Развод родителей потряс юного Джоуи. В поисках утешения он открыл для себя радио. Это продолжительное увлечение нашло отражение в таких песнях The Ramones, как «Do You Remember Rock'n'Roll Radio?» и «We Want The Airwaves». Объявив себя «продуктом радиоволн», в 40 лет Джоуи признался, что всегда мечтал создать собственную радиостанцию, которую назвал бы WILD.

Под псевдонимом «Джефф Старшип» Джоуи начал свою музыкальную карьеру в нью-йоркских группах, среди которых были глэммеры Sniper. Весной 1974 года он объединился с парой таких же неудачников, переехавших в Форест Хиллз, и судьба его была решена.

Джефф и бывшие правонарушители Джон Каммингс (John Cummings) и Дуглас Колвин (Douglas Colvin) стали Джоуи, Джонни и Ди Ди. Так родились The Ramones, взявшие себе одну и ту же фамилию, образованную от прозвища Пола Маккартни (Рамон).

Трио (Джоуи - ударные, Ди Ди - вокал) репетировали в галерее Шарлотты и в студии, принадлежащей венгерскому инженеру звукозаписи Томасу Эрделайи (Thomas Erdelyi) и его партнеру Монту Эй Мелнику (Monte A Melnick), который впоследствии стал тур-менеджером The Ramones.

«Я начинал как ударник, - вспоминал Джоуи во время нашей последней беседы в июне 1999 - До того как появились The Ramones, я пел в команде Sniper. Это было потрясающе, сплошная импровизация. И мне нравилось. Но когда Джонни рассказал мне о группе, которую они с Ди Ди собирались создать, он предложил мне быть ударником. Мозоли на пальцах и прочая ерунда. Никакого веселья».

Предположив, что Джоуи в качестве вокалиста достигнет большего, сам Эрделайи превратился в Томми Рамона и сел за ударную установку.

Джоуи начал разочаровываться в своем любимом радио. Когда-то он слушал Stooges, MC5, New York Dolls, Элиса Купера, серф California, Shangri-La’s, The Ronettes и лучших британцев - The Beatles, Stones, The Who и The Kinks, а также блистающих рокеров Slade и Т Rex и даже попсу.

А потом рок стал напыщенным и самодовольным. Progressive набирал обороты. А диско… Диско было вообще повсюду. Шумные творения молодых The Ramones стали их ответом времени, концентрацией всего того, что они любили и хотели слушать сами. Это были упрощенные до основ и усиленные до невозможности мощные двухминутные взрывы безумной энергии.

Их творчество не имело аналогов. The Ramones изобрели панк-рок, и произошло это в 1974.

Они потрясающе смотрелись в своих рваных джинсах, кожаных пиджаках, теннисках и ботинках. Облик The Ramones соответствовал их звучанию. Этот имидж уличных хулиганов и аутсайдеров позже способствовал тому, что The Ramones стали ассоциироваться с панками из комиксов. Джоуи находил это «отвратительным» и считал следствием стремлений музыкантов выглядеть так, как им хотелось.

«Все носили комбинезоны и фланелевые рубашки - ни о каком имидже не было и речи», - рассказывал он. - А нам всегда нравились культовые группы. Посмотрите на Stooges…»

В те времена The Ramones не ступать ни на одну из традиционных нью-йоркских площадок. Они мужественно скитались по разным клубам, пока не набрели на один кантри-бар, называвшийся CBGB, и не убедили его владельца Хилли Кристала (Hilly Kristal) взять их в дело.

«На первый взгляд они казались ужасными, - признался Кристал много лет спустя. - Но постепенно стали выдающейся рок-группой». The Ramones открыли двери CBGB для других альтернативных музыкантов и превратили его в штаб-квартиру нью-йоркских панков и представителей новой волны. Среди завсегдатаев CBGB были Патти Смит (Patti Smith), Talking Heads, Television и Blondie. Слово за слово, и растущий интерес прессы неизбежно очертил перспективы контракта со звукозаписывающей компанией. Но Джоуи сознавал, что группе следует иметь принципиальную поддержку.

