Я разбиваюсь в тебе. Об тебя. Ранюсь о края. А ты прозрачен и ярок как солнечный свет. Нет, ты ярче – ты пламя. И заключительным аккордом моего саморазрушения будет твое пламя, когда я разобью стекло. Пробью ледяное молчание и сгорю дотла. Я буду бесконечно счастлива.
большую часть своей жизни я отрицала женственность, я хотел быть равной мужчинам. И вот я им равна. Не во всем, но в определенных для себя границах. И вот когда цель близка, она оказывается и вовсе никчемной. Лет с семи мне казалось, что если делать то же самое что и мужчины, лучше их, тогда они будут уважать тебя, примут и полюбят. К 20 годам я поняла что в данном случае полюбят как друга. Ну а это уж никуда не годится - потому что в женщинах мужчины ищут то, что не находят в лучшем друге. И каждый настоящий парень, из тех, о ком снимают женские романы, мечтает о милой женственной девушке, которую нужно защищать, а никак не соревноваться с ней, а для феминисток предназначены этакие неспособные к жизни мужчины, хлюпки, что все хлюпают и прошляпывают.
Женщина никогда не сможет быть равной мужчине – я не имею в виду талант или профессиональные области. Равной - по восприятию мира, по отношению к жизни. В этом и вся прелесть отношений – в том, что две абсолютно непонятные вселенные пытаются пересечься и удерживать равновесие рядом.
И вот я нашла тебя. Сильного, смело, уверенного в себе, цельного и очень довольного жизнью. Без меня. Только для тебя и только с тобой я играю как кошка с мышкой. Я говорила обидные слова – ты поначалу обижался, потом принял правила игры. Я бросаю телефон – ты покорно звонишь или не звонишь – все зависит от раунда. Я завлекаю других – чтобы ты ревновал. Я слоняюсь по дому битый час накрашенная и одетая – а потом выгляжу «очень» виноватой что безбожно опоздала. Ты пропадаешь из виду и появляешься вновь. Я исчезаю тоже – правила игры. но с каждым раундом – перепробовав все способы уничтожения противника – игра падет. Если выиграю я – ты уйдешь, я буду выше тебя. Ты должен выиграть. Надеюсь мы не переубиваем друг друга, не отправим в психушку, не покончим жизнь двойным самоубийством.
Единственное что я знаю точно, что с каждым раундом я ближе к огню, я разбиваю стекло. И в финале я сгорю дотла. И теперь представь, чего стоит мне так рьяно сражаться за тебя, зная наперед то, что мне предстоит гореть. Но потерять огонь – это намного страшнее, в тысячу раз.
Ну а в пламени начнется совсем другая игра… (с)

Чем больше я пишу тем более мне хочется писать. Обо всем: истории, рассказы, мысли, чувства. Настоящее искусство это облекать жизнь и краски в одну из форм передачи информации – текст, картины, музыку… и вот потерявшись в словах, в тех образах что они рисуют я уже с трудом могу понять где же правда, а где начался вымысел.
Штормовой ветер ворвался в окно, с грохотом распахнув его и помчался по комнате сметая на пол ноты, письма, проливая чернила, задувая свечи. Ветер принес с собой запах волн, соленый и терпкий, звук бури, холод морской ночи. Он стал дополнительным аккордом нашей симфонии.
Я помню что растворялась в этом звуке и не чувствовала себя плотной, я находилась на грани сознания и перед моими глазами образы постоянно сменяли друг-друга. Вот я вижу тебя, твое счастье, прикрытые глаза, потное тело, вспышка, и я в открытом бушующем море, будто я часть его, вспышка, и я вижу темноту, а потом свет, свет нарастает, замирает на секунду, и сознание взрывается, зрение пропадает и я будто стала звездой во вселенной. И приходит безграничное счастье, без оговорок, стремлений, условий, будущего. Счастье, здесь и сейчас. У меня больше нет чувств, ни одного, нет ни боли, ни холода, ни тепла, ни усталости, ничего кроме абсолютной уверенности правильности происходящего. Вся эта суета, мишура: слова, движения, фарс все меркнет перед этими секундами. И как в детстве, каждую ночь я ждала сказки и очень верила что ночью происходят чудеса, так сейчас я каждый раз жду этих секунд. Мне напоминает и и заставляет желать все, каждая мелочь – фотография моря, чья-то шляпа, мужские запонки, космос, дороги, небо, звуки волн, электрички и вокзалы. Я не люблю слова и разговоры не потому что я робкая и стеснительная, они для меня не значат ровным счетом ничего. Выбор я сделала уже до того момента как ты открыл рот. Я просто жду этих секунд, и в конечном итоге, когда ты сказал, по твоему мнению, все банальности и глупости что способны меня привлечь и использовал все свои прозрачные клише, я с нетерпением маленького ребенка, который в день рождения получает подарок и ждет, когда все слова поздравления будут произнесены, а благодарности получены, он сможет вонзить свои руки в эту бумаги разорвать ее, обнажив суть, так и я закрываю тебе рот самым лучшим способом и жду момента стать звездой…. иногда получается

