Скажу откровенно, что раньше меня всегда удивляло в текстах молитвословов наличие таких вот моментов: «Господи помилуй (трижды)», «Господи помилуй (12 раз)» или «Господи помилуй (40 раз)». В моём сознании начинало трепыхаться неудовольствие, дескать, к чему эта многократность. Словно магические мантры какие-то читаешь. А может это такие перебивки между молитвами, ну, что-то вроде пунктира? — думал я. А сейчас понимаю, что это рассуждения человека, который совсем не понимает сущности молитвы.

Однажды, до меня со всей ясностью дошло назначение этих кратких, повторяющихся молитв. Эта мысль поразила мгновенно, как молния среди ясного неба. За доли секунды я вдруг увидел образ себя, валяющегося на дне глубокой ямы, в которую я упал, очевидно, переломав конечности и весь изранившись. Мне неизвестно было сколько времени я там провел — несколько часов или несколько дней. Было понятно, что если я в ближайшее время не выберусь, то погибну — истеку кровью, от голода, жажды или холода.

И когда надежда была уже потеряна — мне послышались шаги на поверхности. Тогда я стал кричать, что было сил. Кричать не переставая, многократно повторяя: «Спасите, помогите!» Потому что со всей четкостью осознавал, что если остановлюсь, то это может стоить мне жизни.

И через этот образ мне стало понятно для чего и как именно я должен произносить слова этой самой краткой молитвы, которая только есть. Это камертон, настройка на нужный молитвенный лад. Та настройка струн души, когда наш ум уже улетел в мечтательные дали, а губы продолжают механически шлепать, а гортань выдавать заученные звуки. Возвращаться в свой ум.

И каждый раз, когда мы становимся на молитву — мы должны всем своим сердцем, всей своей душой приподниматься из ямы нашей греховности и кричать нашему Богу: «Господи, помилуй!» И надеяться, что рано или поздно сверху опустится конец веревки или лестницы… конец нашего спасения.