Везет мне как-то на фильмы. Подруга дала посмотреть фильм. Я поставила "болванку" с надписью от руки: "Уходить и возвращаться". К. Лелюш. "Мда, я что-то не припомню, чтобы Лелюш снял какую-то фигню. Скорее фильм хороший, но будет "медляк". Ладно, посмотрим." Первые кадры: почти 10 мин. стремительно мчится авто. Ощущение что ты сидишь рядом с водителем, или сам за рулем. Нет, скорее всего - рядом и несешься по бесконечно пустому мокрому шоссе, стремительно сворачивая на поворотах: вверх, вниз, дорога петляет через лес, потом машина с такой же скоростью въезжает и долго едет по какой-то деревенской дороге. Когда вдруг в кадре появляется встречная машина или стоящая на обочине, поневоле замираешь: успеть объехать и никого не сбить. Очень быстро, пока неожиданно на самом, казалось бы, кульминационном моменте словно въезжает в море, но ты уже этого не видишь, потому что все растворяется и перед нами возникает мирная жизнь довоенной Франции: разговоры, рассказы, рассуждения о возможной войне, музыке, танцах, ухаживаниях, семейных воспоминаниях, и т.д.. Это женщина ведет свой рассказ, историю своей жизни: интервью на радио или телевидении - не важно, где. Она написала книгу - историю своей жизни и теперь по этой книге собираются снимать фильм. Это еще одна история о совести, моральном выборе и поступке. История о предательстве и жертве, история о невыносимости жить с сознанием совершенного, и история о жертвенности. История как немой крик. Узнать истину и посмотреть ей в глаза. Взглядом, который невозможно выдержать: просто посмотреть... И через весь фильм пронзительные звуки концерта Рахманинова. Это играет Лернер-младший, брат Саломеи, Соломон, пианист. Их имена все на букву "с": Сара, Симон, Соломон и Саломея...
Эта кинодрама Клода Лелюша, которую он снял еще в 1985г. собрав на главные роли звезд французского кино: Эвелин Буи, Анни Жирардо, Жан-Луи Трентиньяна, Мишель Пикколи.
Саломея Лернер единственная из семьи остается в живых. Тогда, в 1943 году кто-то написал донос в гестапо, что в поместье Элен и Ролана Ривер прячется еврейская семья. Их всех отправили в концлагерь, только Саломее удалось выжить. Когда она вернулась к Риверам, она хотела только одного: узнать имя того, кто написал донос. Признаться, для меня было совершенной неожиданностью узнать правду и побуждающий мотив. На Лернеров доносили дважды: первый раз им удалось бежать из своей парижской квартиры к друзьям, для того, чтобы по второму доносу все-таки оказаться там, откуда мало кто возвращался... Саломея вернулась. Измученная, на грани последних сил. Удивительно, что оба доноса были написаны по причине страха и ревности. И оба доносчика погибают. Первый - от страха, случайно оступившись, второй - от невозможности продолжать жить с содеянным, оставшись наедине со своей совестью.
Так и Иуда, осознав то, что он совершил, уходит из жизни. Помните картину Н. Ге "Совесть"?

Во время Второй мировой войны Варшавское гетто было самым большим в Европе. Перед войной В Варшаве жило 375 000 евреев, что составляло 30 процентов населения города. В ноябре 1939 года был принят первый антиеврейский указ, обязавший евреев носить белую нарукавную повязку с синей Звездой Давида. В октябре 1940 года нацисты официально объявили о создании Варшавского гетто.
С 16 ноября 1940 года евреи Варшавы стали узниками гетто. Несмотря на то, что третью часть населения города составляли евреи, под гетто было отведено лишь 2,4 процента от общей площади Варшавы.
Вместе со множеством беженцев и депортированных число узников гетто выросло до 450 000 человек.
Когда я утром вышла из дома, где живет моя сестра, то увидела улицу - это все, что осталось от Варшавского гетто. Я даже не предполагала, что она живет так близко от того места, о котором я так много слышала, читала в "Пианисте".

Но эти дома стоят в таком виде, как будто все было совсем недавно, а не 60 лет назад, когда их покинули люди. В районе бывшего гетто не видно живого еврейского присутствия, может быть потому что это был выходной день и на улице вообще почти совсем не было прохожих. Сейчас здесь по видимому ремонт мостовой, благоустройство сквера - не знаю.

Меня не покидало какое-то непонятное чувство. Это странно, но не могу его никак охарактеризовать.

Возможно, что эти люди, которые смотрят с гигантских фотографий, закрывающих пустые окна, жили в этих домах. Они просто смотрят на тебя от окон дома внимательно и молча, кто-то улыбается и словно хочет что-то сказать "оттуда", куда входа нет...


Улица тишины и молчания



Вдруг я увидела, что в конце улицы, в доме были вставлены новые оконные рамы, а сама стена была утыкана "тарелками", внизу готовились к открытию магазинчики и лавки.

Совсем рядом - закрытый пока в этот утренний час, ресторан "Минора",

с вывешенным снаружи, и потому немного подмокшим во время ночного ливня, меню.

На соседней улице - чудом уцелевшая во время войны и совсем недавно тщательно отреставрированная синагога,

рядом с ней - Государственный еврейский театр, кошерный магазинчик

Было безлюдно и только гуляла с собачкой какая-то дама...

А несколькими днями ранее я была в Освенциме...