www.evsey.com

Здравствуй друг. Сегодня опять услышал не новый уже тезис, что учиться можно только у успешных людей. Только у тех, кто достиг в этой жизни чего-то большего, чем ты сам. Казалось бы, мысль проста и понятна. Но отчего то снова возник какой-то внутренний протест и раздражение. Вот и решил, добравшись до дому, поразмышлять на эту тему за компьютером. Извини друг, что по-новой втягиваю тебя в свои думки, это видать уже стариковское. Всё то нам озвучить надо, как бы посоветоваться, а между тем под ворохом мысленной лузги своё мнение уже давно сформировано. Только вот собеседник  нужен, чтобы  вытащить его наружу. Так что потерпи.

Итак, если успешные в какой либо сфере люди учились у ещё более успешных людей, тогда кто учил  Пушкина или Есенина? Ведь по этой логике их учителя должны быть ещё более прославленными. А кто их знает или помнит? Вообще-то, если вспомнить, что, например, Мухаммеда Али тренировал вовсе не чемпион мира, каковым являлся он сам, то это утверждение не выглядит таким уж бесспорным. Друг, мы кажется уже говорили  как-то с тобой о том, что учиться в жизни можно у любого. Что Создатель не транслирует нам видеоуроки во время нашего сна. Эти уроки приходят к нам в виде жизненных ситуаций. Приносят их нам вовсе не небожители, а, казалось бы, обыкновенные люди, которые к успеху в общепринятом смысле имеют весьма отдалённое отношение.
Размышляя над этим, стал вспоминать своих учителей. В памяти сразу всплыла одна из них - баба Фрося. Она была одной из первых. Мне тогда, совсем ещё ребёнку, импонировало то, что она впрямую никогда ничего не запрещала и никогда не ругалась. Всё-то у неё было через шутки, байки, да побасёнки.  Не так давно вспоминал её добрым словом, когда кризис произошёл в компании, где я работал. Ситуация сложилась такая, что можно было остаться в ней, да ещё и получить определённые преимущества, а можно было уйти с потерями. Я выбрал второе, и время показало, что правильно сделал. Не последнюю роль в том решении сыграла память о бабе Фросе. Её узловатый палец так и покачивался у меня перед глазами, напоминая о дне нашего с ней знакомства.

А дело было так. Первый раз я оказался в деревне летом после первого класса. Мама привезла меня к своей сестре, тёте Аннушке. Пошли мы, значит, в гости к родственнице её мужа - бабе Фросе. По дороге меня обуял дикий восторг, ведь нам встречались коровы, овцы и гуси. Настоящие, не нарисованные. Класс! Пришли. Пока взрослые за стол сели чаи гонять, я - во двор, посмотреть на живых кур. Так необычно. Круче, чем в зоопарке - никаких тебе клеток. И вдруг за дверкой какого то сарая раздаётся возня и странные звуки. Глядь-поглядь, а там свинушки. Я уже видел, что мне ни в чём тут не отказывают и живо в избу: - Баба Фрося, а можно я с хрюшками поиграю?
- Можна-то можна, тока постой-ка, чо обскажу. Бушь со свиньями возиться - в говне извазгаешся как и оне. Им то баско будет, а тебе? Им чо - живут в говне, и вся жизнь их говно, и радостно им от говна. А ты с имя играться затеял. Ить не ототресси потом. И духман будет тот ищшо. Люди от тя шарахаться зачнут. В бане отпарисся, а они всё одно,  припомнют, что ты зачуханым был. Гнушаться станут. И сам ты не рад бушь, что с поросями вязался. Так что, можна-то можна…. Да тока держался бы ты подальше от свиней, парень.
Может я и не запомнил бы этот её спич, если бы меня не поразило то, что она спокойно себе употребляет слово «говно», за которое я бы точно получил такую нахлобучку, что надолго бы запомнил.
 Вечером, делясь новыми впечатлениями дня с мамой, я обратил её внимание на это. Мама же удивила меня, сказав, что в некоторых случаях допускается употребление и таких слов. Для усиления эффекта. В тех случаях, когда кто-то хочет подчеркнуть значимость сути сказанного. Но, чтобы я пока большого смысла в свои речи не вкладываю, даже и не думал выражаться подобным образом. Я обалдел – да чё она такого военного-то сказала!? И тут вдруг выяснилось, что оказывается не всегда сказанное тебе, говорится для тебя. Иногда это делается для себя. А иногда, как было в этот раз – для окружающих. Оказывается, в избе шёл спор, стоит ли соглашаться на очень выгодное предложение людей, которые считались, мягко говоря, непорядочными. Бабушка в споре не участвовала - возилась у печи. Тут ворвался я, и после её разговора со мной спор прекратился. Спорить стало не о чем.
Ещё мама сказала, что я «пока мал ещё, раз из-за кустарника леса не вижу. Раз цепляюсь за частности, а не за целое. Раз сами слова мне мешают услышать смысл сказанного». Было обидно. Как бы мне хотелось сказать, что с тех пор я так и поступаю - не связываюсь со свиньями и всегда слышу смысл, а не слова. Однако….

