"Фейри" Памела Смит и ее колода таро.

   Кое-кто (не будем говорить кто, хотя это был Стюарт Каплан) утверждает, что Памелу Колман Смит все бы давным-давно забыли, если бы не колода Райдера-Уэйта-... гммм.... - Смит.

  А вот я бы, наверное, и не задумалась больше никогда об этой колоде по доброй воле, если бы не история жизни Памелы Колман Смит. Нет, не то что бы колода... гммм... Уэйта мне категорически не нравилась... просто раньше, когда я ее видела, то сразу вспоминала "всех, кто красивей тебя, умнее тебя, лучше тебя".

Но  мало кто из создателей колод был настолько же проникнут духом и пониманием Таро,  как Памела Смит, прозванная "Пикси"

Вот, какая она была:



Вот что пишет о ней  Мэри Грир в приложении к книге «Женщины "Золотой Зари"»:



"Памела Колман Смит, одна из женщин-магов, состоявших в ордене Золотой Зари, оставила драгоценное наследство магам всего мира — колоду Таро, особо примечательны в которой сорок числовых карт младших арканов. <...> Старшие арканы в этой колоде либо следуют традиционным образцам, либо отступают от них в соответствии с личным видением Уэйта. Но младшие арканы — это оригинальные произведения Памелы: изначально Уэйт едва представлял себе, как они должны выглядеть, а то и не представлял вовсе" .

Коринна Памела Колман Смит родилась в Пимлико ( Англия)  16 февраля 1878 года.    

     По линии матери, Коринны Колман Смит, она стала потомком двух американских семейств — Колманов и Чандлеров, — многие представители которых интересовались искусством, мистицизмом и фольклором, а также занимались книгоизданием. Отец Памелы, Чарльз Эдвард Смит, был финансовым инспектором и постоянно разъезжал вместе с семьей между Нью-Йорком, Вест-Индией и Лондоном. 

   После смерти матери еще совсем юную  Памелу приняла на воспитание актриса Эллен Терри, работавшая в театре Генри Ирвинга «Лицеум» . Под ее руководством Памела научилась делать декорации и костюмы для спектаклей.

   Эллен Терри дала ей очень красноречивое прозвище — «Пикси», великолепно подходившее к ее характеру и внешности.

    Пикси обучалась искусству иллюстрации в нью-йоркском институте Пратта, а в 1899 году вернулась в Лондон, где вскоре познакомилась с семейством Йейтсов.

По описанию Джона Батлера Йейтса (отца известного поэта Уильяма Йейтса, стихи которого вы можете найти в этом дневнике по тэгам), она походила на японку: маленькая, смуглая и с раскосыми, как у чертенка, глазами.

«Она далеко пойдет, — утверждал Йейтс-старший, — потому что во все свои идеалы она верит. <...> Она проста и наивна, вместе с тем начитана, как старый книжный червь, [но] с сердцем ребенка».

Когда Артур Рэнсом, позже написавший книгу о лондонской богеме, впервые посетил один из ее званых вечеров, он увидел перед собой

«...маленькую кругленькую женщину, почти что девочку <...> совершенно без возраста. <...> Она была в зеленой юбке и свободной оранжевой накидке навыпуск, шелковой и сплошь расшитой черными кистями. <...> При виде нас она коротко, но очень жутко взвизгнула — то ли это был смех, то ли приветственный возглас. <...> Она была очень смуглая <...> с невероятно заразительной улыбкой [и] глазами ребенка, который в радостном возбуждении мчится навстречу гостям, пришедшим на день рождения».

Рассказывая сказки, она вплетала в свои черные волосы яркие ленты и перья, а на шею вешала длинные низки коралловых бусин. Она жила в «безумной комнате, сошедшей прямиком со страниц волшебной сказки» и больше всего напоминавшей лавку древностей:

В числе гостей бывала и Флоренс Фарр и Рэнсом утверждает: «Стихи там читали так, будто на чтицу снизошел дух какого-нибудь древнего менестреля и научил ее, как надо выпевать слова» .

