Мировоззренческие предпосылки Тибетской экспедиции СС 1938 года

Андрей Кондратьев

аспирант отделения религиоведения философского факультета МГУ

Хора. Журнал современной зарубежной философии и философской компаративистики. 2008, 4, с. 116-138

Быть историком философии ещё в 19 веке было намного проще, чем в прошедшем, 20-м и тем более, в 21- столетии. По той простой причине, что за указанный период философия как бы разомкнулась, абсорбировав многие дискурсы, ранее к философским не относившиеся. Вторая причина – это, конечно, и углубление философии, долгое время как бы стыдившейся своего происхождения из глубины духовных традиций, и лишь теперь, после окончательно всеми удостоверенного фиаско позитивистской парадигмы заново открывающей «мистериального Гераклита», «пифагорейско-шаманистического Платона», «овеянного Ведантой Гегеля» или «прошедшего посвящения Фихте». Оккультно-духовная сторона самых различных мировоззренческих систем становится всё более очевидной.

В этом контексте историко-философских исследований есть ещё много неясного и обозначенного лишь намёком. Целостная картина выстраивается лишь по мере методологически важного «очуждения» или «остранения» (говоря языком Брехта и Шкловского) исследуемого материала и привлечения к рассмотрению новых источников, способных в корне изменить перспективу исследования.

Настоящее исследование целиком посвящено Тибету. Вернее, той стороне тибетской традиции, которая представляла интерес для экспедиции Эрнста Шефера, стратегически подготовленной Генрихом Гиммлером и отправленной в Тибет в 1938 году при поддержке общества «Аненербе». Этот эпизод глобальной метаполитической игры должен быть рассмотрен сквозь призму не истории фактов[1], а истории идей и мировоззрений. И лишь тогда мы способны будем увидеть перед собой полноценную картину взаимоотношений, влияний и биографий, связанных с подготовкой и проведением экспедиции Эрнста Шефера. Любая предвзятость в этом сложном вопросе может существенно повредить теме. В качестве хрестоматийной иллюстрации здесь может служить работа «В тени Далай-Ламы», написанная супругами Виктором и Викторией Тримонди на потребу конкретных протестантско-фундаменталистских заказчиков[2]. Яростное разоблачение тибетской традиции, проникнутое духом глубокого неуважения к её многотысячелетней древности – это один из наиболее существенных минусов этой попытки исследовать «Nazi-Tibet-Connection».

Связь эта может быть выявлена лишь при отказе от пафоса библейских пророков, при внимательном изучении множества мистических текстов – как тибетских, так и немецких – на тему Тибета. Ведь паломничество в страну Востока – это не просто «экспедиция», и научно-исследовательский ажиотаж, подчинивший себе паломника – это бес, уводящий его от сути. Зная сущность такого беса мы, конечно, могли бы сказать, что логически мотивированное путешествие – это ещё не паломничество, ибо «логика – это упорядоченная Тьма, а мистика – это ритмический Свет»[3].

Ритмика экспедиции Шефера станет ясной лишь после некоторого погружения в тот забытый сейчас мир оккультных теорий, от которого зажигали свои светильники Юла и сам Шефер, и другие участники экспедиции – прямо там, на одной из гималайских вершин. Свет озарил вершину. «Пламя вверх, - пели немцы, и глубокая Ночь ясных звёзд зависла над нами, как белые мосты». Flamme empor .... und Hohe Nacht der klaren Sterne, die wie weite Brücken steh'n..."[4].

Но прежде, чем мы расскажем об оккультной среде, воспитавшей идею контакта с Тибетом, нужно сразу предупредить читателя, что картина «Тибета на самом деле» и «Тибета в воображении немецких ариософов» - это две принципиально разные картины, как минимум потому, что различен подход к мистике на Востоке и на Западе. «На Западе мистик – это набожный человек, как допускается, высшего типа, но по сути это всегда верующий и поклоняющийся Богу.

Наоборот, тибетский мистик, с точки зрения западных людей, вполне возможно, будет выглядеть как атеист. Однако если мы назовём его так, мы должны остерегаться связывать с этим термином те чувства и представления, которые он вызывает в западных странах»[5]. Поэтому требовать от участников одной из первых тибетских экспедиций полного понимания того, что они увидели – это излишне претенциозно.

Вот лишь один пример такого предвзятого понимания. По итогам экспедиции Шефера был снят фильм «Таинственный Тибет», о котором будет далее рассказано в готовящейся ныне к публикации книге А.В.Васильченко[6]. Чуть ли не в самом начале этого фильма нам показывают образ Махакалы, поясняя, что это – чуть ли не демон мрака, и отсюда берутся черепа на его изображении. «Ты, дикий, гордый и непобедимый Махакала, пожирающий трупы на своём праздничном пиршестве и пьющий моря крови» - будет писать о Махакале сам Шефер, приписывая подобные обращения тибетским ламам, - Махакала разрежет на куски многоводную реку твоей жизни и истребит на Божественном пире твоё тело. Он – опьянённый молнией и демон, разрушающий демонов. Хайль, Махакале, Духу всех мёртвых»[7]. «Махакала – это чёрный кровожадный Бог, которого люди Сиккима, небольшого города в Гималаях, почитают как Господа всех существ и духов» - будет рассказывать своим читателям  нацистская газета «Народный обозреватель». «Kiki Huhu – Хайль Махакале, Духу всех мёртвых! Боги танцуют в Гималаях!»[8].

На самом же деле, Махакала в тибетской традиции – это вовсе не «Дух мёртвых», и тем более – «всех мёртвых», как хотелось бы авторам этих популярных очерков. Махакала – это защитник, не более того! И подобных расхождений между реальной тибетской традицией, (несомненно, очень древней, сохранившей остатки индуизма и митраизма, рунической письменности и ещё много чего другого), - и тем образом этой традиции, который сложился у европейских эзотериков и духовидцев – этих расхождений очень много, по большому же счёту те знания, которые хранятся в Тибете, остаются Европой непознанными вплоть до сих пор, несмотря на бурное развитие с 1950-х годов науки тибетологии. 

Немецкая книга мёртвых

Интерес к теме мёртвых, превратившийся в Третьем Рейхе в своего рода культ (присяга перед знаменем, обагренным кровью шестнадцати юношей-жертв Мюнхенского путча, построение колоссальных некрополей, да и вообще какое-то некротическое беспокойство на тему «бессмертной арийской расы») – этот таинственный интерес к мертвецам вырос в целую серию странных книг, странных, прежде всего, необычной пропорцией «живого» и «мёртвого».

