Ray_Sunset История Восьмая, В Которой Видеть Не Обязательно*



Никто же не помнит,
что я уже давно ослеп,
что я ничего не вижу..
Ох, как ловко я иду..
Ох, как хрупко щелкаю по ступенькам..(с)

Петр Мамонов

---

.. экран КПК светился неярким светом, разгоняя полумрак в комнате. Анжела положила компакт на стол, поморщилась от ставшей привычной уже боли в шее, потянулась на жестком офисном диване. Хорошо, что шеф догадался оборудовать комнату для отдыха, где можно спокойно покурить, расслабиться или даже выпить. Под потолком в полумраке работал без звука постоянно включенный телевизор, там мелькали оранжевые робы службы спасения, белые каски, красные буквы AMBULANCE. Появилось сытое гладкое лицо репортера, который, тыкая рукой себе за спину, что-то энергично говорил в микрофон со значком телеканала. Что-то горело, кого-то несли на носилках, – Анжела откинулась на жесткие подушки и прикрыла глаза. Ей стало дурно. В последние дни все было каким-то тусклым, серым и непонятно почему скучным. Левый висок опять начинало стягивать пока еще легкой, но уже ощутимой болью. Все надоело. И разработка новых проектов, и постоянное привычное уже торчание на работе допоздна, вроде сегодняшнего дня, когда в офисе уже просто никого, а ты сидишь и разгребаешь завалы, исправляя чужие ошибки и доводя до ума цифры и данные. Под прикрытыми веками Анжелы мелькали цифры, линии и диаграммы – складывалось ощущение, что в мозгу что-то никак не могло остановиться, и подсовывало пытавшемуся безуспешно отдохнуть сознанию все новые и новые варианты решения служебных проблем. Возникло желание потереть руками лицо, но девушка вспомнила о наложенной дорогой косметике, и что, не размазав ее, помассировать кожу не удастся. “Завтра же к массажисту”, - подумала она –“И - по полной программе, с масками и отпариванием”. Анжела шепотом выругалась и потянулась за тонкой ароматической сигаретой. Можно было заварить себе десятый за сегодня Капучино, или осмелеть настолько, что смешать себе легкий коктейль с Мартини. Или даже с водкой. Но это было уже слишком. Пора было плюнуть на все и идти домой – в собственную пустую квартиру. Анжела мельком подумала о том, что неплохо было бы завести кошку, чтобы хоть кто-то встречал ее дома. Или любовника. Какого-нибудь глупого и красивого парня. Но потом пришла неизбежная мысль, что несчастное животное рискует умереть от голода при таком режиме – хозяйка могла не появляться сутками, а то и неделями. Первая же командировка – и дома ее будет ждать холодный пушистый труп, окоченевший у исцарапанной голодными когтями входной двери. А любовник и дожидаться не станет. Проверено. “О-оу!”, - сказал вдруг КПК на столе, и Анжела открыла глаза. На экране было новое сообщение из ICQ. “Контакт не в списке”, - прочитала Анжела. Ник был глупым – Blind. Она автоматически перелистала в собственной памяти программу английского языка института и оттуда выплыло слово “слепой”. На экране горели буквы: “Пчелка, тоскуешь? Хочешь умереть?”
 
Анжела поправила сбившуюся прядь волос над ухом и озадаченно посмотрела на свой компакт. Потом, усмехнувшись, набрала ответ: “Да. Все как-то серо и ни о чем. А что? Есть какие-то предложения?” Send message. Опять подумала о Капучино и опять сказала самой себе “нет”, решив, что сердце не железное, а она еще молода. Ник Анжелы в сети был “Bee”. В этом была часть правды, потому что пахать ей приходилось с утра до вечера, собирая нектар для преуспевающей фирмы, оправдывая свою высокую зарплату. “О-оу!”, - снова ожил КПК. Снова сообщение от странного парня: “Жду через полчаса на твоем любимом месте. Ты должна завязать себе глаза, когда решишь получить ответы на свои вопросы.” С Анжелы мигом слетела сонливость, и весь прошедший день остался где-то за кадром, оставляя место новому ощущению, которое было странно приятным. Загадка. То, чего не хватало в привычной жизни. Она медленно надела свой кожаный плащ, погасила свет в офисе, и, выходя на улицу, думала о том, что никогда и никому на свете не рассказывала про свое любимое место. Даже своим любовникам. И подругам. Было уже поздно, и сумерки расплывались над городом медленной пеленой, заволакивая окружающее мутными тенями. Анжела неторопливо шла по тротуару и размышляла. Странный псих в “аське” вел себя слишком нагло и уверенно, он был уверен, что она придет. А вот Анжела сомневалась в этом факте. Но она подумала о том, что дома ждет еще один тусклый вечер, день будний, пойти развеяться никуда сегодня не получится, по той простой причине, что завтра опять с утра добивать опостылевший отчет. И само построение первой фразы сообщения от психа было таким, что стало совершенно ясно, Слепой прекрасно знает о ее чувствах, мыслях и привычках. Кто бы это мог быть? И минут через десять Анжела поняла, что идет не домой. Она шла туда, куда ее тянуло. Но - надо было поймать такси. Чтобы не опоздать.

