Брождения по вечернему (почти ночному) городу. Когда темно. Так темно, что не разобрать, где дверь, а где арка. Так тихо, что приглушенный разговор из окна кажется неестественно громким. Некомфортно. Или комфортно. Стерлось из памяти.

Арка. Бледно розовая. Грязно розовая. Я подумала, что хорошо бы, если я тут была с любимым человеком. И звуки наших поцелуев отражались от стен. Крепкие объятия бы душили.
Всё это меня передергивает. Может, потому что этого у меня нет. Может, потому что я растеряла все крупицы веры в мужчин. Точнее, в мальчишек. Мужчинами они станут позднее. Оставляя за собой кроваво-красный шлейф опыта.

Сидишь рядом со мной. Что-то говоришь. Тебя достаточно направить. И ты будешь говорить, как заведенная кукла. Только в разы забавнее. А всё, что нужно от меня - слушать и жеманно улыбаться. Жеманно, потому что не выходит улыбаться искренне. Выходит "о, что за бред ты несешь".

Отвращение ко всему. К моей бывшей любви. Этой всепоглjщяющей зависимости. Которая в прошлом. К слову "жесть" и деланным усмешкам. К лицемерию перед тем, кого принято называть друзьями. К непонятности этого периода. К сужению связи с Лёшей. К себе