   Другие вспоминают, как приходили туда послушать Уильяма  Йейтса, читавшего отрывки из своих еще не дописанных стихов, пьес или рассказов.

   Но своя особая магия была и в сказках самой Пикси, которые та заучила со слов «сумасбродной ямайской няни и с бесконечным юмором и обаянием воспроизводила странности ее акцента».

«Нетрудно было вообразить, как прямо за спиной у нее встает тропический лес и колышутся гигантские листья. <...> [В ее сказках] таилось “сердце тьмы”. Об этом можно было и позабыть, но внезапно в рассказ вплетался обрывок песни — и тотчас тебя настигало это мерное биение, словно топот босых ног, перевитый короткими печальными каденциями».

(из книги Мэри Грир «Женщины "Золотой Зари"»)

 "По приглашению У. Б. Йейтса Пикси вступила в орден Золотой Зари (вероятно, в ноябре 1901 года) и приняла магический девиз «Quod Tibi id Aliis» — «Что тебе, то и другим».

   В ноябре 1903 года, когда Артур Эдвард Уэйт сформировал свой Независимый Исправленный орден, она присоединилась к нему как посвященная.  Очевидно, церемониальная магия стояла далеко не на первом месте в списке ее симпатий (ритуалы Золотой Зари, как и обряды католической церкви, она находила «ужасно забавными»). По-настоящему Пикси любила совсем другое — рисовать. .

Как указывает Мелинда Бойд Парсонс, - самый заметный и часто встречающийся образ в картах Таро и других картинах Памелы Смит — башня.

    Пикси пыталась написать заметку, объясняющую смысл этого образа, поскольку даже для нее самой он был полон загадок, олицетворяя одновременно и пугающее одиночество, и гостеприимное пристанище, парадоксальным образом совмещая в себе идеи чистоты и равнодушия, возвышенности и тяжести, материализма и духовности.

«Я часто вижу башни, белые и высокие, на фоне сумеречного неба. Это те высокие белые башни, что виднеются издалека на вершинах гор, точно снежные короны. Молчание их, повисшее в воздухе, так тягостно, что удушает всякую мысль. Руки стражей подняты в остережение путникам, бредущим мимо без цели. Но тому, кто ведает путь, достаточно подать знак и войти, устремившись к этой священной дороге».

Она боялась, что поиски истины могут привести человека к гибели, как это происходит на карте Таро под названием «Башня».

Пикси обладала невероятной и редчайшей способностью «видеть» музыку.

     Документально подтверждено, что такое явление действительно существует. Оно называется синестезией и в общем виде представляет собой способность испытывать ощущения, соответствующие одному органу чувств, через какой-либо другой орган (например, воспринимать цвет посредством осязания).

    Такое «смешение чувств» Пикси впервые испытала в 1900 году, слушая, как Гордон Крэг играет Баха на фортепиано. Перед ней как будто распахнулось волшебное окно: она вдруг увидела лес, сияющий яркими, чистыми красками и полный резвящихся эльфов — они плясали под деревьями, окутанными голубоватой дымкой, и ветерок развевал их волосы и легкие одеяния. Прежде чем ставни захлопнулись, Пикси успела лишь набросать контуры зарисовки на полях газеты.