Это был огромный парк, он был настолько большим, что даже не понятно было, почему его назвали парком. Это был лес. Ухоженный, чистый, с красивыми асфальтовыми дорожками, с кучей памятников, с оформленными дизайнерами площадками для проведения разных глупых мероприятий, с прудами. И даже где-то неподалеку из массы деревьев выглядывал купол храма. Аллея, ведущая к храму была особенно красивой – с массой фонарей, которые ночью неизменно горели, усиливая эффект от подсвеченного прожектором купола храма. Там, в глубине деревьев, было одно место, которое почему-то незаслуженно забыли. Анжела часто приходила сюда, посмотреть на этот пересохший фонтан, на котором стоял странный мальчик, обнимающий прижавшегося к его ноге олененка. Неподалеку от фонтана из земли торчал непонятно откуда взявшийся здесь фрагмент металлического ограждения, и Анжела садилась на него каждый раз, когда приходила сюда. На этот раз она была немного встревожена. Место было совершенно безлюдным, было уже поздно, и она хмуро смотрела на присыпанную осенними листьями статую, гадая, зачем же она все-таки решалась на такой странный для ее характера шаг и пришла сюда. В памяти всплыла фраза: “Ты должна завязать себе глаза, когда решишь поговорить.” Она подумала и достала из сумочки свой легкий осенний шарф. Потом, еще раз оглянувшись по сторонам, и убедившись, что совершенно никого нет, со вздохом повязала себе глаза. В наступившей темноте стало слышно, как в кронах деревьев шелестит ветер. Со стороны дороги доносился гул машин и голоса людей, они были довольно далеко, но Анжела поняла, что теперь можно услышать то, на что она раньше не обращала никакого внимания. Ей вдруг показалось, что сейчас статуя мальчика повернет к ней голову и улыбнется, а она этого не увидит. Вот статуя поворачивается, подходит к ней, тянет свои холодные руки с мертвой улыбкой.. Ей стало страшно. Она напряженно сжалась, стараясь не упустить ни одного звука в окружающем пространстве. Ощущение было странным. Она как будто стала больше, и будто начала сливаться с тем, что вокруг нее. До слуха долетали шорохи, скрипы, щелчки.. ей вдруг показалось, что она слышит, как растут деревья. Что земля очень холодная, ветер – нежен и красив, а небо – это то, к чему надо стремиться. Она еще успела удивиться, почему она не думала об этом раньше, как вдруг совсем рядом чей-то мягкий и очень красивый голос сказал:

- Привет, пчелка. Хорошо, что ты пришла.

Она совершенно не испугалась, хотя подумала, что должна была бы. Но голос настолько гармонично вливался во все окружающие звуки, что она оставалась спокойной. Кусок металлической ограды, на котором она сидела, скрипнул, и она ощутила рядом тепло другого тела. Ощущение было приятным. От незнакомца пахло ненавязчивым парфюмом, чистой кожей и металлом. “У него длинные волосы”, - подумала Анжела. Она не могла сказать, откуда она это знает, она даже не повернула головы в его сторону. Было такое чувство, будто услышав его голос, она увидела его полностью – затянутого в черное, с амулетами на груди, с длинными вьющимися волосами до плеч, улыбающегося ей улыбкой ребенка. А еще – у него тоже была на глазах повязка. Она улыбнулась. Весь страх пропал, осталось только блаженство саморастворения в звуках.

- У тебя тоже повязка на глазах, верно?

Незнакомец улыбнулся.

- Все по-честному, пчелка. Сегодня мы с тобой совершенно равны. Только не говори, что тебе это не нравится.

Слепой положил ей на плечо руку. Анжела вздрогнула от совершенно нового ощущения. Тепло от его руки шло настолько сильное и приятное, что сердце застучало как ненормальное, а дыхание сбилось. “Так”, - подумала Анжела, - “знаем мы эти штуки”. А вслух произнесла:

- Это такой новый способ соблазнения наивных дурочек?

Рука на ее плече сместилась, и Слепой обнял ее. Анжела поняла, что сердце ее провалилось куда-то в желудок, а дыхание остановилось вовсе. “Господи”, - промелькнула мысль “Кажется, я кончила. Просто от того, что меня обняли. Мамочки”. Она затаила дыхание и сжала колени, пытаясь унять колотящееся в груди сердце.

Слепой молчал. Анжела слушала его дыхание, ровное и глубокое. Ветер вокруг блуждал, будто дикий зверь, то ласково перебирая локоны ее волос, то выдувая маленькие смерчи из осенних листьев – Анжела СЛЫШАЛА это так же четко, как лицо мальчика - статуи в пяти шагах от себя. Она опустила голову на плечо Слепого и полностью отдалась новым ощущениям. Все происходило в полной темноте, шарф на глазах она завязала без поблажек. Мысли текли ровно и спокойно, и ей показалось на секунду, что незнакомый странный парень, которого она не знает и видит(даже не видит) в первый раз в жизни, и она – это одно целое, и вокруг них – совершенно незнакомый ей мир, в который она попала в первый раз. Они были центром мироздания, маленьким живым пульсирующим центром мира звуков.

