Сколько маленьких детей
Без своих растут семей,
В спальне тихими ночами
Снятся им родные мамы...

Если б люди вдруг решили,
Все детей усыновили,
Чтоб на всей большой планете
Только в семьях жили дети!

Старая дублёнка, рваные сапожки...
"Тётенька, подайте..." - шепчет еле слышно.
Тянет он к прохожим грязную ладошку:
"Я же не виновен, что вот так всё вышло..."

Лет шести - не больше, беспризорный мальчик
Жалкого котёнка к сердцу прижимает,
Гладит его нежно и тихонько плачет.
Люди ходят мимо и не замечают.

Подхожу к бедняге, отдаю свой завтрак -
Пару бутербродов и чуть-чуть печенья,
Добавляю денег (всё, что есть на завтра).
Он в ответ, смущаясь: "Прям как в день рожденья!"

Кушай на здоровье, кушай, мой хороший...
Что ещё мне сделать, я, увы, не знаю...
Почему так в жизни происходит, боже?!
Боже, растерявшись, головой качает.

Он не знает тоже, изменилось что-то...
Я сажусь в автобус и читаю книжку -
Там у всех героев страшные заботы.
А в окно мне машет маленький мальчишка...

Однажды, в майский день погожий,
Упал на улице прохожий,
Упал нелепо, прямо в грязь,
Все пальцем тыкали смеясь...
И проплывали мимо лица.
Ворчали - надо ж так напиться!
А он - смотрел с мольбой на всех,
Пытаясь встать, и смех и... грех...
Бубнил неясные слова...
В крови седая голова...
C лица стекала жижей грязь,
Вокруг шептали - "быдло", "мразь"...
И обходили стороной, В душе гордясь,
я - не такой ! И с отвращением плюясь,
В грязи запачкаться боясь.
Иные - просто пряча взгляд,
Шагали мимо, мол спешат...
Поднять?... да Боже упаси!
Он как животное, в грязи... ...
Так проходил за часом - час,
Вот и закат уже погас...
Глубокой ночью лишь патруль,
Заметил в грязной луже куль...
Брезгливо пнули сапогом,
Вставай, алкаш... подвал твой дом.
Не замечали синих губ...
Он не ответил... он был - ТРУП...
...Седой мужчина не был пьян,
Больное сердце сжал капкан,
Судьба усмешкою кривясь,
Его толкнула прямо в грязь...
Напрасно, он пытался встать,
Напрасно, он пытался звать,
Придавлен болью, как стеной...
Но вот беда... он был НЕМОЙ...
И может кто-нибудь из нас,
Такое видел и не раз,
Ухмылку мерзкую тая,
Авось помогут... но - не я...
Так кто ж мы... люди... или нет ?...
Вопрос простой - непрост ответ...
Законы джунглей возлюбя,
Где каждый - только за себя...

...Однажды в майский день погожий
Упал на улице прохожий...

Согреваю руки сигаретой,
Наливаю чаю из ромашки.
Есть вопрос, но кончились ответы
И душа уже не нараспашку.
Было счастье - коротко и прямо,
Только слишком мало - не согреться.
Отчего же ночью так упрямо
От тоски и грусти ноет сердце?
Может, просто не хватает сказки?
Может, слишком много было боли?
Почему так тело просит ласки,
А душа совсем не рада воле?
Сердце не согреешь сигаретой,
Чувства не спасёт настой ромашки.
Мой вопрос остался без ответа
И душа уже не нараспашку...

Дождь за окном, тепло в кафе,
В Москве нелетная погода.
Никак не таит лед в душе,
Такой печали очень много.

Я закажу бокал вина,
И только с ним буду делиться.
Насколько жизнь порой сложна,
Не хочет лед в душе топиться.

Пусть дождь идет, Москва молчит,
А я сижу и не решаюсь.
Глотнуть вина и позабыть,
О ком сейчас опять мечтаю.

Бокал вина всему свидетель,
Его я ядом отравлюсь,
И если боль мою растопит,
Я с ним навеки подружусь.

Тогда ни дождь и ни Москва,
На след мой выйти не сумеют.
Буду рабыней у вина,
И никогда не отрезвею.

Кафе. Вино и я одна,
От мысли в пепел растворяюсь.
Вчера заложницей была,
Сейчас в рабыню превращаюсь.

12.10.2011г., Ася Залинян

Спи, моя девочка. Это всего лишь беда.
Спрячься, как в детстве, в свой сон, где тепло и уютно.
Ночь что-то шепчет, бормочет негромко и чудно -
И растворяет обид и невзгод холода.

Спи, королева. Ты выше - а значит, одна.
Ты научилась осанку держать и корону.
Но не всегда оставалась верна эталону -
И беззащитность так многим сегодня видна.

Спи. Ты не ангел… Так хочется хоть иногда
Маленькой дрянью надменно в лицо усмехнуться,
Туфелькой лёгкой, не глядя, в кого-то швырнуться,
Чтоб на кусочки рассыпалась пылью беда.

