Вчера совершил прогулку по парку на Яузе. Увидел совершенно трогательную картину: по дорожке медленно шли старик и большой пес, каких редко сейчас встретишь. Пес тоже был старый, грустный, с добрейшими и преданными глазами.

И меня такая мысль посетила в очередной раз: как-то все вокруг мельчает, минимизируется, что ли. Мода на маленьких собак, которые умещаются в сумочку и которых даже выгуливать не надо, поставил лоток кошачий - и все заботы. Нет, я в принципе ко всем собакам хорошо отношусь, но пес - это пес, он должен быть, по-моему, большим, надежным, что ли... А теперь вот тренд такой.

И во всем вот так. Ну, во многом. Я вот застал времена крупных концертов, когда "Олимпийский" ломился от народа. А сейчас - все по клубам, 2 тысячи зрителей считается уже событием даже для серьезной группы.

Как-то мечтали все чего-то добиться, я помню, что в детстве серьезно хотел стать космонавтом (как бы смешно и забито это ни звучало, но это правда), а сейчас предел для большинства - офис-менеджер, руководитель среднего звена...

Мечты и идеалы обмельчали. Кумиры - и те какие-то недокумиры. Включаешь случайно что-нибудь типа Ру-ТВ, видишь там очередное безголосое бездарное существо - а выясняется, что это существо чуть ли не новая суперзвезда, все глянцы про нее пишут. Какая-нибудь псевдопевица с песенкой про прокладки (ну, вы поняли) - "не упусти свой шанс..."

Не хочу я брюзгой показаться, но даже новости зачастую какие-то мелкие, глупые, ненужные. Скандал с бюстгалтером Бритни Спирс. Ну зачем?! Ну что это изменит, какую пользу принесет? Кругозор расширит? Даст смысл жизни или хотя бы почву для размышлений? Новые горизонты откроет?

В образовании главное сейчас - выбрать правильный ответ, а не разобраться, не научиться понимать. Я помню, какой у нас в школе был замечательный учитель истории. А теперь многи убеждены (и это серьезно!!!), что на Бородинском поле воевали "красные" и "белые"...

Ток-шоу - это вообще край. Я-то помню, какие интересные программы были в 90-х, какие  там разные и интересные люди выступали, какие страсти кипели. А сейчас - или одно и то же, Украина, Сирия, США - враг и тому подобное, уже точно знаешь, кто что скажет (а воз-то и ныне там...). Или что-нибудь о том, как тетя забрала у другой тети отца или как беременная не может определить, кто из ее ебарьков (простите) будущий папа. И это по полтора часа в прайм-тайм обсуждается...

Я уж не говорю про наших лидеров, за редким исключением. Такое ощущение, что взяли какую-то тусклую малодумающую фигуру и запихнули во власть, в политику. И вот этот умник с напыщенным видом пытается что-то продекларировать, а прислушаешься - или бред несусветный, или что-нибудь "гениальное" типа "земля круглая" или "экономика должна развиваться"...   

И самое печальное - это все востребованно. Ну, как бы действительно удалось создать у нас класс потребителей. Как у Стругацких - эдаких кадавров, потребляющих селедочные головы и этим вполне счастливых.

Увы...

Настроение сейчас - умопомрачительное

Циолковский мечтал о космосе -
Цандер на космос спустил собак!
Ценою здоровья и возраста,
Цепь заковали в единый трак.

Целью не было заработать суммы -
Царское дело ли считать монеты!
Цементом крепили степи безумные,
Церковь воздвигнув купол ракеты...

"Поехали!..."

Узором зимним ночь меняет окна,
Уютом теплых комнат освещенных.
Устав, присев, размягши и размокнув,
Уют квартиры внутрь вбираем снова.

Управы нет на звук гитары звонкий,
Упрямый и так ласково звучащий.
Уж полночь... Вне сознания, у кромки
Уснув, увидеть все ненастоящим.

                                                   Навеяно сказанными много лет назад
                                                   словами товарисча kerzzza: "Мы будем пить сгущенные сумерки" :)

Сумерки... Краски сливаются...
Серым становится яркое,
Свет лишь неоновый мается,
Споря с пустотами-арками.

