Город плакал, закованный в тесную клетку
геометрии стен и оконных провалов.
а луна, закатившись заветной таблеткой,
обещала покой, но уснуть не давала -
слишком громко кричали забытые раны
под ночного тумана клубящейся ватой,
и распатланный ветер с восточных окраин
тормошил старый город и выл, бесноватый...
город был зол... он не ждал пробужденья.
ежась под градом сверкающей крошки,
так не хотел упускать сновиденье...
городу снилось, что... город был кошкой.
что-то в ту ночь не давало покоя,
вздохом касалось кошачьего носа,
слышалось в ветра причудливом вое,
прячась за спинами снежных заносов.
снег за окном завораживал киску,
ночь наполнялась минорным двузначьем.
город казался мучительно близким,
теплым и мягким, немного... кошачьим...
старым и добрым. с беспомощным вздохом,
маленьким вихрем из снежных подвалов,
вылетел плач, шелестя по порогам.
город ворочался... кошка дремала.
город очнулся, почувствовав холод.
кошка зевнула, и, спрыгнув с окошка,
вскоре спала... и ей снилось что Город -
тоже... плешивая старая кошка.

Город выплавил свечи и сжег образа
там где двое - не пара двое.
где горбатая нечисть возводит мосты,
положив на глаза два пенни,
дикий город затих, дикий город застыл,
перед ними склонил колени.
и она, не простившись, укрылась в реке
длинокудрой шальной наядой.
со звездой в волосах и душой налегке
навсегда... только так и надо.
и застыв силуэтом на фоне крыльца..
под рулады собачьей своры,
он, повесив улыбку на петли лица,
неприметный, гасил светофоры.

дикий город проснулся, и взмахом ресниц
неуклюже смял покрывала.
а на пристане спали русалка и принц.
как всегда... как ни в чем не бывало.

многоточие затхлых подъездов,
соты накрест забитых отдушин.
это - самое гиблое место.
старый город высасывал души,
на пути беззаботных прохожих
в мутном свете луны возникая.
а насытившись, сбрасывал кожу,
выгибался, кричал сквозняками...

Я в пустом кафетерии...
варикозные улочки города,
автострад перевитых артерии
и бессмысленный взгляд светофоров. до
возвращения. дальними, гулкими,
покидала жизнь город составами.
я отравлен его переулками...
я охвачен больными суставами...

Я без смысла, без кофе и спичек,
пробка на третьей и в этом все дело.
девушка справа в короне косичек
пишет стихи на окне запотелом.
что-то про город... ну надо же... тоже
видит не только узор на ресницах...
взгляды скользнули по матовой коже.
город прижмурил пустые глазницы.

а небо все ниже и ниже.
записки на мятых банкнотах,
ответы в бульварных афишах.
не знаю, как долго продлится,
минутными встречами жаля...
но город вписал наши лица
в сердец своих тайных скрижали.

воскресенье в пустом кафетерии.
варикозные улочки города,
автострад перевитых артерии
и бессмысленный взгляд светофоров. до
возвращения. дальними-гулкими
жизнь текла в его венах составами.
мы болеем его переулками...
старый город с больными суставами...

обычный город... взгляд оконнорамый,
звонки трамваев, визг и суматоха...
песчинки лиц - и в каждой чья-то драма,
вся тяжесть неба в каждом нервном вздохе.
сплетенье губ в забытом старом сквере,
под шум дождя, и дуб нависший криво
над голубятней... главное - поверить.
а город выл и тряс лохматой гривой...