясни.
- Поясняю. Пойдем, найдем умных людей и спросим чего нам с этим пророчеством делать, например в Рене. А затем...
Рафаэля прервал ужасный грохот снизу. По всей видимости, в баре снова началась драка. Старец весь напрягся и начал вспоминать заклинания, а заодно и отходные молитвы на случай если это инквизиторы, Шут в очередной раз матюгнулся и достал клинок. Внезапно дверь распахнулась, на пороге комнаты стоял мужчина, одетый в черное, с наложенным на лицо макияжем.
- Придворный шут! Мы долго искали тебя! Ты пойдешь с нами, ибо его величество желает тебя видеть!
- Сдохни, гомик! - от Покса отлетела синяя сфера, буквально разорвавшая гомийца, от которого целыми остались только глаза, покатившиеся по полу.
- Вот же пидарастия! Это был агент тайной канцелярии "Мягкой Задницы". Этот ходячий рассадник хламидиоза нашёл меня! - заорал Шут, в голове которого снова начали проноситься ужасы, обещанные королём. - Всё! Старец прав, валим нахер отсюда!
Решено было уходить по крышам, т.к. внизу происходила бойня, гомийские агенты набирались из садомазохистов с особо извращенными фантазиями. Без единого препятствия наши герои выбежали на крышу, на которой их поджидал неприятный сюрприз. На крыше стоял главный крысень, выживший после стычки с Totenkopf. Вид его был двояким, с одной стороны погрызенное ухо, недостаток зубов, обожжено пол морды, отчего выпала шерсть, да обрубленный хвост, с другой же первобытная ярость в глазах и огромный сгусток молний в руке. Серафим издал истошный визг, каким обычно визжат женщины, и тут же рухнул в обморок. Но тут произошло то, чего никто не ожидал, Шут, швырнув клинок, попал в молнии, отчего несчастную мышь трахнуло током такой силы, что шерсть и заодно и броня просто испарились, а инквизитора отбросило с крыши на соседнюю улицу. По счастливой случайности клинок упал к ногам Шута. И вот наши герои, прыгая с крыши на крышу, начали свой путь к порту.

- Идиоты! Они их упустили! По возвращению всех запытать хищными глистами! - распалялся Леопольд IV. - Сволочи! Элементарного не могут, только поверженных сношать и умеют! Нет, всех казнить!
- Да, наворотили твои архаровцы дел! Уже пол квартала разнесли к едрени матери, а додуматься, что клиент убежал, не могут. Но меня беспокоит другое, откуда взялись эти чертовы мышисты? - задалась вопросом ведьма.
- А меня беспокоит эпидемия голубой чумы, и противные гомофобы-радикалы. У нас между прочим уже дошло до вооруженных стычек на улицах, да ещё эти женские бунты...
- Слушай же, властитель Гомии, мы должны лично поймать твоего шута.
- Ох, милочка, как говориться: "если хочешь, чтобы было сделано хорошо, сделай сам". Я согласен. Развеюсь от дворцовой рутины.
- Собирай самых лучших своих людей, выходим немедленно, хотя нет, пусть другие сделают грязную работу... - сказала ведьма в красных панталонах, обдумывая свой план.

Глава 20.

До порта наши герои добрались без проблем, погони не было и в помине. Так что можно было перевести дух и оглядеться. Порт более всего походил на густонаселённый улей: сотни складов, баров, притонов, ночлежек, ещё больше обитателей, в основном моряки, пираты и бродяги, а ещё десятки всевозможных кораблей. Шут пытался высмотреть "Утопию" - корабль дочери Хосе, когда к нему подошел пьяный бродяга.
- Не найдется пары монет для старого морского волка?
- Посмотрим... А ты можешь сказать где нам искать "Утопию"? - спросил Шут. - Я бы оплатил твое время...
- Ты про то корыто с истеричной бабой на борту? - при этих словах бродяга сплюнул. - Ещё бы! Меня не так давно списали на берег с этой проклятой посудины, а виноват в этом новый капитан - эта сумасбродка Фэйт. Приятель, скажу тебе так, она - проблема с большой буквы.
- Дед, это, бля, конечно, всё прекрасно, но знаешь, ты, где этот херов корабль!? - спросил Шут, стремительно теряющий терпение.
- Ой! Потише, братишка, я стар, иногда впадаю в крайности. Давай так, ты даёшь мне на бутылочку доброго рома, а я говорю, где искать "Утопию". По рукам?
- Хер с тобой, дед, по рукам! - Шут, при явном несогласии Покса, выдал старику несколько монет.
- Вот это дело! Значит так, пройди до конца вон того пирса, крайний левый корабль с голой деревянной девкой на носу твой. - радостно выдал старик. - Ох, парень, нравишься ты мне, ну не ходи ты туда, эта умалишенная если тебя сразу не пристрелит, то во время плавания точно утопит, я тебе говорю.
- Спасибо, дед, но я как-нибудь сам решу.
- Ну и бог с тобой, такой молодой чтобы помирать... - старик пошел через дорогу в бар пропивать неожиданный заработок, довольно громко напевая про "жилзенских развратных тёлок".
Корабль, с искусно вырезанным названием "Утопия" на борту, действительно стоял там, куда указал спившийся морской волк. Корабль был воистину прекрасен: алый флаг развевался на ветру, от мачт тонкой паутиной шли канаты и веревочные лестницы, снаружи корабль был выскоблен до блеска. В голове Шута почему-то промелькнуло, что корабль напоминает стройную юную девушку. Наши герой поднялись на палубу на которой почти никого не было, кроме пары матросов, драивших корму и не обращавших никакого внимания на нашу пеструю кампанию. Шут подошёл поближе к мачте с намерением получше её рассмотреть, внезапно он услышал окрик и обернулся, ему в лицо быстро летело что-то, но он всё же успел отскочить.
- Ёбт... - в мачте торчал метательный нож. - Чё за ёбаный в рот!
На мостике в лучах вечернего солнца стояла красивая, стройная девушка лет двадцати с рыжими волосами, свободно развивающимися на ветру, на её ангельском личике была досада, а в руке был ещё один нож.
- Кто вы такие и что здесь делаете? Красавчик если не хочешь стать покойником, будь добр, ответь. - голос был на удивление чистым, но самое главное, она обращалась к Шуту, который стоял, слабо соображая что происходит, и не мог сказать ни единого слова.
- Девушка, не гоже в друзей своего отца ножиками кидаться! Ты ведь Фэйт? - спас положение Серафим.
- Что-то вы не похожи на членов этого долбанного Totenkopf, хотя отец сегодня прислал весточку о том, что кто-то будет.
- Хосе сказал, что ты поможешь...
- Какого хрена! - опомнился Покс. - Она же чуть не прикончила Шута!
- О! Говорящая коровья лепёшка? - изумилась девушка.
- КТО Я!!! - казалось, Покс покраснел, но почему-то не стал продолжать беседу.
- Ну, видимо, я должна извиниться перед тобой, красавчик. Понимаешь вокруг полно всяких уродов, которые спят и видят как заграбастать мою "девочку". - сказала она, смотря на Шута.
- Да ничего... - Шут расплылся в улыбке.
- Ну, так как? Вы нам поможете? - спросил Рафаэль.
- Для моего отца всё, что угодно.
- Вот и замечательно. Когда отплываем? - поинтересовался Серафим.
- Завтра днём. После того как загрузят кое-какой груз. Мне помимо услуг отцу надо ещё и деньги зарабатывать.
- Блин, надо где то спрятаться до утра. - проворчал Серафим.
- Так оставайтесь на корабле.
- Но на нас идёт охота. - пояснил Рафаэль.
- Мне подобное не впервой. Здесь вы можете не бояться за свою безопасность. Все мои люди смелые и честные ребята, вам нечего опасаться, никто не узнает что вы здесь.
Ночь прошла и вправду спокойно. За это время наши герои познакомились поближе с командой, которая состояла из мужчин и женщин, свято верящих в жизнь и честь. Это были в основном молодые люди - отпрыски членов Totenkopf. Выяснилось, что они занимаются перевозкой грузов, а заодно и контрабандой, иногда топят пиратские суда.
Наступило следующее утро. Начались основные приготовления к отплытию. Шута и Рафаэль в принудительном порядке заставили стать матросами-чернорабочими. Практически всё утро на борт таскали тяжеленные ящики, Фэйт бодро раздавала указания, кто-то проверял снасти. Всё это время Шут видел Фэйт, ловя себя на мысли, что он специально высматривает её. Он видел как она, стоя на мостике, раздавала приказы, ветер в это время играл с её волосами, в глазах был задор, а её тело окутывал солнечный свет. Это несколько пугало его, ещё никогда с ним такого не было...
И вот наступил момент отплытия. Корабль с помощью магической сферы величаво вышел из порта, рассекая лазурные волны. В открытом море убрали сферу и поставили паруса. "Утопия" шла на север, к океану. Шут стоял у борта и заворожено наблюдал за причудливой игрой света на волнах, когда к нему подошла Фэйт.
- Что, красавчик, первый раз в море?
- Э, да. Меня зовут Шут.
- А я - Фэйт. Шут... Интересное имя.
- Другого у меня нет, вернее есть, только я его забыл.
- Не помнишь?
- Ну, да. Я потерял его когда был подростком...
- Интересно. - в глазах у Фэйт было любопытство, а на устах улыбка, от которой у Шута кружилась голова. - Не мог бы ты рассказать свою историю.
- Не думаю, что тебе она понравится...
- Да ладно тебе, недотрога, я сама не святая. Тем более нам плыть три месяца до Рены, надо же мне чем то себя занять, вот, буду с тобой общаться. - шутливым тоном сказала она.
- Я бы не хотел...
- Пожалуйста...
- А черт с тобой, слушай...
Шли дни, Шут все свободное от тренировок по фехтованию ("меч есть, а пользоваться не умею") время проводил с Фэйт, Рафаэль рисовал морские пейзажи, да сочинял стихи, Серафим с Поксом нашли себе собутыльника в лице корабельного мага Гефестиона, троица редко когда появлялась трезвой, но когда это случалось, они радовали окружающих небольшими соревнованиями по магии. В душе каждого был долгожданный покой.

Путь Шута



Глава 1.

Давным-давно жил на свете мудрец. Жил он на высокой-высокой горе. Чтобы послушать его мудрые бормотания люди со всего света преодолевали, мягко говоря, нелегкий путь. Путь этот состоял из разного рода мучений, старец при всей своей мудрости был редкостной сволочью. Но, тем не менее, люди со всего света шли к нему за ответом, таким был и наш герой...