Подобно пятилетним детям, древние германцы вообще не знали смерти – постулировал, например, Отто Хёфлер[9], - мёртвые являлись живыми, радовались с ними вместе, совершали братчины и безумные неистовства, следую в свите «Дикой Охоты» за своим предводителем, перво-умершим, не знающим смерти Вотаном, которого в тайных союзах именовали «Мёртвый Ирмштер»[10].

Ради единства живых и мертвых было основано общество «Аненербе», в название которого вкралась одна недомолвка: «Наследие предков» - это ведь «Наследие мёртвых предков», однако про них не говорилось, что они мертвы – они живы в тех же германских братчинах, в ритуалах Чёрного Солнца, в едином для всех немецком языке и в таинстве Дикой Охоты. Капли крови, пролитые некогда за Германию – не важно, было ли то на злополучной площади Мюнхена, или в самом Тевтобургском лесу – из этих капель пролитой крови вырастает новая Империя, в основе которой – Ahnen-Erbe, Ahnen-Vermächtnis…

Благословенная страна дедов-прадедов («Рай, находившийся в Атлантиде» - по Карлу Цечу[11]) носила название «Атталантис». Там почитался Бог-Всеотец, а страна эта уже в самом своём названии содержала рассказ о Нём. «Атталантис, то есть, в сокращённом виде Атлантида (Atlantis), была страной отцов, от слова Atta = Отец = Ahne и слова lantis-Land, то есть, «земля». Слово «Атта» означает в готском переводе Библии епископа Ульфилы «Отец» и встречается в лютеровской Библии как «Абба» (отец любимый). В немецкой разговорной речи это слово встречается ещё в виде Aettig Dada, а также в названиях немецких городков и деревушек: Attel, Aktelsdorf, Attenfeld, Attenhausen, Attenhofen или Attenkirchen. Название «Атлантида» узнаётся также в имени горной цепи «Атлас» и в звучании мексиканских городов «Атлан» и «Астлан». Проживающие в Мексике ацтеки утверждали, что они происходят из страны Атлан, находившейся далеко к Востоку в море – то есть, также из Атлантиды.

Переселившиеся оттуда носили имя «Айя» = арья = ариас, в противоположность иным человеческим типам и человекоживотным. Свою страну благородные айя называли «Айяланд» (Aialand). О распространившихся на Юг вплоть до Сибири айях напоминают географические имена: Азия (Asenland, страна Асов), Сырдарья, Гималаи (Himalaya, Небо Ариев = Himmel der Arier). Слово Aia встречается также и в Эдде. Первая человеческая пара именуется там «Ai» и «Edda». Также и Гомер упоминает название «Aialand», заставляя Одиссея плыть к волшебнице Кирке на дальний остров на Западе, именуемый «Эйя» или «Айя»[12]. 

Восстание зверобога

По данным опубликованных накануне Третьего Рейха «Изначальных текстов Первого Божественного Откровения, Атлантической Протобиблии, Золотой Книги человечества», восходящих, по версии публикатора этой книги Ф. Шмида, к эпохе Земного Рая (около 85 ооо до Р.Х), в Атлантиде была синархия – совместное правление двенадцати Айев, тринадцатый из которых, по имени Бохика Эссе Амаута, восседал в самом центре. Все атлантические князья-первопредки занимали свои золотые троны, но четырнадцатый вечно оставался пустым – невидимый для человеческого глаза, там располагался Сам Бог-Всеотец (Allvater-Gott), сотворивший и Небо, и Землю.

Если бы Бохика Эссе Амаута был чуть более расторопным, он бы никогда не позволил причалить к тому благословенному краю послам от племён Аск и Эмбла, приплывшим под красно-коричневыми парусами и устремившим к нему подобострастные речи. «Мы – послы от наших двух племён, от родов Аск и Эмбла, которые находятся на Востоке широкого водного пути, и которые тебе всегда служили, ведя торговлю с народом Айев» - сказали послы от народа с Идейских полей, попросив Бохику Эссе Амауту лишь об одной милости – не запрещать представителям их народа переселиться поближе к народу Айев, в места, чуть севернее страны Атта-лантис. Поскольку царь Бохика Эссе Амаута был царём весьма добрым, он, несмотря на возражения своего министра морского флота Амуд Арьи и министра военных дел Айяр Ману, как говорит «Атлантическая Протобиблия», - разрешил переселиться «детям удуму и чандал», народам Аска и Эмблы (по-германски, Адама и Евы) – в те благословенные районы Айев, где когда-то был Рай и Царство Божие на Земле.

Отныне в стране Атта-ланте начались постоянные кошмары, братоубийства и революции, приведшие, в конечном счёте, к захвату страны Альфатора злобными чандалами, так что «священный город всех городов впервые увидел в своих стенах смерть и кровь». В тексте «Атлантической Протобиблии» эта кровь называется кровью «Сынов Божиих», проливавшейся «детьми удуму и чандалами» по указу их «зверобога Явии» (Tiergott Jawia), в честь которого на Атта-ланте был воздвигнут огромный храм, где приносились кровавые жертвы из айянских женщин, детей и стариков[13].

Происхождение этого оккультного апокрифа реконструируется без особых усилий. Автор и «дешифровщик» его Френцольф Шмидт с огромной симпатией относился к отцу-основателю современной ариософии Ланцу фон Либенфельсу, и вместе с автором «Атлантиды, Эдды и Библии» Германом Виландом входил в созданный Гербертом Райхштайном «Ариософский центральный комитет по культуре» («Ariosophische Kulturzentrale», AKZ), который был, как бы теперь сказали, своего рода "think tank" тогдашних оккультных националистов. От Либенфельса Шмид позаимствовал теорию «чандал-адамитов» (потомков Адама – звероподобного животного), а от Виланда, чья программная книга об Атлантиде вышла шестью годами ранее – само понятие «Атта-ланд», которое Виланд, как мы уже видели, также связывал с Айями и относил к региону Гималаев (Himalaya, Небо Айев = Himmel der Arier).

Ритуалы каменных кругов

Впрочем, о Гималаях. В тогдашней немецкой эзотерической литературе встречались и более интересные толкования. К примеру, в книге «Золотой Век Человечества» один из крупнейших магов арманической школы Рудольф Йон Горслебен интерпретировал «Гималаи» как Himmels-lage или Himmels-steinkreisgelege, то есть, «небесное расположение» или «небесное место каменных кругов»[14].