Сладкая нега вечерняя
Сны выпускает на улицы.
Сказкой ноябрьской, первою         
Снег, тут же тающий, кружится..

 

Расстояния... Между людьми
Родными, редкими, разными...
Равнины шагами кормить,
Реки руками измазаны.

Рваться всем сердцем к дому,
Ревностно чтить устои.
Раны - лишь дань былому,
Радость встречи - святое.

Нет здесь ни "ныне", ни "до" и ни "после"...
Ночь расставанья, увы, неизбежна.
Нити сомнений слезами замерзли,
Но на прощение мало надежды.

Нету ни тени, ни звуков, ни смыслов,
Нет ни Луны, ни движенья комет.
Над головою - лишь мертвые звезды
Призрачным светом стирают твой след.

Милости просим - удобно ли, сэр?
Мы же простые, а Вы - супостат.
Мы же придурки... Но не совсем!
Может, Вы видите, здесь нет солдат?

Можно, конечно, орать как свинья,
Можно попробовать развязать руки...
Мой ненавистный... Уж лучше меня
Выслушать стоит, томясь Вам от скуки?

Мир неизвестен Вам, только война,
Мерзость и злоба, грабеж и насилье.
Меч и огонь наполняют сполна
Сказку, что явно становится былью.

Море огня потушить все же можно.
Миррой наполнить и душу, и кровь...
Миром, как прежде, пускай осторожно,
Мрак укротив, поглощает любовь.

Ласкаю твои плечи и запястья,
Люблю вдыхать их сумеречный вкус.
Лелею наше призрачное счастье,
Легко, что я, наверное, не вернусь

К лакающим из мисок и бездарным
Лакеям, для которых чести нет.
Любя и веря, я прошу о главном -
Что б не был им спасеньем пистолет.

Эти поля, бесконечные, и брошенные колхозы. Ближе к Рузе все спокойнее, цивилизованнее. Но это обман. Там, за сотым или пятидесятым километром от Москвы - все плохо. Плохо так, что я даже не знаю, увижу ли я в своей жизни добро, процветание, благополучие. Детей, играющих в футбол, а не пьющих самогон или паленую водку из магазина. Дома с красивыми палисадниками, улыбающихся людей, чистые дороги без борщевика вдоль обочины.
- Это твоя Родина, сынок! - спел, словно читая мои мысли, Шевчук, выруливая в Рузу. - Вашему поколению менять. Может, и следующему.Ваше не успеет. Надо искоренить пошлость, стяжательство, ненависть. Но это ведь требует времени, Андрей, а времени почти не осталось.
- Я эту песню плохо знаю, - признался я.
Шевчук усмехнулся и поставил диск.

В этом городе жизнь холодна.
В этом климаксе белых берез
Жизнь твоя никому не нужна.

В этом северном ветре столиц
Тени тех, без срока, без сна
Бродят по тротуарам босые без лиц
Черной птицей летят из окна.

Чем дышать – здесь никто не поймет.
Здесь чухонское лето: зима.
Тут ворона жар-птицей при жизни слывет.
И собаками площадь полна.

Здесь трамваи ломают друг другу рога,
Под землею хрипит черный кот.
Рыба здесь тише мыши в сетях четверга
И у крысы мало забот.

Это твоя родина, сынок…
Это твоя родина, сынок…
Это твоя родина, сынок…

Здесь октябрь когда-то смещен ноябрем
Императорам римским не в честь.
А пасхальный поклон подменен кумачом.
Что тут скажешь: так было, так есть.

И не верь в оптимизм этих бешенных стай,
Что клюют здесь. Вас уже нет.
Воронья не корми, разменяв вой на лай.
И это хороший ответ.

Неужели болезни не мучат тела?
Отчего память так коротка?
И зачем все мосты догорают дотла?
Да и плавать кишка тонка.

Или чарка в парадной всем застит глаза?
Или совесть искрит в забытье?
Только станут стрелять – и тогда тормоза
Ни к чему в этой галиматье.

