«… меня любит, а дело в том, все дело в том, чтобы мы любили, чтобы у нас билось сердце, хотя бы разбивалось вдребезги! Я всегда разбивалась вдребезги, и все мои стихи - те самые серебряные сердечные дребезги."
"Не бойтесь меня. Не думайте, что я умная, не знаю, что ещё, и т.д., и т.д. (подавите все свои страхи). Вы мне можете дать - бесконечно много, ибо дать мне может только тот, от кого у меня бьется сердце. Это моё бьющееся сердце, оно мне и дает. Я, когда не люблю, - не я. Я так давно - не я.
С Вами я - я.
До свидания. Знайте и помните одно, что всегда, в любую минуту жизни и суток - бодрствую я или сплю, перевожу Франко или стираю (например, как сегодня...), Вы, Ваш голос мне - радость.
Этого я, кажется, здесь не могу сказать никому."
"Моя надоба от человека, Таня, - любовь. Моя любовь и, если уж будет такое чудо, его любовь, но это - чудо, в чудном, чудесном порядке чуда. Моя надоба от другого, Таня, - его надоба во мне, моя нужность (и, если можно, необходимость) - ему, поймите меня раз навсегда и всю - моя возможность любить в мою меру, т.е. без меры."
"Радость от присутствия, Таня, страшная редкость. Мне почти со всеми - сосуще-скучно, и, если "весело" - то que j'y mets des frais (за свой счет, фр.), чтобы самой не сдохнуть. Но какое одиночество, когда после такой совместимости вдруг оказываешься на улице, с звуком собственного голоса (и смеха) в ушах, не унося ни одного слова, кроме стольких собственных!"