Под каменными кругами у Горслебена подразумевались мегалиты, о ритуальном применении которых в работах арманических магов было высказано немало интересных соображений. Начиная с эпохального исследования Гвидо фон Листа «Мистериальный праязык арио-германцев» (1910) мегалиты ассоциировались с ангельской магией, особой мистикой гласных, каждая из которых – в диаграмме, звучавшей как «АР-ЭХ-ИС-ОС-УР» располагалась с одной из пяти сторон и визуализировалась внутри каменного круга. Это был древний арманический ритуал, близкий к учениям Калачакры[15], смысл которого заключался не только в возвращении к Праязыку, но и в символическом порождении новых людей, именуемых Гвидо фон Листом «ариогерманской расой».

Сложная техника визуализации, лишь обозначенная, но не раскрытая в «Мистериальном Праязыке…»[16] состояла в том, что каждая руна понималась (в том числе) как особая стадия космогонического процесса, звук выражения которой заключал в себе вибрацию этой руны. Ар (изначальное Единое, Всеотец, Альфатор) порождало себе Всемать (Эх), то есть, Мудрость или Сверхнебесную Супругу. Так возникала Перводвоица проявленного мира, Божественный Царь и его Матронит, как сказали бы каббилисты[17].

Из этой первоначальной Диады образовывается затем руна Ис – активный и яйностный, зачинающий аспект Солнца, изображаемый в виде вертикальной линии. Это есть вертикаль мироздания, однако для того, чтобы произошла иерогамия, нужна Космическая Матка, Шакти. Наша сила, и воля и знание суть ничто, если нет женского начала. Руна Ис – это рост, вертикаль, но для порождения множественных миров необходима именно Мать – это и есть руна Ос – космическая Эостре, «добрая матушка Остара», как называли её ариософы. Эта «наша Эостре» есть поэтому пассивный, страдательно-порождающий аспект Бога, медиумизм в душе Бога, позволяющий не только ниспосылать, но и воспринимать космические волны – подобно тому, как и человек есть живая антенна и излучатель одновременно.

Конечно, всё порождение было бы неполным, если бы пары салических рун (Ар-Эх на небесах и Ис-Ур в проявленном мире) не зачинали Божественного Ребёнка. Это и есть Ур, изначальная и последняя руна арманического ряда, замыкающая круг и дающая другим гласным последнее основание. Так из камней, на которых совершалась арманическая визуализация, возникал мистериальный Праязык ариогерманцев – в насмешливой форме эту гипотезу перепевал бесконечно ироничный поэт Готтфрид Бенн:

«Величию древней речи

 - Молвит языковед –

Камень служил предтечей,

А людям и дела нет»[18]. 

Троянские камни

Существующее в странах Европы древнее обозначение этих «гималайских» каменных кругов, где совершалась мистерия бракосочетания Богов и происходило рождение «древней Речи», звучит как «Троянский замок» или «Дворец Трои». По-немецки: «Trojaburg». «Если мы теперь зададимся вопросом, что общего между понятиями, заключенными в германском слове Troie, означающем крепость, фуфайку и танец, то получится, если считать, что это один и тот же корень, не что иное как охранение, обвертывание и обведение, и тот же смысл еще Клаузен находил в латинских словах Troja (в ludus Trojae, троянская игра), trua и trulla (ковшик и сковородка), и даже в слове troia в значении «свиноматка» (итал. troja, франц. truie), причем в последнем случае он исходил из понятия вертеться, имея в виду, что животное корчится в родовых муках[19]. А поскольку корень tro, troi, tru в германском, кельтском, латинском и греческом языке приобрел значение «верчения», «вращения», «кружения», да и в древненемецком «трой» и «тройер» означают танец, то, приняв во внимание чертеж и использование троянских замков, вполне можно представить себе, что англо-скандинавские выражения Troytown и Trojeborg можно перевести как Круглый замок или Замок танца и, может быть, как Путаный замок, так как понятие верчения (др.-нем. drajan, готск. thrajan, кельтск. troian, ср.-англ. throwen, ср. новоангл. throe, кружить) легко переходит в такие понятия как запутывание, опутывание и заблуждение, если не заколдовывание. Отождествление Тройеборга с Треллеборгом или Тролльборгом в скандинавском языке тоже указывает на подобное понимание этого слова; ибо немецкое слово drillen (буравить) первоначально означало «вертеть», gedrollen – «круглый», а английское troll – «катиться» или «кружиться», в шведском же вновь в переносном смысле: ворожить»[20]. Так, по мере вырождения изначального ритуала в фольклор и обряд, смысл «гималайского» вращения рун и космогонического брака Богов выродился до кружения на мегалитах, практикуемого в некоторых районах Европы вплоть до сего дня. Чаще всего эти германские радения совершаются в дни летнего солнцестояния, потому и рождаемые после плясок и тройеров дети (Ур) возникают по прошествии девяти месяцев как «подарки аиста» - эта гиперборейская птица возвращалась с зимовья в начале весны, в «птичий день», birthday[21].

Зачатие на камне

Как это ни странно, но именно отсюда происходит знаменитая фабула о бравых эсэсовцах, имевших гиммлеровское задание зачинать детей прямо на кладбищах. Иногда эта сказка формулируется даже так, будто Гиммлер, как человек (что верно – то верно) очень сведущий в астрологии, высчитывал даже специальные дни, особенно подходящие для таких кладбищенских совокуплений. Списки этих «дней ритуала» печатались, якобы, в эсэсовском журнале Der Schwarze Korps («Чёрный Корпус»), вместе с названиями мест, которые этим датам наиболее соответствовали.

Эта история, вот уже многие десятилетия плавно кочующая из одной книжки в другую, не так уж бессмысленна, как могло бы показаться на первый взгляд. На самом деле, она восходит к вполне реальному письму Рейхсфюрера Вольфраму Зиверсу, от 17 августа 1944. Между делом Гиммлер рассказывает Зиверсу о недавно попавшейся ему в руки книжке этнографа Йона Майера под названием «Могила предков и брачный камень»[22], где, действительно, отражены народные обычаи, очень похожие на вышеприведённое объяснение Эрнста Краузе («Троябурги – вертеться – кружиться – свиноматка и т.д.»).

