Рассказал один хороший знакомый.
Я когда мастерил в карьере к нам периодически приезжали иностранцы.
Черные, желтые, всякие в общем. Обычно их встречали и сопровождали главный инженер или еще кто равного ранга.
Но в этот раз то ли гл инж срулил куда-то, то ли день хреновый был, но встречать приехавшего представителя фирмы Коматсу выпало мне.
Фирмач был на удивление не японец, а вполне даже американец. По-русски не говорил, переводчика не взял. Как потом объяснил - он просто хотел посмотреть на работу экскаватора и снять с него некоторые показания.
Такой вот самостоятельный ковбой, блин, нарисовался в наших якутских прериях.
Приехал сам за рулем на джипе, который я естественно в карьер не пустил.
В карьер вообще запрещено постороннему транспорту спускаться, а тем более этому дитю гамбургеров и кока-колы.
Поскольку меня заранее предупредили о его приезде, куда везти америкоса я знал.
Небольшая сложность заключалась в том, что я по-английски разговаривал примерно так же, как он по-русски.
...На борту карьера мы встретились, пожали друг другу руки. Я немного покивал головой на его минутный диалог, ибо вежливый я. Вообще-то куй его знает, что он говорил, может секреты какие государственные выспрашивал, не знаю. Но закон гостеприимства, то да сё... В общем я с ним согласился, только не знаю в чем.
Широким жестом он пригласил меня в свой джип, показывая знаками, что мы сейчас с комфортом спустимся в карьер до самого забоя.
Ответными знаками я показал, что хрен он угадал, потому что это карьер, весна, с бортов валятся камни, да и вообще поедем на моей машине.
- Рашын джип! - широким жестом я указал на запыленный Уазик, сиречь "Козел".
То, что это действительно "Рашын", америкос понял с полувзгляда. Немного выпучив глаза, он ткнул пальцем в "ЭТО" и что-то спросил. Судя по интонации - он мне не доверял. Хотя на его месте я наверно поступил бы так же, поскольку Уазик имел вид ну совсем инвалидный. А кули ему иметь другой вид, когда лет ему было столько, что у них в Америкосии в таком возрасте люди уже о завещаниях задумываются.
- Не бздо, сэр! - подбодрил я его, - Рашын джип самое заиптсо для карьера!
Наверно он меня понял, поскольку испуганно кивнул и полез на пассажирское сидение.
Ну чо сказать. Машинка внутри была гораздо тоскливее, чем снаружи. Голый, зеленый металл в салоне явно не соответствовал евойному представлению о комфорте. Анатомически перекошенное сидение не позволяло развалиться как в кресле, а звук заведенного УАЗика вызвал резкую судорогу американского тела.
Ухватившись за переднюю ручку на торпеде, гость вперил испуганные очи вперед и застыл.
Поначалу все шло хорошо и судя по шевелению его губ, амиго нравилась поездка. Но вот мы въехали в карьер.
...На улице тепло... Мимо периодически с бортов свистят камешки, причем некоторые из них гулко бухают по израненному капоту... Под колесами далеко не американский хай-вей. И еще пыль. Не, не так. ПЫЛИЩА!
Задорно вертя баранку и подпрыгивая на сидении, я периодически поглядывал на гостя. Гость тоже яростно скакал в кресле, бился об железные внутренности рашынжипа и пытался что-то сказать. Периодически я разговаривал по рации, захлопывал открывающуюся на ходу дверь, причем и свою и его, отчего взгляд камрада становился несколько безумным и прощальным.
- Б-б-бэ-э-э. . - прыгающий американский френд явно что-то хотел мне сказать.
- Бэд дороги?! Есть немного. Но фигня, прорвемся! - явил я некоторые познания в английском и добавил газку.
- Б-б-б-у-э-а-а... - товарищ явно хотел донести до меня какую-то важную мысль.
Запас английских слов у меня вообще не велик, а на букву "б" их всего два.
- Батл? - с целью уточнения спросил я второе знакомое слово. Ну мало ли, мож пить хочет?
- Н-н-но-о-у-у... Н-н-н-о-о... Б-б-ат-т-тл... Б-б-у-у...
Мы приехали, я тормознул возле забоя. Мы, из-за пыли, еле идентифицируемые как гомосапиенсы, вылезли из машины.
- Но батл! Но! - амиго испуганно посмотрел на рашинжип. И, сцуко, почти без акцента произнес: - Б%%д!
... Оказывается, он тоже знал два русских слова.

Я Вам сейчас очень просто объясню, почему дома подорожали к зарплате - бензин тут ни при чем. Допустим, мы - я, Вы и Хроноскопист летели на самолете через Тихий океан. В пути мы втроем накушались абсента, надебоширили, отломали дверь от туалета, и нас за это выкинули в море через аварийный выход. По счастью, рядом с местом нашего падения обнаружился маленький безымянный полинезийский остров. Выбравшись на берег, мы посовещались, и решили считать его новым государством под названием Соединенные Штаты Абсента (США).

Читать дальше

Начну банально... с самого начала.
Есть у меня друг один. Хотя друзей, конечно, больше - такой друг один.
И зовут его просто Серёжа. А так как он правильной ориентации, и не только в пространстве и времени, то ему очень нравятся девушки.
Очень он любит с ними знакомиться, общаться или просто смотреть на них.
При этом душа его пребывает (по его словам) в каком-то трепетном, возвышенном состоянии, которое Серёже очень приятно.
По природе своей он не особенно привередлив, однако, естественно, старается обращать внимание на симпатичных, аккуратных, улыбчивых девушек.
Вот и вчера, Серёжа, войдя в салон автобуса и сев на свободное место, стал оглядываться по сторонам, с целью познакомиться с какой-нибудь приятной девушкой.
Посмотрел на девушку, сидящую напротив и сокрушенно покачал головой:
- Незачотно!
Посмотрел на девушку справа:
– Отстой!
Взглянул на девушку слева:
– Ну и корова!
Так он и ехал до своей остановки опустив глаза. Больше на девушек в автобусе Серёжа не смотрел.

