Я уже не смогу быть Ярославной. Ей было 18 лет, она верила, любила безоговорочно, бескорыстно, безвозмездно. Ее Игорь был для нее героем, рыцарем, это были те самые времена, дам и королей, подвигов, воен и походов. Муж для нее был единственным, первым и навсегда. Она его ждала, и ожидание могло ведь не оправдаться. Он бы умер. Его бы схватили в плен и не отпустили. Но он вернулся бы в любом случае. Духом, призраком, иконой, он бы по любому был благословлен. Ярославна, такая юная, такая наивная, выросшая под строгим родительским крылом и отданная замуж, быть может, за незнакомого человека. Как она его полюбила. С какой болью она выглядывала его из дальних далей. С какой первобытной верой направляла она в его спасение силы природы. Сколько безысходности и отчаяния было в ее голосе?
Как же я тебя ждала. Ведь не было ничего, что могло бы поколебать мою веру в тебя. Я горела, я радовалась каждой твоей победе, мирилась с тем, что "пока нельзя".

Мог Игорь изменять ей? Врать, совсем ее забыть, а возвращаться только из чувства долга? Заигрывать с дочками заморского хана, вести с собой девиц для разных нужд и лично ими пользоваться. Мог. Быть может, так оно и было. И спустя годы Ярославна узнала о вечной "женской мудрости", терпении и о том, что бы ей рассказали завистливые рты.
А пока...

Мне уже не быть Ярославной. И Игоря у меня - рыцаря, героя - тоже отнял. Ты. Мне уже не ждать его, выглядывая с городской стены, веря что он вернется из похода, нужно только дождаться.

Не нужно.