«Нас заметили на паре лейблов. Но мы хотели работать с Sire. Сеймур Стейн (Seymour Stein) разбирался в том, чем мы занимались. Нам он нравился. Он был истинным скитальцем. Он понимал музыку. Он никогда не говорил: «Эй, все это - тысячи баксов». О деньгах вообще не было речи. Люди пытались заставить нас измениться, а мы, в свою очередь, старались оставаться самими собой. Заключая контракт, мы оговорили свое право на артистическое самоопределение».

Джоуи настоятельно заявлял, что The Ramones были первыми и лучшими панками Нью-Йорка: «Думаю, мы казались записывающим лейблам (особенно американским) слишком стремительными. Им нравились более безопасные проекты - те команды, которые называли новой волной. Это был разбавленный панк. А мы были настоящими. И всегда оставались такими».

Записанный за баснословную сумму в $6200 и выпущенный в апреле 1976, «Ramones» - первый панк-альбом - остается одним из величайших дебютных релизов. Он стал шокирующим откровением, кульминацией, сочетанием непреклонных ритмов, яростных, резких гитарных аккордов и простых, но неотразимых мелодий.

А в центре всего этого был Джоуи, произносящий непроизносимое, импровизирующий, ни на кого не похожий. Всяк, кто слышал первый залп - грозный сингл «Blitzkrieg Вор», завершающийся сотрясанием кулаков «Эй, вперед!», - едва ли узнал бы в нем «Saturday Night» Bay City Rollers!

Самой спорной, однако, была «Now I Wanna Sniff Some Glue». Этот известный вопль вызвал ярость бульварных газетенок Британии, куда группа приехала в июле 1976. «Мы не призывали нюхать клей, - говорил Джоуи. - Мы просто рассказывали о себе самих. В Ирландии проблема токсикомании стоит очень остро, поэтому они во многом винили нас».

На концертах в Дингуоллсе и Раундхаусе побывали The Clash, The Damned, Sex Pistols и другие предводители армии английских панков. Сами они в те времена еще не выпускали альбомов. «Эти ребята были чертовски великолепны, - вспоминает барабанщик Damned Рэт Скэбис (Rat Scabies). - Все мы сфотографировались с The Ramones около Дингуоллса. Один из них подарил мне миниатюрную бейсбольную биту, на которой было написано «The Ramones - это хит». На следующий день я гулял в Сохо, в том районе, где находилась записывающая студия Теда Кэрролла (Ted Carroll) (одного из основателей лейбла Chiswick). Я увидел, как оттуда выходили The Ramones. Они искали записи английских глэммеров Sweet. В те времена внезапно популярны стали Марк Болан (Marc Bolan) и ему подобные».

The Damned уже тогда были фанатами The Ramones.

«Мне нравился их альбом, - говорит Рэт. - Такой гулкой и быстрой игры еще никто не слышал. А потом, когда мы их увидели… Их молчаливость, искренность, с которой они выступали и то, как они выглядели, - все было именно так, как надо. Как если бы их кто-то выдумал. Потом, при встречах, всякий раз мы с Джоуи болтали о том - о сем. Он пел с нами в Милтон Кинс Боул на международном фестивале Amnesty. Он был очень думающим человеком. Такие классные ребята редко встречаются, и нам его будет недоставать».

Глен Мэтлок (Glen Matlock) из Pistols вспоминает: «Я был на концерте в Дингуоллсе и видел, какими стойкими они были. Не то что бы я этим особенно горжусь, но я действительно швырнул в них бутылкой. После этого случая Pistols запретили посещать концерты в Лондоне. The Ramones устремились за кулисы, но вернулись, когда поняли, что бутылка была пластиковой. Я просто хотел проверить их на стойкость. Знаешь ведь, как это бывает по пьяни…»

Однако Глен наблюдал за The Ramones с растущим восхищением: «Думаю, Джоуи запомнится как дерзкий выскочка. Очень немногие рок-музыканты добиваются более-менее значимых результатов. У Джоуи это получалось. Тематически The Ramones немного отличались от своих английских собратьев: они пели о том, что интересовало американских подростков, но многих затрагивали за живое».