А потом, спев, попросил:
- Ты сейчас не наливай, ГИБДД проезжаем.

Я не слушал, я читал "Доктора Живаго". Дикостью было запрещать эту книгу. Дикостью было запрещать Цоя. И вдруг...

Умер вокалист одной из самых красивых и популярных венгерских групп "Republic", Bodi Laszlo. Над его гробом сыграл по завещанию гимн СССР, так как он родился на Украине. Бог с ним, с гражданством, это была очень интересная и самобытная рок-группа.
Спи спокойно! Nyugodjon békében!

Есть такие слова на душе, что не скажешь и близким.
Их сознанием тысячи раз про себя произносишь.
И они не о звучат чем-то пошлым, бездумным и низким,
Но годами в себе словно тайную веру их носишь.

Есть такие стихи, что не будут написаны в книгах.
Их прекрасные строки кому-то покажутся ложью.
Их глубинная верность поэзии - чем-то безликим,
Но спустя много лет их внезапно почувствуешь кожей.

Есть такие скульптуры, что лишь бы на них не смотреть,
Ибо все в этом мире измерить способно лишь время.
Но со временем бронза окрасится тиною в медь,
И ты, может быть, станешь жалеть, что тогда был "не в теме".

Есть такие порывы, что их никому не понять,
Есть надежды, мечты, порожденные страстью, есть чувства.
Отыскать, оценить, полюбить, разлюбить, отобрать -
Это жертвы, которые ты преподносишь искусству.

Пишу ее с особым удовольствием. Потому как Башлачева никогда особенно и не знал, а во "Время колокольчиков" влюбился с первого
аккорда:

Долго шли зноем и морозами,
Все снесли и остались вольными,
Жрали снег с кашею березовой
И росли вровень с колокольнями

Если плач -- не жалели соли мы.
Если пир -- сахарного пряника.
Звонари черными мозолями
Рвали нерв медного динамика.

Но с каждым днем времена меняются.
Купола растеряли золото.
Звонари по миру слоняются.
Колокола сбиты и расколоты.

Что ж теперь ходим круг да около
На своем поле как подпольщики?
Если нам не отлили колокол,
Значит, здесь время колокольчиков.

Ты звени, сердце, под рубашкою.
Второпях врассыпную вороны.
Эй! Выводи коренных с пристяжкою
И рванем на четыре сторны.

Но сколько лет лошади не кованы,
Ни одно колесо не мазано.
Плетки нет. Седла разворованы.
И давно все узлы развязаны.

A на дожде все дороги радугой!
Быть беде. Нынче нам до смеха ли?
Но если есть колокольчик под дугой,
Так, значит, все. Заряжай, поехали!

Загремим, засвистим, защелкаем,
Проберет до костей,до кончиков.
Эй,братва! Чуете печенками
Грозный смех русских колокольчиков?

Век жуем матюги с молитвами.
Век живем, хоть шары нам выколи.
Спим да пьем сутками и литрами.
И не поем. Петь уже отвыкли.

Долго ждем. Все ходили грязные,
От того сделались похожие,
А под дождем оказались разные.
Большинство-то честные, хорошие.

И пусть разбит батюшка Царь-колокол,
Мы пришли с черными гитарами.
Ведь биг-бит, блюз и рок-н-ролл
Околдовали нас первыми ударами.

И в груди искры электричества.
Шапки в снег -- и рваните звонче.
Свистопляс -- славное язычество.
Я люблю время колокольчиков.

Мне хотелось написать что-то в стиле про Летова, но не смог. Ну, СашБаш- такой он. Выпили водки у канала, от сошел. А мне звенит до сих пор его колокольчик, звенит и спать не дает.
Просто... Тоже люблю я время колокольчиков.

Но другую песню я хочу, чтобы вы, друзья и просто читатели, запомнили:


От винта

Рука на плече. Печать на крыле.
В казарме проблем - банный день.
Промокла тетрадь.
Я знаю, зачем иду по земле.
Мне будет легко улетать.

Без трех минут - бал восковых фигур.
Без четверти - смерть.
С семи драных шкур - шерсти клок.
Как хочется жить? Не меньше, чем спеть.
Свяжи мою нить в узелок.