- А-а-а-а, сука! - прокричал человек, падая в двухметровую яму, - Какого хера понадобилось маскировать дыру в земле!? Мерзкий старикашка! И ладно если бы по своей воле прусь к старому козлу, так нет же! Будь оно трижды проклято! - не прекращая своей словесной тирады, вопил в бешенстве наш герой, - Видите ли, этому старому, разжиревшему гомосеку понадобилась помощь ещё более старого маразматичного старпёра! Бля! Видите ли, если я придворный шут, то должен в лепёшку расшибиться ради его блядского удовольствия, так он считает! Выебок!
Но наш герой на то и герой, что помимо своей экспрессивной, но чрезмерной говорливости, он ещё и действовал. Первым делом, осмотрев себя и отряхнувшись, Шут начал изучать яму. То была простая, наспех вырытая, яма, поэтому выбраться для человека средних возможностей не составляло труда...
Профессия у нашего героя была отнюдь не геройская, он был королевским шутом при дворе Леопольда "Мягкой Задницы" IV, великого властителя Гомии. Да и сам вид "будущего спасителя Гомии" был явно не геройский: на голове красовался драный клоунский колпак; какие-то пестрые лохмотья покрывали его маленькое, как у подростка, тельце; брюки, оставшиеся ему от старого шута; ботинки, в свою очередь, заслуживали особого внимания, во-первых, они были совершенно разными как по фасону, так и по изношенности, во-вторых, они были его гордостью - он украл их перед уходом у двух заносчивых чиновников в Содоме.
Наконец выбравшись из ямы, наш усталый герой рухнул под стоящий рядом дуб. Повалявшись некоторое время в прохладе дерева, он встал.
- Так, продолжаем путь, - выдохнул он.
- Как-то неоптимистично звучит, - донеслось от куда-то сверху.
Шут с присущей ему комичностью вскочил и, дико озираясь по сторонам, выпалил: " Кто здесь?!!!"
- Это я, говорящий нарост мха на дереве! - донеслось с дуба, - Ковырни меня, положи в карман, я тебе пригожусь!
- Срань! Допился! - Завопил Шут, бегая вокруг дерева и брызгая от страха слюной, - Какой ещё долбаный говорящий мох, должны же быть белки!
- Ой, милок, я здесь. - Пропела зелёная масса с глазами и ртом, которая была совсем рядом с перепуганным насмерть Шутом. - Вообще-то я не совсем мох, я был когда-то человеком и даже довольно известным магом, я тут уже около пятидесяти лет, таких как ты идиотов, пугаю... Мужик, я очень многое знаю, и я помогу тебе, если заберёшь меня отсюда.
- Изыди, бес! - истерично всхлипнул Шут, оторвал говорящую фиговину и зашвырнул куда подальше.
И все бы хорошо, но вместо того чтобы исчезнуть навсегда в глухой чаще и не пугать прохожих мох отпружинил от какой-то непонятной штуковины прямо в лицо нашему герою.
- Ну, понял? Это судьба, рок, называй как хочешь - пропел зеленый нарост, сидя на лице Шута - Даже в пророчестве написано про нас двоих!
- Какое еще сраное пророчество?! - прохрипел Шут, пытаясь откарябать мох от своего немытого лица.
- Не помню, но что-то было - пропыхтел зеленый нарост, никак не желающий отпускать грязные патлы нашего героя. - У меня проблемы с памятью.
- Бля, приплыли. Нахрена ты мне всралась беспамятная говорящая хреновена.
- Отчего же, вспоминается, что мы жили долго и счастливо... Так, что расселся?! Пошли! - рявкнул неожиданный компаньон в ухо нашему герою, отчего у него приключилось временное помутнение рассудка.
- Я, э, бля, ... хорошо. - промямлил Шут и поплелся видневшейся невдалеке тропинки, а потом и по самой тропинке.
В себя он пришел после часа ходьбы в неизвестном направлении. Оглядевшись, он понял, что уже довольно поздно и он сильно голоден.
- Бля, надо чего-нибудь пожевать и на боковую. - заключил он в итоге.
- Всецело за - как никогда бодро согласился мох. - Кстати, меня зовут Покс, и тут неподалеку растут хорошие ягоды, только они зеленые.
- Хорошо, разделимся: ты за ягодой, а я за хворостом, заодно посру - сказал Шут и скрылся в кустах.
- Какого...?! Я ходить не умею - крикнул вслед, ошалевший Покс.
Прошел час-два. А героя нет.
- Уж полночь, а Германа все нет... Черт, где этот засранец?! Боюсь как бы не утоп в собственных экскрементах, - в очередной раз за последний час матюгнулся мох. - Чует мое сердце - придется мне еще лет двести распугивать людей на этом дерьмовом бревне.
И уснул. Проснулся под утро от дикого крика.
- А-а-а, блядство! Ебаный заколдованный лес! - бесновался Шут, пиная при этом бревно на котором спал Покс. - Хотел съебаться, так хуюшки. Всю ночь бегал по лесу и каждый раз возвращался к этому нехорошему сгнившему бревну. Говно! Говно! Говно! Говно! Говно!
Вконец обезумевший герой прыгал и кричал и пускал слюну до тех пор, пока не поскользнулся на помете неизвестного животного. - Придется ходить с этой зеленой хуйней.
- Блин! Ты меня просто унижаешь! - обиженно проговорил Покс, выкатив свои круглые глаза. - Я ему, понимаешь, про ягоды сказал - спас от голодной смерти, ... эх, неблагодарный.
- Ел я уже твои сраные ягоды и срал потом долго и протяжно! Как ты думаешь, почему я без хвороста, в говне, голодный, усталый, да еще и заблудился?!
- Ладно, я понял! - выкрикнул Покс и что-то быстро зашептал.
И через мгновение возле бревна появился костер, и с неба рухнула мертвая курица без следов насильственной смерти.
- О, бля ... - открыв рот, промычал наш герой.
- Располагайся, дурень! Ешь, отдыхай, а я тебе расскажу пока свою историю, и надеюсь, ты, остолоп, поймешь, что я тебе нужен.
И он начал свою историю. Глаза у мха подернулись дымкой, и вообще по всем внешним признакам казалось, что он вошел в транс. Тем временем Шут уплетал за обе щеки.
- Давным-давно, когда я был ребенком, - начал Покс - а можешь поверить, это было очень давно... - Да, да, старый пердун - бесцеремонно прервал Шут, даже не удосужившись прожевать.
- Ах ты, незаконнорожденный выкормыш болотной крысы. Прерви меня еще раз и тебе не поздоровится.
Несмотря на то, что это было сказано наростом цвета детской неожиданности, наш герой чуть не наделал в штаны. Тон мха не оставлял сомнений - ему есть чем подкрепить угрозу.
- Ну так вот, - продолжил Покс как ни в чем небывало - когда я был ребенком, я любил бродить по таинственным пещерам, расположенным вблизи моей родной деревушки, от которой сейчас не осталось даже гнилых остовов знаменитого в свое время театра "Выкиньчё". И как-то раз, в поисках приключений на мою любимую задницу (жаль я не могу ее сейчас потрогать), я таки их нашел (приключения) в пещере с подземным озером, красиво светящимся зеленым светом (это потом я узнал, что оно было радиоактивным). Прыгал я по камушкам, напевая (как сейчас помню) песенку про "Белого осла", и как поскользнулся, и как упал в воду (оказалась теплой) и как... черт, не помню, что дальше было. Помню только, как...

Глава 2.

Шут бежит по темному лесу от короля Гомии и его многочисленных слуг. Они абсолютно голые и намерения у них страшно даже подумать какие, а слева, наперехват ему, несется беззубая старуха в красных панталонах в белый горошек. И плюс ко всему этому ужасу с высокой горы доносится дикий хохот какого-то мерзкого старикашки. Наш герой запинается о корень дерева, падает, кричит, но крик прерывается задницей старухи в красных панталонах, которая уселась ему на лицо и таким своеобразным способом пытается задушить бедного клоуна.

- Ах ты говнюк, смеешь спать, когда я рассказываю о своем великом детстве?! - орет Покс, сидя на лице у Шута.
- Умоляю тебя, красная задница, я буду вечно целовать тебя, только слезь с меня.
- Договорились - говорит мох и ловко переползает клоуну на плечо.
- Э-э-э... - не успел сообразить Шут.
- И если ты, паскудина, ещё раз заснешь... То, в общем, можешь не просыпаться... уже никогда - прошипел Покс прямо в ухо своему неблагодарному слушателю.
- Бля, лучше б я, ёпт, сдох на дне той сраной ямы. - сказал про себя наш герой.
- Так вот, после того я, подобно поверженному титану, упал в это озеро, со мной случилось нечто... - мох сделал ударение на слове нечто и многозначительно замолчал. - В тот момент я понял для чего я был рожден на этой бренной земле. Не помню как я выбрался, да это и неважно, ибо я переродился... Я очнулся неподалёку от пещеры в каких-то колючих кустах, причем голый, с жуткой болью по всему телу, но это меня не тревожило, потому что я знал...
- Что рядом храпит здоровый волосатый, как обезьяна, бугай в одной только кожаной фуражке? - Шуту подобные истории были очень знакомы.
Но Покс в тот момент, похоже, ушел в свои воспоминания, и теперь бился в истерике и брызгал слюной, так что небольшой вставки нашего озорника он просто не заметил.
- Я избран богами править всеми живыми существами, я установлю тоталитарный режим, построенный на страхе и поклонении мне великому, и будет стабильность в мире, всех неугодных я подвергну каторге или жесточайшей казни, и общество будет очищено для лучшей жизни, я сделаю всё чтобы люди начали думать правильно или я, я, я... Чертовы слизняки! Падите ниц пред вашим властителем, ибо я есть свет и тьма...
Всё это время Шут пялился на него с открытым ртом, и идея путешествия с говорящим зелёным мхом, который может вызывать дохлых куриц и, по всей видимости, ещё и одержим идеями мирового господства, казалась нашему герою абсурдной, если можно так выразиться в нашем случае.
- Я пропал... - обречено прошептал несчастный слушатель мха-тирана.
- ... только массовые репрессии и расстрелы спасут задыхающуюся родину, хайль! - вопил Покс в исступлении, в этот момент он видел себя на высокой трибуне, далеко внизу под ним шли отряды его несокрушимой армии, а он выкрикивает смесь грязного уличного мата с политическими призывами одновременно... Спустя некоторое время наш властолюбивый маниакальный нарост всё же продолжил свой рассказ. - С того времени я стал изгоем среди моих отсталых во всех отношениях односельчан, и я ушел к одному старому маразматичному, но могущественному волшебнику в ученики. Учитель мой тоже был своего рода изгнанником ( ты ведь знаешь "легенду о спасении", её каждый малолетний засранец знает!? ) так вот мой учитель считал, что орден знаний, в котором он тогда состоял, замалчивает и искажает пророчества в этой самой легенде, за что, собственно говоря, и поплатился изгнанием, плюс ко всему, его ещё очень хотят увидеть мертвым члены культа святой мыши, вследствие чего у старика развилась мания преследования, паранойя и инорез, (будь он проклят). Увидит мышь и орёт, как баба, швыряя при этом молнии в несчастное животное, а заодно во всё что шевелится. В общем, я стал, учится у этого прекрасного человек и весьма преуспел в магическом искусстве, даже выиграл локальные юниорские соревнования пару раз, помню тогда у меня был коронный приём "Взорванная жаба", - Покс закрыл глаза и расплылся в блаженной улыбке, - Да, было время, посадишь перед судьями отожранную до невозможности жабу на табуретку, взмах палочки и бабах, жаба разлетается на мелкие ошмёточки, зрители просто по полу от смеха катались (или им было плохо? Я не помню), мой любимый магический опыт. Что-то я отвлёкся, так вот, дед во время очередного запоя рассказал, почему его сослали к чёрту на рога, а точнее пророчество. Оно гласит: " И придет спаситель всего сущего, и будет он незнатен и небогат, несилен и не храбр сердцем, но деяния его принесут спасение, и будет с ним несколько великих спутников, и всегда рядом с ним будет наставник, тот что ближе к природе...". Вроде так, дальше не помню. А ещё он сказал что я найду этого героя и буду его великим компаньоном, и именно поэтому он не сделал из меня чучело какой-то редкой обезьяны для продажи, а взял в ученики. Конечно извини, но по моему герой из тебя, как из говна конфетка, не знаю почему пошел с тобой. Ну, а потом я провалил один важный эксперимент и превратился в мох, и этот старый дурень, видимо посчитав меня мусором, выкинул меня в окно, ветер подхватил меня и я летел, долго летел, пока не очутился в этом Блядском лесу, хорошее название, главное справедливое, я тут столько этих легкомысленных девушек и то, что они вытворяли тайком от родителей, за пятьдесят лет перевидал, пока ты не пришёл и всё не изгадил. Такова моя история. Теперь можешь выспаться, только берегись хищных глистов. - наконец то закончил свою историю Покс.
Рассвет заиграл лучами в небе, наш герой так и не смог уснуть, поэтому видел перед собой прекрасную картину восхода, рождение нового дня. Про себя он благодарил Всевышнего за эту красоту, озвучил он лишь:
- Охуеть. - для него начиналось величайшее приключение, которое видел этот мир.

Глава 3.

И вот наши путники направили стопы на север, к видневшейся вдали высокой-высокой горе Фаллос.
Для постороннего наблюдателя эта картина показалась бы крайне комичной:
Грязный низкорослый человек, одетый в разноцветное рванье, идет и во весь голос разговаривает сам с собой (в его речи преобладают матерные слова и еще какие-то непонятные звуки). Время от времени этот человек начинает дубасить себя, кататься по земле, пытаться укусить какой-то мох, не переставая при этом дико материться.

- Слушай, Покс. У меня никак не идет из головы, ну ... весь тот бред кошачий, про мировое господство и всю остальную хуйню. - задумчиво проговорил Шут. - Ты что всерьез?
- Нет.
- Фу, ты, я уж обосрался. - облегченно вздохнул он.
- Ха-ха, я пошутил. На самом деле - ДА!!! - скоро весь мир падет ниц, трепеща перед моим могуществом. - сказал Покс, брызнув при этом слюной. - И ты будешь моим первым солдатом.
- Ага, хер тебе, сумасшедший кусок говна.
- Что?! Придется тебя опять отхерачить - вскричал мох, обнажив мелкие, но очень острые зубы.
- Ладно, ладно - примирительно замахал руками клоун, тихо проворчав - надо будет сжечь этот мудацкий нарост, пока тот спит.
- Я все слышу
- Ну и хуй с тобой, долбаный эхолокатор. - закричал Шут, в очередной раз пытаясь уничтожить эту ошибку природы.
Все быстро закончилось. Победил Покс. Клоуну пришлось признать поражение, после многочисленных укусов в область шеи и лица.
И они продолжили путь, преодолев при этом нехилое расстояние. Остановились на ночлег, когда вконец стемнело (Шуту хотелось побыстрее добраться до мудреца, задать вопрос и отправиться восвояси, а мотивы Покса мог понять только такой же сумасшедший мох, как он сам). После того, как наш герой развел таки костер и сварганил суп из непонятных трав и кореньев (в этот раз, видимо обидевшись, Покс не стал баловать курятиной), он задал вопрос, мучивший его последний час:
- Кстати, в этом Блядском лесу маньяки-гомосеки есть?
- Даже больше чем надо, но у меня от них есть защита
- Какая?
- Отсутствие задницы как таковой
- Бля, а я? У меня то задница есть и мне не хочется отдавать ее на растерзание. - запаниковал Шут
- А я индифферентен к твоей проблеме.
- А как же пророчество? Я же должен сохранить невинность в этом плане.
- И то верно. Ладно, сейчас сотворю колдунство под названием "Хамелеон". Оно укроет нас от глаз любопытных.
Мох что-то пробормотал. Но никаких заметных изменений не произошло. Шут поинтересовался, но Покс его заверил, что "колдунство пашет" и что тот может спокойно спать. Это не развеяло сомнений клоуна, но он настолько устал, что быстро отрубился.
Уже к обеду следующего дня они успешно добрались до Фаллоса - одной из высочайших гор всего континента.
- Ну и какого хуя старому пердуну понадобилось так высоко жить? - произнес Шут, задрав голову и пытаясь рассмотреть вершину.
- Свежий высокогорный воздух весьма полезен для его старческого здоровья, а так же потенции, - бесстрастно ответил несостоявшийся властитель мира. - Дедок до сих пор любит по девкам пройтись, вернее они сами приходят, прямо из Блядского леса
- Везёт хрычу! Ну чего, пойдём?
Шут не дожидаясь ответа Покса направился к тропе, засыпанной черными засохшими шариками, из чего можно было сделать вывод, что тропа козья.
- А чего, от горного воздуха стояк? - с нездоровым интересом в глазах спросил Шут.
- Точно не знаю, но дед или эти шалавы из леса никогда не жаловались. И даже как-то раз бан... - договорить Покс не успел, очередная ловушка параноидального старика плотно обхватила ногу нашего героя, и теперь спутники болтались вверх тормашками.
- О-о-о-о, бля!!! - проорал комедиант. - Я эту старую, воняющую нафталином, крысу сброшу нахрен с этой грёбаной горы!!!
- Да ладно тебе, не всё так плохо, ловушка же не смертельная. - лыбясь во весь рот, заявил мох. - Кстати, забыл спросить, тебя то как зовут?
- Очень вовремя спросил! Называй меня Шут, а имя я своё не помню. - пропыхтел наш герой, пытаясь высвободиться из, охвативших его лодыжки, веревок.
- Гм, такой молодой, а уже страдаешь склерозом.
- Не помню, потому что мне больно вспоминать... о своём... прошло-о-о-о-ом... - неожиданно разревелся Шут.
- Излей душу, легче станет. - сказал Покс, пытаясь ободряюще похлопать по спине несуществующей рукой. - По себе знаю...
Покс Сочувственно вздохнул и полез перегрызать верёвку. Через несколько мгновений, словно переспелое яблоко, Шут шмякнулся оземь, при этом сильно ушибив голову и впав в сладкое забытьё.