         Друзья и знакомые верили, что у нее есть особый дар: видеть по-настоящему, как наяву, тот мир духов, что лежит за гранью обычных физических чувств. Нередко она начинала рисовать, не сознавая, что выходит из-под ее руки, а если затем, очнувшись, пыталась подправить рисунок, видение тотчас исчезало. Эти рисунки, поясняла она, были как «мысли, высвобожденные, выпущенные на волю чарами звука <...> Все они полны подсознательной энергии».                                        Ее друзья — композитор Клод Дебюсси, драматург Морис Метерлинк, художник Джеймс Уистлер  — восхищались ее необычным даром;                                                         Дебюсси говорил, что в рисунках Памелы его «грезы становятся явью» . Побывав в Ирландии, она обнаружила, что может видеть фэйри, и увлеклась кельтскими легендами.
        Памела Смит сотрудничала с братом У.Б. Йейтса, художником Джеком Йейтсом в различных журнальных проектах. В 1903—1904 гг. она издавала собственный журнал под названием «Зеленый сноп», в котором печатались произведения Йейтса, леди Грегори, Джона Синга, А.Э. и Эллен Терри. Добившись некоторой известности — главным образом, благодаря выставкам, проводившимся в галерее Альфреда Штиглица в Нью-Йорке  с 1907 по 1911 гг., — Пикси, тем не менее, всегда была вынуждена много трудиться, чтобы сводить концы с концами.
     В июне 1904 года лондонское «Сценическое общество», во главе которого стоял Харли Гренвилл-Баркер, предприняло постановку пьесы Йейтса «Там, где ничего нет». Декорации к ней создали Памела Смит и Эдит Крэг. Пикси делала эскизы под диктовку Йейтса, пока тот рассказывал ей, какой ему видится сцена для этого спектакля.

    Позже,когда Йейтс отчаялся найти подходящего художника-декоратора для пьесы Синга он снова вспомнил о Памеле: «Я найму Пикси Смит, — написал он леди Грегори. — Кажется, никто, кроме нее не понимает, чего я хочу» .

Умерла Пикси Смит 18 сентября 1951 в Бьюде (Корнуолл). Все имущество она завещала своей подруге и компаньонке Норе Лэйк, однако оно было пущено с молотка для покрытия долгов, и Нора осталась ни с чем.

     Оригиналы картин, по которым была создана колода Таро, пропали бесследно, хотя известно, что однажды Пикси обращалась к Альфреду Штиглицу как к посреднику с просьбой их продать. Конечно, их могли распродать и по отдельности, но это маловероятно, поскольку ни одна из них не обнаружилась в обширной коллекции ее работ, собранной Штиглицем. Оригиналы печатных форм для колоды погибли во время Второй Мировой войны при бомбежке.
    В настоящее время существует по меньшей мере двадцать колод Таро, непосредственно повторяющих композиции Пикси Смит, но любой, кто работал с ними, согласится, что подлинная колода Смит обладает особенностями, воспроизвести которые невозможно. Одна из них — удивительная (и, без сомнения, умышленная) неоднозначность в выражении лиц персонажей, позволяющая тарологу и кверенту интерпретировать каждую карту в соответствии с тем, что они в ней видят именно в данный конкретный момент. В этом огромное преимущество колоды Смит над большинством других колод, бесценное при анализе вопросов, связанных с психологическими состояниями, воспоминаниями и личными ассоциациями.
   Как отмечает в своей «Энциклопедии Таро» Стюарт Каплан, неутомимый коллекционер ее работ, имя Пикси Смит могло бы кануть в Лету, если бы не созданная ею колода, которой вот уже более восьмидесяти лет наслаждаются миллионы людей по всему миру".

 

[1]. В композициях нескольких карт прослеживается вероятное влияние колоды Таро Сола-Буска (XV в.), фотокопия которой имелась в Британском музее. Колода Сола-Буска отличается от других колод, созданных до 1909 года, одной особенностью: несколько карт младших арканов в ней украшены рисунками. В частности, Смит несомненно использовала рисунки с карт Тройки и Десятки Мечей.





Сравнение колод Смит и Сола-Буска, а также источники ее картин, стихотворений и сказок приводятся в «Энциклопедии Таро» Стюарта Каплана (Kaplan, Stuart R. The Encyclopedia of the Tarot. Vol. 3. Stamford, Conn.: U.S. Games Systems, 1990, pp. 1—45).

Как справедливо отмечает Рейчел Поллак, далеко не все карты Памелы Смит совпадают с описаниями, которые Уэйт дает в своей книге о Таро
( По материалам сайта 

 

 http://oto.ru/cgi-bin/toc.pl?&mainpage.val )