Город спит, не ожидая ничего.
Внезапно, без какого-либо предупреждения на город налетает смерч.
Он выбивает стекла, переворачивает машины, с корнями вырывает вековые деревья и швыряет их словно щепки.
Срывает крыши с домов, поднимает в воздух и уносит куда-то людей и животных.
Все кто успел, попрятались в укрытиях, подвалах и домах.

За 2 часа до этого...

Вероника ждала в гости Николая.
Они недавно познакомились и сегодня должно было произойти их первое романтическое свидание.
Вероника немного волновалась.
Она жила в маленькой однокомнатной квартирке на окраине Москвы. И она тщательно подготовилась к первому свиданию. В углу большой комнаты стояла огромная двухспальная кровать. Вероника поднатужилась и выкатила ее на середину комнаты. Обошла вокруг и решила задвинуть обратно в угол.
- Так, все же, будет удобнее, - подумала Вероника.
Подошла к огромному окну и открыла его настеж. Вдруг в квартире погас свет.
- Как же мы будем без света? - заволновалась девушка.
Она достала из стенного шкафа большую коробку с шутейными свечами которые не гаснут, когда их задуваешь, стала зажигать и расставлять их на столах и тумбочках. У Вероники было четыре стола и пятнадцать тумбочек. Она даже немного устала пока не закончила.
Вот-вот должен был подойти Коля.
Вероника жутко нервничала и места себе не находила.
- Ну, когда-же, когда-же? - все твердила она про себя.
Раздался звонок.
Вероника вихрем метнулась в прихожую и открыв входную дверь впустила Колю. Он держал в руках букет. Вероника бросилась ему на шею и прильнула к его теплым и сладким губам.
Коля попытался обнять ее, а она выхватила из его рук цветы и швырнула куда-то в сторону.
Продолжая целовать, Вероника повлекла Колю в комнату.
На кровать...

Приблизительно в это время на город и обрушился смерч.
В мгновение ока были выбиты стекла в окне, сорвана голубая шелковая занавеска вместе с карнизом, перевернуты столы, стулья и тумбочки. Только шутейные свечки сначала притушили свое пламя, как будто сдались на милость непрошенного гостя, а затем вспыхнули с прежним упрямством.
Но ничего этого не замечают двое влюбленных. Громко рыча, крепко сжимают они друг друга в порыве любовной страсти, и их рычание, смешиваясь с грозным завыванием бури, вылетает в разбитое окно и уносится над поверженным городом в ночь.
"Я люблю тебя!" – рычит кто-то.
"Я люблю тебя!" – вторит ветер.
"Я люблю тебя"…

Зуботыкин почесал глаз. Немного посидел, а потом почесал другой.
Положил обе руки на стол, опустил на них голову. Закрыл глаза. Глубоко вдохнул воздух, задержал дыхание, а затем медленно-медленно выдохнул.
Некоторое время ничего не делал. Затем потрогал нос. Открыл один глаз. Посмотрел вокруг. Закрыл. Открыл оба глаза - поморгал.
Наморщил лоб. Потер нос. Поднял голову и уставился перед собой. Подпер руками щеки. Зевнул. Наклонил голову набок. Высунул язык. Попытался на него посмотреть. Снова зевнул.
Поерзал на стуле. Поднял руки вверх. Потянулся. Положил локти на стол. Уперся в них подбородком. Замер. Скосил глаза в сторону. Стал разглядывать стену. Отвернулся от стены. Уставился в окно… А до конца рабочего дня Зуботыкина остался ещё целый час!

Лица разные нужны, лица разные ...

Давеча прочитал в одном журнале интересную статью.
Коротко перескажу её содержание.
Ушлые немцы, точнее, немецкие полицейские, провели эксперимент: взяли одинаковое количество фотграфий преступников-насильников и полицейских или простых горожан, которые спасли женщин от насильников (так называемые - герои).
Потом собрали женщин и не обьясняя кто кем является в жизни, попросили в одну стопку сложить фото насильников, а в другую, соответственно, фото героев.
Довольно простой тест на женскую интуицию. Не так ли?
Результат теста был ужасен: по этим фотографиям большинство насильников женщины приняли за героев, а большинство героев - за насильников.
Так, что теперь когда я слышу про женскую интуицию, я про себя улыбаюсь.
Не всё так просто в этой жизни.

Случай из жизни.
Приемный покой нашей районной больницы. Вызывают дежурного врача: привезли мальчика с ожогом. В смотровой сидит мальчик лет 15, в "предбаннике" приемного покоя встревоженные родители.
Врач спрашивает мальчика:
- Что случилось?
- Бензин с другом в гараже отливали из канистры... - рассеянно отвечает мальчик
- Ну, и....
- Там темно, не видно было... Ну, спичку зажгли, посмотреть сколько осталось...
- Увидел сколько осталось?..
Тут раздается крик отца этого мальчика из "предбанника":
- Блядь, да это два квартало видело!!!