Глава 4.

Тьма окутала нашего героя, но ненадолго, перед ним предстала его родная деревенька Труп-в-горах с её зелёными лужайками подле домов, с её спеющими виноградниками, из которых получалось отменное вино и крепчайший самогон, с её домашней живностью, мирно разгуливавшей по тихим, немного грязным улочкам, с её прекрасными жителями, время от времени выливавшими помои из своих окон прямо на улицу или кому-нибудь на голову.
По улице шёл раздолбайского вида паренёк лет тринадцати отроду, босой, в рваной рубахе и ещё более рваных штанах - то был сам Шут. Ничего особенного он в ту пору не делал, только шатался целыми днями по деревеньке, подглядывая в окна чужих домов, да пиная куриц по пути своего следования. Особых талантов у паренька не было и в помине, кроме разве что пинания куриц, да манеры речи, отличавшей его от всех остальных детей в деревне, хотя родители постарались и обучили своего сына читать и даже кое-как писать. В общем, в юности наш герой был типичным ленивым лоботрясом, что в принципе, если посмотреть на его нынешнее положение, сулило ему довольно благополучную судьбу - стать спивающимся от безысходности работягой, кем в своей массе и были его односельчане.
Паренёк подошел к приземистому дому и осторожно взглянул в окно, судя по его ухмылке он наконец нашёл что искал. Посреди бела дня в доме здоровенный мужик, которого за кроткий нрав все звали Феечка, зажимал собственную жену, торопливо шаря руками у неё под платьем и что-то напевая своим басом, отчего у дома дрожали стёкла. Юный эротоман уже собирался "заняться делом", как по всей деревне начал звонить тревожный колокол и кто-то начал истерично орать:
- Набег!!! Спасаем наши жопы!!!
В голове юного матершинника промелькнула мысль: " Какой нахрен набег!?". Он аккуратно выглянул на улицу, всё было как всегда за исключением того что с соседней улицы доносилась "песнь войны" - крики людей, лязг стали, грохот всевозможных видов, звуки начинающегося пожара, кто-то орал слащавым голосом: "Не бейте их по лицу". В юном Шуте сначала возник ужас, грозивший вот-вот сорваться в панику, но всё же любопытство и тревога за родных и близких пересилили, он отправился посмотреть. Скрываясь в кустах, он полз к соседней улице, и постепенно его взору предстала картина войны, отличная от того, о чём он читал в единственной своей жизни книге, накачанные войны в чёрной кожаной броне лупили стальными дубинками всех подряд, причем на некоторых мужчин накидывали сети и волокли к большой куче таких же несчастных, дом неподалёку от нашего героя уже начал вовсю пылать... В деревне творилось чёрт знает что: войны, подавив основное сопротивление, разбрелись по деревеньке и начали своё разнузданное веселье состоявшее из насилия, в том числе и сексуального характера, а также мародёрства, к которому вскоре тихо присоединились сами жители Трупа-в-горах. И через этот ад наш герой пробирался к своему дому, плача на ходу от тех мыслей, что приходили ему в голову... Внутри не было ни души, и только в полу пустой комнате на столе лежала записка, судя по пыли лежавшая там давно: "Ты нас достал ТЧК Убежали с цирком ТЧК О себе не волнуйся - проживёшь как-нибудь ТЧК Котлеты в духовке ЗПТ целуем ТЧК Мама и Папа ТЧК". Шут не знал что ему делать радоваться от того что они живы или плакать от того что его бросили, поэтому он зарыдал от всего вместе, безвольно рухнув на колени, так продолжалось примерно минуту, затем шорох, тупая боль в затылке и темнота...

Глава 5.

- - Эй!!! Ты живой!!! - слышался голос, далекий, но потихоньку достававший Шута из бездны.
- Мама-А-А! - заорал наш герой - Тьфу, бля, это ты.
- А я уж было подумал, что ты того, к праотцам отправился.
- Нет. Мне еще в детстве гадалка нагадала, что я умру сидя на горшке. - ответил Шут - поэтому я даже сру, сидя на корточках.
Отряхнувшись и посадив Покса на плечо наш герой отправился дальше, вверх по тропе. Но не прошел и десяти метров, как угодил в очередную ловушку.
Болтаясь на дереве и бранясь, Шут выказывал недюжие познания в физиологии, как мужчин, так и женщин.
- Знаешь, я понял. - сказал Покс, удобно устроившись на подбородке нашего героя - ты ИДИОТ. Тебя мама под ноги не учила смотреть?
- Пошел в жопу... точнее - перегрызи веревку.
Второе падение было гораздо мягче - Шут не вырубился, а только больно ушиб плечо.
Последующий час путь наших героев был довольно безоблачным, если не считать того, что он прошел в полной тишине, лишь изредка Шут тихо матерился по поводу происходящего вокруг.
Вдруг козья тропка оборвалась. Видимо козы дальше не ходили или тупо прыгали вниз (что маловероятно)
- Все, приехали. Что дальше? - спросил наш герой
- А вон, смотри - воскликнул Покс, указывая на заросли терновника. - Видишь обрывки одежды?
- По-любому бляди. Только они так пестро выряжаются.
При этих словах мох многозначительно посмотрел на разноцветные тряпки Шута.
- Хватит репу чесать. Шагай. - сказал Покс. - Через тернии к звездам. Ха-ха.
Делать было нечего. Шут стал продираться сквозь заросли, изодрав при этом и без того поношенную одежду. Когда они выбрались на залитую солнцем поляну, наш герой подвел итог потерям:
- Заебись. Колпак потерял, вместо штанов теперь шорты с непропорционально оторванными гачами. Весь исцарапан. Охуеть... Хотя бы ботинки на месте.
Тут из соседних кустов выползла девушка (!?) в давно не стиранном и измятом платье. В принципе ее можно было назвать красивой, если не обращать внимание на растрепанные волосы и нагловатое лицо (но это все сомнительно, так как она была в тени величественных сосен).
- Вау! Джек пот! - воскликнул Покс, в очередной раз тупо улыбнувшись и выпучив глаза.
- Бухать или сушняк есть? - неожиданно до наших героев долетел запах перегара.
- Нет ... - ошарашено произнес Шут, глядя на то, как девушка стягивает с себя платье и идет в его сторону.
- Мох, быстро накастуй чего-нибудь вроде виагры. - возбужденно прошептал клоун.
Тут девушку выхватил луч света и, О УЖАС!!! Это был ходячий пакет венерических заболеваний плюс бонус - почерневшие нос и левое ухо.
- А-а-а, валим, она трипперная - заорал в панике Шут - сожги ее фаерболом.
- Я не помню - крикнул Покс, пытаясь удержаться на плече бегущего как сумасшедший клоуна.
- Чего не помнишь, склеротик гребаный?
- Заклинание
- Блядство.
Минут через пять, пытаясь отдышаться, Шут огляделся. Бляди нет. Вокруг сосны, елки, опять сосны, невдалеке начинается тропа, ведущая к вершине. Судя по лепешкам тропа звериная, хотя попадается говно, прикрытое сверху куском мятой бумаги. Из чего следует, что люди здесь тоже шастают.
Не мудрствуя лукаво, наши герои пошли по тропе, пытаясь, по возможности не подорваться на мине. Часов через шесть дико петляющая тропа вывела их к пропасти. Раньше через пропасть был перекинут подвесной мост, но его почему-то на месте не оказалось. Видимо что-то случилось.
- Я попытаюсь не материться по этому поводу - прошипел вскипающий как чайник Шут - но что нам теперь делать?!
- Спокуха, сейчас вмиг телепортонемся на ту сторону - как ни в чем не бывало заявил Покс.
- А что ж ты нарост говна говорящий сразу нас не телепортнул к мудацкому мудрецу.
- Ну, во-первых, я уже говорил, что у меня проблемы с памятью. Во-вторых, герою надо пешочком ходить, заодно, глядишь, и ноги подкачаешь.
- Я тебя сейчас так уебу, что сам Мифродуп-целитель не откачает.
С этими словами Шут схватил Покса и швырнул его в пропасть, при этом с присущей ему грацией запнулся о громадный корень громадного кедра и через секунду скрылся в провале, только эхо доносило витиеватые маты...


- Идиот! - воскликнул король Гомии Леопольд "Мягкая Задница" IV, глядя в хрустальный шар старой ведьмы в красных панталонах - не смог справиться. Кого теперь послать к этому древнему мудрецу, а?
- Не торопись с выводами "Мягкая Задница", этот Шут не так уж прост, как кажется. К тому же с ним Покс, а я знаю этого хмыря: псих, но в магии смыслит. - прошамкала старуха.
- Кстати, я давно хотел спросить, зачем ты ходишь в красных панталонах?
- Все, сеанс окончен. С тебя четыре тысячи сто восемьдесят три монеты.

Глава 6.

На той стороне провала неожиданно материализовался обмочившийся оборванец с зеленой лепешкой на плече. Он страшно матерился и махал руками, рискуя свалиться в пропасть. Потом резко замолчал, робко открыл сначала левый, а потом и правый глаз, затем грузно осел и разрыдался, истерично смеясь сквозь слезы.
- Ну, ну, Шут, не убивайся ты так - успокаивал его Покс - сейчас заночуем, а с утречка двинем к мудрецу, тут немного осталось.
Мох с помощью магии разбил лагерь и, используя ту же магию, накормил и уложил Шута спать. Клоун был в таком состоянии, что Покс заволновался как бы тот умом не тронулся.
- Утка, утка, где моя утка!?!? А свинёнок, где мой свинёнок!? О, триппер, сыночек иди сюда, дам конфетку... Где моя утка!? Старуха в красных панталонах, не подходи, не подходи, а то я укушу себя за задницу и тебе не на кого будет садиться сверху... - Шут бредил всю ночь.
Но, пожалуй, следует отдать должное Поксу, проявившему себя с неожиданной стороны, - он всю ночь не смыкал глаз подле нашего героя, и всё это время нашёптывал какие-то заклинания на ухо бредившему Шуту.
Погожим утром следующего дня неудачливый клоун пришел в себя. Дико болела голова да и движения были какими-то заторможенными, плюс ко всему он ничего не мог понять - вроде падал в бездонную пропасть, но всё же он лежит в спальном мешке, живой, рядом Покс, намертво прицепившийся к плечу, мирно посапывавший и, наверное, видевший в тот момент свой моховые сны о мировом господстве. Всё ещё нежась в нагретом месте, он смотрел через сосновые ветки вверх, на небо. Облака пролетали медленно, можно даже сказать с чувством собственного достоинства и осознанием собственной величественной красоты, в столь прекрасные, но редкие в жизни Шута минуты он чувствовал внутри покой, которого ему так не хватало в этом мире, было и ещё одно чувство в тот момент, но он никак не мог понять что же это, в такие моменты он готов был посвятить себя созиданию чего-то прекрасного: в голове вертелись идеальные рифмы, перед глазами стояли необычайной красоты картины, а руки сами хотели взять в руки лютню, на которой, кстати, наш герой играл весьма и весьма неплохо. Но, как говорится, счастье не бывает вечным - проснулся Покс.
- Так, живо отвечай как меня зовут и сколько пальцев видишь!? - резво выпалил нарост, усевшись на груди Шута.
- Покс, ты мерзко-блядская, старая, облысевшая, скрысившаяся клоака, больная геморроем и хищными глистами! Какие нахрен пальцы, маразматик, когда они у тебя в последний раз были?! - заорал опешивший Шут, всё ещё злившийся на Покса из-за заклинания портала.
- Ой! Это же обидно, хотя чего ещё ожидать от такой имбецильной и неблагодарной мрази, как ты. - заорал Покс и, спрыгнув с клоуна, пополз в чащу, про себя думая. - Выздоровел!
- Постой! - прокричал наш герой медленно удаляющемуся Поксу, и словно с трудом выговорил. - П-р-о-с-т-и.
Покс остановился, с заинтересованным видом оглянулся и пополз обратно к шокированному своим поступком Шуту, медленно залез на плечо и... вцепился своему обидчику зубами в ухо. Мучения нашего героя, насыщенные матом с обеих противоборствующих сторон, окончились минут через десять, а отпустивший ухо Покс сплюнул кровь и тоном победителя провозгласил:
- Прощаю! А теперь чего-нибудь пожуем, да сделаем наш последний рывок к моему учителю.
- Да, было бы не плохо... - промямлил Шут, напоминавший в тот момент побитую собаку с погрыженным ухом.
После завтрака, состоявшего для Шута из жареной крысы, которую заботливо вызвал мох, да воды из лужи неподалёку, наши герой начали последний и возможно самый сложный отрезок пути к всезнающему старцу. На этот раз наш паяц был намного осмотрительней и старался не попадать в рассыпанные старым параноиком ловушки, внимательно слушая указания Покса и даже не стараясь ему перечить, т.к. слишком болело ухо.
- Если повернешь направо, то можно неплохо срезать, там у деда была потайная лестница. У него артрит как никак, порталы на горе работают очень хреново, а старому мудрецу нужен алкоголь иначе он превратиться в эквивалент овощу.
Совет Покса пришёлся весьма кстати, потому что гора начинала уходить вверх, а карабкаться по холодному отвесному и жутко холодному камню полуголому клоуну казалось самоубийством. Но, как вы наверное сами догадались не всё прошло так гладко, прямо перед входом на скрытую лестницу стоял огромный горный козёл, который при виде уже порядком уставших путников, ринулся в бой. Всё произошло с молниеносной быстротой. Козёл на полном ходу стукнул свою жертву рогами в область паха и потащил вопящего, как оперный кастрат, Шута к краю одного из обрывов. Нечеловеческим усилием воли наш герой, превозмогая боль, упер свои руки в спину разъярённого животного и у самого края он успел перепрыгнуть озверевшего козла, который с выражающим удивление блеянием полетел с обрыва. Через пять минут наш раненый в самое сокровенное начал видеть, через десять начал говорить и даже немного ползать, через пол часа Покс как завороженный слушал, что наш паяц думает об этом козле и всей его "козлячей" семье вплоть до третьего колена, через сорок минут Шут отлучился за дерево, но скоро вернулся с самой счастливой и одновременно самой дебильной улыбкой на какую был способен.
- Работает, ты не поверишь он работает! - Шут радовался, как ребёнок. - Я всё ещё мужчина!
- Блин, несказанно за тебя рад, только умоляю не рассказывай как ты его там проверял. Да и вообще-то нам идти надо, пока ты тут от радости с ума не сошел. - буркнул Покс с некоторой ноткой зависти в голосе.
Лестница оказалась спрятанной под густыми зарослями дикого плюща, опутывающего всю гору подобно венам, кроме того она была искусно всечена в камень и словно бы хвастала своими ровными, полированными ступенями, на которых наш удачливый герой незамедлительно разбил нос.

