Утром залив в темноте совсем не различишь, и кажется, что вот там, за перилами, отгораживающими дорогу от воды, начинается сама ночь – так черно кругом и тихо. Я не боюсь Морру, но мне кажется, что она вполне может жить там, в этом черном-черном овраге, и грохотать сквозь ночь, и замораживать все кругом…




. . .

Каждое утро по дороге в институт укутываюсь шарфами, оставляя нос, и смотрю на дорогу – дома по обеим сторонам словно вылеплены из ванильного, шоколадного и карамельного мороженого (а в лесу земля похожа на сливочный пломбир с шоколадной крошкой!) – так кажется в утреннем свете фонарей – я представляю, что за столбами сидят на земле смешные феи с растрепанными косами и в длинных полосатых носках – холодно все-таки – держат оранжевые фонари и играют в испорченный телефон, хихикая и вкусно хрустя бисквитами.

Ой, мне просто страшно хочется мороженого, но кто ж мне даст из-за недавнего гриппа…

Утро теплое, пушистое и какое-то облачное по настроению – со спящим одеялом, спящей подушкой-хрюшкой, спящей собакой, и словно облако окутывает постель, а мне вот спать всего два часа, последние смешные смски в телефоне – от Ани Из Города Восходов, а из кухни пахнет нежным запахом маминого кофе, нежной, едва различимой Heal The World и нежным рассветом.

А вечером в старом магнитофоне мурлычет Sonic Youth, в полумраке так здорово рисовать на потолке тенями от ладоней, на стенке – темная и очень любимая фотография, в ногах снова уютно сопит псинка, а теплое солнечно-лунное одеяло зовет сунуть в него нос, дочитывая заново «Семь подземных королей».

А у меня окно наконец-то оттаяло. И с крыши с жутким шумом срываются огромные пласты снега, и небо наконец-то голубое-голубое – не выношу, когда оно такое белое, ровное и давящее, хочется уснуть носом в снег – словно в вату завернуться. Только страшнее. Словно кроме этого молока больше ничего и нет, словно над городом плотная белая крышка, словно все кончается.

Но сейчас все сияет и светится под ясным-ясным небом, домики в округе совсем сказочные, в сумке у меня "Мы на острове Сальткрока" и веселое лимонное сердце на палочке - леденец от отца Томаша - и все хо-ро-шо.

. . .

В Муми-доле зима…

У меня было совершенно волшебное и чудесное утро. В нем был Мелкий. В нем был Калле. В нем было столько нежности, что я дышала ею вместо воздуха. Нежность горела кофейной свечкой, обжигала ладони сквозь кружку с малиново-медово-лимонным зельем, светила сквозь экран, капала с кончиков пальцев, нежность до сих пор витает где-то здесь, я чувствую, как с каждым вдохом она входит в меня, словно в воздушный шар, который никогда-никогда не лопнет.

А Мелкий подарил мне кусочек настоящего света.
А Мелкий, несмотря на пять с лишним тысяч километров, снова был совсем-совсем рядом, как всегда.

Мелкий, ты самый лучший в мире Мелкий. Я тебя люблю.

День рождения летом - это здорово). День рождения летом - море цветов, день рождения летом - чудесная погода, день рождения летом - гора свежей клубники)).
А прекрасным-прекрасным утром - на кухне никого, из окна теплый свет, по радио один из моих любимых вальсов - Сара Брайтман, Hijo de la Luna - и какао, в которое я от души добавляю взбитых сливок и потом сижу на подоконнике, просыпаясь и наслаждаясь собственной взрослостью (ха-ха-ха) =))). А по радио мне говорят, что, мол, Раки поймут, что их тревоги абсолютно беспочвенны - и к вечеру Раки это действительно понимают)).

И одним из подарков не могу не похвастаться))).

На данный момент она венец моей коллекции - самая высокая, в потрясающе красивом платье и шляпке из шелка и кружев, и просто прелестная). А еще у нее изумительные волосы - длинные, завитые, невероятно теплого оттенка).

Утащила у брата зонтик - с деревянной ручкой, серый и клетчатый. И настроение у меня - серое и клетчатое.

Люблю то ничтожное количество секунд утром, когда я просыпаюсь и еще ничего не помню ни о вчерашнем дне, ни о делах на сегодняшний. Примерно три из восьмидесяти шести тысяч четырехсот секунд я могу ни о чем не думать. Господи, как бы я хотела уметь растягивать это время хоть ненадолго.

Я помню. Я не должна приходить в отчаяние.
Я помню.