Анжела спросила:

- А ты правда слепой?

И услышала в ответ:

- Интересно, если бы я был слепым, как бы я переписывался с тобой по сети?

В наступившей тишине было слышно, как бьются два сердца. На Слепом была тоже кожаная куртка, наощупь такая же, как на ней, и прежде чем Анжела поняла, что она делает, ее руки сами начали двигаться, а губы начали искать его лицо. Если объятие было подобно удару током, то поцелуй оказался падением в пропасть. Такого Анжела не испытывала никогда в жизни, и забыла обо всем. Она целовала незнакомого парня с такой страстью и упоением, что забыла обо всем на свете, про время, про проблемы, про свой офис и груды документов. Она кончила еще несколько раз, она чувствовала это очень хорошо, и те мужчины, которые были у нее до этого, были бы наверняка очень расстроены, если бы узнали, что оргазм, подобный сегодняшнему, она не испытывала никогда. В какой момент появилось ощущение металла у горла, Анжела не поняла и не успела заметить. Но ощущение появилось очень четкое. К ее горлу приставили острый отточенный металл. Спустя две секунды на девушку обрушился страх такой силы, что она просто обмякла обессилено на руках незнакомца.

- Что ты делаешь? – спросила она с недоумением. Она еще плавала в волнах удовольствия, и поэтому не совсем понимала происходящее.

Из черноты долетел голос:

- Ты хотела умереть, помнишь? Я могу тебя сейчас очень легко убить.

Она вдруг вспомнила все. И переписку по сети, и странные фразы. И свою ежедневную тоску. И затаенное, загнанное глубоко в душу желание все это прекратить, каким угодно способом. “Дура”, - промелькнула в голове – “Сама пришла”. Ей представилась эта картинка: она лежит у пересохшего фонтана, с завязанными глазами, и из перерезанного горла подтекает лужа крови, запекаясь на осенних листьях. Вокруг толпятся милиционеры, щелкают вспышки фотоаппаратов, кто-то переговаривается по рации, кто-то пишет в блокнот, кто-то матерится.. ее юбка задрана, руки раскиданы по сторонам, на мертвом лице – недоумение и ужас.. Паника нарастала откуда-то изнутри, но сильнее, чем страх, было желание – продолжить ту странную игру в темноте. А потом из черноты долетел смех. Лезвие исчезло, и незнакомец обнял ее снова, целуя, целуя, и целуя без конца. Задыхаясь от страсти, Анжела решила, что пусть она здесь останется, неважно, пусть он ее потом убьет. Потому что именно сейчас она чувствует себя такой, какой хотела чувствовать всегда – живой по-настоящему, без фальши, без масок, без притворства. Это ощущение захлестнуло ее с головой, она стонала и покусывала незнакомого парня, она вжималась в него всем телом, растворяясь в нем без остатка. В голове промелькнула мысль, что если он решит ее сейчас изнасиловать, то она не будет сопротивляться. Потому что она хочет этого. Но Слепой вдруг отстранился(со всех сторон на Анжелу сразу надвинулся пустой холодный осенний вечер) и голос в черноте сказал:

- Вот тебе и ответы на все твои вопросы.

Удивленно замерев, Анжела не могла ничего сказать в ответ. Она потянула руку к повязке.

- НЕТ!

Окрик был настолько резким, что руки безвольно упали, и желание снять повязку сразу пропало. Она сидела некоторое время, пытаясь разобраться в себе. Что-то в ней изменилось до неузнаваемости. Но что – она не могла понять. Она стала другой. Она сидела неподвижно – полчаса или час. Слепой ушел – она не услышала, но почувствовала это. Ей в лицо повеяло холодным ветром, и она поняла, что уже совсем стемнело. Медленно сняв повязку с глаз, она опустилась на землю и заплакала. В сумочке пропищал КПК, и девушка, вытирая слезы, достала компакт. Зажмурившись от непривычно яркого света экрана, от которого отвыкли глаза, она прочитала сообщение: “С днем рождения тебя, пчелка. Надеюсь, у тебя теперь все будет хорошо.” И следом за ним еще одно сообщение – “Контакт удалил себя”.

Анжела посмотрела на грустную статую мальчика с олененком, улыбнулась и убрала КПК обратно в сумку. Потом тщательно вытерла слезы, встала с земли, отряхнув несколько осенних листьев с юбки, и медленно пошла в сторону города.

*Внимание! ВСЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА, ИМЕНА, И СОБЫТИЯ ЯВЛЯЮТСЯ ВЫМЫШЛЕННЫМИ. ЛЮБОЕ СОВПАДЕНИЕ ОПИСАННЫХ СОБЫТИЙ С РЕАЛЬНЫМИ СЛЕДУЕТ СЧИТАТЬ СЛУЧАЙНЫМ.

**Данный рассказ является авторским. При копировании данного рассказа или его фрагментов необходима ссылка на блог “Хроники Заката”.