Разумеется, ничего подобного этим народным обычаям самими эсэсовцами не совершалось. По крайней мере, по указанию самого Гиммлера. Однако сама легенда имеет к нашему «гималайскому» сюжету непосредственное отношение, и потому над ней следует немного помедитировать.

Основная идея понравившейся Гиммлеру книги Майера состояла в том, что крышки дольменов (мегалитических гробниц) использовались древними германцами с той же целью, что и так называемые «брачные камни» - древними индусами. В Индии девушка, желающая уйти из родительского дома в дом своего будущего супруга, с древнейших времён должна была отправиться сначала на так называемый «брачный камень», служивший у рода её будущего супруга в качестве склепа или родовой гробницы. Здесь, как и, например, у японцев, господствующим было представление, что если молодые люди начинают друг другу нравиться, то это вовсе не оттого, как сейчас говорят, «она понравилась ему» (если вдуматься, очень невнятная формулировка), а оттого, что духи его предков нашли общий язык с духами её предков и решили между собой в тонком мире, что именно их внучка максимально подходит внуку для порождения правнуков и прапраправнуков[23]. И потому внучка должна была отправляться на родовой камень этих духов, совершать там различные арманические ритуалы, порождать с мантрами гласные Изначального Языка и зачинать идею Ур-сына, так, чтобы последующий Ур-сын не родился «без аиста», то есть, без «мегалитического» согласия духов-охранителей, ангелов и первопредков. Именно отсюда и происходит, возможно, образ Митры, рождающегося из камня, не говоря уже о сложнейшей теории Германа Вирта о так называемом «мегалитическом христианстве», почитающем Бога-Сына рождённым, умершим и воскресшем на Камне.  

Раскиданные от Северного моря до Крита, эти «брачные камни» (они же – «большие гробницы») располагались, как правило, невдалеке от индогерманских поседений[24], чем достигалось указанное нами в начале статьи реальное единство живых и мертвых, единство-тождество со своими «Atta» и с непроявленным Альфатором[25]. Кроме того, брачный камень служил как бы посредником, с помощью которого незамужняя девушка могла снискать расположение мужчины, а уже женатые дамы – добиться хорошего чадородия с помощью специального ритуала[26]. Этнограф-историк Хорст Кирхнер рассказывал даже, что подобное бракосочетание было совершено ещё 25 мая 1197 года императором Филиппом Швабским с дочерью греческого басилевса Ириной. Это был брак прямо на мегалите, хорошо известном «Гунцельне» неподалёку от Аугсбурга. А в Вирхове, что около Ноймонда, существовало обыкновение, что бездетные пары забирались на «крышку» ещё и сегодня существующего мегалита[27], с тем, чтобы связанные с ним духи ниспослали им «солнечную Ур-энергию»[28] для зачатия «солнечного ребёнка».

Уранические дети

Так появлялись на свет «Уранические дети» («Ur-Ahne» означает по-немецки «первопредок»), о которых в ариософии рассказано немало интересного. В 1932 году, в самый канун утверждения Рейха, была опубликована глубокая профетическая книга графа Александра фон Брокдорффа, воинственного антидемократа, пророка и эзотерика, убитого по непонятным причинам гестаповцами в 1939 году. Граф фон Брокдорфф, выбравший для себя литературный псевдоним «Йори» (вполне вероятно, таково было его имя в каком-нибудь оккультном ферейне), рассказал людям о надвигающемся «Ураническом Мироповороте» под названием «Ur We We». Этот самый «Уранический Мироповорот», Uranische Weltwende (ср. теорию «Heilige Wende» у Германа Вирта…)  должен был, по мнению графа, состоять в кардинальном изменении человечества. «Существующие ныне меркуриальные люди, - писал фон Брокдорфф, - должны быть окончательно уничтожены людьми ураническими». В этом, как он полагал, состоит «великая тема грядущих десятилетий», когда ариогерманские народы получат «магические потоки энергии» и кардинально поменяют цели и задачи своего существования[29].   

Эта идея «детей Ур», озвученная ещё Вергилием в знаменитой четвёртой эклоге[30], а сегодня повсеместно звучащая как идея «детей индиго», связана в арисофии не только с праязыковым «расположением Небес» (Himmels-lage), с рождением руны «Ур» или магической «Ур-энергией» (Вриль, Оргон, Фохат или Аур как третье измерение Фохата[31]), но также и с идеей «Небесного Царства». В знаменитом «Библиомистиконе, или Тайной Библии посвящённых», представляющей собой десятитомное изложение всей библейской расовой эзотерики, Ланц фон Либенфельс называет отдельный том (том 9, часть 2) «Христос и Электротеонический Человек Уранического Века». В этом томе со свойственной Либенфельсу обстоятельностью изложено, можно сказать, общеариософское понимание Христа как Светового, Энергетического начала, зачинающего новую ариогероическую расу, людей-ангелов, «Уранидов» или «Электрозоо».

Ur We We

Ссылаясь на предсказания астрологов[32], Либенфельс говорит, что объявленный астрологами «век Урана» будет эпохой биоэлектричества. Речь велась о том же самом явлении, которое сегодня именуется «свободными энергиями» (freie Energien) и знание о котором уходит в глубины индогерманской традиции. Эти энергии были основой модной в то время «рунической йоги», и потому рунойоги воспринимали грядущий эон не менее мессиански. В книге «Священная власть рун», опубликованной в один год с йоревской «Ур Ве Ве», Зигфрид Адольф Куммер предсказывал: «С 1936 года мы живем в эпоху Водолея. Согласно древней арио-германской мудрости, науке и религии, с вступлением Солнца в знак Водолея начнется великое возрождение древней германской мудрости. Арманический дух наших отцов вновь рождается в нас, германцах, и сильнее проявляется наследие нашей крови. Арахари сияет, Странник-Вотан вновь путешествует по германским областям. Водолей является также зодиакальным знаком духа расы, и месяц Водолея с 20 января до 20 февраля каждого года считался нашими германскими предками хорошим временем для зачатия. Родовые схватки нового века в смутную эру Рыб все сильнее обращают на себя внимание в последнем десятилетии. Дух Рыб повсюду борется с новым, становящимся все более арийским, здоровым духом эры Водолея»[33].