Глава 7.

Подъём занял у спутников примерно час. Наконец, кое-как с третьего раза клоун осилил последнюю ступень, теперь они находились на так называемом "Головочным плато" где непосредственно и жил, уже люто ненавидимый Шутом мудрец. Плато это представляло собой небольшой, но довольно густой лесок из самых разнообразных деревьев собранных со всех уголков континента, видимо дед был ещё и озеленителем или посадил этот лес для своих явно нечистых делишек. Немного передохнув, странная парочка продолжила свой путь, на этот раз цивилизованно по мощенной камнем дорожке прямо к полянке, на которой собственно и стоял дом великого волшебника, мудреца, исследователя и хранителя легенд в одном лице, больше похожий на сарай, в котором нормальные люди держат свиней и прочих мясомолочных друзей человека.
Стоило нашим героям подойти к полянке, как раздался вопль:
- Сдохни, сука! - и над головой шута пролетела молния. которая разнесла в щепки могучий, простоявший не одно десятилетие, дуб. - Тебе никогда не достать меня, падла, я живым не дамся!!!
- Бля, да у старого идиота мозги разложились! - заорал Шут, прыгая в кусты.
Из дома сбрендившего волшебника летели слабо поддающиеся описанию ругательства, похожие на женские визги, а также молнии, фаерболы, пузырьки с нитроглицерином и шрапнель из пороховой пушки военно-морского образца, косившая деревья, траву, белок, оленей и прочую живность в лесу. Покс заорал во весь голос:
- Стой, придурок! Это я, Покс! Не стреляй!
- Покс говоришь? А с чего я должен тебе верить? - ответил боевой дед, перезаряжая пушку. - А что если ты не Покс, а адепт культа этих грязных крыс? К тому же ты был высокий и лысый, а сейчас ты чертов карликовый хиппи! Я тебе не верю!!!
- Постой, то был не я, а спаситель из легенды, а та зелёная хреновина у него на плече вот это я! И ещё одно, как-то раз в бане...
- Всё не продолжай, я верю тебе! Мой мальчик ты вернулся! - из сарая показался заросший сутулый старик в древнем восточном халате, прожженным в нескольких местах, и с арбалетом в руках.
При виде наших героев параноидальный дед начал скакать, как умалишенный, повторяя что-то невнятное, разобрать можно было только восторженное: "Наконец!". Поксу стоило огромных усилий успокоить своего старого учителя и ещё больших, чтобы успокоить своего ободранного компаньона, который валялся на сырой земле и безудержно хохотал над мудрецом. Благодаря стараниям мха, все вскоре оказались в полуразваленной хижине старца, которая больше напоминала притон алкоголика нежели пристанище изгнанного благородного волшебника. Везде валялись разные бутылки, некоторые были разбиты, но все были отчаянно пусты, голые, грязные стены украшал лишь набросок голой женщины, а в воздухе стоял тошнотворный запах человеческих экскрементов.
- Да-а-а-а, - задумчиво протянул Покс. - Серафим Шкодыч, как же ты до такого докатился?
- Однажды всё рухнуло к чертям крысячим, и я, великий волшебник, ничего не смог поделать, и во всём виновата ведьма в красных панталонах, - начал свой рассказ старец Серафим.
- Всё началось незадолго после того, как ты Покс покинул меня, - начал старик.

Глава 8

- А все-таки - сказал король Гомии Леопольд "Мягкая Задница" IV - почему ты всегда в красных панталонах?
- Достал, зануда. Я тебе расскажу, но только это тебе встанет в круглую сумму - ответила ведьма.
- Сколько? - бросил король, нализывая сосательную конфету
- Пятьдесят восемь кусков - после секундного размышления заявила старуха.
- Пя .. вось .. КУСКОВ?! -от неожиданности "Мягкая Задница" чуть не проглотил сосатку - да на эту сумму целый год можно пребывать в абсолютном разврате!!!
- Пятьдесят восемь кусков - спокойно повторила ведьма - ни больше, ни меньше.
- Ладно, уболтала, чертяка языкастая. Трави свою байку.

Все началось еще в женском пансионе для благородных девиц. Я была тогда молодой и красивой девушкой из богатой и влиятельной семьи. Будущее мое было расписано до самой моей смерти. По окончании пансиона меня выдали бы за наследника не менее влиятельной семьи, которая также как и моя семья занималась производством и поставкой оружия всем и вся (начиная Гомией и заканчивая голодающими детьми из южных областей континента). После объединения наших семей воцарилась бы чистая монополия на рынке оружия со всеми отсюда вытекающими последствиями.
Но, ... но на празднике в честь богини плодородия Матроны в наш пансион понаехали парни с соседних школ, и среди них был он. Он был высок и красив, обладал природным шармом. В общем, перед ним невозможно было устоять.
После праздника, сидя на террасе и любуясь звездами, он поведал о своей мечте. Мечта заключалась в том, чтобы стать волшебником. Он описал перспективы, от которых у меня закружилась голова, и сказал что для этого лишь надо рвануть с ним на край света (а точнее, в храм бога Колдунхуна, повелителя магии). И я рванула..

- Стой, стой. Как все это связано с красными панталонами? - прервал ее повествование король
- Слухай дальше.

Когда мы, наконец, добрались до этого проклятого храма, прошел не один месяц. Но вот мы вступили под купол величественного строения и приблизились к алтарю. После принесения в жертву ни в чем не повинного ребенка из соседней деревни, нам явился сам Колдунхун и сказал, что в отличие от моего спутника, у меня способностей к магии, мягко говоря, ноль.
Но, ... но есть способ: насобирать каких-то трав на кладбище, обкуриться их, предварительно надев на себя красные панталоны (зачем?, до сих пор не пойму) и устроить дикие пляски в круге камней.

- И я, дура, все это сделала - подвела итог рассказу ведьма - с тех пор хоть я и умею колдунства творить, но проклятье красных панталон всегда со мной.
- А кто же был твой компаньон? - спросил "Мягкая Задница"
- Это был известный всем мудрец, который сидит на высокой горе Фаллос. Это потом я узнала, что условием его вступления в секту магов была невинная дурочка, коей являлась я. Сразу же после получения мантии мага, шелковых туфелек, эбенового посоха и сертификата, заверенного верховным магом Прыщом, он меня благополучно бросил.
- Какая грустная история - король тихо плакал, пытаясь устранить платком черные разводы туши.
- Но я этой суке отомстила! - сжимая кулаки и злобно сверкая глазами, заявила ведьма.

Глава 9.

- Всё началось незадолго после того, как ты Покс покинул меня, - в очередной раз повторил старик.
- Все, заело. Это надолго - вздохнул Покс.
- Может его по башке трахнуть? - предложил Шут.
- Попробуй, хуже не будет.
За словами последовало действие, и, как ни странно, помогло. Мудрец ошалело огляделся, потом остановил взгляд на наших героях, с минуту тупо попялился на них и, наконец, произнес:
- Так на чем я остановился? Ага. Всё началось незадолго после того, как ты Покс покинул меня.
Наши путники переглянулись. Но нет, старика в этот раз не заело, и он продолжил:
Я потерял своего любимого ученика и единственного собеседника, не считая того пня в лесу. С горя пошел, завалился в ближайший паб и налакался до синих чертиков, благо у меня был неограниченный кредит в этом заведении. Но вместо маленького симпатичного чертика ко мне подсела привлекательная (по крайней мере мне так показалось) молодая (тоже не факт) особа в красных панталонах. Она угостила меня какой-то зеленой дрянью и пригласила к себе домой. Дальше провал в памяти. Все остальное я помню фрагментально. Помню, очнулся в чем мать родила, в окружении пяти несовершеннолетних мальчиков и девочек (и в каких позах) посреди площади, и на меня все пялятся. Следующее пробуждение было среди горы трупов в горящей деревеньке. Также помню темницу, меня окружают огромные крысы и пытают...
- А-а-а-а - дед орал до тех пор, пока Шут его не огрел по голове.
- Все ясно. Кому-то понадобилось основательно подмочить репутацию мудрецу - сказал Покс
- По-любому конкуренты, что б их в жопу... - вставил наш герой.
- Да-а - протянул мудрец - Поток желающих задать свой вопрос заметно сократился. Об одном жалею - плакал мой неограниченный кредит в том милом пабе. Я ведь теперь, в роде как, вне закона.
- Ух, совсем забыл, я же пришёл сюда вопрос задать! - начал было наш герой, но тут же осёкся, т.к. вопрос он забыл напрочь - сказывались все пережитые приключения.
- Чего притих, хиппи, задавай свой вопрос. - старец внимательно уставился на растерянного Шута.
- Я... не знаю... - выдавил из себя побелевший, как простыня, Шут.
Перед его глазами начали проноситься те ужасные пытки, что обещал ему властитель Гомии в случае провала, и страхи эти были совсем не беспочвенны. Король Леопольд по прозвищу "Мягкая Задница" был самым развращенным правителем какого видел свет, о его развлечениях ходили легенды, а вся страна Гомия, созданная Леопольдом "Розовым" I менее века назад, являлась отражением своего властителя. В этой стране царили жесткий патриархат, не менее жесткий гомосексуализм, женоненавистничество, власть имущих и остальные прелести богатейшего государства на континенте. В голове Шута эхом начали накатывать воспоминания...

Глава 10.

Пыльная дорога в степи. Ужасно мучает жажда и голод. Шут сидит в клетке с остальными захваченными в набеге мужчинами, у него ужасно болит голова - последствия удара стальной дубинкой по затылку. Вокруг них грозные войны в кожаной броне, которые в данный момент напоминали банду гомиков. На протяжении нескольких дней пути Шут вынужден был слушать, как огромные мужики обсуждают косметику, нижнее бельё, а также задницы пленников. Пленники в свою очередь болтливостью не отличались, только один как-то сказал сопливому подростку, что их ожидает ад, большего Шут не знал, но в голове уже были некоторые догадки, от которых внутри холодело, и волосы даже подмышками вставали дыбом. Ещё через несколько дней пленников доставили в Содом - столицу Гомии (всё время в пути наш герой слушал разговоры охранников). Неокрепшее детское сознание было поражено диким великолепием и пестротой большого города. Клетка медленно продвигалась вглубь нагромождения больших причудливых домов, пальм, бассейнов, фонтанов, садов... и всему этому великолепию не было конца. К удивлению нашего героя, по улицам разгуливали одни мужчины, которые скорее были похожи на кошмарных женщин, хотя один раз он всё-таки увидел одну женщину - девочку лет тринадцати, которую вели подобно собаке на поводке, на её лице был намордник, а ноги и руки были закованы длинными цепями, не позволявшими бегать. Через некоторое время их клетка докатила до величественных ворот настолько огромных и изящно украшенных различными вставками, что при взгляде на них начинала кружиться голова. Как оказалось в последствии, эти ворота были лишь жалкой прелюдией к тому, что находилось внутри. За воротами начинался огромный, похожий на райский уголок, двор. На водной глади многочисленных прудиков играли блики солнца и проплывали гордые, величавые, прекрасные, белые лебеди, по идеально зелёной траве важно разгуливали павлины и аисты, были здесь и тигры со львами, сидевшие на привязи, и слоны, и жирафы, и совершенно голые юноши, на пальмах резвились обезьяны и самых невероятных расцветок попугаи. От увиденного часть простых деревенских жителей тронулась умом, вследствие чего войнам пришлось остановить, контрастирующую с великолепным окружением, клетку и повытаскивать тихо хохочущих бедолаг, участь которых была предрешена, чему несказанно были рады местные хищники. Но ещё большее произведение искусства представлял собой дворец: белоснежные мраморные ступени, стены отделанные золотом, серебром и драгоценными камнями, многочисленные балконы и террасы, и статуи изображающие совокупление двух и более мужчин. Тут уж свихнулась оставшаяся часть пленников кроме Шута, который впрочем, был недалёк от помешательства. Его, одного оставшегося из двух десятков людей, отвели в этот дворец, где похожие на жрецов люди заставили выпить какую-то дрянь, а затем вымыли и переодели, сопротивляться наш герой не мог, т.к. тело было ватным и совсем не слушалось собственного хозяина, затем он снова впал в беспамятство...
Очнулся паренёк, стоя в роскошно обставленной комнате с мягчайшим ковром и огромной кроватью, на которой лежал огромный пузатый мужик в трусах и бабочке, накрашенный, как дешёвая проститутка, и хитро поглядывающий на щуплого парня.
- Иди же ко мне, мой сладкий. - томным голосом пропел мужчина.
- Твою ж мать! - заорал Шут и, развернувшись, не глядя, побежал в противоположную сторону.
В следующую секунду раздался страшной силы удар тела о дверной косяк, мальчуган с перекошенным лицом отлетел назад, на два метра ближе к этому толстому извращенцу, всё ещё валяясь на полу, парень произнес настолько глубокую и витиеватую матерную тираду, что у наблюдавшего всё это мужика просто отвисла челюсть, затем парень вскочил и опять со всего маха долбанулся в тот же дверной косяк, что вызвало бурные овации у толстяка.
Прошло несколько лет и наш сопливый паренёк стал придворным шутом при дворе властителя Гомии Леопольда "Мягкой Задницы" IV, тогда же он и забыл своё имя став для всех включая себя Шутом. Благодаря своему своеобразному юмору, так веселившему развращенного монарха, он сумел вытребовать кое какие привилегии для себя: к примеру, неприкосновенность собственной задницы, а так же жалование, которого ему с трудом хватало на выпивку, к коей наш герой в то время очень пристрастился...