Однако самый ценные, на мой взгляд, уроки, я получил от бабы Фроси лет через двенадцать. К ней тогда определили на постой парня из другой деревни. Василий, так его звали, закончил свердловское педучилище и был распределён в местную школу учителем младших классов. Пару лет прожив в городе, он, несмотря на юные годы, считал себя уже тёртым калачом и «с высоты своего образования» позволял себе учить бабку жизни, оперируя философскими понятиями. 
Умный, открытый, весёлый парень, он постоянно пикировался с ней. Та тоже за словами в карман не лезла. Диалоги у них получались в стиле Маврикивны с Никитичной - хоть записывай. Что я и иногда и делал, вернувшись с их вечерних посиделок. Недавно, во время ремонта, раскопал на антресолях старючую тетрадку за две копейки. Чуть не выкинул с остальным барахлом. Взглянул, а это же мои пометки, делавшиеся более четверти века назад. Сразу открыл на нужной страничке, и вот:

Вчера вечеряли у бабы Фроси.

Василий смачно выпил стопку водки, вкусно хрумкнул малосольным огурчиком и, потянувшись, сказал набитым ртом: - Эх, отчего люди не летают как птицы?

- Чегось? Переспросила старуха ехидным голосом.

Мы с дядей Юрой переглянулись. Судя по тону бабы Фроси, мы сейчас станем свидетелями очередной репризы. Если, конечно, учитель купится. Затаили дыхание, чтобы его не вспугнуть. Ха! Точно, купился! 

- Эх, бабушка классику знать надо, это ж Островский. «Гроза».

Всё! Клюнул! Мы с дядькой расслабились, откинулись на спинки стульев, зная, что дальше пойдёт как по-писанному. Бабуля, как заправский рыбак, во избежание обрыва лески или выдергивания живца из рыбьего рта, даёт заглотнуть его поглубже. Подсекать не торопится. Поводит, ослабляя леску. И говорит слишком уж масляным голосом:

- А я ужо собиралась Юрка просить, пойтить пособить Валерке мотоцикал чинить.

- А чо вдруг?

- Так к фелшору тя не пёхом же вести. Но, ежели сам Островский!!!

Мы с дядей Юрой понимая, что главное ещё впереди, надуваем щёки, чтоб не рассмеяться и не сбить учителя с менторского тона. А тот уже повёлся окончательно.

- Вот, Бафрось, при всём уважении, всё-таки приземлённая ты личность и о высоком думать не могёшь. Всё те шуточки да подковырки.  А Катерина, между протчим, была высокодуховной русской женщиной и пережила глубокую трагедию, так как кабановское «темное царство» разрушало её гармонию. Эх, да уж где тебе понять….

- А и впрямь милай - слишком уж быстро и приторно согласилась сговорчивая наша - где уж нам в гармонях микитить. Да ищшо и в кабановских. Нам и со своими-то гармошками не разобраться.

- Да с какими ещё гармошками? Я же о душе! О смысле жизни! А ты о каких-то гармошках…

-  О каком, о каком смысле?

- О смысле жизни! О том самом, поиск которого и является главной целью нашего существования!

Да, высокопарненько у него получилось. Да не на ту напал. Ни чуть не смутившись, она ему: - А чо его искать - живи да радуйся!

- Да что ж радоваться-то? Пусть дураки радуются. А у умного есть дела поважнее. 

- Энто какие к примеру?

- Да какие, какие - думать!

- Да о чём, касатик?

- Да вот о смысле жизни как раз и думать.

