Я узнала, что творческая визуализация может помочь  в наших повседневных задачах, делая все, чтобы был легче поток и меньший расход энергии. Мы постоянно формируем ежедневные события нашей творческой силой визуализации. Иногда нам нравится то, что мы создаем, а иногда и  нет.

Читать далее

Апокрифические легенды о православных пустынных старцах сюжетно очень схожи с восточными притчами. Можно сказать, что восточные притчи — внеконфессиональны. Их объединяет — восток, единая мистическая традиция, дух этой земли.

В средневековой византийской православной литературе мы находим один популярный сюжет. Впрочем, если мы почитаем притчи брахманские или суфийские, этот сюжет проявится и там.

Этот сюжет — о посрамлении пустынника-монаха обыкновенно живущим в миру (тайным) праведником.

Сюжет выглядит так. Известный своей святостью монах, стяжавший духовные богатства постом, опрощением и уединением, слышит о том, что где-то рядом, в большом городе, «в миру», живёт обычный богач, который ... превзошёл его (монаха) своей святостью.

У монаха-пустынника наступает когнитивный диссонанс (как же так, к чему все эти муки были?) и он впервые за много лет бросает свою келью, идёт в этот проклятый город, и знакомится с прославленным праведником. Начинается состязание в праведности и... и пустынник честно признаёт, что он — посрамлён.

Я расскажу вам притчу, которая бытовала в средневековой Византии. Её главный герой — базилевс, то есть — царь.

Читать далее

Елена Назаренко

Главный редактор  портала "Психология изменений"
© www.live-and-learn.ru

Соавтор уникальной методики самопознания - НЛП-карт "1000 жизней"

Мне как специалисту, занимающемуся философией психотерапии, интересно всё, что связано с психотерапией.

А вот как обычному невротику - одной из тысячи, ходящих по улицам, мне интересно из психотерапии только то, что "работает".

В этой связи я представляю вам, друзья, своё новое открытие - митрополит Антоний Сурожский. Сложный он человек и гениальный. Скорее, врач военно-полевой хирург, чем священник. И скорее, философ-экзистенциалист, чем психотерапевт. Эдакий Виктор Франкл на свой особый манер.

Но кто-то видит в нём именно и только - священника, а кто-то - именно и только психотерапевта. Я из тех, кто видит в митрополите Антонии Сурожском талантливого психотерапевта. Такого, как Ирвин Ялом. Только верующего. Хотя сравнения - это всегда гибельное дело, но я этим люблю грешить. Поэтому - к делу.

Я прошу вашего особого внимания. Сейчас я процитирую важный момент из личных воспоминаний Антония Сурожского. Это собственно и есть - развёрнутая история о той психотерапевтической технике, которую приказал ему исполнять в качестве послушания - духовник молодого священника - отец Афанасий.

Отношения с духовником в православии иногда строятся наподобие отношений между хорошим психотерапевтом и его клиентом-невротиком. А иногда - наподобие отношений между восточным гуру и его послушником в ашраме. Эта психотерапевтическая методика - довольно жёсткая. Но она - работает. Опробовано.

"Раз отец Афанасий меня спросил: Ты много молишься?" Я говорю: "Да". (я в то время молился действительно много). "И когда помолишься, у тебя чувство успокоенности?" "Да". А если ты так устал, что не можешь вычитать своё правило, как ты себя чувствуешь?" Я помялся и сказал: "Мне не по себе".

"Вот как?.." сказал отец Афанасий. Значит, ты думаешь, что защита Божия, любовь Божия тебе даются только в обмен за твою молитву, что ты можешь купить вычитыванием этих молитв Божию милость, Божию защиту? Это не годится!

Вот тебе новое послушание. В течение следующего года я запрещаю тебе молиться!

Только перед тем, как лечь спать ты положи три земных поклона с крестным знамением. И со словами: "Господи, молитвами тех, кто меня любит, спаси меня!" и ложись, и не смей молиться.

Но только - вспоминай тех людей, которые тебе на ум придут. Поднимется образ того или другого человека, вспомнится имя того или другого человека, который тебя любит: твоя мать, твой покойный отец, твой товарищ. И каждый раз, когда вспомнится кто-то, остановись и скажи: "спасибо тебе, что ты так меня любишь, что мне даже молиться не надо, я могу уснуть без страха оставленности".

Я так молился год и позже многораз возвращался к этому в течение моей жизни. И это было так замечательно ,потому что один после другого вставали в моей памяти лица или имена людей, которые были мне близки или людей, которых я давным-давно забыл. И вдруг оказывается, что они есть, что они пришли мне сказать: "ТЫ нас забыл, мы тебя не забыли, мы о тебе молимся... И от этого я научился глубокой благодарности ко всем людям, живым и усопшим: у меня было чувство, что надо мной покров благодаря им. И вся молитва превратилась тогда в изумление благодарности и уверенности в единстве ,которое нас всех держит вместе".

Назаренко Елена