Глава 11.

- Я... не знаю... - ещё раз выдавил из себя перепуганный Шут.
- Покс, а ты ведь не ошибся. Это он. - просиял Серафим. - В пророчестве было сказано: " ...И будет у него не рожденный вопрос, ответ на который он сам должен отыскать ..."
Дед в очередной раз впал в бурное веселье.
- В пророчестве... - тупо повторил наш герой

- В пророчестве?! В каком таком пророчестве?! - воскликнул король - а как же Я?! Как же моя и моих поданных проблема?! В стране смертность возросла в ПЯТЬ раз! Голубая Чума косит направо и налево моих любимых граждан. А-а-а, да к черту этих граждан, Я! Я скоро подохну от ГЧ!!!!!

- Да, дело - дрянь... - задумчиво потерла небритый подбородок ведьма - пророчество начинает сбываться. Не ожидала, не ожидала, что этот неотесанный оборванец и есть избранник...
- Что за проклятое пророчество, а?! - взвизгнул Леопольд IV
- " ... и придет избранник, и сметет всю гниль, и воцарится царствие Господне на всей земле его ..."
- Да-да, безумные последователи подпольной Церкви Гомофобов-Радикалов, несмотря на ежедневные чистки, все равно бегают везде и выкрикивают эти пророчества: "Судный день близок... Покайтесь... Голубая Чума - кара Господня..." - и всю остальную ересь.
- Ты прав в одном: последователи, в массе своей, действительно безумцы, но Верхушка церкви не так проста. Они переиначили пророчество под собственные нужды и ведут свою игру. - сказала ведьма - Гм, складывается интересная партийка. Хитросплетенная такая.

Глава 12.

- Объясни внятно, дерьмо ты собачье, зачем мы идем в Коньгород? - в очередной раз попытался выяснить Шут у Покса.
- Наймем кибитку, - ответил мох.
- И?
- И поедим с ветерком в Жилзен.
- Нахрена?
- Потом узнаешь.
- Хорошо - тяжело вздохнул Шут - тогда объясни, какого хуя мы тащим с собой этого старикашку, впавшего в детство?!
С этими словами он указал на мудреца, который гонялся по маковому полю за бабочками, напевая себе под нос какую-то песенку.
- Ну, это очень просто. Когда придет время, ты задашь ему свой вопрос, а он на него ответит.
И вот часа через три мощеная дорога привела их в Коньгород. В городе проводилась ярмарка. На ней можно было купить все, что душеньке угодно. Местные, естественно, торговали в основном конями. Этот город издавна славился своими жеребцами. Также здесь была головная контора транспортной компании "Перевёз", много маленьких частных извозчиков, которые гоняли по маленьким улочкам, как сумасшедшие. ДТП с их участием - обычное дело. Наши герои первым делом остановились на постой в популярном клоповнике "Голова единорога".
- Так, Шут, тебе партийное задание - сказал Покс, когда все собрались в номере (если это можно так назвать) - Затаришься под завязку провиантом, а мы пока с мудрецом (тот уже начал трезво мыслить: просил бухло и девку) присмотрим кучера на колесах.
- Э-э...
- Да, и прикупи приличное шматье себе и старцу - добавил Покс - а то на вас без слез не взглянешь. Вопросы есть? Вопросов нет. Шагом марш.
Шут опомнился лишь на улице. Да и то только после того, как его чуть не переехал ненормальный маршрутчик. Нет, было все-таки, что-то во мхе. Как гаркнет бывало... невозможно не подчиниться. Собравшись с мыслями, наш герой побрел на базар, позвякивая монетами в кожаном мешочке. Но не успел толком сообразить, что произошло, как был повязан местными правоохранительными органами и помещен в СИЗО. В камере народу было больше, чем достаточно. По кривым ухмылкам сокамерников Шут понял, что ему здесь рады.
- А ты чьих будешь, фраерок? - небрежно бросил сидевший во главе небольшого столика лысый бугай, очень напоминавший Шуту наглую мутировавшую свинью в брюках. - Чем дышишь? С кем отрабатываешься? Братве интересно, может ты стукачок поганый.
- Мужики, я... - начал было Шут.
- Да чё с ним разговаривать, видно же что сука голимая! - вскричал бритый худой паренёк лет двадцати с лицом жертвы неаккуратного акушера, лапоухий, в несуразных туфлях с длиннющими загнутыми носами, одетыми на босую ногу. - Давайте оприходуем мразь и дело с концом! Пацаны, мочи козла!
С этими словами пятеро отморозков, самым старшим из которых был лопоухий тщедушный уродец, под одобрительную ухмылку их пахана, медленно двинулись к готовому обмочиться со страху Шуту.
- Ща, мы тя, сука, трахнем, и замочим! - с мерзкой ухмылочкой проблеял похожий на больного оспой недомерок.
Тут в голове Шута будто что-то щелкнуло и страх уступил место такой ярости, что её хватило бы на два батальона берсерков, идущих в решающую битву. Лапоухий был ближайшим к осатаневшему Шуту, отчего и лишился передних зубов, ушей, возможно, обоих яиц, а также своих дебильных тапок, слетевших с него после удара о стену. Второй - прыщавый, бросился на Шута, наш герой ловко, можно сказать изящно, увернулся, и похожий на снежную лавину остолоп в прямом смысле пробил головою дверь камеры, да так там и остался. Оставшиеся были совсем детьми и нерешительно стояли в трех метрах от похожего на психопата Шута, так что ему, оказалось, достаточно бросить на них взгляд, наполненный такой злобой, что будь он магом, они полыхнули бы адским пламенем. Сидевший до этого свиноподобный предводитель этой шайки привстал и достал даже не нож, а огромных размеров тесак. Противники стояли друг напротив друга, готовые разорвать друг друга на клочки, но тут раздался тихий, но властный голос:
- Убери нож и сядь на место, Кабан, а заодно прикажи шестёркам убрать, а то насорили, понимаешь... - сказал неприметный старичок, сидевший на дальней койке.
- Но, Седой, посмотри что он сделал с Жабой и Хмырём... - почтительным тоном попытался начать Кабан.
- Сами виноваты, сукины дети, лезут везде, понимаешь.
В это время Шут потихоньку приходил в себя, он стоял безмолвно, пораженный тем, что сделал, ведь за всю свою жизнь он дрался раз или два и то в детстве, кроме того, он жутко боялся драк, а тут такое, но больше всего наш герой боялся, что может убить, и сейчас этот страх накатывал на него подобно океанскому прибою. В комнату вбежали охранники, дождавшиеся момента, когда всё затихнет, было видно, что они чувствуют себя слегка дискомфортно здесь, главный промямлил:
- Седой, чего тут у тебя за разборки, дверь вот поломали, а между прочим нам за неё от начальства влетит.
- Никаких разборок, гражданин начальник, что вы. А этот, - он указал на корячившегося в двери Хмыря. - Спотыкнулся, с ним такое бывает.
- А с этим чего? - Спросил охранник, указывая на истекающего кровью, беззубого, безухого и босого Жабу.
- Он тоже... спотыкнулся. Гражданин начальник, ему б в больничку, а то больно сильно спотыкнулся, понимаешь. - подмигивая, ответил Седой.
Охранники утащили потрепанного, но живого Жабу. Тем временем старик встал, подошел к всё ещё стоявшему молча Шуту, успевшего помолиться всем богам каких он только знал, осмотрел его со всех сторон и, наконец, нарушил гробовую тишину:
- Ну, вы молодой человек, и наделали делов, давно уже ничего такого не видел, нынешнее поколение преступников, как ни горько признавать, пустозвоны, недоумки, и вырожденцы, не знакомые с элементарными понятиями о воровской чести. Идемте, молодой человек, нам надо о многом поговорить.
Шут безмолвно повиновался. Они со стариком беседовали часов пять-шесть, за это время Шут получил некоторые знания о тюремной жизни и как говорить с правоохранительными органами, а также наслушался философствований старого заключенного, который как оказалось сидит за политические убеждения. Когда солнце уже начало заходить, что через решётку представляло собой удручающее зрелище, в камеру вошёл охранник и показал на Шута дубинкой:
- Ты, на выход!
- И главное помни: человек всегда остаётся человеком, куда бы он ни попал. - крикнул ему вслед Седой
Нашего усталого и голодного героя привели к худому, пожелтевшему от времени и геморроя, главе охраны Коньгорода, в кабинете которого дремала древняя бабка, настолько старая, что казалось она выдыхает пыль. Когда нашего героя завели в клетку к двум похожим на него мужикам, глава охраны разбудил женщину и монотонным, немного нудным голосом начал:
- Уважаемая Праздроферма Конезаводовна, сейчас будет проведено опознание, с целью определить похитителя вашего кошелька.
- Ась?
- Опознание, говорю.
- Но я не люблю капусту.
- ОПОЗНАНИЕ! - прокричал её в ухо дознаватель. - Кто взял ваш кошелёк?
- Милок, а где я?
- НА ОПОЗНАНИИ!
- А, поняла! Я в сознании, спасибо, приятно, когда о твоем здоровье беспокоятся.
- Идиотка! - не выдержал главный. - У тебя украли кошелёк или как?
- А-а-а-а! Кошелёк! Вот он, правда, красивый? Мне праправнучка подарила. - При этих словах старуха достала кошелёк, находившийся у неё меж высохших грудей.
При этих словах челюсть у начальника отвалилась, а глаза готовы были выскочить из орбит. Единственное, что он смог сказать по этому поводу было:
- ВОН!!! ВСЕХ ВОН!!! ВЫШВЫРНИТЕ ЕЁ И ЭТИХ КОЗЛЯЧИХ УБЛЮДКОВ ПОКА Я ТУТ ВСЕХ НЕ ПОУБИВАЛ!!!
Уже стемнело, когда Шута грубо выкинули на тротуар с почти двухметровой высоты, естественно никаких денег ему никто не вернул.
- Отдайте деньги, скоты, срань лягушачья, выебки кровавые, суки!!! Чтоб вас преследовал вечный запор, сифилис, кишечная палочка и импотенция, блядские выродки! Гнийте заживо от гонореи! Я ещё на ваших могилах плясать буду...
Но ответом на красноречивую тираду Шута был лишь поток помоев вылитых ему на голову с третьего этажа. И вот наш герой один, в незнакомом городе, ночью, от него воняет рыбьей требухой, у него нет денег, он почти голый, и в довершение всего, как по заказу, началась гроза.

- Бедняжка, мне его так жаль, - чуть не плача сказал "Мягкая Задница", в очередной раз, уставившись в хрустальный шар. - Он такой, беззащитный под этим дождиком, наверное, подхватит простуду.
- Лучше бы сдох, так было бы намного проще и нам, и ему, как говорится не можешь срать не мучай жопу, ну какой из него спаситель. - задумчиво ответила ведьма.
- Фи! Какая же ты жестокая, только посмотри на него он похож на мокрого щенка, это так мило. - король сделал небольшую паузу, его глаза похотливо заблестели. - Слушай, а где мне взять мокрого щенка? У меня появилась парочка не терпящих отлагательства желаний. Эй, слуги!
- Совсем свихнулся... - безучастно вставила ведьма, она думала о пророчестве и придворном шуте, который при всем желании не тянул даже на звание нормального человека, но в то же время она чувствовала какую-то силу...

Глава 13.

- Что-то нашего идиота давно нет, черт, знал же что надо с ним идти! - сокрушался Покс. - Всё ты старый маразматик виноват! Гавно!
- Почему я? - Недоумевал Серафим.
- Я же властитель мира! Я не способен на ошибку!
- Блин, началось...
- Что началось?
- Ничего, смотри, не нашего ли героя только что выкинули из мясной лавки?