В ответ бабуля только крякнула. И дядьке: - Ты бы всё ж сходил, Юрок, посмотрел, как у Валерки дела с мотиком. Да поторопил бы его. Всё ж неровён час…

- Бафрось, харэ подтрунивать уже. Ну чо, в самом деле, я ведь о серьёзном, а ты…. Если кого-то не понимаешь, то это не означает, что тому пора в психушку. Может быть и как раз наоборот.

- Ох, верно ты говоришь. Верно. Ну, прям как Устиныч наш, царство ему небесное. Тот тоже всё какой-то смысол искал.

- И чо нашол?

- Да нашол, сердешный, нашол.

- Да ну тя. Чо, так-таки и нашол?

- А вот послушай. Помёр он болезный в одночасье. Прибрался отсель и айда, к воротам в небеси. И нет бы ему мышкой в них проскользнуть, да доскрёбся он до святого Петра. Мол, в чём смысол-от был? Для чего он землю топтал да небо коптил? Ну, тот ему сперва по хорошему  - проходи мол, мил человек, очередь не задерживай. А этот опять, да сызнова - от Устиныча  ить и при жизни так-то просто не отвертеться было. Ухватил Петра за рукав и всё вызнать норовит, ежели было какое начертание ему, то выполнил он его или нет. Тот отмахивается от него и шипит: - Да выполнил, выполнил, не задерживай добрый люд, проходи. Но не на того нарвался. Вдругорядь ему Устиныч - а ежели выполнил я своё назначение, то  в чем оно было?
Осклабился тут Петр, да и говорит: - Ну, слушай пиявка. Помнишь, к вам в однотысяча девятьсот шедесят девятом годе агроном на покос приезжал? Молодюсенький, стеснительный, из города тока ищшо. А всё-ж поди начальство. Помнишь?

- Ну, припоминаю чо-то такое.
- А помнишь, в кусты ему приспичило по большому, а лопухом подтираться не  с руки, непривыкшный. Помнишь?

- Ну и ета, грит, припоминаю. 

- А помнишь, ты его газеткой выручил, что на самокрутки припас? Помнишь?

- Да, помню я, помню, ну и чо?

- Ну и чо, ну и чо. Ну и вот!!!

Тут мы с дя Юрой не выдержали – прыснули, а весельчак учитель вдруг с лица слынул. Примолк. А потом и говорит: - Пойду-ка я спать, бабушка. Притомился.

 