Когда я сажусь писать и прикасаюсь к клавиатуре все время вспоминаю Керри Бредшоу. Странная ассоциация. Интересно, почему притягиваются все больше противоположности: страшные тянутся к красивым, богатые душой к тем, на ком природа, прямо говоря, отдохнула, низкие к высоким, блондинки к брюнетам. Может быть чем мы более непохожи друг на друга, тем, прости господи, здоровее потомство. И это самый что ни на есть инстинкт, древний и первобытный. Или же так прикрываем наши комплексы. Красивые знают насколько развратны другие красивые люди, поэтому выбирают что поплоше. Они же в свою очередь думают что раз с ними такой красавец то в глазах других людей это набавляет ему очков. Неужели каждое стремление обусловлено какой-либо неполноценностью. Делаем ли мы что-то просто так, без оглядки на других. Или же это часть человеческого общества. Порождение глобализации, закон современных джунглей. и когда появляется эта оглядка на других: в детстве, когда соседский Петенька так игрушки никогда не разбрасывает, не то, что ты. или когда у подруги парень симпатичнее твоего, или все уже замужем и тебе пора. И самое интересное, что если тебе не хочется порядка, устаивает парень как обезьяна и совсем не хочется замуж ты ненормальная и объявляешься общество подражателей вне закона. И тогда получается что толпа, общество само с радостью культивирует такие комплексы, быть может ради самого же общества.
тогда разумно предположить что социум живой и статичный организм. И центр его остается неизменным. и частички этого социума не так умы, раз вся их жизнь подвержена изменениям из вне, не изнутри.
но тогда, взяв частицу из одного социума, например европейского и переместив эту частичку в страны Азии сохранится ли эта частичка или же приобщится к другой культуре. А если все устои и законы общества перевернуть с ног на голову как скоро среагируют частички и сколько из этих частичек проявит индивидуальность.
И сколько в нас от животных, есть ли хотя бы половина инстинктов а остальное нормы морали. Каково оптимальное соотношение инстинктов и морали для того чтобы не принимать и отвергать абсурдные решения социума.
И стоит ли доверять решению большинства, половина из которых уже впала или еще не вышла из стадии старческого или юношеского маразма. И есть ли у социума механизм саморазрушения и что где границы тех поведенческих реакций и цепи событий после которых начнется саморазрушение.
Я не могу закончить эту мысль здраво или же подвести какой-то вывод. Единственное я знаю точно что здоровый эгоизм еще не доводил до беды и что слепое подражание. стремление угодить своим комплексам, нравиться людям не приводит к поставленной цели. И когда наступит эра одиночества не будет ли это просто другой социум, антагонизм предыдущему, и не создастся ли антисоциум, проставляющий одиночество и низвргающий все остальное.

Время
Время лечит многое – притупляет боль, ночь переходит в день, делая наш страх бесплотным и невесомым, время придает вещам новые грани и красоту, превращая их в драгоценности, время может многое. Иногда оно тянется, словно сытое животное, а иногда это лишь щелчок пальцами, лишь один стук сердца. Странно, но именно столько длится счастье, а дорога к нему - чуть меньше вечности. Время - беспощадное и злое, оно стирает память, лица и голоса любимых людей растворяются в нем навсегда, оно питается молодостью и красотой, воспоминаниями и счастьем; некоторым удается его перехитрить и они навечно остаются вне его власти, а в сердцах людей остается память о них, но даже она невечна, время не щадит память. Я ненавижу стук часов, их тихое тиканье, круг с ровноразграниченными отрезками, и эти ненавистные стрелки, что дважды за час догоняют друг-друга. Время ненавидит кладбища – там нет еды, нет памяти, там пусто, там лежат те, кем оно уже насытилось и еще больше тех, кому это время удалось перехитрить. Ты – один из них. Ты из тех хитрых миллиардов, кто не играл со временем, кем оно не успело насладиться, так же как и я; ты не был со мной, я не успела- не хватило времени. И теперь оно методично убивает то, что от тебя осталось, я уже не помню черты лица, голос, тот самый замечательный голос на свете, в такт которому дрожали вены. Мне всегда казалось, что я знаю тебя вечность, что мы вместе прошли ту ужасную бесконечность и нам уготовано лишь немного счастья…

****