Вновь Селена зовёт океан -
Он вздыхает и тянется к ней:
На бездонье межзвёздных полей,
Во Вселенной, исполненной тайн,

Ждёт созревших созвездий тимьян,
Манит светом далёких огней...
И луна всё зовёт океан -
И он тянется, тянется к ней...

Но приливная стихнет волна;
Всех безумных желаний сильней,
Гея держит своих сыновей -
И ему не подняться со дна.
А луна всё зовёт океан...

Духом слабый, сердцем малый,
Спи под тёплым одеялом,
Завернувшись в пустоту...
В добровольнейшем плену
Твой кораблик у причала
Глушит памяти волну -
Чтобы чувства не мешали;
Нет Любви - и нет печали.
Даже тенью не мелькну -
В сновиденьях наяву...

Не волнуйся ни о ком,
Тихо спи спокойным сном.

Спи с открытыми глазами.
Тишиной объята гавань...
Полыхнёт в крови мятеж?
Ты закроешь сердца брешь
Одеяльцем - лоскутами
Из несбывшихся надежд
И задушенных мечтаний...
Клочья призрачных желаний
Зашуршат?.. Себя утешь -
Шелест ангельских одежд!

Не тревожься ни о чём,
Тихо спи спокойным сном.

Вечный холод. "Время лечит"...
Вдруг озябшее сердечко
Жалко съёжится в груди?
Пусть замёрзнет. Не болит.
Чувства ранят - до увечий.
Я скажу им не будить -
Даже мимолётной встречей! -
Неразбуженное вечно...
В море жизни полный штиль -
Спи, малыш, тихонько спи.

В мирной пристани своей.
Так покойна эта гавань...
Остов-гробик, парус-саван -
Остров мёртвых кораблей.

Ни волнений. Ни тревог.
Долгий век... И долгий срок.

Любовь не бывает "первой".
Второй... и последней - тоже.
С Единственной бледно схожи
Все милые эти червы.

А та, чья звезда Венера,
Всю душу тебе изгложет.
Завяжет к другим дорожки.
И в гордиев узел - нервы.

Гордись ей, как царской ношей!
Венчальный венок из терний
Не каждой главе положен.

Коварны дары Венеры -
Зато не бывают ложью.
Но если не выпал жребий,

Прими и обман ничтожный -
Хоть малых сердечек червлень.

Ведь сердце так хочет верить
Хоть в жалкие эти крошки...

Грош нищему в дар. Ну, что же.

Не лист непроглядно белый!..

Когда мелодия Канона струится звёздной величалью -
Душа моя заворожённо струной звенящей отвечает;
Зеленоглазой робкой кошкой навстречу музыке ступая,
Она выходит осторожно, доверясь дивному звучанью.

Чтоб растворяться-таять-слушать о сказке вечно-беспечальной,
Кошачье бархатное ушко за лаской сказочною тянет -
Когда гармония Канона струится звёздной величалью,
Душа моя заворожённо струной звенящей отвечает.

И, даже кажется мне, вторит теченью музыки мурчаньем...
А где-то там стихия слова, бурлит певучими стихами -
А здесь так нежно-беспечально... Но музы ждут. Орфей вздыхает;
Душа мятежная тихонько бредёт бессонными ночами -
И в такт мелодии Канона стремится к звёздной величали...
"Ах, отпусти мои стихи - и утоли мои печали..."

черновики всегда растут из терниев.
цветёт в саду заброшенном строка
и верно ждёт забывчивого гения -
пока вкусить её горчащий плод
нехоженой строфой его ведёт
непознанная тайнопись в слогах,
извилистые тропы вдохновения -
а может, провидения рука?...

*терновинки горчат смиреннотерпием.*

"твердят о хмури непроглядной -
когда на улице есть солнце!
ведь ты идёшь со мною рядом.
а значит, не зима - но лето!..."
сейчас и дни лишились света.
и лишь с тобою он вернётся -
в домов сутулые громады
на дне свинцового колодца...

Два седых листочка на плакучей иве,
Пара одиночек в инистых кольчужках,
Словно часовые на посту ненужном -
Выдержали пекло, пережили ливни...

Но, хранящих память кроны сиротливой,
Злой буран сорвал их; бросил и завьюжил
Два седых листочка от плакучей ивы,
Пару одиночеств в инистых кольчужках...

Даже в лапах стужи - гордые - строптивы!
Ветром ли гонимы, иль метель их кружит -
И на расстоянье держатся друг дружки,
Рядом - но не вместе, встретятся - и мимо,
Два седых листочка под плакучей ивой...
(Словно пара строчек - горьких и колючих.)