Сегодня спозаранок пошли в лес. Ба Фрося, учитель, я и моя младшая сестра Шура.
Василий был в обычном для себя благодушном настроении.
- Бафрось, вот ты меня вечор дурачком выставила, и по заслугам. Повёлся я, вот удила и закусил. Но если серьёзно, всё равно, не просто же так живут люди. Должен же быть смысл в их существовании.
- А для чего, по-твоему, живут коровы?
- Для того, что бы давать молоко людям…
- А когда их ищшо не приручили?
- Ну, не знаю. А ты это к чему счас?
-  А к тому, что если они есть на белом свете, то для чего-то природе надобны. Для чего?
-  В каком смысле?
-  Вот он опять про какой то смысол. Ну, чего они дают природе-от?
-  Не знаю. Ничего не дают. Тока людям.
- Да, как же не дают – дают. Навоз! Навоз они дают! И люди, пока нужники тёплые не придумали, тоже давали навоз. И всё живое…. Все кушают друг друга, впихивают в себя чо ни попадя, а выходит из всех одно – навоз!
- ???
- Люди что-то производят, но только для себя и ничего для природы. Так для чего же они ей нужны? Навоз - вот ответ на все твои вопросы о смысле жизни!
-  Н-да… нервно хихикнул учитель и отошёл в сторону
- Бабушка Фрося, неужели вы и впрямь считаете, что смысл жизни – навоз? Спросил я удивлённо.
- Да ты що, родненькой! А ищшо городской!
- Ну, вы же сами только что говорили….
- А, Василию то? Так, чтобы охолонул чуток. Молод ищшо. Сам кто таков не разумеет, а туда же, смысол-от ему подавай. Себя изведёт и других.
- А вы то ведь не молоды, и небось разумеете себя? Так может и смысл жизни знаете?
- Кто, я то? Да ужо, канешно, знаю. Не молодка, чай ужо на погост скоро. Пора бы знать.
- Так, в чём же он, по-вашему?
- Вот мы счас, зачем в лес идём?
- За грибами.
- Верно, по грибы. А ежели бы нам на опушке перед лесом по корзине грибов выдали – зачем бы нам идти было?
- ???
- Вот лукошки пусты, а в лесу каждый свово наберёт. Кто ягод, кто грибов. Бестолковый поганок наберёт или ягоды волчьей. А вон, гля на тех мужиков - бутылку с собой прихватили, расхмеляться будут. Потом погорланют, подерутся, проспятся, да домой пустые и побредут.
- Вы к чему это бабушка?
- Да к тому, милок, что никто те смысла никакого не припас. Чем ты сам своё лукошко жизненное наполнишь, таков твой смысол-от и будет. А то и вовсе никакого - пустой воротисся.
- А что ж вы учителю-то так ответить не могли?
- Вон гли-кось, Ляксандра - ищшо и до леса не дошли, а уже умаялась.
- Так ведь она же за стрекозой гонялась, пока мы спокойно шли.
- Ну и чо, поймала?
- Да нет вроде.
- Вот-вот, не поймала, а умаялась. Счас ей не до грибов будет. Ножки волочить зачнёт да гундеть, что грибов в лесу нету, мало их, да все не те…
- Ну и что с того, малая же ещё.
- Вот и Василий ищшо молод. Всё ловит чегой-то. Не остановить -  так умается и ничего не споймает.
- ???
- А терь гляди, где та стрекоза? Не видишь? Да ты Ляксандре-от на голову зырь. Вот она на банте у ей. Терь видишь? И смысол-от таков. Пока бегаешь да ловишь, пока шебуршисся - он от тя отлетат, а как уймешься да делом займесся, он тут как тут.
- Почему же, всё-таки, вы Василию-то так не объяснили?
- Так ведь он не свой смысол ищет, а такой, чтоб для всех человеков.
- Но ведь, если у каждого есть свой смысл жизни, должен же быть и общечеловеческий?
- Канешно есть, как не быть.
- Ни фига се!!! Так вы что, и его знаете?!
- Нет милок, чего не знаю, того не ведаю. Ты давеча подкузьмить меня затеял, что не молода, мол, и разуметь должна кто такова. А я и разумею. Евфросиния я. Это и имя моё и место. В чём замысел господень - не мне рядить. А тока есть и он. 
- Ну…, так неинтересно. Я думал, вы знаете...
- Вот ты грил, что в Красноярске фундаменты ладил под цеха люминьего завода?
- Было дело.
- А когда робил, представлял как они выглядеть будут?
- Я и сейчас не представляю. Ведь когда их возводить начали, я уже уехал.
- Вот вишь, неведомо тебе, для чего ты старался. А раз неведомо, так что, значит, и смысла нет в твоей работе? Или как? Не-а, во всём есть смысол, тока нам неведом.
- Туманно как-то всё это.

- Туманно? Тоды секи сюды - строительство идёт. Храм возводют на весь бел-свет. И кажному в ём место есть - и каменщику, и плотнику, и кровельщику. Порабам, да мастерам. А кто тока на «поднести-унести» годен  -  и то прок. Да не представлят никто, как энта махина выглядеть будет. А есть лоботрясы да лодыри, которы смысла не видют робить, ежели всё одно, всё целиком никода не узреть. Вот и пьянствуют да хулюганют. Смысол-от им подавай! А замысел Господень неисповедим! Промысел его нам не ведом. Да тока придёт сдача объекту, и спросится с каждого. Да не по трудодням  - а кто чо робил, да как справил, а кто пусты кренделя выписывал. И каждому воздастся чо заслужил! Вот и боюсь я за Васятку нашего. Вижу, ищет он то, что ведомо никогда  никому быть не может. А и упустит он, соколик, свой собственный смысол. Попадёт потом на правеж Господу нашему. А энто дело такое… Это те не с порабом лаяться.

- Так значит, так никогда и не найти нам смысл жизни?
- Который для всех человеков, не найти. Закрыт он от нас. Неведом. Зато кажный для себя его сам сробить должон. А то для чего ж жить тода? Тока чтобы гумажку кому-то сральную вовремя подать? Или просто так - для навозу… ?
 Шёл я и думал о бабкиных странностях. Вот жалеет она учителя, а растолковывает мне -  не ему. Или и меня тоже жалеет? А может, она вообще всех жалеет и до каждого донести пытается? Всё ж таки удивительные они – эти «простые» русские бабки. 
Спрашиваю:
-  Бабушка, а все-таки, почему вы Василию то всё это не обскажите? Ведь он же умный…
-  Истинно не дурак. Тока до ума его ищшо дойти не успеват, как он уже ёрничать да балагурить берётся. А там за спорами суть и теряется. Недаром говорят, что истину в споре не родишь.
- Бабушка, так говорят то, наоборот - в споре рождается истина.
- Ну, не знаю как в городе, а у нас спокон веку так сказывают. А с Василием  по-другому надоть. Ништо, капля камень точит….