В тему предыдущего поста: http://www.liveinternet.ru/users/futurolog/post49315999/

Марина закинула ногу на ногу и в который раз посмотрела на часы. Этот взгляд не спутаешь ни с чем. Понятно... Мне пора прощаться и уходить. Жаль, а так всё хорошо начиналось. Небольшая случайная авария на дороге, взаимные извинения, обмен любезностями, ужин в дорогом ресторане. Даааа, у меня не получилось. Не смог увлечь, зацепить, очаровать. Ну что ж.
- Не буду вас дальше обременять своим присутствием, - немного вопросительно сказал я, в глубине души надеясь, что Марина всё-таки предложит остаться.
- Что вы, что вы, - плохо скрывая свою радость произнесла она и тут же повела меня к входной двери .
В её прихожей было темно.
- Я закурю?
- Не возражаю. – Её голос был очень сексуальным и мне было приятно его слушать.
Достав сигареты, я вытащил коробок и зажег спичку... Что поделать, не люблю я зажигалки. Дым горящей спички нравится мне ни чуть не меньше запаха хорошего табака.
- У тебя очень выразительное лицо, - обволакивающим шепотом сказала она.
От смущения я забыл затушить спичку и она чуть-чуть обожгла мне пальцы. Пробормотав что-то невразумительное я зажег еще одну.
- А глаза еще выразительнее, - подойдя еще ближе ко мне, Марина положила мне руку на плечо.
Я зажег третью спичку. Что за день то такой, почему они так быстро сгорают?
И тут, наклонившись к моему уху она, чуть растягивая слова сказала:
- Всё-таки сейчас поздно ехать домой. Оставайся у меня...
На следующий день, дома, сидя в темноте около зеркала, я зажег спичку и внимательно рассмотрел своё лицо. Определенно, что-то такое в нём есть… колдовское, что видно только при свете, который даёт сгорающая спичка.
С тех пор я обязательно при прощании зажигал спички. И всегда мне говорили:
- У вас очень необычное лицо и глаза выразительные...
Прошло немало лет…
И вчера, прощаясь с новой случайной знакомой, задержавшись в прихожей, при проведении «операции со спичкой», я услышал:
- Будьте осторожнее - вы можете обжечь себе руку!..

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЧАЩЕ

- Буратино, болван деревянный, мать твою, вернись. – кричал папа Карло в темноту подвала. И немного тише спрашивал сам у себя. – Кстати, а кто у него мать?

С силой кинув пустую бутылку из под рома в подвал, Карло захлопнул дверь и бессильно привалился к косяку. Настроение ухудшалось с каждой секундой. Ром кончился, денег на продолжение «банкета» не было и не предвиделось, да еще и этот «мерзкий Буратинка» куда-то запропастился.
Старый папа Карло уже давно не мог и дня прожить без «горючего». Всё, что только можно было продано и пропито. Даже курточка Буратино была выменяна на смесь каких-то горючих химикатов. После принятия внутрь сего «адского варева» папа Карло блевал дальше чем видел, но пить от этого не бросил.

Забытье ненадолго уводит папу Карло в мир грез и фантазий, но сильные тычки в бок пробуждают его.

- Уууйди, полено, отстань от меня… Отстань чурбан бесчувственный. – пьяно отмахивается сонный Карло, от склонившегося над ним Буратино.
Да и Буратино – не тот, что прежде: дерево, из которого он был сделан, рассохлось, стружки-кудряшки осыпались с черепа, на носу имеется внушительная, как сам нос, трещина, и самый кончик отломлен.
- Где деньги? – вопрошает папа Карло у Буратино. Он укоризненно смотрит на «деревянного сынка», глаза у папы Карло слезятся. Кажется, что сорванец подмигивает ему. А ведь деньги такие круглые, такие блестящие, как... как...
- Как золотой ключик. – подсказывает ему Буратино, а может изъеденная алкоголем память.
Золотой ключ – это одно из самых запутанных воспоминаний. Ключом открывалась та самая Дверь, за нарисованным очагом. Однажды, ключ попал к «сынишке». Кто-то подарил его Буратино, но тот почему-то не хотел отдавать его отцу и долго прятал под бумажной курточкой, пока не выронил его прям под ноги Карлу. Осерчал тогда отец – чуть не сжег Буратино...
Пальцы папы Карло помнят, как он осторожно повернул ключик в замке... Ноги помнят дрожь и трепет охватившее тело, когда они переступили через порог. Было очень тихо, даже Буратино замер и не верещал, хотя и был подвешен за ноги над камином. Дверь затворилась и папа Карло удивленно огляделся – никого вокруг, только лестница. Лестница, долго ведшая вниз. Ступеньки. Потом...
Что было потом? Папа Карло вздыхает. Память не хочет помогать ему, отнекивается.
Он в который раз пытается спросить у Буратино, но Буратино отводит глаза и что-то бормочет про каких-то солдат, говорящего сверчка и бродячих актеров во главе с бородатым мужиком.
Папа Карло пьяно икает, дает подзатыльник Буратино, но не сердится. Он не может сердиться на вранье своего сына.
После того спуска по старым ступеням папа Карло больше не ходил туда. Что с ними случилось, когда лестница кончилась? Папе Карло кажется, что сейчас он вдруг ухватится за какую-то картинку из прошлого. От этого он пугается. Привычная и такая знакомая фобия...
Буратино отворачивается и пытается выковырять из ноги жука-древоточца.
Папе Карло хочется в туалет. Он тяжело поднимается с лавки, пошатывается и спихивает Буратино с лавки. Потом медленно идет. Коридор... Папа Карло привычно удивляется:
- Зачем нам такой длинный коридор?
- Для того, чтобы Дверь не была на виду, - огрызается Буратино, с усмешкой сжигая пойманного жука в камине.
Папа Карло тащится вперед. Дверь в конце коридора все ближе. Какой в ней прок? Ключа ведь больше нет - ключа, блестящего, словно пряжка на ремне у солдата.
Дверь...
Внезапно Дверь открывается.
Огромный человек шагает папе Карло навстречу, у него черная борода и густые брови. Человек странно прищуривается и улыбается ему уголками губ, но Папа Карло не замечает его улыбки, способной заморозить средних размеров пруд. Он смотрит «черному» человеку в ладонь, в которой на миг блеснул ключ, отперший замок. Тот самый замок!
- Дверь… - шепчет папа Карло. - дверь… дверь… дверь.
От волнения он запинается и начинает кашлять. Сломанная деревянная кукла вываливается у него из руки и с громким стуком падает на пол.
- Опять, опять ты завел свою «шарманку»! - обрывает его бородач с ледяной улыбкой. - Пойдем, тебе пора пить твои таблетки. На этот раз – одну красную и одну синюю...