Это затрагивание за живое по всей Британии и Америке породило легионы потенциальных музыкантов, которые восхищались The Ramones и энергично собирали свои собственные панк-команды. Одной из таких очарованных была Вермилион Сэндз (Vermilion Sands), которая впервые увидела выступление группы в Сан-Франциско в августе 1976.

«Этот концерт изменил наши жизни, - говорит она. - Все мы были шокированы. Помню, я думала: «Мы, что, уже умерли и попали на небо?» Эти ребята вызывали такое возбуждение, которого я никогда раньше не испытывала».

Вермилион начала писать стихи, занялась вокалом и переехала в Лондон, где основала культовые группы Dick Envy и Vermilion And The Aces, «полностью ориентирующиеся на концепцию The Ramones».

Джоуи сотоварищи непрерывно ездили в турне и записывались, обостряли свой брутальный минимализм, смягчали музыку, добавляя немного серфа и мелодичности а-ля Спектор и пели о тупицах, кретинах, дегенератах, уродах и душевнобольных. Джоуи неплохо знал героев своих песен: в 60-х его госпитализировали после слишком сильных экспериментов с галлюциногенами.

The Ramones писали о реальной жизни, используя при этом иронию и черный юмор. Они были далеко не так глупы, как казались. Люди зачастую отождествляли их с теми несчастными, о которых они пели. Тур-менеджер Монт Эй Мелник рассказывал мне: «Помню, как The Ramones остановились на автозаправке в маленьком провинциальном техасском городке. Я был за рулем. Тогда панк-рок был еще очень юн. Женщина на заправочной станции оценивающе посмотрела на нас. Я решил, что могут быть неприятности. Вместо этого она милостиво улыбнулась мне: «Как замечательно, что вы заботитесь об этих умственно отсталых ребятах».

Но удача далеко не всегда сопутствовала The Ramones во время их путешествий по югу Америки. «The KKK Took My Baby Away» - классический эпизод из «Pleasant Dreams» ’81 - повествует о том, как однажды на автозаправочной станции в Северной Каролине бандиты связали, затолкнули в фургон и увезли подружку Джоуи.

Джоуи: «Думаю, они поехали за нами после шоу. Они похитили ее. Как в каком-то средневековье. Она сопротивлялась, началась жуткая драка. Но их было слишком много, гораздо больше, чем нас. Там были и полицейские. Мы пытались разыскать ее, но с тех пор я больше никогда о ней не слышал».

Джоуи всегда везло на работу с профессионалами, которые к тому же были фэнами The Ramones. Среди них были Эллан Эркуш (Allan Arkush), снявший ребят в фильме «Школа рок-н-ролла» и Стивен Кинг, который увековечил их имена в своих романах, дал в их честь обед в своем доме в Бэнгоре, штат Мэн, и привлек их к сотрудничеству в »Кладбище Домашних Животных».

А потом пришел черед Фила Спектора (Phil Spector). Теоретически этот брак заключился на небесах. Джоуи всегда восхищался саундом неординарного продюсера и, нацелившись именно на него, написал песню «She’s A Sensation» из «Pleasant Dreams». У Спектора тоже была определенная заинтересованность в сотрудничестве.

Когда они, наконец, объединились в 1980 для записи альбома «End Of The Century», то результаты оказались разочаровывающими, а сессии проходили очень проблематично. Однажды Спектор даже угрожал Ди Ди пистолетом. Он так часто отказывался микшировать альбом, что Сеймуру Стейну пришлось вмешаться и забрать записи.

«Спектор был капризным, - рассказывал Джоуи. - А у нас обо всем были свои представления. Произошло столкновение двух стихий. С ним было очень тяжело работать, потому что он частенько выпивал и выходил из себя. Но мне нравилось то, что он вытворял с голосом. Голос и ударные были его коньком. Он делал такие штуки, которые потом никто, кроме него, не мог довести до ума. И он уважал меня как вокалиста и автора песен, поэтому предоставлял мне свободу, которой у меня раньше не было. Этот эксперимент был не самым удачным, но такова история, и хорошо, что она уже в прошлом».