- Бабушка, вот у вас обо всё мнение своё сложено. Думали наверное много?
- Да, кода ж думать, милок? Чай не хворая – робить надо, да молиться.
- А чо молиться то? Ведь говорят - Бога-то нет.
- Люди много чо говорят, да откель им знать?
- Дак его ж никто не видел…
- Што с того, ежели бы и увидели, так не узрели. Слеп человек, глаза завяжи, так и ложку мимо рта пронесёт.
- Хорошо, если он существует, но увидеть его не дано, то откуда нам знать каков он?
- Да и не нужно тебе того знать. Всё одно - не постичь. Главное-то знам  - Всемогущий он, и Всеблагий!
0-па! – думаю - ну, наконец-то, попалась бабка! Вляпалась! Сейчас я тебя, на несостыковачках и подловлю. Итак - шах! :
- То есть, вы хотите сказать, что всё в его власти, и он, в тоже время, олицетворяет собою добро?
- Истинно так, голубь.
Ну, что же, голубушка - тогда, вам мат! :
- Так почему же тогда, он зло-то не уничтожит в одночасье!?!
Тут баба Фрося глянула на меня, такого всего гордого собой, и задребезжала тихим смехом:
- Ну, уморите вы меня с Васяткой, робяты. И ты туда же. Всё споймать, старую, хотите. 
Отсмеявшись, утёрла глаза уголком головного платка, и уже серьёзно продолжила:
- А где ты в природе видел зло?
- При чём здесь природа? Между людей зло.
- Вона чо! Так значить, в человеках всё зло и больше ни в чом. Или ж ты видовал таких добрых, в ком зла и на чуть нету?
- Да, нет, наверно не видал, но есть ведь поди-ка и такие… (не сдавался я)
- Есть канешно, как не быть. Тока на небесях оне все. Как последнее пятнышко из души пропадает, так пёрья-от и лезут. И сразу на небеси. 
Хитро прищурившись, бабушка выдержала ермоловскую паузу и влепила мат уже мне:
- Так как же-ж ЕМУ зло уничтожить, людёв не зацепив? Ежели в них оно и есть. Ведь любит он нас, Отец наш небесный - чад своих неразумных. Даже со злом готов мириться, лишь бы не выводить под корень род человеческий. 
Помолчали. Переваривал. Открыл было рот и опять закрыл.
- Чо примолк, Андрюша? 
- Да, блин, если ОН в натуре существует, то хоть бы чудо какое явил…
- Чуда раньше были, а счас труховат народец-от.
- Что-то не понял я вас баушка. Причём тут народец?
- Да, как же-ж причём? Откель же чудам взяться, коль народ жидковат? Бухают вон все.
- А причём тут это?
- Э, я вижу милок, тёмный ты совсем, даже не знаешь, откель чуда берутся.
- Ну и откель?
- Сказано - всё даётся человеку по силам его. А наши барахтаются в своих напастях, небо им с овчинку кажется, вот и опущают они руки. Не по силам, нам - говорят. Было б не по силам, не дадено было б. Молиться начинают, мол, помоги Боже! А Бог, канешно, помочь могёт, да тока не нанимался он вместо тебя робить. Пока тебе по силам  - его дело сторона. Сдался ты, хэндехох сделал - твоя беда. Не сдался, зубья в крошку сжал, до дна свою меру выбрал. Истинно, силы до капли изробил - вот тут он и приходит пособить. Чудо являет! А пока всё по силам, какое тебе ищшо чудо? Чудеса беречь потребно - мало ли нас у него, на всех не напасешься...   
Да, бабке палец в рот не клади.

А может и верно, что мы чудес не наблюдаем из-за того, что не до конца идём? Может и впрямь ЕМУ в ломы уже наблюдать, как мы пасуем да «хэндехохи» делаем. И готов бы чудо явить, да некому. А может и являет кому, да нам не ведомо. Сам-то как думаешь, друг? А?

Может и впрямь нам стоит учиться только у успешных людей. 
А может и не только…

Ладно, друг, опять светает…