Он спал. Ему снились крылатые и бескрылые ангелы, шипящие потоки времени, которые он использовал для передвижения, прячась от демонов и прочих тварей, населяющих этот охающий, бушующий мир, готовый вот-вот перевернуться на брюхо и уйти в подводную одиссею Кусто, наслаждаясь собственным идиотизмом.
Он взлетал к небесному оку бессчётное количество раз, как будто возвращаясь в лазурное зарево древнего Бога, мыслившего о высоком предназначении, или просто создавшего свою далекую перспективу вселенной. Так он бродил по тоннелям своих сновидений и, чаще в состоянии полета, осматривал их земли, сооружения, монолиты, скот и прочее, что попадалось среди остальной материи.

И тут в дверь постучали. Вернее он знал, что звук стука метнулся между ним и дверью.

Глаза открылись, руки приподняли туловище, а голова ещё продолжала гоняться за бабочками, которые появились на жёлтом лугу очередного сновиденческого мироздания. Пол поплыл под босыми ногами. Сейчас пол как никогда был похож на облака.

Повернув чёрное колесико замка, он понял, что за дверью стоит никто иной, как сам Бог, иначе - кто ещё мог его разбудить так рано?

Так и оказалось. Бог стоял, засунув руки в карманы черной джинсы и, закусив нижнюю губу, разглядывал подъездные доисторические произведения одичавших братьев по разуму.

- Доброе утро, - сказал Бог, - Я тут картины разглядывал... все, когда-либо написанные людьми, и твой подъезд оказался последним местом прибежища этих искусств, точнее... этаж. Короче устал, а у тебя в холодильнике котлеты второй день некуда девать, три яйца и бекон с черносливом. Кофе я из Бразилии захватил только что. Согласен?
Бог, как ни странно, разговаривал на вполне земном языке.
Когда Бог уставился на него вопросительным знаком, улыбаясь и сияя светом так, что каждая пылинка светилась перед носом досыпающего, но уже пробужденного, он выдавил:
- Конечно, Шеф, какие проблемы, залетай, видимся та....

Через пару минут завтрак уже был готов. Аромат кофе бил в ноздри, Бог неторопливо жевал подгоревший бекон и, кажется, был вне себя от радости. Когда очередь дошла до котлет, они тоже исчезли в пылающем восторге счастья и блаженства.
- Слушай, - Заговорил сидящий рядом зевающий мыслитель, - Я всегда хотел спросить, почему экзистенциональная парадигма изначального концептуализма ревербирует в процессе распаковки мотивированных поведенческих структур альтруистической направленности, если рассматриваемая реверберация принципиально не поддерживается субъективным фундаментализмом эпохального мироощущения?
- Вот именно, ОЩУЩЕНИЯ, - утвердительно закивал Бог, материализуя следующую порцию подгоревшего бекона с черносливом, хватая со стола омлет со сливочным маслом, допивая чашечку кофе, поигрывая ногами под столом.
- И в то же время, аутическая амбивалентность аффективной ассоциативности, известная из работ такого именитого и многообещающего психотерапевта как Р. Кочюноса, заставляет нас задуматься о восприимчивости психоэмоционального статуса всего сущего и существующего в рамках выбранной аппроксимации относительного абсолютизма... а?
- Ну, - Дожевывая омлет и продолжая кивать, а так же прихватив напоследок вторую котлету, непонятно вообще как очутившуюся прямо под рукой, Бог сказал:
- Я тут недавно в кабачок зашёл. Ученый там, степень у него в голове всё какая-то вертелась вперемешку с девушкой напротив, в красном... Эйнштейн, кажется. Ну, я рядом подсел, а он язык от удовольствия высунул, видимо проэкспонировал уже... девушку, и дааавольный такой!.. Тут до меня и дошло, что он что-то знает. Я его так и эдак, а он - «нет», и всё... Типа там искривление пространства, "e=m*c", да еще квадрат... чувствую - мутит. Дай, думаю, покопаю. Оказалось, парень с детства физику не взлюбил, вот и началось: искривление пространства, искривление времени, всё такое... Ну а в общем - гениально все это обставил... Гениально, ничё не скажешь. Это ты правильно сказал - "относительный абсолютизм". Эйнштейн, можно сказать, локализовал...
Так я к чему... Пей, кстати, кофе, а то совсем остынет... из Бразилии, только что. Читал когда-нибудь: «я есмъ любовь, вселенные во мне вращаются, я души породил людские в них... » ну, так далее..?
- А далее, что?
- Значит, не читал?.. Там дальше так:

« ...и вот телами одеваются
И в бесконечных странствиях своих
Себя же измеряют, вселенных протяженья носят,
Меня, возлюбленного ловят в синеву
Высокой мысли, в глубину вопроса,
И тянут духа тетиву,
Метая стрелы в пустоту... и для меня родят пространства,
Роняясь в океан непостоянства,
Где я ногой одной стою... ».

Пробуждённый, кажется, окончательно пробудился, и подумал "Звучит"...
- И что с ними потом случилось?
Бог, закуривая сигарету из Кубы, улыбнулся:
- С кем?
- Да те, кто в океан непостоянства...
- А... да так, ничего особенного, я их потом спасаю, так сказать...

Бог долго рассуждал о механизмах спасения, о синеголовых чайках, дрейфующих где-то на побережье скандинавских островов, о рослых мужиках в серых фуфайках, оцепивших привокзальные ларьки и туалеты, где азиаты тусовались со взрывчатками, и церковные служители с опахалами, напичканными ладаном и свежей розовой жидкостью, которая истекает из мощей древне-византийского святого.

- Вообще-то, продолжал Бог, - позитивное значение эмпатического понимания для...

«Jourd в 1971 писал: Мы обнаруживаем положительную корреляцию, когда изучаем обоюдную откровенность в общении» - думал пробуждённый, но оставшийся без завтрака, убаюканный бархатистым мурлыканьем лектора по тематике новых сенсорных устройств в теле кабана, бегающего по тропическим селям в поисках грязевой ванны.

- «...И особенно тревожит фактическое расположение белых ветреных добывателей электричества…» - откровенно вздыхал Бог, когда умудренный научными парадигмами собеседник парил над новым континентом, который появился после всемирного потопа, куда голодающие байкеры выезжали на трейлерах из неопознанных летающих объектов пасти своих железных скакунов.

- Ну, вот, - сказал бог, улыбаясь, - Я пойду, дела еще есть в Амазонии, и на Венере не знают, что делать с этими туманами... встретимся…
Бог потушил сигарету и вышел в подъезд, день подходил к концу, летние скамейки были заняты католиками и протестантами, пятидесятниками, православными... Те, кому места не досталось, сидели на земле. Конечно, это были Буддисты, дзенов не было.

Единственный дзен, в своем роде, пробирался сквозь философские заросли своего ума и, с бешеной скоростью набирая обороты, нёсся вслед за Богом.

Май 2004