И действительно, на противоположной стороне улицы кто-то выкрикивает проклятья и витиеватые маты, потирая при этом ушибленную задницу.
- Точно, он. Узнаю его мастерское владение нецензурной лексикой! - произнес Покс.
Тем временем наш герой отряхнулся и огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого, наткнулся взглядом на мудреца, глупо улыбнулся и направился в его сторону. Переходя дорогу, не забыл удостовериться в том, что поблизости не видно и неслышно очередного безумца на колесах.
- Ну и где ты шлялся? - сдвинув брови, сказал Покс - и где жратва?
- Бля, да тут такое было - начал Шут - местные блюстители закона кинули меня в тигрятник, успешно прикарманив денежки.
- Кончай заливать. Пропил партийную кассу, алкаш проклятый...
- Кстати, не мешало бы промочить горло, - встрял мудрец.
- Жопой клянусь, так и было - забывшись Шут тряс за плечи мудреца, на плече которого сидел Покс - Ой ... извини, старец
- Жопой говоришь... - задумчиво проговорил мох - Ладно, и что теперь делать?
- Возьмем кредит в банке - неожиданно предложил мудрец - я так всегда делал. Думаете для чего я ловушек понатыкал - от кредиторов.
- Так они нам и дали кредит - выразил сомнение скоморох
- А мы вот эту вещичку заложим - сказал мудрец, вытаскивая из кармана золотую медаль - на областных соревнованиях выиграл.
- Так ведь нам ломбард нужен, - поправил Покс.
- Ничего подобного, в банке тоже примут - возразил мудрец - ростовщики, вообще, особая каста. Им все равно как ты одет и откуда у тебя золото, но с ними всегда надо быть начеку, а то обдерут как липку.
За неимением лучшей идеи наши герои потопали разыскивать банк. Вскоре они его нашли. Банк назывался красноречиво и коротко "Доверие" и у его главного хода выстроилась целая очередь. В основном это были преклонных лет люди. Реклама сделала свое грязное дело и граждане понесли сбережения в банк. Деньги, отложенные на "черный день", медленно, но верно перекочевывали из матраса на счета.
- Наебаловка, какая-то - сказал Шут, прокладывая локтями путь.
- Нас это не касается - ответил Покс.
Наконец прорвавшись внутрь они решительно зашагали к окну, над которым висела вывеска: "Ломбард".
- Здравствуйте, можно денег занять? - начал мудрец.
- Здравствуйте, что в залог? - ответила ему миловидная девушка, с безучастным взглядом.
- Вот медальку.
- Дайте взглянуть.
Старец просунул медаль в окошко.
- Мм... пойдет. Возьмите деньги.
Развернув бумажку, мудрец увидел купюру, достоинством в десять монет.
- Это что за херня? - пробормотал старец - Девушка...
Но девушка уже успела отгородиться стальной перегородкой. Наши герои ошарашено уставились на окошко.
- Охуеть... - нарушил молчание Шут.
- Надо разобраться - сказал Покс - зайдем с черного хода.
Так и сделали. Картина, представшая глазам нашим героям, повергла их в шок. Работники банка не спеша лопатами загружали повозки деньгами обманутых вкладчиков.
- Охуеть... - в очередной раз сказал Шут.
- Ловко они... - пробормотал мудрец.
- Ща все будет - сказал Покс и уже громче обратился к аферистам - Эй, хлопцы, не желаете поделиться, а то сейчас подпалим вам задницу и отдадим на растерзание толпе честных тружеников.
Для наглядности Покс опалил фаерболом ни в чем не повинное деревце. Ребятки смекнули, что у мха самые серьезные намерения, не стали спорить и поделились туго набитым мешком золотых денег.
- И медальку отдайте, сволочи! - вставил мудрец.
И тут не последовало возражений. И наши герои, довольные заключенной сделкой, пошли закупаться провиантом и остальными необходимыми вещами.
Уже под вечер, лежа в своем номере, Шут задал вопрос:
- А чё там, с кибиткой?
- Все тип топ. Кучер заедет за нами с утра, - ответил Покс, - Кстати, его зовут Рафаэль.

Нас действительно не понять. Но зато мы понимаем "вас". МЫ понимаем, что обычный мир не дает тех возможностей что дает сеть, что дает интернет дизайн, урбанистическое искусство. Но мы и не отрицаем ваш мир. Мы живем в двух плоскостях. И стараемся получать максимум ощущений от обоих этих вселенных. (с) Unknown Hacker

когда же все таки я свой ПК собиру.......??((

Иркутск-Чертаново-Иркутск

Сейчас, возможно, там прибавилось собак,
трава растет из черепа асфальта,
и ветер делает с газетою в зубах
тройное сальто.

Кусты, дорожки, лавки, тополя,
сад современных Евы и Адама,
но если вечером выходишь погулять,
всегда направо.

Гудки и выкрики в лицо многоэтажки
бросает ветер, и пускай давно
я там не нахожусь, однако так же
горит окно.

И гром гремит, не выпуская из квартиры,
балкон открыт, и не восстановить
размытый мир, как сон или картину,
чего там говорить...

Сейчас, когда мне память возвращает
те числа, те названия, тот свет,
я повторяю, что ко всем прощаньям
возврата нет.

Переступая через лужи, что-то скорбное
Насвистывая городу - тебе,
Я не прощусь уже, коль скоро мы
В твоей судьбе.

В колонках играет - Иванов - невский проспект
Настроение сейчас - утренее

точнее продолжение ))) моего дневна....))забрал позавчера свою ноку с ремонта - рад))))

В колонках играет - Иванов Я зову дождь
Настроение сейчас - такое как будто покатались машыной по мне...

я кретин !!!! взял тунэль с нуля до восьми растянул.....и причем сразу((( щас ухо дико болит хоть и снял растяжку..... тут постоянно гулял пил и бился с кем то..... щас грудина болит и все остальные части тела.......((((

щас читал один пост и разбил себе лоб об свое же колена даже не из за поста а из за коментов.... и в этом дневне больше ни одного поста не будет написсанно!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!11

В колонках играет - Александр Иванов - Первый снег
Настроение сейчас - странно...

чет все за уборку не могу взяться\\ уже целый день прошел а я даже не начинал..(
сегодня сделал справку на академ в техе ... потом зашел в свое любимое кофе "Каштан" пропустил пару кружек темного пива и поехал домой... а дома хренью страдаю место уборки ... ПК до сих пор разобран по болтикам \\\ сегодня хочу верхней крышкой корпуса заняться и потом хоть на половину собрать а то совсем не порядок ... но есть плюс в разобранном ПК когда он около открытого окна это то что он не так греется с этой видяхой адской....)))

Страдаю я от любви
Любви к той самой
Самой нежной доброй
И любимой...
Лишь дай умереть
Мне перед смертью...
От поцелуя твоего ...
Лишь дай вздохнуть
Перед взглядом на тебя...
Жаль...
Но умереть не дашь ты мне
Как и всего другово!




этот бред написан после прочтения одной сцены из"Ромео и Джульеты"...
это БРЕД!!!!!!

вчера ходил на кончерт "мы-rock" так себе как обычно скучно причем дико скучно и знакомых почти не было .....((( ну ни чего страшного )) скоро на рабору в "Русский сувенир" идти хоть чем то заняться а не "плюать в патолок" )))

Философия действия

Как философия действия, "Хагакурэ" ценит субъективность. Она считает действие функцией субъекта и видит в смерти итог действия. Философия "Хагакурэ" предлагает стандарт действий, являющегося эффективным средством преодоления ограничений личности и подчинения себя чему-то большему. Философия Дзётё в высшей степени субъективна: в ней нет никаких объектов. Это философия действия, а не сочетания различных элементов или сил.

Поскольку во время войны "Хагакурэ" использовали для политической пропаганды в армии, некоторые до сих пор интерпретируют эту книгу в политических терминах, хотя в действительности в ней нет ничего политического. Думаю, что самурайскую этику вполне можно обсуждать с точки зрения политика, однако я вижу основной смысл "Хагакурэ" в том, чтобы служить ориентиром для определенной категории людей. Учение "Хагакурэ" годится для любого времен, как бы ни менялись конкретные условия. Но эта книга содержит также полезные сведения, полученные в результате практического применения её основных принципов.

Философия любви

В другом срезе, в "Хагакурэ" мы находим философию любви. У японцев есть традиция романтической любви и специальное обозначение для этой любви (рэнъай). В старой Японии любовь (ай) была почти неизвестна. В те времена люди знали только страсть, в которой преобладали сексуальные устремления (кой).

На Западе же со времен Древней Греции принято проводить различие между эросом (сексуальной любовью) и агапе (божественной любовью). Эрос вначале рассматривался как плотское желание, но постепенно приобрёл более широкое значение и вошёл в сферу платоновских идей - то есть сущностей, постигаемых только разумом. Агапе - это духовная любовь, полностью отделенная от плотского желания. Именно агапе впоследствии была названа христианской любовью.

В соответствии с европейскими традициями, эрос и агапе всегда считались противоположными. Поклонение перед женщиной в средневековом рыцарстве имело в своей основе культ Девы Марии (эрос), но верно также и то, что высший идеал рыцарской любви - агапе, и полная свобода от эроса.

Считается, что современный европейский идеал патриотизма также имеет в своей основе агапе. Между тем, мы без преувеличения можем сказать, что в Японии нет такого понятия, как любовь к родине. В Японии также нет такого понятия, как любовь к женщине. В основе духовного мира японцев эрос и агапе соединены воедино. Когда любовь к женщине или молодому человеку чиста и целомудренна, она ничем не отличается от преданности самурая его господину. Это представление о любви без различия между эросом и агапе в конце эпохи Токугава было названо "любовью к императорской семье" (рэнкэцу-но дзё) и положено в основу поклонения императору.

После войны императорская система правления отошла в прошлое, но это не означает, что вместе с ней из духовного мира японцев ушло представление о подлинной любви. Это представление основывается на твердой убежденности, что все исходящее из глубины сердца образует идеал, к которому следует стремиться и за который, если нужно, следует умереть. На этом основывается философия любви "Хагакурэ". Дзётё приводит в качестве примера любовь мужчины к другому мужчине - любовь, которая раньше считалась более возвышенной и духовной, нежели любовь мужчины к женщине. Далее Дзётё утверждает, что эта самая подлинная и чистая разновидность любви у самурая перерастает в преданность господину и поклонение ему.

Философия жизни

И, в-третьих, "Хагакурэ" представляет собой философию жизни. Эта философия не дана в "Хагакурэ" в виде логически последовательной системы. Книги Первая и Вторая, которые излагают учение самого Дзётё, изобилуют противоречиями, и порой читателю может показаться, что одно изречение опровергает другое. Так, после самых знаменитых слов "Хагакурэ". "Я постиг, что Путь Самурая - это смерть" мы встречаем изречение, которое на первый взгляд, противоречит им, но в действительности лишь усиливает их:"Воистину жизнь человека длится одно мановение, поэтому живи и делай,
что хочешь. Глупо жить в этом мире, подобном сновидению, каждый день
встречаться с неприятностями и делать только то, что тебе не
нравится."
В данном случае слова: "Я постиг, что Путь Самурая - это смерть" - это предпосылка рассуждения, тогда как принцип: "Воистину жизнь человека длится одно мгновение, поэтому живи и делай, что хочешь" - его заключение. В данном случае заключение следует из предпосылки, но в то же время оно выходит за её пределы. Здесь проявляется парадоксальность философии "Хагакурэ", где жизнь и смерть написаны на двух сторонах одного щита.

В ситуации "или - или" Дзётё рекомендует нам без промедления выбирать смерть, однако в другом месте он говорит нам, что мы всегда должны думать о том, что будет через пятнадцать лет. Предвидение помогает человеку стать хорошим самураем через пятнадцать лет, и тогда пятнадцать лет пролетят, как один короткий сон.

При поверхностном рассмотрении эти утверждения тоже могут показаться противоречивыми, но в действительности Дзётё просто не уважает время. Время меняет людей; оно делает их расчетливыми и вынуждает отказываться от своих слов. Чаще всего время ухудшает характер человека и лишь очень редко улучшает его. Но если мы согласимся с тем, что каждый из нас постоянно стоит на грани смерти, и что нет другой истины, кроме той, которая свершается от мгновения к мгновению, продолжительность промежутка времени не будет казаться нам очень важной. Поскольку время при этом оказывается несущественным, человек проживает пятнадцать лет как одно мгновение, и считает каждый свой день последним. При этом он изо дня в день что-то приобретает, и это приобретение позволяет ему исправно служить своему господину. Таков основной принцип философии жизни "Хагакурэ".

согодня значит с утра до 5 вечера тоскал доски "сороковку" листвичные 30 кубометров... и еще плюсь заболел по дикаму.... спина отваливается ....(((

В колонках играет - Иванов- Амстердам
Настроение сейчас - да фиг его поймешь...\

бросил окончательно пить)) сегодня в компание сидел и чай пил ... 4 крушки выпил поел и хорошее капучино=))) тут еще потеряюсь возможно..... с бассеином обломали по полной....(( там якобы до 13 только остались свободные места ..... халь.... как хотел вернуться туда..... сойчас хочу найти занятия для себя чтоб время убивать .... и еще работу надо искать ..... тут даже не знаю куда податься....(( щас мой ПК в разобронном виде лежит на столе а корпус в таком же виде лежит на полу..../// хочу гровюру сделать на крышке и вверху кулер дополнительный с подсветкой и так еще идей есть...)))ну все руки не доходят и картинки подходящей нету.....((( ну не чего страшного все будет готово и в сроки)))) тут решыл начать читать Гаутама Малкани " Лондостан"...) последнее время слушаю только Александра Иванова, Константина Никольского, Александра Маршала, Рената Баязитова, Григорея Лепса и много друго в том чесле и Иркутских бардов )))) недавно сделал мелирование на своей гриве ))) вроде ниче получилось =)~ ну вот и все что я погу сказать.....