В конце 70-х Джоуи и Джонни разогнали своих наркодемонов. Однако Ди Ди продолжал употреблять героин. Марки (Marky) Рамона, сменившего Томми, выгнали из группы за пьянство и позволили вернуться только после того, как он вылечился от алкоголизма. Ричи (Richie) Рамон, временно замещавший Марки, по ошибке принял большую дозу кислоты и был немедленно госпитализирован. Это происшествие послужило темой для одной из лучших песен альбома «Animal Boy» ’86 «Somebody Put Something In My Drink». Джоуи: «Часто печальные события приводят к замечательным результатам. Но с тех пор мы пьем только бутылочное пиво. Никогда не знаешь, что они могут подмешать в твою выпивку».

В 1990 Джоуи дал зарок не пить спиртное. Он переживал творческий подъем и плодотворно работал над песнями к «Mondo Bizarro», одному из его любимейших альбомов Ramones, который вышел двумя годами позже. До конца своих дней он уже больше не пил и не употреблял наркотики.

Он рассказывал мне: «Я стал счастливее и собраннее. Никакого алкоголя. Мне это нравится. Я рано встаю. Жизнь стала гораздо насыщеннее, чем раньше, хотя прежние времена тоже были хороши. Приходишь домой в семь утра после попойки или кокаина, и дня четыре уходит на то, чтобы прийти в себя. Я не хочу стареть. Я видел слишком много людей, мозг которых мертв, это зомби, и вид у них паршивый. Я решил: мне нет еще и пятидесяти, я должен выглядеть хорошо.

Иногда я скучаю по тем временам, особенно когда зависаю с друзьями. Но у меня нет потребности в выпивке. Если тебе становится весело только от пива или наркотиков, то ты скучный человек. Если ты не можешь радоваться жизни, будучи просто самим собой, то это твои проблемы. Ты убиваешь свои творческие способности. Нервы всегда должны оставаться незащищенными.

Много неприятностей мне доставляла «трава», потому что она вызывала у меня паранойю. Мне нравилось находиться в одной комнате с ребятами, которые курили марихуану, потому что так я ловил кайф. Но, как бы то ни было, у меня все в порядке».

К сожалению, все в порядке у Джоуи было недолго. Несколько лет назад у него обнаружили рак, но во время нашего разговора он об этом не упомянул. Он не производил впечатления человека, готового умереть. Наоборот, Джоуи с энтузиазмом рассказывал о недавно открытом им новом таланте, о Ронни Спекторе (Ronnie Spector), вместе с которым он сидел на героине, и о своем сольном альбоме, который выйдет в этом году.

В последний раз The Ramones выступали в Лос-Анджелесе 6 августа 1996 года. Им было 22. Они выпустили 21 альбом и отыграли 2262 концертов. Джоуи, распустив группу, решил дальше идти самостоятельно. Из музыкантов последнего состава он остался друзьями только с Си Джей Рамоном, который стал басистом The Ramones после ухода Ди Ди.

«Мы всегда сохраняли дружеские отношения, но потом это просто наскучило, - признался он, все так же неистово гордясь The Ramones. - Мои песни для меня как дети. Мы никогда ничего не ждали. Мы сознавали, что хорошо играем, обладаем уникальным звучанием и вдохновляем другие группы. Мы открыто заявили обществу о необходимости разрушить старые стены. Теперь ребята часто подходят ко мне со словами: «А мне так и не удалось увидеть The Ramones», и от этого становится грустно. The Ramones всегда были замечательны тем, что непрерывно переходили по наследству от поколения к поколению».

Джоуи умер 15 апреля на руках у своей семьи, когда его брат Мики играл «In A Little While» U2. Двумя днями позже его похоронили посте панихиды, состоявшейся в одной из в Форест Хиллз. На кладбище Хиллсайд в Нью-Джерси его провожали Томми Рамон, Дебора Хэрри (Deborah Harry), Крис Стейн и Джоан Джетт (Joanjett).

Возможно, самый подходящий ситуации комментарий исходил от Мики, который сказал собравшимся на похоронах, что сам он может говорить о Джоуи часами, но «мой брат уложился бы в 2 минуты и 10 секунд».

</CUT>

Classic Rock #4, 2001 & rockhell.spb.ru