Холодный апрель. Горячие сны.
И вирусы новых нот в крови.
И каждая цель ближайшей войны
Смеется и ждет любви.

Наш лечащий врач согреет солнечный шприц.
И иглы лучей опять найдут нашу кровь.
Не надо, не плачь. Сиди и смотри,
Как горлом идет любовь.

Лови ее ртом. Стаканы тесны.
Торпедный аккорд - до дна.
Рекламный плакат последней весны
Качает квадрат окна.

Дырявый висок. Слепая орда.
Пойми, никогда не поздно снимать броню.
Целуя кусок трофейного льда
Я молча иду к огню.

Мы - выродки крыс. Мы - пасынки птиц.
И каждый на треть - патрон.
Лежи и смотри, как ядерный принц
Несет свою плеть на трон.

Не плачь, не жалей. Кого нам жалеть ?
Ведь ты, как и я, сирота.
Ну, что ты? Смелей! Нам нужно лететь!
А ну от винта! Все от винта!

Вот... Не спрашивайте, почему. Такая книга, такая глава. Для Сашбаша, это уж точно.

Болеть, сгорать, но все-таки писать,
Иначе в моем прожитом нет смысла.
Писать, пускай по-своему, опять,
Покуда еще разум дарит мысли.

Писать, дарить, собою оставаться,
Когда непросто и когда легко.
Писать самим собой, как-будто в танце,
Когда все остальное далеко.

Писать и верить, радоваться рифмам,
Которые приходят невзначай.
Писать и смело проходить меж рифов,
Что нам судьбою будут назначать.

Писать, пускай порою неумело,
Гореть, мечтать - немного остается.
Но делать верно, светло свое дело
Необходимо. пока сердце бьется.

23 февраля состоится концерт "Алисы", посвященный 20-ти летию альбома "Для тех кто свалился с Луны". Думаю, должно быть интересно :)

59 слушали 0 копий [+ в свой плеер]

Специально повторно для Даночки

Пожалуй, лучшее творение Алисы после "Шабаша". Не все песни прижились в плеере, но "Крах", "Жги", "Ангел", "Черви", "Сны", "С ним", "Левша" и "Нальем!" играют постоянно. Особенно "С ним" и "Левша". Старые настоящие рок-мотивы, жесткий и честный текст - что еще нужно?

 

Разведроты уходят в обманный рассвет,
Через час будет ясно - прошли или нет.
Только цветом ракета отметит покой или здравье...
Батальонам привычна способность неспать,
Им приходится долго, мучительно ждать,
Вправе им подниматься за бруствер или не вправе.

Но зеленый сигнал. Светлы тени солдат
Ниоткуда возникнув, над полем летят,
Даже птиц предрассветных они поднимаются тише.
Но поток не возможно гранитом принять.
Вспоминая свой хутор и старую мать,
Всех живых, всех ушедших, их души въединую дышат.

Впереди высота, впереди рубежи,
Что оскалились остро, совсем как ножи,
И какой-то из них чью-то жизнь отберет, как остаток...
Погибать не с руки, нынче май за окном,
Но кому-то  в последнем мгновеньи земном
Отсалютуют эти небесные грозы-раскаты...

Нет понятия "сдаться", есть понятие "вверх",
Коли нам не дано, значит, точно у тех,
Чьи глаза так наполнены верностью вечности взглядом.
Их могилы среди европейских красот,
Их могилы на подступах чуждых высот,
А кресты или звезды всегда с нашей совестью рядом.

И все-таки культуру в массы двигать нужно. Мы от свинства, бескультурья, грязи настолько уже перестали видеть светлое вокруг, что дальше, ребят, просто некуда.
Посему, стихи от Блока. Начнем с известного :) Почитайте, станет немного светлее.

НЕЗНАКОМКА

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бесмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат.

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

"...Изучай, если хочешь, Клопштока и Брамса,
Двигай в массы культуру, восторгом горя.
Только помни, что всё это, как ни старайся,
Просто лишняя блажь на пути говнаря..."