Ночь по улицам пошла
Звёздной поступью цариц.
Слов и чисел простота
У небесного моста
Раскидала пенье птиц.
Не забудутся никем
Праздник губ, обиды глаз.
Забери меня в свой плен
Эту линию колен
Целовать в последний раз.

Припев:
Только рюмка водки на столе,
Ветер плачет за окном тихо.
Болью отзываются во мне
Этой молодой луны крики.

Нелегко тебя отдать
Парусам ветров и птиц.
Может, даже не понять.
Может, даже не узнать
Среди тысяч женских лиц.
Пусть глаза мои молчат,
Молча смотрят на луну.
Если кто поймает взгляд,
Поторопится назад,
Сам не знаю почему.

Настроение сейчас - странное

Помню, как-то летом, до зимы,
Я у поднебесья брал взаймы
Жаркой, яркой ночью лунный свет
И ещё любви, которой нет…

Помню, как-то было, — думал я, —
Как порой нелепа жизнь моя,
Если надо с лета до зимы
Ясный свет небесный брать взаймы

Но я всё отдам, клянусь, отдам,
Только когда — не знаю сам,
Даже гроши со дна сумы,
И эту песню о поднебесье,
Там, где однажды жизнь я взял взаймы!..

Помню, там, где я когда-то жил,
Я взаймы у неба одолжил,
Пару старых крыльев, чтоб успеть
В небе вольной птицей песню спеть

Вспоминаю, как я жил,
Как у неба одолжил
Пару крыльев, чтобы полететь,
И при взлете, на бегу,
Я у неба был в долгу,
Но успел сказать, что все верну…

Владимир Высоцкий родился в Москве, "Дом на Первой Мещанской, в конце" - согласно его же свидетельству из песни "Баллада о детстве". После пребывания в эвакуации на Урале, а затем вместе с отцом в послевоенной Германии, Высоцкий поселяется в Большом Каретном переулке ("Где твои семнадцать лет? На Большом Каретном..."), где и сложился дружеский круг, которому Владимир Семенович показывал свои первые песни.

Высоцкий не сразу определил, что хочет быть актером. После окончания школы он поступает в московский инженерно-строительный институт, но проучившись в нем полгода, бросает его. Это решение он принял в новогоднюю ночь с 1955 на 1956 год. Они с Игорем Кохановским, школьным другом Высоцкого, решили встретить Новый год весьма своеобразно: за рисованием чертежей, без которых их просто не допустили бы к экзаменационной сессии. После боя курантов, выпив по бокалу шампанского, они принялись за дело. Где-то к двум часам ночи чертежи были готовы. Но тут Высоцкий встал, взял со стола баночку с тушью, и стал поливать ее остатками свой чертеж. "Все. Буду готовиться, есть еще полгода, попробую поступить в театральный. А это - не мое...", - сказал тогда Владимир Семенович.

Среди многочисленных бардов Владимир Высоцкий до сих пор остается немеркнущей звездой. Интерес к авторской песне у Высоцкого пробудился после знакомства с творчеством Булата Окуджавы, которого Владимир Семенович считал своим учителем. Позже он напишет "Песню о Правде и Лжи", посвященную Окуджаве.

Свои первые песни Высоцкий начал писать в начале 60-х годов. Это были песни в стиле "дворовой романтики" и не воспринимались всерьез ни Высоцким, ни теми, кто был их первыми слушателями. Спустя несколько лет, в 1965-м, он напишет знаменитую "Подводную лодку", о которой Игорь Кохановский впоследствии скажет: "Подводная лодка - это было уже всерьез.И я думаю, что именно эта песня заявила о том, что пора его творческой юности кончилась."

Примерно в это время Владимир Высоцкий приходит в Театр на Таганке, который по выражению самого Высоцкого, стал для него "своим театром". "Ко мне в театр пришел наниматься молодой человек. Когда я спросил его, что он хочет прочитать, он ответил: "Я несколько своих песен написал, послушаете?" Я согласился послушать одну песню, то есть, фактически, наша встреча должна была продлиться не более пяти минут. Но я слушал, не отрываясь, полтора часа", - вспоминает Юрий Любимов. Так начался творческий путь Высоцкого в Театре на Таганке. Гамлет, Галилей, Пугачев, Свидригайлов - целая палитра образов, созданных вместе с Юрием Любимовым. Любимов поставит и последний спектакль с Высоцким - прощание Владимира Семеновича со зрителями...

Однако в театре не всегда все шло гладко. Почти отеческое отношение Юрия Любимова к Высоцкому и всегда прощавшиеся ему проступки, вызывали зависть коллег-актеров, за исключением нескольких друзей Высоцкого - Золотухина, Демидовой, Филатова.

Параллельно с работой в театре были киноработы. Самая известная и самая любимая роль - Жеглов в телесериале "Место встречи изменить нельзя". Тем не менее, этой роли могло и не быть... Майским вечером 78-го года, на даче в Одессе Высоцкий, Влади и Говорухин собрались, чтобы обсудить сценарий будущего фильма. И вдруг Марина Влади со слезами на глазах берет Говорухина за руку и уводит из комнаты. "Отпусти Володю, снимай другого артиста!". Ей вторил Высоцкий: "Пойми, мне так мало осталось! Я не могу год жизни тратить на эту роль." "Как много потеряли бы зрители, если бы я сдался в тот вечер", - вспоминает Говорухин.

И действительно, персонаж получился очень реалистичным. Многие телезрители были убеждены, что Глеб Жеглов - не выдуманный персонаж. После показа фильма еще долго шли письма по адресу: "МВД, капитану Жеглову".

А потом пришла Любовь. Марина Влади вошла в его жизнь в 1967 году. Высоцкий влюбился в нее после просмотра кинофильма "Колдунья". Он смотрел фильм по нескольку раз в день, мечтал о встрече многие годы. И вот, наконец, она состоялась. Первое знакомство произошло в ресторане ВТО - Высоцкий пришел туда после спектакля. "Краешком глаза я замечаю, что к нам направляется невысокий, плохо одетый молодой человек. Я мельком смотрю на него, и только светло-серые глаза на миг привлекают мое внимание. Но возгласы в зале заставляют меня прервать рассказ, и я поворачиваюсь к нему. Он подходит, молча берет мою руку и долго не выпускает, потом целует ее, садится напротив и уже больше не сводит с меня глаз. Его молчание не стесняет меня, мы смотрим друг на друга, как будто всегда были знакомы. Я знаю, что это - ты", - так описывает свое первое знакомство с Высоцким Марина Влади. Через несколько лет они поженились. Марина Влади была с ним рядом двенадцать лет. "Я жив, двенадцать лет тобой храним..." - успеет написать он на обратной стороне телеграфного бланка. И все эти годы Марина Влади пыталась замедлить бешеный ритм жизни Высоцкого.

"Работать надо!" - была его любимая поговорка. Если бы он мог, он работал бы круглые сутки. Сон - 3-4 часа, остальное - работа. Песни свои он писал в основном ночью. Приходил домой после спектакля, и садился за работу. Марина ставила перед ним чашку с обжигающим чаем, и тихо садилась в углу. Иногда она засыпала, и тогда, уже под утро, Высоцкий будил ее, чтобы прочесть строки, написанные за ночь.

Песни Высоцкого принято делить на циклы: военный, горный, спортивный, китайский... Надо было прожить несколько жизней, чтобы прочувствовать все персонажи, обрисованные в песнях. Фронтовики, слушавшие его песни о войне, были уверены, что он лично пережил все то, о чем писал в песнях. Люди, слушавшие его песни "с криминальным уклоном", были уверены, что он сидел. Моряки, альпинисты, шоферы-дальнорейсовики - все считали его своим. В каждой песне была правда жизни.

Сам Высоцкий так говорил об авторской песне: "Я хочу сказать и заверить, что авторская песня требует очень большой работы. Эта песня все время живет с тобой, не дает тебе покоя ни днем, ни ночью."

...25 июля 1980 года. Высоцкого хоронила, казалось, вся Москва, хотя официального сообщения о смерти не было - в это время проходила московская Олимпиада. Только над окошком театральной кассы было вывешено скромное объявление: "Умер актер Владимир Высоцкий." Ни один человек не сдал обратно билет - каждый хранит его у себя как реликвию...

"Кому сказать спасибо, что - живой!" - написал Высоцкий в своем известном стихотворении. Высоцкий жив и сегодня, благодаря людской памяти, питавшейся и питающейся по сей день его стихотворениями, драматургическими произведениями, киноролями, песнями...



26 марта 1979г. на выступлениив МВТУ им. Баумана

В колонках играет - Ренат Баязитов-Граф
Настроение сейчас - кое как глаза открываю....

Пылью городской затанцует летний вальс
Не для нас с тобой, к сожаленью, не для нас.
Пьяный музыкант разобрать не может нот
И опять не в такт о моей любви поет.

Припев:
Я б тебя разлюбил, если б только мог,
Но я тебя разлюблю - дай мне только срок.
Я тебя разлюблю, я растаю как дым -
Я тебя разлюблю и отдам другим!

Вечер отзвучит как расстроенный рояль,
Память сохранит беззащитных глаз печаль.
Если бы я знал, что за ними спрятан лед...
Пьяный музыкант не в тональности поет.

Припев.

Музыка моя не смогла тебя пленить,
Значит, было зря трогать струн стальную нить.
Пьяный музыкант, ну зачем так грубо врать
И опять не в такт о моей любви играть?

Еще не сгустились тени,
Но все холоднее высь.
Бичуя опустошенье,
Над сердцем ветра взвились.
О, канувшие удачи,
Которых не нужно мне!
О, сон, что живешь иначе
И жизнь, что ведешь во сне...
Взвевайтесь, ветра, над глушью
Простершейся мглы ночной!
Безлюдье пугает душу
Бескрайнею тишиной.
И, слезы тайком глотая,
Вперяешься в миражи...
О, жизнь ты моя пустая,
Хоть кто я такой, - скажи!

...А когда перестанет звонить по ночам телефон,
и весною не ждешь от судьбы перемен небывалых,
и на улице прячешь лицо от старинных знакомых,
оттого, что в толпе ли, по одиночке ли,
так и лезут в глаза исключительные уроды,
и наслушаешься белиберды до того, что тошнит от молчания,
вдруг покажется, что сокровенные, тайные мысли людей,
- у кого не написаны прямо на лбу,
- те готовы выбалтывать бред,
не смущаясь отсутствием аудитории,
и возможно, они изрекают рецепты спасения мира,
но, скорее, несут несусветную чушь,
а тебе самому все на свете понятно,
и довольно того, что имеешь,
и страшишься любых новостей...

Дебютировал Константин Никольский еще в конце 60-х — в московской любительской группе «Атланты». Однако известен широкому кругу любителей музыки Константин Никольский стал только в 1974 году — когда Стас Намин пригласил Никольского в группу «Цветы». Константин играл в ней на гитаре и пел и впервые в своей творческой карьере ощутил на себе напряженность регулярной гастрольной жизни: «Цветы» порой давали в день по два-три концерта. Однако, когда в 1975 году группа распалась (чтобы потом неоднократно воссоединяться вновь), Константин Никольский был в роке персоной уже достаточно известной и популярной. Вскоре он начинает работать гитаристом и солистом в питерской группе композитора Максима Дунаевского «Фестиваль». Команда создавалась для исполнения произведений своего основателя и музыкального руководителя Дунаевского (так было в те годы модно: Александр Морозов позднее создал для исполнения своих песен «Форум», а Давид Тухманов — «Электроклуб»).

Однако беспрецедентный для подобных групп случай — Константину Никольскому разрешают выступать и отдельным номером — с 1979 года Константин Никольский поет в «Фестивале» свои песни: «Музыкант», «Ночная птица», «Мой друг — художник и поэт». В декабре 1980 года, после распада оригинального состава «Воскресенья», Алексей Романов и Андрей Сапунов собирают новый и приглашают в него Никольского вместе со всем его репертуаром. Кстати, еще прежде «Воскресенье» взяло в репертуар песню Никольского «Музыкант». И впервые широкая аудитория услышала ее в исполнении Андрея Сапунова (давнего друга Никольского). Теперь в «Воскресенье» становится два лидера — Романов и Никольский. И репертуар состоит практически «в пополаме» — из их песен. «Один взгляд назад», «О чем поет ночная птица» и другие хиты, исполненные теперь уже в обретшем культовый статус «Воскресенье», делают и Никольского культовым музыкантом.

После завершения в мае 1982 года любительского этапа в карьере группы Константин Никольский уже не стремится в новый состав, работающий под эгидой режиссера (так он себя называл, хотя на самом деле был продюсером и владельцем одного из лучших концертных аппаратов) Ованеса Мелик-Пашаева. Вместо этого Константин возвращается в «Фестиваль», а попутно начинает работать сольно, под акустическую гитару. Песня «Музыкант» попадает и на государственное радио, пока, правда, только на Украине. В 1985 году Никольский поет свои песни в составе роковой и джаз-роковой «Галактики», где знакомится с барабанщиком, клавишником и аранжировщиком Виталием Бондарчуком. Вместе они создают в 1986 году группу «Зеркало мира», которая с осени начинает работать от Московской областной филармонии. Кроме них, в состав входят: Анатолий Березовский — клавишные (а попутно — звукорежиссура), Игорь Яшуков — бас. Песни Никольского — романтическая лирика типичного героя начала 80-х, старого рокера, идущего сквозь разочарования, жизненную неустроенность, измены дорогих людей, но не сдающегося трудной судьбе. Их поют под гитару в компаниях, переписывают с магнитофона на магнитофон. В 1987 году «Зеркало мира» делает пробную запись из 9 песен, но ее качество Никольского не устраивает, и в форме альбома он выпускать ее не хочет. Группа много гастролирует. После ухода Бондарчука (вначале — в сольную карьеру, потом — к Валерии и Вадиму Байкову, затем — снова в самостоятельное плавание) и басиста Яшукова на вакантные позиции приглашаются, соответственно, Виталий Зайков (работавший с Никольским еще в «Фестивале») и Алексей Маслов. Десятилетие «Воскресенья» в России отмечается с размахом, группа под руководством Алексея Романова воссоздается вновь. Никольского в состав не приглашают (мотивируя это тем, что в самом первом он не участвовал), однако песни его в концерте звучат. Константин Никольский официально (пользуясь своими авторскими правами) запрещает новой инкарнации «Воскресенья» петь свои песни.