ПОНРАВИЛОСЬ? ЧИТАЙ ЧАЩЕ

Произошло это как сейчас помню - в "брежневские времена".
В общем, дело было так.
Облдрамтеатр, жарким летом, гастролирует в добровольно-принудительном порядке, по приказу партии, по колхозам. Сами понимаете - поднимает, так сказать, культурный уровень деревенских жителей.
В "черт его знает какую по счету" деревню автобус с артистами приехал рано утром. Часиков в 6.
Представьте себе красивейшую картину: нежнейшее, розовое утро, легкий туман клубится над полями, бесподобные деревенски запахи, заливистые птичьи голоса, легкий брех полусонных собак. Сама деревенька ничем не примечательна: дома скособоченные, давно не крашенные, заборы полуразрушенные, дороги плохо укатанные. Однако, посреди деревни возвышается большой и довольно роскошный клуб явно "сталинской постройки" с колоннами - мощный и навороченный.
Судя по отсутствия жителей на улице и в огородах, они спят или ушли на покос. Короче, ни одной "живой души" не видно и не слышно. Автобус, сильно кряхтя и подпрыгивая на многочисленных ухабах, подъезжает к клубу. Актёры выходят их него и видят, что двери "Дома высокой культуры" открыты и в него можно войти.
Входят...
В клубе - никого, только на сцене, согнувшись в три погибели, какая-то столетняя старушенция отчаянно драит тряпкой деревянный пол.
Одна из приехавших актрисс, "вся такая внезапная", в розовом гламурном платьице, забегает на сцену и, с чувством глубокой благодарности, произносит:
- Бабушка, вы для меня, ой, для нас, сцену помыли? Спасибо вам огромное!
Бабка медленно, с явно слышимым скрипом, разгибается, презрительно и уничтожающе глядит на "эфирное создание", и, наконец, произносит фразу, ставшую потом среди актеров крылатой:
- Для тиби!.. Для пизди!.. Рассторалися!..

Знаете, почему некоторые люди пишут семерку с горизонтальной черточкой посередине, хотя на печатных машинках и компьютерах используется обычная семерка, без черточки?
Просто когда Моисей сошел с горы Синай и стал читать своему народу десять заповедей и дошел до седьмой заповеди «Не прелюбодействуй», народ хором стал голосить: «Зачеркни семерку, зачеркни!»...