Идея грядущего мироповорота была ключевой также и в ранней пьесе Германа Вирта (1909), носившей именно это название  (Helige Wende) и переизданной в 1934-м. Кроме того, в ту же самую ночь Юла вышла в свет «Хроника Ура Линда», которую Вирт считал возвращением к Древнейшему Завету германских предков и своим подарком к Великому Юлу, переданным их потомкам. Вот как заканчивал эту книгу сам Герман Вирт: «Из глубочайшей ночи, в которую мы низошли, из совершенного унижения, в которое мы погружены, по пророчеству Белой Женщины, наш народ должен подняться наверх вместе с Колесом Времени. Под знаком этого Колеса Юла и Колеса Поворота, под знаком исполняющегося в нашем народе Времени Божьего, стоит наш Третий Рейх. И да приведет оно наших детей и детей наших детей снова к победе Света и Жизни, к Благу наивысшего подъема.

Воскресная ночь, 12 ноября 1933, когда немецкий народ вернулся к Чести и Свободе»[34]. Под «поворотом Колеса Юла» Вирт разумел возвращение к древнейшей тевтонской религии, искренне веря, что именно религиозное, а не экономико-социальное преобразование способно вернуть выходцам с Атлантиды былое величие их северных предков. «Хроника Ура Линда» мыслилась Виртом как проект своего рода катехизиса этой веры – точно также как и «25 тезисов тевтонской религии», опубликованные великим мистиком Эрнстом Бергманном также под Рождество 1934 года и предварённые не менее мессианским эпиграфом: «Есть лишь две вещи, в которых действительно нуждается немец: это Истина и Железо. Лейпциг, в момент Великого Поворота (ночь Юла) 1933 года»[35].

То, что другие обозначали как «Поворот» («Кайрос» Тиллиха, «Kehre» Хайдеггера, «возвращение к Чести и Достоинству», «поворот Колеса Юла», «уранический миропереворота» или «наступление Эры Водолея»), мыслилось Либенфельсом как переход к господству электрозоо и наступление «Царства Небесного». Само это выражение (regnum coelorum на латыни, basileia ton Ouranon по-гречески или thiudangardi, thiudinassus himins на готском), употребляемое в Новом Завете по отношению к грядущему Эону Христа, Либенфельс понимает как «Царство Небесных Духов», «Царство спустившихся с Небес», «Царство Ангелов или Электрозоо». По версии Либенфельса, везде, где в Библии речь идёт о «Небесах», там нужно читать «Ангелы» или «Солнечные Герои», «Существа Уранической Расы», «народ господ и аристократов»[36]. Как в «Изначальных текстах Первого Божественного Откровения, Атлантической Протобиблии» Френцольфа Шмида, так и у Либенфельса этот народ противопоставлялся «чандалам и удуму (адамитам)» и выводился из Атталанда, то есть, из Атлантиды. По данным ариософии (и это ещё один «ариософумен», своего рода locus communis[37] этого направления эзотерики) Атлантид было, как минимум, две, и наследники последней из них расположилась в районе Гоби и Гималаев.

Экспедиция Иллиона

Именно туда в 1934 году отправляется немецкий путешественник Теодор Иллион (1898 – 1984), немецкий врач канадского происхождения, знавший тибетский язык и желавший расширить свои познания в области тибетской медицины. Переодевшись странствующим монахом, Иллион долгое время путешествовал по Тибету, а по возвращении в Германию опубликовал в оккультном издательстве «Уранус» (где, к слову сказать, незадолго до этого были изданы пророчества об «ураническом веке») свои путевые дневники. Это была книга «Загадочный Тибет»[38]. По одной из версий, именно содержащиеся в этой работе описания дали повод для последовавших затем экспедиций общества «Аненербе».

Ритуальная чаша из культа предков Аненербе

Описания были и впрямь удивительные. Иллион рассказывал, как, общаясь с различными ламами, разбойниками и мудрецами, он узнал о существовании в Гималаях огромного подземного города – «мощной подземной империи со многими миллионами жителей»[39]. Иллион отправился на поиски подземной империи и, много раз рискуя жизнью, наконец, оказался там.

Жителей в обнаруженной им подземной империи было действительно много. Все они явным образом подразделялись на две группы, одна из которых носила одеяния из шёлка, а вторая – из хлопка. Первые были по всем своим признакам людьми, они двигались как люди, жизнерадостно разговаривали с Иллионом и были внешне весьма привлекательны. Вторые же, облачённые в хлопок и составлявшие большинство этой колонии, были людьми лишь наполовину. Да, они выглядели как люди, но при этом движения их были механистичны, «они двигались как автоматы и глаза их напомнили мне глаза мертвецов»[40]. Как выяснилось позднее, эти подземные «мертвецы» были, действительно, не совсем людьми. Они были слугами колонии, зомбированными под выполнение определённых функций.

Правление в подземной империи было матриархальным и целиком основанным на посвящениях. «Во время моего пребывания в долине таинств я постоянно слышал титулы наподобие «подателя божественной Мудрости», «мастера Света», «апостолов Света», «Спасителя душ», «Господа сострадания», «просветленного учителя» и некоторых других. Каждая инициация ещё ближе связывала обладателя титула с Вождём братства, и я предполагаю, что обладатели высших титулов не имели более никакой личности, но действовали лишь исключительно как исполнители Божественной Воли – без сердца, без тела и без души»[41]. Да, эти люди имеют огромные сверхспособности, но бездушия их это не компенсирует. Страхи Иллиона начинают усиливаться по мере того, как он замечает, что Священный Город устроен по образцу гигантского муравейника или масонской ложи, а все здания в нём приспособлены для того, чтобы в любой момент открыть шлюзы и затопить весь подземный город. 

Во дворце тамошней правительницы по имени Лха-мо-хун Иллион узнаёт, что он – второй белый, побывавший в этом подземном городе. Потому к Иллиону был проявлен такой сильный интерес, и даже сама правительница и верховный жрец Мани ринпоче удостоили его почётной аудиенции, желая дать ему высокие посвящения и включить в пирамидально организованное сообщество. И лишь западный критический разум, свободолюбие и недюжинная находчивость помогают героичному Иллиону выбраться из Подземного Царства.