И в итоге теперь они не только не звучат в репертуаре группы, но и не попадают в ее компиляцию, вышедшую в 1996 году в первом сете «Легенды русского рока» («Мороз Рекордз»). Постепенно все начинают называть группу по имени ее лидера, и в итоге к 1992 году название «Зеркало мира» исчезает. Теперь группа — сольный проект Константина Никольского. С ним теперь работают клавишник Михаил Шевцов, басист Александр Кузьмичев и барабанщик Игорь Костиков. К весне записан и первый альбом в профессиональной студии, начинаются переговоры, которые в итоге завершаются заключением долгосрочного контракта с фирмой «Д.Л. Лота». Диск «Я бреду по бездорожью» выходит в 1993 году и представляет новые песни Никольского, продолжающие его прежние эстетические концепции. Кроме того, в студии в оставшееся свободным время Никольский со товарищи записали и новые версии хитов «Музыкант» и «О чем поет ночная птица». Их активно стали крутить различные радиостанции. Сразу увеличивается количество приглашений на гастроли, и постепенно Никольский начинает выступать двумя составами (в зависимости от зала, в котором предстоит играть) — полным или камерным (Константин Никольский + Шевцов). В конце 1994 года выходит двойной концертный альбом, на одном диске которого свои песни поет Романов, на другом (причем и старые и новые!) — Никольский.

А в 1996 году Константин выпускает и полностью ностальгический альбом — «Один взгляд назад» с хитами прошлых лет, которые отлично воспринимаются аудиторией и сегодня («Птицы белые мои», «Музыкант», «Я сам из тех...», «Зеркало мира» и другие). Презентация альбома проходит в главном концертном зале страны — ГЦКЗ «Россия» при полном аншлаге. Такая же участь выпадает и концертам в «России» в 1997 году. Постепенно Константин Никольский становится одним из самых гастролирующих рок-музыкантов России, причем публика одинаково любит (что нетипично для артистов «со стажем») как его новые, так и старые песни. В 1999 году Константин Никольский снова с успехом выступает в ГЦКЗ «Россия», при аншлагах поет в столичных клубах и на концертных площадках страны.

Фотографии Garaas : мое

В колонках играет - тишина.....
Настроение сейчас - зализываю раны....

щас очередной уже 3 раз сабака покусала причем же моя .... видимо я ей скоро сам череп пробью.... она уэе достала.....

В колонках играет - DeForm - Мертвая романтика
Настроение сейчас - устал ....

Если,укрепляя свое сердце решимостью каждое утро и каждый вечер,
человек сможет жить так ,словнотело его уже принадлежит Вечности,путь будет для него свободен. вся его жизнь будет безупречна, и он добьется успеха на своем поприще.




Ямамото Цунэтомо

В колонках играет - Александр Иванов - Пассажир
Настроение сейчас - А какое может быть настроение...?//

Люблю тебя сейчас,не тайно-напоказ,
Не после и не до в лучах твоих сгораю;
Навзрыд или смеясь,но я люблю сейчас,
А в прошлом-не хочу,а в будущем -не знаю.
В прошедшем -"я любил"-печальнее могил,
Все нежное во мне безкрылит и стреножит,-
Хотяпоэт поэтов говорил:
"Явас любил:любовь еще ,быть может..."
Так говорят о брошенном,отцветшем,
И в этом жалость есть и снисходительность,
Как к свергнутому с трона королю,
Есть в этом сожаленье об ушедшем,
Стремленье, где утеряна стремительность,
Икак бы недоверье к "я люблю".

В колонках играет - барды и просто хорошую музыку..
Настроение сейчас - настальгия .... бывает.....

Спит уставший за день город,
Спит снежок на ветках голых,
Одинокий, дремлет светофор,
Спят коты - в клубки свернулись,
Лишь на перекрестке улиц
До сих пор стою я, до сих пор.
Когда рядом, я спокоен -
За кирпичною стеною
Спишь ты на четвертом этаже,
Я стою, но я с тобою,
Я тебя целую в брови,
Я с тобой который год уже.

Припев:
Утро заглянет к нам в окно, и ты проснёшься,
Заспанный взгляд перехвачу и улыбнусь.
Я не люблю, когда со мной ты расстаёшься,
Я за тебя, моя малышка, так боюсь.

Помнишь, шлялся я от лени,
Без квартиры и без денег,
Без любви, без родины - один.
Где бы был сейчас – не знаю,
Если бы не ты, родная,
По какой кривой бы я бродил.
Расставались мы на время,
Целовал другим колени,
Но теперь, ты веришь, не хочу.
Я тебя возьму на руки,
Пусть завидуют подруги,
Мне с тобой всё, веришь, по плечу.

Припев.

Моя маленькая радость,
Мой успех, моя усталость,
Маленькая девочка моя.
Пусть тебе уже за двадцать,
Глажу маленькие пальцы
В непростых морозах февраля.
День прошёл, огни погасли,
Всё пройдёт, померкнет праздник,
Дни помчатся талою водой,
Но весна с тобою вместе
Станет юною невестой,
И коты забудут свой покой.

В колонках играет - во первых не играет а во вторых в маниторе...
Настроение сейчас - утренее .... на улице туман..... Silent Hill.....

Под расстегнутою рубашкою
Мы увидим леса и холмики,
Мы увидим поля и домики,
Ручки, гробики, объяснения.
Станет небо ругаться матерно,
Все живые уснут под елочкой,
Рыбы станут скакать по берегу,
Кровь свернется ужом от ужаса.

А там осветится все малиновым,
Там запахнет листом калиновым,
Кленом, водкою, парафинами -
Всем, что сгинет во мраке времени,
А господа отряхнут перчатками
Пыль с ботинок и скажут ласково:
"Угощайтесь, друзья, десертами,
Выбирайте послаще бублики!"

Припев:Да только спелая Луна,

Право, спелая Луна,
Что-то спелая Луна,
Уж больно спелая Луна.

И когда оттрезвонит полночью,
Зашевелится все, что мертвое,
Станут ставни скрипеть без устали,
Станут криком давиться сумерки,
Репой станут кидаться волосы,
Баня будет смеяться вороном,
Кошки станут во тьме мерещиться,
Ведьмы, пни да огни болотные.

Припев:
И за деревом Луна,
И под скатертью Луна,
А может это не Луна?
Так нет же - страшная Луна!

Покуда в пьяной
Голове пустые мысли,
Окровавленною мордой
Заглянуть в чужие окна,
На стекле багровым знаком
Отразить свое названье,
Испугать соседей криком
О незбыточной печали
За окном
Пятые сутки дождь.

Покуда в пьяной
Голове пустые мысли,
Нарисованные флаги
Продолжают колыхаться,
Во дворе недетский голос
Вслед ненашему мальчишке:
Мы догоним, мы поймаем,
Отберем твою игрушку
За окном
Пятые сутки дождь.

Покуда в пьяной
Голове пустые мысли,
Испугавшись осложнений,
Позабыть в гостях ботинки
Или скрещенными пальцами
Укрыться от волнений,
Рассмотреть свою любовь
И рассказать всем, что ты видел
За окном
Пятые сутки дождь.

Покуда в пьяной
Голове пустые мысли,
На горбатом телефоне
Набирать удачный номер,
Расстрелять внезапным смехом
Утомленных абонентов,
Перевертывать сосуд
И ждать, что выпадет монетка
За окном
Пятые сутки дождь.

Покуда в пьяной
Голове пустые мысли,
Запахнуть поглубже окна,
Растворить ее колени,
Расплескать дорогой воду
В растопыренных ладонях
И доверчиво подставить
Растревоженные губы
За окном
Пятые сутки дождь.


=) мое бля настроение...=)))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))0

я не знаю кто мне симпатию прислал но большое вам спасибо)))))

МОНСТР-ТЕСТ К ВЫХОДУ «ОБИТЕЛИ ЗЛА-3» Вы — Немезис (фильм «Обитель зла: Апокалипсис») Хоть вы и работаете на солидную контору под названием «Амбрелла Корпорейшн», вам не позавидуешь. Когда-то вы были человеком, но теперь превратились в довольно неприятного вида монстра. И это еще не предел, потому что вы практически непрерывно мутируете, становясь все более мерзким. Работа у вас каторжная, без отпуска, без выходных и без малейших перспектив продвижения по службе. Зато по долгу службы вам может посчастливиться встретиться с Милой Йовович!

Пройти тест на vashdosug.ru

В колонках играет - Ishepherd
Настроение сейчас - утренее )

вчера сходил в театр .... на "Деревья умирают стоя" очень понравилось ПРОСТО СУПЕР!!!! много интересных мыслей для себя выбрал из спектакля)) рассмотрел вдоль и по перек зал театра такой красивый зал почему раньше не замечал этой красоты ...?/ а люстра это нечто нет это даже не люстра а тускло горящее солнце(по сравнению с нашим солнцем;)) на люстре 110 лапмочек и всего лишь 3 не горит ))) а на каждом ярусе по четырнадцать светильников и в каждом по три лампочки)))) это нечто белые стены и на них как бы золотом сделанны такие ТАКИЕ узоры ...... даже слов не хватает.....) кто не был в "ОХЛОПКПГО" обязательно сходите!!!!

В колонках играет - 7РАСА В поисках рая
я ни чего не жду ... ни звонка ни смс с содержанием " может все таки вместе сходим;)" не жду !!! пускай идет с кем ей будет приятнее лучше и кого она хочет видеть ....))) может мы стали и "друзьями" но ни че не изменилось .... для меня.... Я НИ ЧЕГО НЕ ЖДУ!!!!

В колонках играет - утреняя тишена...
Настроение сейчас - не простнулся....

Навсегда я буду
всегда в твоих глазах
я буду всегда с тобой
даже в самую страшную беду.

выслушаю все скромно
буду твоим секретным другом
ветер мне донесет
твою тоску.

не важно что потом
будет горькая судьба
не важно, потому что ты для меня самое дорогое.
не важно что потом
будешь искать меня далёко
загляни в сердце и там найдешь меня.

я буду всегда
в каждом месте, везде
я буду всегда с тобой
если тебя не слышат

не важно что потом
будет горькая судьба
не важно, потому что ты для меня самое дорогое.
не важно что потом
будешь искать меня далёко
загляни в сердце и там найдешь меня.

я буду всегда
в каждом месте, везде
я буду всегда с тобой
если тебя не слышат
в сердце и там найдешь меня
не важно что потом
будет горькая судьба
не важно, потому что ты для меня самое дорогое.
не важно что потом
будешь искать меня далёко
загляни.

я вернулся суда с улыбкой на лице )( ну хоть фальшывой но улыбкой) я вернулся и теперь не потеряюсь ))) хотя нах это я пишу все равно ни кто не читает меня.... да и лан ))) буду бред для себя нести))))))

Бошка как арбуз ...:( на улице снег идет ... Еду на учебу с такой неохотой ... На ногах шипованые берцы чтоб шатаясь не подскользнуться на льду и не Упасть ... В плэере играет группа 'ночь' эта жизнь не для нас с тобой и конечно все остальные песни ... Бля бошка дико болит ... Уже подъезжаю к теху ... Пока...:(

В колонках играет - небесная дверь - твои глаза
Пускай холодною землею
Засыпан я,
О друг! всегда, везде с тобою
Душа моя.
Любви безумного томленья,
Жилец могил,
В стране покоя и забвенья
Я не забыл.

Без страха в час последней муки
Покинув свет,
Отрады ждал я от разлуки —
Разлуки нет.
Я видел прелесть бестелесных
И тосковал,
Что образ твой в чертах небесных
Не узнавал.

Что мне сиянье божьей власти
И рай святой?
Я перенес земные страсти
Туда с собой.
Ласкаю я мечту родную
Везде одну;
Желаю, плачу и ревную
Как в старину.

Коснется ль чуждое дыханье
Твоих ланит,
Моя душа в немом страданье
Вся задрожит.
Случится ль, шепчешь, засыпая,
Ты о другом,
Твои слова текут, пылая,
По мне огнем.

Ты не должна любить другого,
Нет, не должна,
Ты мертвецу святыней слова
Обручена;
Увы, твой страх, твои моленья -
К чему они?
Ты знаешь, мира и забвенья
Не надо мне!

держу в руках сердце... с шитое моей любимой и подаринное на мне на нах год ..... вот только не знаю что это сердце..... мое или ее ... просто присенно много боли друг от друга .... чье секдце ....? может подарок просто можер реальное ..... почему так все не так охото....? отвечу сам себе .... по тому что надо изменится мне .... я менялся но видимо не в лучшую сторону....( и с каждой ссорой все хуже мое состояние .......сокнышко я ЛЮБЛЮ тебя!!!

все мы стадо!!!! стадо из за своей личности.... «этот мир не совершенный состоит из всех из нас он прямое отражение наших чувств и наших глаз этот мир не станет лучше и не станет он добрей если сами мы добрей не станем….»