Спи, моя птица. Обрушилось небо. Финал.
Некуда рваться, и крылья уставшие давят.
Это так просто: тебя вознесут и – ославят.
Правит предательство пошлый и мелочный бал.

Спи, просто спи, завернувшись в свой собственный мир.
Девочка, дрянь, королева и вольная птица.
Всё ещё будет: вернётся, сожжёт, повторится.

…Ночь, как аптекарь, готовит надежд эликсир.

Ничего. Переживу и это.
Надо пережить. Переживу.
Крутится усталая планета.
Шлепаются яблоки в траву.

Мошкара вечерняя клубится...
В окнах зажигаются огни...
Шебуршат в листве большие птицы -
Маленьких баюкают они.

Бродит кошка в зарослях паслена,
Может, ищет мышкину нору...
И собака лает исступленно...
Что ты, дура, будишь детвору?

Все в порядке. Спи и ты, собака.
В небе светит яркая звезда.
И никто не виноват, однако,
В том, что у меня стряслась беда.

В дом войду, не зажигая света.
Вволю, до икоты пореву...
Ничего. Переживу и это.
Надо пережить. Переживу.

Я запуталась в проводах,
В коридорах сетей заблудилась.
А вокруг все шумит пустота.
Помолчите, ну сделайте милость!

Я должна свою жизнь ощущать,
Представлять ее дальней дорогой.
Не хочу я навеки застрять
В информационном потоке.

Я запуталась. Где моя жизнь?
Что сейчас в этом мире реально?
Вдруг, все то, что люблю – миражи?
А реальность – она виртуальна?
Марина М.

Я убегаю от себя.
И скорость бега потрясает.
Я убегаю от себя.
Я очень быстро убегаю.

«Ах, от себя не убежишь!»
кто это говорит, не знает:
коль очень быстро ты бежишь –
то очень быстро убегаешь.

Меня в себе ничто не держит.
Я ничего здесь не люблю.
Меня прельщает скорость ветра,
Я с этой скоростью бегу.

Бегу я от себя к себе же.
Меня вам не остановить.
В моей душе живет надежда.
А что же лучше может быть?

Надежда в шелковых одеждах
Меня манит к другой судьбе.
И я бегу, вновь, как и прежде.
Я от СЕБЯ бегу к СЕБЕ.
Марина М.

Лукоморье мое износилося:
Моль сожрала ковер-самолет,
Курьи ножки избы покосилися,
Загулял мой ученый кот.
Ржавый стал кладенец и тупенький,
Из Горыныча сварен плов.
Собираю метлою трупики
Самых аленьких в мире цветов.
Там на Лысой у наших – гульбище,
Мне же грустно, хоть зелье пей.
Где ж ты бродишь, блядь, чудо-юдище,
Королевич мой Елисей?

Хочется обнять подушку
И смотреть «кино с любовью»
Обхватить с какао кружку
Охладевшей вдруг ладонью…
На диване по-турецки
Сесть и плакать, как девчонка
Переставить крысок-нецке
Захотеть еще ребенка…
Или на живот улечься
И болтать смешно ногами
Вышиванием увлечься
Иль заняться пирогами…
Перекрасить ногти в красный
И хлебнуть Новопассита
Пеньюар надеть атласный
И послушать «Кумпарситу»
Потому, что тихо тихо
Потому, что одиноко
Потому, что я трусиха
И еще мне очень плохо…
Потому, что всем девчонкам
Иногда охота плакать
И бежать по спа-салонам
И вообще.. послать все на…

На исповеди Боль жалеть не стала
О том, что вновь пришлось о чувствах лгать.
Любовь смотрела грустно, умирала…
Совсем не зная как Слезу унять.

А Гордость словно злая ведьма
Хотела Счастью горло перегрызть.
Сомненье быстро превратилось в пепел…
Вина уже, который день таила месть.

Ликующая Дерзость доиграла в прятки
Она пришла тогда, когда не ждал никто…
«Смотри, какие тут творятся беспорядки!»-
Сказала мило Грубость, сняв пальто.

Тоска как прежде унывала.
Обняв руками Вечную Печаль.
Одна лишь только Ревность ликовала
Накинув свою черную вуаль.

Измене было стыдно признаваться
В Обмане, Лести, Зависти и Лжи.
А ведь Любовь не вправе пререкаться
Она уйдет тогда когда ей скажет Жизнь.

Просто утро встретило туманом,
Дождь напомнил о зонте забытом.
Просто я проснулась слишком рано,
Опрокинув кофе недопитый.
Просто очень холодно и сыро,
Простудилась, промочила ноги.
Ветер мажет слякотью, проныра,
Гонит прочь по вязнущей дороге.
Просто лето будет так нескоро.
И цветы завяли в коридоре,
Просто утром мрачен этот город.
Просто очень хочется на море…
Просто я во сне не долетела
До весенней неба акварели,
Я купить у октября хотела
Полчаса из теплого апреля.
Осень мне в лицо швырнула сдачу,
Расплатилась серым листопадом.
Вот поэтому я чуть не плачу,
А не потому, что ты не рядом.

