Добрыня свет Никитинич и Змей Горыныч

Понедельник, 28 Января 2008 г. 23:58 + в цитатник

Продолжаю цикл рассказов:
http://www.liveinternet.ru/users/futurolog/post61404355/
http://www.liveinternet.ru/users/futurolog/post61265022/
http://www.liveinternet.ru/users/futurolog/post53464299/

По небу мрачно неслись тучи. Пахло дождём, внезапно потухшей жарой и горелыми кузнечиками.
- Тьфу, опять бабы-ёшки разлетались, – сумрачно заметила средняя голова.
- Кажется, дождь начинается, - поддакнула левая.
- Мир меняется. Я чувствую это в воде. Я чувствую это в земле. Вот, уже и в воздухе этим запахло, – почти в тему, бормотала во сне правая голова.
- Дело пахнет… Так, кто опять испортил воздух, - угрожающе просипела левая голова. – Ах, да, это ж я.
И она хитро осклабилась.
В лесу завыли волки, кому-то пожелала долгих лет жизни кукушка, кукукнув два раза, и раздался топор дровосека. Судя по звуку, раздался он вширь - вершка на три и саженей на пять, не меньше.
Последовавшие за этим звуки никак не классифицировались, но наводили тоску и отчаянье в сердце любой живой твари.
- Опять леший буянит. Не иначе тёмные времена настают. Скоро и нашего брата уважать не будут. А всё почему? А всё потому. – И когтистый палец разорвал воздух в лоскуты. – Народ недоверчивый пошел, тёмный, как селезенка селезня.
- Я слышу тревогу в твоем голосе - опять мухоморов нажралась? – довольная улыбка озарила и без того озаренную морду средней головы.
- И всех, кто хоть что-нибудь об этом знал, давным-давно уже замочили, - правая голова опять прокручивала во сне какую-то западлянскую сказку, накануне рассказанную бардом-гоблином, перед тем, как его зажарили и съели. На обед.
Желудок потом болел сутки, но это дело прошлое. Кто не рискует, тот ходит голодным.
А голод, как известно, не тётка, а очень даже дядька, особенно когда на дороге ни одного завалящего богатыря нет.
- Перепились на Руси добры молодцы...
- Да и красных девиц что-то не видать. – средняя голова сплюнула ядовитой слюной на одуванчик и тот сразу же сгорел.
- Так кто появился раньше – змея или яйцо? - сквозь сон пропела правая голова.
Остальные две грустно улыбнулись, словно предчувствуя беду…

…Звериная тропа кончилась, и Добрыня остановился, прям на опушке, на которой сидел Змей Горыныч.
Место было красивое, но основательно пожженное Змеем. Лес приветливо расступился вправо и влево, словно занавес на входе в праздничную залу - впереди пёстро чернел луг, над лугом голубело небо, а точно в центре вздымался высокий и тонкий скальный клык, увенчанный тиарой дворца. Во дворце жила Настасья Тимофеевна – Добрыня шел предложить ей свое сердце, руку и силушку богатырскую. Но сначала нужно было одолеть Змея Горыныча - как же иначе?
Добрыня остановился. Достал здоровый сосуд с зельем чудесным-расчудесным. Иноземцы называли зелье «огненной водой» и пили его мало-помалу. Богатырь же припал губами к горловине, и выпил всё содержимое сосуда до дна - негоже отвлекаться в сражении на жажду, но не следует и пить без меры: излишек зелья отяжеляет тело и опасен при быстрых атаках. Запрокинув голову, Добрыня повеселевшим взглядом еще раз посмотрел на дворец. Над зубчатой стеной бился красивый, расшитый золотом стяг.
Стяг свился и развился несколько раз - ветер в вышине дул сильнее, чем над луговыми травами - и вдруг сорвался со стены. Богатырь усмехнулся, провожая его взглядом - утерянное твердыней знамя показалось ему хорошим предзнаменованием. Полотнище неслось ему навстречу.
Добрыня безмятежно ждал - и потому чуть не запоздал, когда сзади громко пыхтя и топая подкрался Змей Горыныч.
Змей был изящен, как стадо бегемотов, его лапы небрежно опирались на рыхлую землю, по хвосту бежали волны нетерпения и азарта. Чешуя сверкала, отражая перья белого света.
На Добрыню, словно паралич напал. Увидев Змея он не мог отвести от него взгляд и стоял, смотрел - завороженный, изумленный. Горыныч зарычал что-то нечленораздельное и, судя по всему, изрядно матерное, всеми тремя головами, и лишь тогда богатырь опомнился. Он успел сорвать с плеч накидку, отшвырнул пустой сосуд, бросил древко - заметив при этом, куда упало копье. Щит - в правую руку, меч - в левую (Добрыня был левша).
Богатырь воздел клинок, и в тот же миг Змей Горыныч пыхнул огнем из трех луженых глоток сразу.
Пламя брызнуло на богатыря, он увернулся, заслонив щитом лицо. Змей ринулся на Добрыню, но тот ловко увернулся от прямой атаки и выставив перед собой острие меча, рубанул по дуге. Вихрь, рожденный крыльями Змея, едва не опрокинул богатыря. Змей уклонился от меча, но и сам не дотянулся до соперника - после первой обмены выпадами ни один из противников не пострадал.
Змей Горыныч взвился стрелой в воздух и грациозно заплясал в воздухе. Добрыня вновь невольно восхитился и потряс головой - он не мог отделаться от ощущения, что воюет с чудом, с ожившей легендой и бредом полоумных старух. Змей Горыныч опять перешел в наступление - и богатырю стало некогда любоваться.
Четверть часа спустя Добрыня вытоптал вокруг себя все цветы, а Змей Горыныч выжег им корни.
Змей Горыныч бил крыльями и хлестал хвостом, Добрыня крутил над головой меч. Пот стекал по лицу богатыря. Змей Горыныч танцевал по-прежнему грациозно. Орудуя клинком, Добрыня восхищенно орал:
- Ах, какая досада, что я...
Удар мечом по когтистой лапе!
- ...обязан...
Плевок огня, отраженный щитом!
- ...убить тебя, Змеюка!
В ответ - рёв Змея Горыныча, как 3 дюжины медных труб!
Добрыня знал, что на лугу он обречен. Исподволь, скача, нападая и обороняясь, он перемещался к лесу - там, среди деревьев, Змей Горыныч потерял бы свое преимущество крылатого существа.
«Удастся заманить его в лес или нет?» - думал Добрыня.
Змей Горыныч, поддавшись опьянению боя или не отойдя от действия мухоморов, съеденных накануне, полез в ловушку.
Перекатившись, Добрыня бросился под защиту близких стволов. Змей Горыныч устремился следом, брызнул золотой струей, ворвался под лесной полог.
Чаща умерила возможности Змея Горыныча, но и Добрыня уже изрядно растратил силы. Ни один из них еще не был серьезно ранен. Змей беспорядочно изрыгал вокруг себя пламя, богатырь тяжело отмахивался мечом, бросив щит - толстые стволы были надежнее и притом не занимали рук.
Копье!
Добрыня помнил о нем, и время настало. Короткими перебежками он добрался до того места на опушке, где оставил часть снаряжения. Змей скользил угрем, преследуя его.
Склонившись на бегу, Добрыня сжал пальцами древко. Развернулся, кинулся обратно, в чащу, скрылся за деревом, перебежал, замер. Обманным движением бросился назад - и бок Змея открылся перед ним...

продолжение следует...

З.Ы.
Какой вариант окончания рассказа лучше придумать - добрый, злой или правдивый?