- Да, да и еще раз да. Наш договор стандартен, если можно так сказать, до безобразия.
- Слушайте, а вдруг я откажусь? - чуть слышно прошептал Козявкин.
Смерть отрицательно покачал головой:
- Договор такой же, как в обязательном гражданском страховании - соглашаетесь вы или нет, но заключать его придётся.
- Осмелюсь спросить: что вы мне предлагаете?
Смерть хмыкнул и, чуть растягивая слова, ответил:
- Прошу прощения за тавтологию, но наша фирма «Смерть и К» предлагает вам - смерть. Вашу смерть, если быть точным.
- Это всё?
- Прям как Вини-Пух: «а разве еще что-нибудь есть?»
Козявкин невольно улыбнулся:
- Господин Смерть, на вашем сайте столько всего написано!
- Да, да, всё именно так. Во-первых, у нас сугубо индивидуальный подход к каждому клиенту.
- А если сходит с рельсов поезд, или тонет пароход? - язвительно поинтересовался Козявкин.
Смерть поправил капюшон и невозмутимо изрек:
- Вы правы, есть и коллективные договоры. Оформить желаете?
- Спасибо. Что еще?
- Существуют скидки. Система бонусов.
- А это как?
- Если при вашем непосредственном участии умирают другие люди, то и ваш срок приближается - тем быстрее, чем активнее вы действуете. За это с продолжительности жизни скидываются месяцы... а то и годы.
- Какого рода участие вы имеете в виду?
- Серийные убийства. Война. Тоталитарная тирания. Список довольно большой - если хотите подробно ознакомиться прошу почитать это и это.
Смерть достал из рукава две довольно больших книжки. Козявкин книжки взял, но читать не стал.
- Это вроде понятно, что еще можете предложить?
- Забота о недееспособных клиентах.
- Ко мне это, не относится, но все же можете рассказать подробнее?
- Лица, лишенные возможности заключить договор самостоятельно, - со скукой в голосе начал бубнить Смерть, - как то: неграмотные, имеющие психические отклонения, несовершеннолетние, лишенные интеллектуальной трудоспособности, находящиеся в бессознательном состоянии...
- А можно покороче? – попытался прервать его Козявкин.
- ...Обладают неотъемлемым правом на опекунство, представляющее их интересы при заключении договора, - перескочил Смерть сразу к концу длинной фразы.
- Вы хотите сказать, что их согласия никто не спрашивает?
- Конечно, а как же иначе? Это их право.
- Странная реализация прав, - со вздохом сказал Козявкин.
Смерть глубокомысленно промолчал.
- Позвольте тогда еще узнать: договор можно расторгнуть и на каким условиях?
- Срок действия договора ограничен жизнью клиента, - снова начал бубнить Смерть. - Договор не может быть расторгнут по своей форме, дополнительным соглашением или отказом одной или обеих сторон выполнять обязанности по нему. Окончанием действия договора является факт оказания услуги клиенту... в данном случае - вам.
- Всё схвачено, за всё заплачено, - поморщился Козявкин. - Отсрочки хотя бы имеются?
- Зачем? - удивился Смерть и добавил. - Это очень и очень неделовой подход.
- Вы хотите сказать: у меня нет никакого выбора?
- Что вы, что вы. Выбор как раз есть. Вы можете потребовать приближения срока реализации договора, вплоть до немедленного выполнения - мы даем такую возможность. А также вы можете сами выбрать время и способ, конечно, если не передадите управление нам. Возможно, приурочить к реализации своего договора сроки договоров других лиц - тут, правда, есть некоторые формальности, но все решаемо.
- Вы никогда, никогда, не переносите срок на более позднее время? - выдохнул воздух из вдруг пересохшего рта Козявкин.
Нехотя, словно выдавая корпоративную тайну, Смерть признался:
- Форс-мажорные обстоятельства бывают. Куда ж без них?!
- Какие? - немного оживился Козявкин.
- Реанимация, будь она не ладна, - вздохнул Смерть. - Глубокая заморозка или крио-анабиоз. Еще несколько пунктов из перечня - смотрите, вот здесь - в примечаниях, мелким шрифтом. Да, да, в данных случаях мы имеем полное право не принимать претензии за невольные задержки, но… Договор всё равно не теряет силу и выполняется нами сразу после ликвидации непреодолимых препятствий.
- Понятно, - протянул Козявкин, задумчиво глядя на ручку с золотым пером, которую протянул ему Смерть.
- Ну вот и хорошо. Подписывать сейчас будете?
- Я так сразу не могу. Хочу еще немного подумать. Посоветоваться с родными, друзьями.
Смерть отодвинул в сторону книги и рекламные проспекты, демонстративно вздохнул и, уставившись на Козявкина, понизив голос, прошептал:
- Так и быть. Сейчас я скажу вам то, что обычно мы клиентам не говорим.
Козявкин невольно придвинулся к Смерти и замер.
- Господин Козявкин, все дело в том... - Смерть сделал интригующую паузу. - Дело в том, что у вас и впрямь НЕТ, никакого выбора. Видите ли...
Он сделал маленькую паузу и «добил» ошеломленного Козявкина:
- Так вот, уважаемый, мы - монополисты.