Новый год стучится в двери, Дед Мороз волнуется,
Потому что у подъезда молодёжь «тусуется».
Курят, тискают друг друга, травят анекдотики,
Неприлично ржут девчонки, оголив животики.
Деду надо бы войти – ожидают детки,
Он принёс им конфетти, елку и конфетки.
Но сковала ноги жуть, трудно шевельнуться,
Может быть в обратный путь поскорей вернуться?
Дымоходов нет у нас – пользуйся подъездом…
Вышло так, что в прошлый раз кончилось «наездом».
Месяц вышел, снег хрустел весело в округе,
Дед поздравить всех хотел, возвестить о чуде.
У подъезда молодёжь. к ним Мороз направился,
Но споткнулся об бутылки, с праздником не справился.
Детки в хохот: «Да, дедок! Ты упал конкретно!
Видно, выпить ты горазд, а тебе же вредно! »
Вдруг девица – просто мрак: «Папик, ты мне нравишься!
Может, дёрнемся в кабак, хорошо оттянемся? »
Дед поднялся и бежать, растерял подарки,
Перестал спокойно спать (сны уж больно ярки).
Водка, пиво, косяки, мат, плевки, окурки…
Где вы, юные сынки, нежные дочурки?
Верить в сказку – не для вас, в чудо – бесполезно,
А травить себя – тотчас, лишь бы только влезло!
Верит, верит Дед Мороз в юные сердечки,
Те, что пишут писем воз, жгут у ёлки свечки.
Сказки любят и добро, весело играют,
В чудо верят горячо и о нём мечтают.
И бежит, стремится дед к маленьким детишкам!
Он – не сказка (нет, нет, нет!), знайте, ребятишки!

В не раз уже заштопанном халате
Из яркого цветного волокна
В больничной переполненной палате
Стоит старушка,плачет у окна.

Её уже никто не утешает-
Все знают о причине этих слёз.
Соседок по палате навещают,
А ей, лишь раз, сынок халат привёз.

Про тапочки забыл, сказал смущённо:
- Я завтра привезу... Потерпишь, мать?
- Конечно, потерплю. Я ж на перинке
И в шерстяных носках могу лежать.

Куда мне тут ходить? Простора мало.
Покушать санитарки принесут.
Меня болезнь настолько измотала,
Что мне б лишь полежать, да отдохнуть.

Вздохнул сынок, отвел глаза в сторонку:
- Тут...Понимаешь...Дело есть к тебе...
Всё это очень путано и тонко...
Но ты не думай плохо обо мне!

Квартира у тебя стоит пустая,
И мы с женой подумали о том,
Что ты то там,то тут...Одна... Больная...
Поправишься - к себе тебя возьмём!

И внуки будут рады, ты же знаешь!
Они души в тебе не чают, мать!
Всё!Решено! Ты к нам переезжаешь!
Твою квартиру будем продавать!

Достал бумаги, молвил без сомненья:
-Я все продумал, мне доверься, мам...
Как только мы увидим улучшенья,
Отсюда сразу жить поедешь к нам.

Что скажешь тут? Он сын ей, кровь родная...
А внуки- ради них и стоит жить!
И подписала, не подозревая,
Как все на самом деле обстоит.

Проходят дни, проходят и недели..
Сынка все нет. И вряд ли он придёт.
Старушку тешали и жалели...
Но кто же и чего тут не поймет?

А с каждым днём старушка всё слабеет
И по ночам все чаще снится сон,
Как кашку по утрам сыночку греет,
Но плачет и не хочет кушать он.

И первые шаги сынка-малышки,
И слово, что сказал он в первый раз,
И первые царапины и шишки,
И детский сад, и школа- первый класс...

Врачи молчат, стараясь что есть силы
Хоть как-то ей страданья облегчить.
А родственники строго запретили
Старушке про диагноз сообщить.

Она не знает, что больница эта-
Не городской простой стационар,
Что шансов на поправку больше нету...
Но, для нее незнанье-не кошмар.

Табличка «Хоспис» на стене у входа
Ей ни о чём плохом не говорит.
На странные слова давно уж мода
И нужно ли кого за то винить?

Она не знает, что сынок исправно
Звонит врачам, в неделю раза два:
- Вы ж говорили- умирает?!... Странно...
Что до сих пор она ещё жива...

Она жива. Она всё ждет и верит,
Что сын придёт, обнимет, объяснит,
Откроются сейчас палаты двери,
Она же всё поймёт и всё простит.

С последних сил встаёт она с кровати.
Держась за стенку, подойдёт к окну.
Насколько ей ещё терпенья хватит
Так верить безразличному сынку?

Она готова до конца стараться.
И сил, что нет, она должна найти.
Вдруг он придёт? Она должна дождаться!
Придёт...Ну как он может не придти?

Стоит и плачет...Ждёт от сына вести...
На небо лишь посмотрит невзначай
И теребит рукой нательный крестик-
Мол,подожди, Господь, не забирай!