Они нам присылали письма. Как узанавали наши имена неясно, но это было. А мы - стадо дубов в пятнистой форме, засевшие в рязанских болотах, где никаких дам, кроме жен прапоров и красивой, как обычно, медсестры на весь батальон. И только письма глупых девчушек - школьниц будоражили наше воображение. Они присылали фотки, мы в ответ отсылали свои. Как полагается в голубых беретах, с автоматами, давая понять, что круче нас только яйца на вершине Эвереста. Придумывали невероятные истории про марш-броски по болотам, о невероятных прыжках ночью с парашутом, о рукопашных схватках с врагом ( не уточняя с каким). Девчонки восхищались, призавались в любви и прочее прочее. И вот однажды пришло письмо от новой незнакомки на наш взвод. Мы почесали репу, фантазии ни у кого не хватало, чем бы еще таким удивить. Решили писать понемногу всей нашей когортой, придумав псевдоним (который мне подсказал один "подпол" из училища, рассказав о своих похождениях курсантом). Подписываться стали Гена Парашутиков. Каждый писал по несколько строк. То что разный почерк, зачастую и цвет ручек, нас не волновало. Писали жуткую лабуду. Типа "пишу тебе на сапоге убитого товарища. Извини за неровный почерк - нога еще дергается". И все в таком духе. Веселились жутко. Переписывались с ней так с месяц. Однажды я возврашался со стрельб с полигона, тащил на спине станцию р-159, уставший, невыспавшийся, голодный и злой как черт. И тут возле штаба (КПП как такого у нас не было - лес кругом) замечаю девчушку в платице. Это было весьма странно, все равно что в саване африки встретить белого медведя. Она плакала, размазывая ладонью тушь с длинных ресниц. Это сейчас бы я не упустил свой шанс, но тогда я был молод, глуп и скромен. Решил, что к какому-то бойцу приехала подружка, а его не оказалось на месте. Я прошел мимо, крикнув что-то "не плачь, красивая!" и подмигнул. Зашел в свою "располагу" рухнул на койку, потребовав у слонов свой ужин и тазик горячей воды, чтобы ноги помыть. Невзначай спрашиваю Вовку Кальнова, этого весельчака и лоботряса - что там за картина маслом у штаба. А это, говорит, к Гене Парашутикову приехала...
- ОГО! Че она ревет-то?
- Ну понимаешь, - он почесал свой огромный волосатый кадык, - я тут один, взвод весь раскидан по задачам, ну я ей и сказал...
- Что-то радостное наверное? Она даже от счастья рыдает.
- Ну то, что, - он помялся немного, - кароче что Гена Парашутиков вчера разбился на прыжках и ему дадут Героя России посмертно...
Кусок хлеба в горле моментально застрял, несколько минут я откашливался. Потом пинками отправил Кальнова искать машину хотябы до Константиново - родины Есенина, чтоб отправить бедолагу до станции. Этот увалень вроде справился. А я? Это сейчас бы я не упустил свой шанс, но тогда я был молод, глуп и скромен. :-D