Дальнейшее развитие сюжета

Яркий и интригующий сюжет, с набором типичных для антиутопии компонентов (от магической технологии зомбирования до постановки на службу братству всей частной жизни адептов, включая использование «высшей сексуальной энергии» общинников) стал причиной того, что сегодня работы Иллиона о «подземном Тибете» относят скорее к разделу «сайнс фикшн»[42]. Модная в те годы тема «Агартхи» превратилась под пером Иллиона в зловеще-конспирологическую поэму, а идея теософов о «великих гималайских посвящённых, скрывающихся в Гималаях» была вывернута наизнанку, приукрашенная скептически-либеральным испугом перед «всяческим тоталитаризмом». Эта (смешная для тибетолога, но таков был тогда уровень знания о Востоке!) вражда к посвящениям не мешала самому Иллиону стать в конце своей жизни, уже в 1970-е годы, одним из членов «Римского клуба»… И то, и другое (и воинствующее неприятие инициаций, и близость к масонским структурам) должно было, казалось бы, отпугивать учёных и мистиков «Аненербе», двигавшихся в Тибет тропами духовного патриотизма, в поисках «Атталанты» германских первопредков. Однако в подавляющем большинстве разоблачительных и даже неонацистских книг, выходивших в послевоенные годы, утверждается, что именно иллионовское описание Underground City, расположенного в Гималаях, стало источником «Аненербе», из-за желания проверить который, собственно и возникла экспедиция Шэфера.

Так, например, в «Чёрном Солнце», знаменитом бестселлере Петера Муна[43] книги Иллиона представлены не как художественный вымысел, а как источник знаний о вполне реальном Тибете, притом что описанный Иллионом подземный город оказывается частным случаем «Полой Земли», подтверждением гляциальной космогонии Ганса Гёрбигера, в которую, как известно, искренне верил сам Генрих Гиммлер[44]. Да и сам город приобретает название: из безымянного «города под землёй» или «империи со многими миллионами жителей»[45] он превращается в «государство Агарту» - именно такое название соответствующей подземной империи мы встречаем в работе польского путешественника Антония Фердинанда Оссендовского, вышедшей по-немецки в один год с открытием в Берлине Буддийского дома[46].

Там говорилось, что подземное царство Агарты населено представителями прежних циклов истории («800 миллионов жителей» - почти как у Иллиона!) и простирается по всему земному шару, имея выходы на поверхность Земли как в Америке, так и в Тибете. По рассказу тибетского ламы, приведенному в книге Оссендовского, «в Аггарте учёные пандиты записывают на каменных плитах все научные открытия нашей планеты и остального мира, что известно китайским учёным буддистам»[47]. Кроме того, там имеется сверхсовершенное оружие, позволяющее, если это понадобится, взорвать на воздух всю планету и превратить её в пустыню. Чуть погодя, у уфологов неонацизма, это «оружие Агарты» станет базами для летающих тарелок «последнего эсэсовского батальона», расположенных под землёй во всегдашней готовности к окончательному реваншу[48]…

Классик этого жанра, чилийский писатель и путешественник Мигель Серрано будет рассказывать, как во время своего пребывания в Калимпонг (местность в преддверии Тибета) ему повстречался тибетский представитель Ордена, уверивший его, что на главные события Третьего Рейха гималайский Орден оказывал непосредственное влияние[49].

В книге «Змей Парадиза» этот же автор опишет свой поиск гималайского ашрама, скрытого внутри горы Кайласа, внутри Полой Земли. Там, по словам Серрано, жил со своей общиной духовный учитель духовного учителя Серрано, хранитель тайны Звезды Люцифера.  

Поучение Панчена

Если поставить перед собой вопрос, в какой степени сообщения Оссендовского можно считать правдивыми, то ответ будет, скорее, неоднозначный. Начнём с того, что за всеми его рассказами об «Агарте» явно угадываются описания Сент-Ива д’Альвейдра, изданные во Франции в 1920-м году. Различие состояло лишь в том, что сокрытую под землёй страну Оссендовский именует «Agartha», в то время как у Сент-Ива  она называется «Agartta», что Сент-Ив переводит как «Город, запертый для анархии»[50].

Но при этом, как верно заметил один из лучших в Третьем Рейхе специалистов по Тибету Свен Хедин, ни того, ни другого названия мы в тибетской традиции не находим[51]. Это слово в тибетском языке отсутствует, а похожая на «Агарту» сокрытая страна существует как минимум в трёх вариантах – это «Шамбала», «Шаншун» и «Уддияна».

Описание первой из них (cham-bha-la по-тибетски или Cambala на санскрите) появилось на немецком языке незадолго до создания общества «Аненербе» а именно, в 1915 году[52]. Это – знаменитая книга «Повествование о Шамбале, великом местопребывании совершенных, вместе с описанием страны ариев, называемое Источник, сотворяющий радость», написанная Третьим Панчен-Ламой Лобсангом Палданом Йешей в 1775 г. Это своего рода путеводитель, описание пути в Калапу (столицу Шамбалы) и тех стран, которые встретились Третьему Панчен-Ламе на этом пути.

После долгого описания Индии (отправной точки своего путешествия) Третий Панчен-Лама переходит к описанию самого пути: «… на западе находится страна Уддияна, которую можно достичь за 1-2 месяца (пути), за ними Хор и Млеччха (ла-ло, kla-klo), которые граничат с Балхом. Это если Арьядешу (Индию) брать за центр (середину). А прямо к северу от Ваджрасаны располагается наша Страна Железа (Тибет). <…>. Поэтому (путь в Шамбалу) начинается от Уддияны… Здесь, во избежание путаницы, следует прислушаться к наставлению, данному йогином Ваджрагхантой (Дильбувой): “От Уддияны измеряя расстояние, иди на юг, до Одивиша и созерцай там!” (Здесь и далее Панчен приводит методику измерения маршрута по карте с учётом координации исходного пункта пути по движению солнца на юг или на север, в зависимости от сезона года). Где юг, Арьядеши приближается к западу, там лежит город, который называется Шахбандар, туда приходят те, кто желает отправиться в Шамбалу.

От него 2-3 дня идут в западном направлении, где лежит великий город, называемый Нагаратата. Там протекает река Синдху (Инд). С этого самого места, где великая река Синдху впадает в море, лежит одна пустынная долина, длиной в 9 дней пути. Кто до неё доходит, тот подпадает под защиту божественного места: там на красивой скалистой горе находится изображение индуистской богини Хингалачи, почитание которой происходит отсюда. <…>. Нужно заметить, что для человека с юга весьма рискованно отправляться туда, если нет посвящения в тантры; могут подумать, что это в древние времена было тяжело в одиночку отправляться в путь, однако следует помнить о “Нирманакае Каулике, останавливающим на пути”. Можно ведь пройти везде, вдоль и поперёк, как это делают солдаты, чиновники и торговцы, паломники и даже млеччха (ла-ло): они десятки раз бродят туда-сюда по Джамбудвипе, но цели не достигают!»[53].