- ВСЁ!!! Настал твой конец, - воскликнул доблестный Ван Хельсинг.
- Очень может быть. Особенно, если Вы будете упорны и настойчивы, - легко согласился Дракула. Его запястья и лодыжки, обернутые ветошью для защиты от ожогов, были скованы посеребренными кандалами. Дракула находился в клетке из осины - серебряная была бы надежней, но обошлась бы в целое состояние; к тому же, таскать с собою металлическое сооружение охотнику на вампиров не в пример тяжелее, чем деревянное.
- Дрожишь?
- На меня не действует холод. - Дракула презрительно пожал плечами. - Да и очаг горит.
- Не притворяйся! Тебе страшно?
- Только дураки не боятся. Но паниковать я не собираюсь.
Ван Хельсинг неприятно засмеялся:
- Вампиры смертны. Даже такие опытные, как ты.
- Мне ли не знать? - пробормотал Дракула. - Но постараться Вам все же придется.
- Вот что, - Ван Хельсинг подошел к клетке и приблизил лицо к осиновым балкам. - Я не мясник, я исследователь. Ответь на мои вопросы, и смерть твоя будет легкой. Иначе мне придется экспериментировать, а это может оказаться долгим и одинаково неприятным для нас обоих.
- Разумный подход, - кивнул Дракула. - Я не против.
- Тогда расскажи: как тебя можно убить?
Дракула удивленно приподнял брови:
- Я бы на Вашем месте не начинал сразу с этого вопроса. Иначе возникает сомнение - стоит ли мне отвечать вообще?
- Ладно, - смутился Ван Хельсинг. - В таком случае, как появляются вампиры?
- Они получаются из людей.
- Это всем известно. НО почему?
- Наверное, это что-то вроде заразы. Как чума или холера. Сам не знаю. Я пытался использовать левенгуковы линзы, но не увидел переносчика.
- И как же происходит заражение? При укусе?
- Это один из путей.
- Значит, есть и другие? - подался вперед Ван Хельсинг.
- Есть, - кивнул Дракула. - Соитие.
Ван Хельсинг покраснел.
- И многие стали вампирами таким способом? - запинаясь, поинтересовался он.
- Девять из десяти обращенных, - ответил Дракула.
- Ложь! Наглая ложь! - возмущенно вскричал Ван Хельсинг. - Я не отвечаю за отродья тьмы, но среди людского общества подобный разврат невозможен!
- Как знать, - усмехнулся Дракула. - Ваши легенды, в которых немало истины, говорят сами за себя. Вспомните: вампир никогда не приходит в дом просто так, его приглашает хозяин или хозяйка. Для чего? Вместе посчитать ночью звезды из окна гостиной?
- Человек и вампир - это же богопротивно!..
- Оставим имя божье священникам. Противными же нас не назовешь - мы молодо выглядим, мы грациозны, в нас есть шарм.
- Но знать, что при этом сам превратишься в чудовище...
- Когда это человека, вожделеющего страсти, останавливала опасность? Думаете, сифилис, проевший Европу насквозь, избавил ее от любовных утех? Да и вампиры - не чудовища вовсе. Нам открыты иные возможности, недоступные людям.
- Вы пьете кровь! Вы существуете за счет человеческих жизней - чужих жизней!!!
- Да, временами мы пьем кровь. Но мы не питаемся ею - это сказка. Любой вампир может обойтись без крови так же, как самый заядлый пьяница не умрет от отсутствия вина.
- Тогда для чего она вам?
- Хотите, я отрою вам наш главный секрет?
- Говори, - угрюмо отозвался Ван Хельсинг.
- Мы умеем быть желанными, - тихо сказал Дракула.
Он взглянул в глаза Ван Хельсинга; тот порывисто вздохнул и замер.
- Мы - лучшее, что может быть у человека, - продолжил Дракула. - Мы знаем, как разжечь желание и как удовлетворить его. Мы читаем чувства, мы слышим мысли. От нас нет секретов среди ваших приязней. Наслаждение, блаженство, экстаз - это все мы.
Дракула высунул треугольный кончик языка и провел им по губе.
Ван Хельсинга била дрожь.
- Ну же, Ван Хельсинг, - сказал Дракула.
Ван Хельсинг, шатаясь, отпер клетку. Неловко, с третьего раза, попал ключом в замки кандалов и отступил. Дракула расхохотался - оковы упали с него, словно грубые украшения. Этот смех на миг отрезвил Ван Хельсинга - он схватил и стиснул в кулаке осиновый кол.
- Брось это нелепое дилдо, - предложил Дракула. - У меня найдется кое-что получше.
Кол стукнул о пол и укатился под лавку.
Дракула шагнул из клетки и исчез - однако через миг его руки легли сзади на плечи Ван Хельсинга. Ван Хельсинг закрыл глаза. Ладонь Дракулы опустилась ему на лоб и склонила голову вбок, губы прижались к шее - укус отозвался короткой болью.
- Но зачем? - простонал Ван Хельсинг. - Зачем обязательно кусать?
- Дурачок, - шепнул ему на ухо Дракула. - Сейчас мне нужна кровь. Ты ведь знаком с анатомией - как, по-твоему, возникает эрекция?

- О чём ты думаешь?
- Не важно.
- Ну почему же?
- А ты?
- Ты не ответила.
- Я знаю. А ты?
- Я о тебе.
- И что же ты обо мне думаешь?
- Что никогда не видел таких потрясающих глаз.
- Понятно.
- Солнце, что-то не так?
- Нет, всё так же.
- Ты уверенна?
- Нет.

Сквозь ураган и темноту, не побоюсь - я приду. Ты только жди меня, ладно?
Я приду. Да, обещаю. Приду. Ты только помни меня, ладно? Ты только помни меня… история продолжается

1.
Вот еще история из моей насыщенной историями жизни. Так как работаю в здравоохранении, часто наблюдаю различные смешные сценки из жизни врачей и пациентов.
В поликлинике обеденный перерыв. Я стою разговариваю с медрегистратором.
Рядом - кабинет дерматолога. К этому кабинету подходит солдатик в форме(С) и начинает ломиться в закрытую дверь. Дверь открывает здоровенный врач (В), и вся очередь слышит такой диалог:
В (грозно):
- Тебе чего?
С (скромно):
- У меня... эта... болит...
В (также грозно):
- Чего болит?
С (тихонько):
- Ну... эта... хуй болит...
В (ничуть не снижая голоса):
- Не хуй, а член, а как болит?
С (еще тише):
- Ну... эта... чешется...
В (успокаивающе):
- Вот я сейчас чай допью - а ты пока тут посиди, ПОЧЕШИ!

2.
Любят наши врачи пошутить. Особенно некоторые хирурги отличаются этим. Недавно друг попал к такому шутнику. Состоялся такой разговор:
- Доктор, я сломал ногу в двух местах!
- Вы запомнили эти места?
- Да, конечно!
- Больше туда не ходите! - радостно сказал ему доктор.
Друг от смеха чуть со стула не упал.
Так бы еще и вторую ногу сломал.

История начиналась "буднично".
Таня на Пасху решила съездить к бабушке. Об этом все знали. Таня, она если чего решит, - об этом тут же все сразу узнают.
Решила, значит решила. Звонит накануне бабушке. Жди бабуля. В гости. А та ей говорит: "Танечка, купи по дороге, милая, кулич. А то у нас тут очереди. За куличами-то. Да и ноги уж плохо ходят."
Ну, Таня, не откладывая дела в долгий ящик, по дороге с работы-то и зашла в супермаркет возле дома. И купила кулич. Потому что с куличами накануне Пасхи ведь как? Сейчас есть, а через час нету.

Ладно. На следующий день Таня берет кулич, (как был, в супермаркетовском пакетике) и собирается к бабушке. А сама думает: кулич куличем, но надо бы старушке и еще чего взять? Праздник. Не ехать же с пустыми руками? И подруливает она в этот же самый супермаркет. Ну а куда ж еще? Удобно же - возле дома.

