Откуда взялся весь этот хлам? Какой бардак! Я думала, что мой ум, но я зашла сюда и не нахожу здесь ничего, кроме промозглой тьмы, доверху набитой самым непостижимым мусором! Что-то мне знакомо, а что-то нет. И это мой ум, это я, это то, чем я являюсь, и я ожидала увидеть здесь чистое, простое, организованное, незахламлённое, пространство типа дзен. Вместо этого я нахожу этот ужасный отвратительный омерзительный бардак. Чудо, что я вообще могла функционировать. Я бы хотела, чтобы у меня был огнемёт или бомба. Пусть меня убило бы. Это не аналогия, это мой ум, это моё „я“, и мне так тошно, как будто меня изнасиловали, я чувствую, что моя голова сейчас взорвётся! Я чувствую, словно сгораю в негативных эмоциях, чего меня всегда учили не делать, но это кажется хорошим, необходимым! Я чувствую презрение, даже ненависть. Всё ложное, все, кто увековечивал ложь, всё ложное во мне, я сжигаю в гневе! Я утыкаюсь лицом в подушку и просто ору! Я осматриваю этот чердак – себя! – и мне кажется, словно меня в детстве похитили, и только сейчас я начинаю понимать истинную природу моего пленения: вся моя личность сфабрикована, весь мой мир – некое подобие галлюцинации. Кто я? Вот в чём всё дело! Кто я, чёрт подери?! Я осматриваю весь этот хлам и не имею понятия, как он сюда попал. Это не я. Я не клала это сюда. То есть, что-то я клала. Что-то я узнаю. Я вижу свои балетные тапочки, гитару, дневники. Я вижу свои книги и журналы. Я вижу свои фотографии, но знаю, что они это мои преувеличенные образы себя, не то, что кто-нибудь видит на самом деле, и уж точно, это не я в действительности. Но что есть я в действительности? Аналогия с чердаком отличная, понимаю, но мой чердак во мраке. Нужно найти окно и впустить солнечный свет. СВЕТ! БОЛЬШЕ СВЕТА! Почему-то мне кажется, что здесь должно быть светло. Светло и легко, а не темно и тяжело. Я думаю, что многое здесь, хорошее или плохое, не выдержит прямого освещения. Освещения! Вот ключ к тому, чтобы разобрать весь этот хлам. Я знаю, что бормочу как сумасшедшая, но мне всё равно. Чем бы оно ни было, я хочу обнажить это и выяснить, что реально. Ничего реального я пока не вижу. Я хочу добраться до чего-то реального. Сколько лет я провела, воскуривая благовония и зажигая свечи? Медитируя? Бегая за гуру и учителями, читая весь этот вздор, следуя за каждой новой причудой, читая каждую новую глупую книгу? Но теперь я ясно вижу, абсолютно ясно, что всё, чем я когда-либо занималась, всё это было направлено лишь на то, чтобы избежать этого. Избежать себя. Теперь я вижу, есть только это. ЭТО! Всё, чем я занималась, это отвлекала себя, чтобы не делать этой единственно вещи. Жизнь, мир, реальность, всё зависит от того, чтобы не делать этого. Вот истинное богохульство. Вот истинная ересь. Не существует внешних авторитетов. Я сама себе авторитет. Какое освобождающее открытие! Как же я раньше не знала? *** Там есть чудовищных размеров предмет мебели, или ящик – не могу даже определить его величину – похожий на христианство, или религию, но нет. Здесь наверху ничто не обозначается, нет ничего ясного и определённого. Это что-то тяжёлое, тёмное и смутное, но оно больше, чем это, и не совсем это, и оно такое большое! Его никогда не сдвинуть с места. И это только одна вещь. А здесь полным полно таких вещей. Хлам! Есть какая-то огромная штука, похожая на чёрный мрамор, что-то вроде страховой компании или банка, или все огромные хищные жадные финансовые институты, как они существуют в моём уме, в моём сердце – неподвижная масса страха, чистого страха. Я вижу большой ящик, похожий на гроб, с флагом на нём. Это мой патриотизм, или, возможно, что-то вроде моей политической или национальной идентификации. Всё такое тёмное, смутное и тяжёлое. Я не могу сказать, что это на самом деле такое, и может, всё это в реальности ничто. Может быть, в этом всё дело. Казалось, что ясно, что это такое, но теперь, когда я смотрю на это, я не имею представления о том, что это, или зачем оно здесь, или откуда. Вот такие дела со всем этим мусором. Ничто не является тем, чем казалось. *** Есть ли я здесь где-нибудь? Что-нибудь здесь является мной? Нужно найти окно. Нужно впустить немного света. Но окна заблокированы какими-то обломками, и я не могу даже подойти к ним. СВЕТ!!! Здесь так душно. Я задыхаюсь от плотного неподвижного воздуха – от себя. Я задыхаюсь от своей затхлости. Тот факт, что каждый находится в таком же состоянии, что именно это означает быть личностью, что никому не лучше чем мне, абсолютно ничего не значит. Это не приносит утешения. Я ничто. Я хлам. Я мусор. *** Гнилые отбросы, набитые доверху. Одно не лучше, чем другое, просто больше или меньше, тяжелее или легче. Вот мама и папа. Моё детство. Вот моя благоговейная юность. Зачем это дерьмо всё ещё здесь торчит? Закрывает солнце, вот зачем! Мешает! Блокирует! Вызывает гниение, промозглость и разложение. Заставляет меня быть закрытым, тёмным, боящимся человеком под весёлой маской. Это угнетает. Это угнетение. Это невозможно. Можно разбираться здесь десять жизней, и никогда не вычистить всего. Слишком много. Но что ещё я могу сделать? У меня нет другого дела, кроме этого. Если это займёт десять жизней, пусть будет так. Джед МакКенна. Духовно неправильное просветление