Шамбалинская война

«Близ Кабхелы и Балха, - продолжает рассказывать Панчан, - лежит в северо-западном направлении страна Румшам, в нижней части этой страны вклинивается область “Жёлтой равнины” или Ур-ру-су (Россия), в то время как с южной стороны от Джамбудвипы половина страны стиснута могущественными млеччха – там у них на троне восседает царь. В “Калачакра-самграхатантре” сказано: “После этого в 100-м году Змеи выйдет из страны Макха (Мекка) учение млеччха во внешний мир”»[54].

Под враждебным учением млеччха в калачакринских текстах подразумевается ислам. И действительно, самый сильный религиозный конфликт наших дней, противостояние ислама и буддизма, заставляет нас вспомнить старую мысль Макса Мюллера, что буддизм есть конечное завершение, своего рода богословское резюме всей традиции народов арийских, а ислам – столь же последовательный вывод из всего, что явили в своей религии народы семитские. По учению Калачакры, вера ла-ло, ставшая причиной разрушения многих буддийских монастырей, должна просуществовать около 1800 лет, после чего появится на свет 25-й Император Шамбалы по имени Калки-Рудра (Каулика-Император).

Это будет царь мира на львином троне, он взойдёт на престол Шамбалы в год Огня-Овцы 22-го рабджуна (XXV-й век) и направит войска против тех государств ла-ло, которые расположены к югу от реки Сита и когда-то являлись частью Арьядеши. Под началом полководца Чандрасуты 90 миллионов воинов Шамбалы на 100 000 золотых колесниц разнесут вдребезги армии млеччха их страны Рум. Мощью объединённых сил 12-и Великих Богов, человеческими и небесными армиями, вооружёнными виманами и виханами (летательными аппаратами, подобными НЛО) будет командовать единый правитель Шамбалы, свастический Чакравартин на львином троне.

Тогда, в XXV-м столетии, войска ла-ло будут разбиты, а религия млеччха навсегда прекратит своё существование. По учению Калачакры, тогда и наступит Ураническая Эпоха, Золотой Век или новая Сатья-Юга[55].  

Страна Ур-ру-су

Как свидетельствует Третий Панчен-Лама, путь в Шамбалу пролегает сначала через Кабалу (Кабул, что пока что под властью ла-ло, адептов млеччха) и через страну Ур-ру-су, под которой в тибетских текстах подразумевается Россия. Чтобы попасть в Шамбалу из Тибета, нужно долго и упорно продвигаться на Север, перебраться через гору Раса, переплыть реку Сита, оказаться в крайних северных регионах огромной страны Арьядеши. 

Двигаясь ещё севернее, Вы попадаете в лес Шала (из деревьев шала) и лес Тала. Там произрастают райские деревья Джамбудвипы, после которых будет ещё лес, называемый Саманташубха, после которого Вы оказываетесь в Великой Империи Шамбалы, которая именуется народом Китая «Континент сокровищ», народом Кашмира – «Неуничтожимый континент Ваджры», народом Непала – «Земля исполняющих желания деревьев», а народом России – «Китеж», «Беловодье» и «Небесный Иерусалим»[56].

Видимо, изначально и Шамбала, и Уддияна представляли собой вполне реальные страны, а в «fairylands» они превратились лишь спустя какое-то время. Первую (Шамбалу) итальянский буддолог Джузеппе Туччи (1894-1984) связывает с местом обитания дакинь, практикующих в традиции Rnying ma и Bka’rgyud, а вторую (Уддияну) – с соответствующим ареалом школы Dge lugs[57]. Обе станы он размещает на территории Тибета. Но такая локализация была далеко не единственной. Опираясь на легенды и поверья русского народа, Н.К. Рерих предложил в своё время любопытную гипотезу, будто в Шамбалу существует много входов, и один из них находится на территории России, в районе горы Белуха, что на Алтае. Эта сумбурная догадка русского оккультиста не имела бы к нашей теме никакого отношения, если бы нам не стало известно, что в начале 1930-х Н.К.Рерих собирал информацию для нацистской Германии, в том числе, вероятно, и для общества «Аненербе».

В сохранившихся стенограммах разговоров с бывшим шефом Гестапо Генрихом Мюллером (от 1948 года) тот рассказывал, что советский востоковед Н.К.Рерих был агентом Германии, где он числился под кодовым именем «Лама». В 1934 году Рерих контактировал с нацистами и передавал им собранную полевую информацию о состоянии дел в России и в Средней Азии[58].

Куда шла затем информация «Ламы», кто из нацистских лидеров мог разделять убеждение в том, что загадочная северная страна «Ур-ру-су» – это и есть Шамбала – этого мы, наверное, так и не узнаем.

Восприятие Иллиона в обществе «Аненербе»

После того, как нам стало известно содержание книг Т.Иллиона, многие идеи Мигеля Серрано перестали казаться его собственным «изобретением». А когда мы познакомились с путевыми отчётами Третьего Панчен-Ламы, то и многие из идей Иллиона перестали казаться одним лишь science fiction. Нам оставалось решить для себя один лишь мучительный и поистине сложный вопрос – какое влияние мог оказывать Иллион на интересующую нас экспедицию Эрнста Шефера? Кто из ведомства «Аненербе» мог быть знаком с Илионом или его книгами? Так ли уж правы правые конспирологии, утверждающие, будто идея послать в Тибет экспедицию зародилась в умах Гиммлера, Бегера и Шефера именно от прочтения книг Иллиона?    

И тут к нам в руки случайно попали редчайшие документы – переписка по поводу Иллиона, которую вели между собой крупнейшие тибетологи Рейха. Это была настоящая находка. В сохранившейся переписке Иоганна Шуберта с Бруно Бегером, сотрудником Главного управления СС по вопросам расы и поселений[59] Теодор Иллион не просто упоминается, но характеризуется как прекрасный специалист по Тибету, владеющий тибетским разговорным и письменным (курсивным шрифтом dbu-med, который произносится как «u-me») языком и даже переводящий на этот язык пьесы Шекспира.