И вот теперь смотрите. Таня, вместе с куличем в пакетике, в мыслях вся уже у бабушки, прется в торговый зал. Ну, набирает там всего-всякого, чего бабушкам обычно любо, и - к кассе. Все на автопилоте. А как жеж. А у кассы - красота! Ни-ко-го! По причине праздника и раннего часа. Кассир пробила все, и спрашивает:

- А в пакетике у вас - что? - и руку так призывно протягивает.
- Кулич, - говорит Таня. И жмет пакетик к груди. - Но его пробивать не надо.
- Это почему? - спрашивает кассир.
- А я у вас его вчера купила. - говорит Таня.
- В смысле? - говорит кассир.
- Ну... - говорит Таня. - В смысле. Вчера. Я его. У вас. Купила. Бабушке. На пасху.
- А чек? - спрашивает кассир.
- Нету... - уже немножко озабоченно говорит Таня Вот эта легкая Танина озабоченность кассира ввела в заблуждение. И она уже занесла руку над кассой.
- Ну, значит пробиваем. - Как бы утвердительно говорит кассир.
- Нет. - уже опять твердо говорит Таня.
- Как "Нет"? - говорит кассир. - Почему "Нет"?
- Потому что я за него уже вчера заплатила. - говорит спокойно Таня.
- А мне-то откуда об этом знать? - удивилась кассир.
- А вам-то зачем об этом знать? - вполне логично поинтересовалась Таня. Чем повергла кассира в состояние легкого ступора.

Ну, мы-то с вами знаем, что Таня кулич вчера честно оплатила. И Таня знает. А кассир - не знает. И вот тут надо немножко про Таню сказать. Дело в том, что исходя из Таниной логики, если ты кулич оплатила, а кассир об этом не знает, то это - проблема чисто кассира. Это даже не логика. Это - жизненное кредо. Об это Танино кредо, кстати, сломал зубы не один начальник.

Ну вот. Так они и стоят втроем. В смысле, кассир конечно сидит. А Таня и охранник стоят. Утро. Рано. Праздник. Посетителей мало. Охранников много. А тут как раз подозрительная покупательница с пакетиком. Охранник, да. Стоит. Молчит. Ждет. Невозмутимо. Профи, х...ли там.

Кассир в последний раз на Таню посмотрела, потом на охранника, и говорит:
- Ну что, Сережа...
И понеслось. Сережа руку с рацией к носу прижал: "Первый, первый, я шестой" - "Что у тебя, шестой?" - "Покупатель отказывается товар оплачивать" - "Воришка, что ли?" - "Да нет вроде" - "Денег, что ли, нет?" "Да вроде есть" - "Ладно, жди!"

Тут, сами понимаете, появляется начальник караула (ну или как он там у них). Которому по должности такие феньки и положено разруливать. Весь такой внушающий доверие. Таня обрадовалась даже. Сейчас, мол, все благополучно закончится. Улыбается ему вся навстречу. И говорит.
- Христос воскресе!
Тот так споткнулся слегка, и спрашивает.
- Чего?
Потом встрепенулся.
- Ну, это понятно. А у вас-то что случилось?

Минут десять Таня с кассиром ему ситуацию проясняли. Каждая по своему. Ну, тот послушал-послушал, и говорит Тане. Строго, но корректно.
- Пройдемте.
Потому что народу хоть и мало, но за Таней уже человека три стоят. Видимо, им тоже стало любопытно: как это - человек кулич вчера купил, а выносит только сегодня.

Ну вот. Ведут они Таню куда-то вглубь служебных помещений. Молча. Охранник и начкар. Между ними, значит, Таня. Она чуть-чуть помолчала, потом спрашивает. Находу.
- Обыскивать будете?
Начкар на нее через плечо глянул, и чуть-чуть задумался.

Тут про Таню еще надо сказать. Таня одевается так, что вот если ее раздеть совсем, то всяких разных интересных подробностей будет видно гораздо хуже, чем когда Таня одета. При этом все строго и со вкусом. Да. Есть такая форма одежды. Которую как раз внимательно изучал охранник, который сзади шел. Он и сказал. Удивленно.
- Зачем обыскивать?
Ну, ему просто виднее было. А Таня говорит.
- Ну как же? Зачем же вы тогда меня куда-то ведете? Я к бабушке опаздываю.
- Но вы же товар оплачивать отказываетесь? - говорит через плечо начкар.
- Оплатите, и поезжайте себе спокойно.
- Я же вам уже три раза говорила. Я кулич купила вчера. Бабушке. Я купила и оплатила. А чек не взяла. А сегодня я к ней поехала. А мне надо было еще продукты купить. Масло, колбасу, сосиски, хлеб, макароны... Бабушка старенькая. Понимаете?
- Тогда зачем же вы этот кулич в зал понесли? А? - начкар даже остановился от такой ясной и простой мысли. - Почему в камере не оставили?
- А зачем? - удивилась Таня. - Я же его ВЧЕРА купила! - как уж совсем малолетнему дебилу объяснила она.
- Это мы сейчас проверим.
Короче. Пришли в кабинет. Проверили у Тани документы. Включили вчерашнюю запись с камер на входе.
- Во сколько, говорите, вы вчера были?
- Часов в восемь...
Полчаса мотали утреннюю запись, тормозя на более-менее похожих силуэтах. Пока Таня не сообразила:
- ... вечера. В восемь - вечера!
Никто не матерился. Что ты! Профи. Стали искать вечером. Нашли быстро. Минут через двадцать. Как Таня входит. Минут через двадцать - как выходит. С чем-то, "очень напоминающим кулич" Ура! Все облегченно вздохнули.
- Вот видите! Я же говорила! - радовалась Таня. - А вы меня три часа продержали!
- Ну что ж делать. Такая у нас работа. Вы ж нас тоже поймите. - как бы извинился начкар и попросил разрешения закурить. Вообще, Таня говорит, что они очень искренне хотели ей помочь. Хорошие, в смысле, ребята.

Осталось расписаться в какой-то бумаге и срочно бежать к бабушке, как вдруг молчавший всю дорогу охранник аж подпрыгнул.
- Постойте-ка! Ну на записи же не видно, что это тот же самый кулич!
- В смысле? - напрягся начкар.
- Ну как! - волнуясь затараторил тот. - Вот я купил вчера кулич. Ночью его сожрал. Утром пришел. Взял другой. И говорю: "Ой, это я вчера купил!"
Начкар посмотрел на Таню. Та слегка побледнела и говорит тихо и обиженно:
- Я на ночь не жру! ...
А начкар зыркнул недружелюбно на охранника, зло ткнул сигарету в пепельницу и сказал:
- Так. Во сколько, вы говорите, пришли сегодня в магазин?
Потом ждали утреннюю запись. Потому что еще не заархивирована. Не дождались и пошли в операторскую. Смотреть прямо с мониторов. Искали долго. Потому что, как оказалось, Танины часы спешили на пятнадцать минут (ерунда какая, да?) Никто не матерился. Школа, ху.и. Три раза подряд смотрели, как Таня на записи входит через турникеты. С пакетиком. Имеющим форму кулича.

На этой же записи было видно, как охранник на турникетах, вместо что бы контролировать проход покупателей, скалится кому-то за кадром, одновременно болтая по телефону. Начкар сказал Тане "извините" и быстро вышел. Через минуту из-за двери донеслось такое, что Таня потом ни за что не соглашалась повторить. Но каждый раз сильно краснела.

В общем, все благополучно разрешилось. Время близилось к обеду. Таня уже никуда не спешила. Начкар нервно курил и дописывал бумагу. Но с чувством честно выполненного долга на лице.

Тут в кабинет, привлеченная общим ажиотажем и воспитательными мерами начкара к подчиненным, вошла администратор. Добродушная, толстая и веселая тетка.
- Христос воскресе, Михалыч! Чего шумишь в праздник? - и косясь на Таню, уже серьезнее и на полтона ниже поинтересовалась - Что случилось-то? А?

- Да вот, видите. Покупательница вчера кулич купила. А сегодня по рассеянности с ним в зал вошла. А мои долбое...гм, сотрудники - не уследили. Пришлось всю картину со вчерашнего дня устанавливать. За**...гм, замучились! Столько времени угрохали. Што ты! А что делать? Но, слава Богу, - выяснили. Техника! Ее, понимаешь, - не обманешь! - и для убедительности поднял вверх палец. Таня в подтверждение радостно кивала головой.

Администраторша недоуменно на него посмотрела. Недоверчиво так. Потом заулыбалась. Потом захохоталався. Снизу доверху. Потом хлопнула себя по ляжкам и заорала сквозь смех:
- Ребята! Да вы чего? Михалыч! Еп!... Да ты в зал выйди! Там же народ с ума сходит. Того гляди, разнесут магазин к е.....м! Нету в продаже куличей. Понимаешь? НЕТУ! Они ВЧЕРА ЕЩЕ ЗАКОНЧИЛИСЬ!

Истинно: Если жить только сегодняшним днем, можно не дожить до завтра
Living- Нет неразрешимых проблем, но уже есть успехи в их создании.

Со мной произошла удивительная и загадочная история. А я никак не могу разобраться в этой трудной и неприятной ситуации, может вы поможете мне в этом?
Итак, мой начальник дал мне деньги, чтобы я расплатился с человеком, который ему что-то там купил авансом. Сказал: "Вот тебе 500 долларов отдай ему". Я взял деньги, посмотрел на них вроде 500$, и сунул их себе в карман...
Когда пришло время их отдавать, я достал из кармана почему-то 600 долларов и очень удивился. Потом, я увидел, что край одной купюры был загнут, поэтому я и не заметил этого в начале(начальник тоже). Конечно, у меня сразу проснулась совесть и я подумал их вернуть человеку, но потом мысли пошли по другому руслу, тут всплыло давнее недовольство начальником. Вспомнил, что часто меня эксплуатируют не по теме, сверхурочно без доплаты, нагружают тем, чем я не должен заниматься и в конце концов моё желание повышения зарплаты (которую даже понизили, правда, не только мне, а всем), поставило точку в этом вопросе.
У шефа ничего от этого не изменится, подумал я, а мне как раз нехватает этой суммы и я решил промолчать. На радостях я поменял деньги и начал их тратить по своему усмотрению, к тому же наступили выходные...
Когда большая часть денег была потрачена, звонит мне шеф и спрашивает: "Ты всё уладил с человеком?". Я говорю: "Всё!". Шеф: "Я тебе сколько денег дал?"
И тут я говорю: "Сколько дал столько и дал, человек остался доволен!" Шеф с сомнением в голосе говорит: "Да? Ну ладно."
Вот собственно и вся история, признаваться глупо и поздно, к тому же я уже поверил в то, что мой карман волшебный и мне удалось размножить купюры, а вот что думает он ???
Как бы вы поступили на моём месте при тех же обстоятельствах? И почему?