Далее, в этой переписке тибетологов из «Наследия предков» говорится, что в тибетской культуре Иллион «подобно Александре Давид-Наель, уделяет большее внимание оккультным и парапсихологическим явлениям, нежели всему остальному. В этом человеке, - пишет Бруно Бегеру Иоганн Шуберт, - мне особенно бросилось в глаза, что он говорил очень осторожно и тихо. <…>. Он намеревается, как он сам мне поведал, устроиться на работу в Манчжурии. Но хочет ли он оттуда поехать в Монголию или далее в Тибет – этого я не знаю. Также он сказал мне, что он создал тибетское описание «Политики» и издал тибетские стихотворения, в которых говорится про бомбоубежища и подобные вещи! Как общее впечатление, должен написать: Этот человек во многих отношениях показался мне загадочным»[60].

На людей, говорящих «загадочно тихим голосом», особенно на такие темы, как тибетская эзотерика, подземные бомбоубежища и парапсихология – на этих людей вообще стоит обращать пристальное внимание. Как правило, такие люди необычны. Пусть даже они – мистификаторы, пусть даже их кружение в вечном поиске – лишь попытка бороться с собственной скукой, но такие люди говорят «осторожно и тихо», и потому их не следует оставлять без внимания. Бог его знает, кому они что могут поприсоветовать… «Великие мысли, - говорил Фридрих Ницше, - великие мысли приходят неслышно, как голуби». 

Что искал этот человек в Гималаях? Существует ли этот подземный город на самом деле, либо это – очередная литературная буффонада? – Нам бы могло показаться, что Иллион – это в какой-то степени второй Оссендовский, только Оссендовский без понятия «Агартха» и без подглядывания в книги д’Альвейдра. Сомнительно-теософское прошлое, вступление на старости лет в мондиалистскую ложу по имени «Римский клуб», не говоря уж о спазмах либерального страха перед «всяческим тоталитаризмом» - это пятно на лице Иллиона не стирается даже знанием им курсива dbu-med. Всё равно остаётся какое-то ощущение, что под именем «религии Тибета» нам подкладывают культы Африки, и описанные Иллионом практики «подземного зомбирования» - напоминают скорее о культах Вуду, нежели о реальной тибетской религии.

Всё это так, но об этой религии Иллиону известно было более чем. Кроме постоянных тибетских поездок, кроме общения с тибетологами общества «Аненербе» и перевода тибетских стихотворений, Иллион был одним из друзей Джузеппе Туччи – итальянского специалиста по Тибету, историка тибетской религии, посвящённого в традиции дзогчен. Видимо, за романами о «подземных тибетских городах» и в самом деле что-то скрывалось, вряд ли стали бы практичные немцы тратить попусту огромные деньги на «тибетские экспедиции» – в условиях надвигающейся войны, накануне глобального кризиса…

Смысл контакта с Тибетом

Из отснятого группой Шефера документального фильма и из менее доступных материалов можно видеть, что свести весь смысл экспедиции к одному лишь «германскому оккультизму» - это грубое упрощение. Чуть менее грубое, чем позиция тех, кто оккультный мотив исключает как таковой, однако всё равно непростительное. В умах организаторов экспедиции эти оккультные, ариано-мистические побуждения дополнялись как минимум тремя мотивами, каждый из которых может быть рассмотрен как одна из причин снаряжения экспедиции.

Во-первых, немцы хотели найти подтверждение старому антропологическому тезису, будто Тибет был изначально «арийским и белым», и лишь затем был заселён «представителями красной расы», чем-то подобными индейцам Месоамерики или дравидам. Если бы это удалось доказать, то у немцев оказался бы в руках сильный козырь, и пустить этот козырь в игру расологических штудий можно было бы как на дидактическом, так и на пропагандистском уровне.

Во-вторых, кроме этой антропометрии немцы с присущей им основательностью измеряли в Тибете всё, что видели. Данными этих зоологических, метеорологических, геологических и всяких других замеров предполагалось впоследствии подтверждать гляциальную космогонию Ганса Гёрбигера, бывшую основанием нацистской картины мира.

В третьих, имелась ещё и военно-стратегическая идея – разузнать о влиянии в этом регионе Англии, с тем, чтобы сделать из Тибета геополитического союзника. Англичанам такой азиатской опорой всегда служила Индия, немцы же думали сделать такую опору из Тибета.

Перечислив все эти «логически объяснимые», «позитивистски оправданные» и «вразумительные» причины, мы можем теперь с чистой совестью перейти к рассмотрению той самой нерациональной причины, которая кажется нам во всей экспедиции Шефера основополагающей и в силу которой книга на данную тему вообще оказалась в серии «Ariana Mystica». Далее мы постараемся рассмотреть поиск нацистами Прарелигии, сокращая объём работы за счёт умолчания о подробностях расологических, геополитических, метеорологических и всяких других аспектов.

Поиски утраченной Религии

В книге берлинского исследователя Рюдигера Зюннера «Чёрное Солнце: Раскрепощение и эксплуатация мифов при национал-социализме» есть интересный момент. При встрече с будущим руководителем тибетской экспедиции Эрнстом Шефером Гиммлер начинает рассказывать тому своё видение науки, её целей и задач: «Академическое образование, школьная премудрость, надменность университетских профессоров, которые сидят как понтифики за кафедрой. Однако они понятия не имеют о силах, которые движут нашим миром.  Может то, что вы рассказали, и касается низших рас, но нордический человек пришел с неба при последнем, третичном вторжении луны». 

Гиммлер говорил тихо, словно священник. Камарилья молчала, был безмолвен и я. Я думал, что меня пошлют в языческий монастырь. Гиммлер добавил: «Вам еще многому надо научиться». И продолжал поучительно говорить о рунической письменности, индоарийской лингвистике. Но самым настоятельным образом он рекомендовал ознакомиться с теорией Ганса Гёрбигера. Он указал, что фюрер давно занимается изучением теории о мировом льде. А затем добавил, что и сейчас имеются многочисленные остатки людей, живших до падения третичной Луны – непосредственных наследников некогда бесследно пропавшей Атлантиды. «Как я полагаю, они находятся в Перу, на острове Пасхи, и может быть в Тибете»[61].

Эти древности эпохи третьей Луны – они же камни давно разрушенной Атталанты или реликвии «языческого монастыря», были для Гиммлера интересны как свидетельство о далёком прошлом, когда план Крест-Ура стал претворяться в действие. Что такое план Кресту-Ура? По учению Карла Марии Вилигута, бывшего, как выражаются немецкие авторы, «Распутиным при дворе Гиммлера», план Крест-Ура – это план нордического Спасителя Бальдра-Крестоса, желавшего вернуть Детей Света в изначальное состояние, именуемое УР.

http://www.velesova-sloboda.sled.name/start/main.html